– Ну хватит, – сказала она. – Вы победили, Таф. Обер, вы теперь почетный эскорт Хэвиланда. Перестройтесь, черт возьми, и проводите его на «паутину».
– Вы очень заботливы, Толли, – ответил Хэвиланд Таф. – Рад сообщить вам, что я готов выплатить последнюю часть своего долга Порту Сатлэма за ремонт «Ковчега».
– Надеюсь, вы захватили и еды для кошек, – сухо сказала Толли Мьюн. – Так называемый пятилетний запас, что вы мне оставили, кончился почти два года назад. – Она вздохнула. – Я не думаю, что вы захотите уйти в отставку и продать нам «Ковчег».
– Конечно, нет, – ответил Таф.
– Я и не надеялась. Ладно, Таф, доставайте пиво. Я приду поговорить с вами, как только вы причалите к «паутине».
– Я не хочу вас обидеть, но должен признаться, что в данный момент я не очень расположен принимать такого почетного гостя, как вы. Командующий Обер только что сообщил мне, что меня признали преступником и еретиком. Эго весьма любопытно, поскольку я не являюсь ни гражданином Сатлэма, ни сыном церкви, но тем не менее это меня беспокоит. Я просто умираю от страха.
– А, это, – сказала она. – Пустая формальность.
– Несомненно, – согласился Таф.
– Черт возьми, Таф, если мы собираемся украсть ваш корабль, нам ведь нужен хороший законный предлог, да? Мы, черт побери, – правительство. Нам разрешается красть все, что захочется, нужно только придать этому вид законности.
– Должен признать, что мне в моих странствиях нечасто доводилось встречать такого откровенного политического деятеля, как вы. Это ободряет. И все-таки какие вы можете дать мне гарантии, что не попытаетесь захватить «Ковчег», когда будете у меня в гостях?
– Я? Захватить? – возмутилась Толли Мьюн. – Да как я это сделаю? Не беспокойтесь, я приду одна, – она улыбнулась, – ну, почти одна. Вы не возражаете, если я возьму с собой кошку?
– Конечно, нет, – ответил Таф. – Мне приятно узнать, что кошки, которых я вам оставил, в мое отсутствие процветали. Я буду ждать вас с нетерпением, Начальник порта Мьюн.
– Первый Советник Мьюн, – поправила она, прежде чем исчезнуть с экрана.
2
Тафа никто никогда не называл слишком неосторожным. Он поставил корабль в двенадцати километрах от конца одной из гигантских спиц орбитального сооружения, известного под названием Порт Сатлэма, и не убрал защитные экраны. Толли Мьюн прибыла к нему на маленьком звездолете, который Таф оставил ей пять лет назад, когда последний раз прилетал на Сатлэм.
Таф пропустил ее через щиты и открыл огромный купол причальной палубы, чтобы она могла совершить посадку. Приборы «Ковчега» показывали, что на ее корабле полно живых существ, и только одно из них – человек. Остальные имели параметры кошек. Таф выехал ей навстречу на трехколесной тележке. На нем был темно-зеленый костюм из ткани под бархат, подпоясанный на выпирающем животе. На голове красовалась потрепанная зеленая кепка с длинным козырьком и золотой эмблемой Общества Экологической Генетики. Вместе с Тафом, лениво развалившись на его широких коленях, ехал Дакс.
Когда открылся тамбур, Таф, лавируя между старыми звездолетами, скопившимися у него за годы путешествий, поспешил прямо туда, где Толли Мьюн, бывший Начальник сатлэмского порта, неуклюже спускалась по трапу своего корабля.
Рядом с ней шла кошка.
Дакс мгновенно вскочил на ноги, черная шерсть встала дыбом, как будто его длинный пушистый хвост воткнули в электрическую розетку. Сонливость как рукой сняло. Он спрыгнул с колен Тафа, прижал уши и зашипел.
– Ты что, Дакс? – удивилась Толли Мьюн. – Разве так встречают родственников? – Она ухмыльнулась и, нагнувшись, погладила огромного кота, стоявшего рядом с ней.
– Я думал, что это будет Неблагодарность или Сомнение, – сказал Хэвиланд Таф.
– О, с ними все в порядке, – ответила Толли Мьюн. – И с их чертовым потомством тоже. Несколько поколений. Мне следовало предусмотреть это, когда вы дали мне пару. Самца и самку. Сейчас их у меня… – она нахмурилась и быстро посчитала на пальцах, – кажется, шестнадцать. Да. И две беременны. – Она ткнула большим пальцем в звездолет позади нее. – Мой корабль превратился в большой кошатник. Многие из них любят гравитацию не больше, чем я. Родились и выросли в невесомости. Мне никогда не понять, как они могут быть такими грациозными, а буквально в следующий момент такими смешными и неуклюжими.
– Кошачьи повадки полны противоречий, – заметил Таф.
– Это Черныш.
Толли Мьюн подняла его на руки.
– Черт, какой он тяжелый! В невесомости это не заметно.
Дакс не сводил глаз с чужого кота и шипел.
Черныш, прижатый к засаленному скафандру Толли Мьюн, смотрел на огромного черного кота с ленивым высокомерием…
Таф был ростом два с половиной метра, с соответствующей фигурой. Дакс по сравнению с другими кошками был таким же большим, как его хозяин по сравнению с другими людьми. Черныш был еще больше.
Шерсть у него была длинная, шелковистая, дымчато-серого цвета со светлым серебристым подшерстком. Глаза тоже были серебристо-серые, безмятежные и жутковатые, словно глубокие омуты. Это было самое красивое из всех животных, когда-либо обитавших в расширяющейся вселенной. Кот это знал и держался словно наследный принц.
Толли Мьюн неуклюже уселась рядом с Тафом.
– Он тоже телепат, – весело сообщила она, – как ваш Дакс.
– Несомненно, – сказал Хэвиланд Таф. Рассерженный Дакс напряженно застыл у него на коленях. Он опять зашипел.
– Только благодаря Чернышу я сохранила остальных кошек, – сказала Толли Мьюн. На ее лице отразился упрек. – Вы же сказали, что оставляете для кошек еды на пять лет.
– Для двух кошек, мадам, – возразил Таф. – Разумеется, шестнадцать кошек потребляют больше, чем одни Сомнение с Неблагодарностью.
Дакс подвинулся поближе к чужому коту, оскалил зубы и весь ощетинился.
– У меня были проблемы, когда еда кончилась. Поскольку у нас туго с продовольствием, я должна была найти веские причины, чтобы тратить калории на вредителей.
– Возможно, вы думали о том, как ограничить воспроизводство своих подопечных, – заметил Таф. – Такая стратегия, несомненно, принесла бы свои плоды, и ваш пример послужил бы полезной и отрезвляющей иллюстрацией к проблемам Сатлэма – и к способу их решения.
– Стерилизация? – спросила Толли Мьюн. – Это антижизнь, Таф. Исключается. У меня возникла идея получше. Я рассказала о Даксе своим друзьям – биотехнологам, киберам, – и они сделали мне такого же кота из клеток, взятых у Неблагодарности.
– Поразительно, – сказал Таф.
Она улыбнулась.
– Чернышу уже почти два года. Он настолько ценен, что мне предоставили продукты не только для него, но и для всех остальных. Он помог мне и в политической карьере.
– Не сомневаюсь, – сказал Таф. – Я заметил, что гравитация его не смущает.
– Нет. Сейчас мне приходится бывать внизу гораздо чаще, чем мне бы хотелось, и я беру с собой Черныша. Всегда.
Дакс угрожающе зашипел. Он метнулся было к Чернышу, но вдруг отпрянул назад и презрительно фыркнул.
– Вы лучше держите его, Таф, – посоветовала Толли Мьюн.
– Кошки иногда испытывают биологическую потребность в драке, чтобы установить иерархические отношения, – объяснил Таф. – Особенно это свойственно котам. Дакс, несомненно, благодаря своим телепатическим способностям давно уже установил свое превосходство над Хаосом и остальными моими кошками. Очевидно, сейчас он чувствует, что его положение под угрозой. Об этом не стоит серьезно беспокоиться, Первый Советник Мьюн.
– Я беспокоюсь за Дакса, – сказала она, глядя, как черный кот подкрадывается все ближе. Черныш, сидя у нее на коленях, смотрел на своего соперника с безграничной скукой.
– Я вас не понимаю.
– У Черныша тоже есть эти телепатические способности плюс еще несколько… хм… преимуществ. Вживленные когти из дюрасплава, острые, как бритвы, и спрятанные в особых ножнах; подкожная сеть из неаллогенного металлопласта, благодаря которой он стал почти неуязвимым. Генетически ускоренные рефлексы, которые делают его в два раза более ловким и проворным, чем обычная кошка. Очень высокий болевой порог. Я не хочу показаться бестактной, но предупреждаю, что, если Дакс прыгнет, Черныш разорвет его в клочья.
Хэвиланд Таф моргнул и передал руль Толли Мьюн.
– Наверно, будет лучше, если поведете вы.
Он взял своего черного кота за шкирку, невзирая на его хриплый вой и шипение, водрузил к себе на колени и крепко прижал руками.
– Поезжайте сюда, – сказал он, показывая направление длинным бледным пальцем. На одной из нижних палуб Таф запер своего кота – подальше от Черныша.
3
– Похоже, – сказал Хэвиланд Таф, наблюдая за Толли Мьюн из глубины своего огромного кресла с подголовником, – что с тех пор, как я последний раз был на Сатлэме, обстоятельства изменились.
Толли Мьюн внимательно изучала Тафа: живот у него стал еще больше, длинное лицо было таким же бесстрастным, как и прежде, но без Дакса на коленях Таф выглядел чуть ли не голым. Поскольку древний биозвездолет был длиной тридцать километров, а по этой палубе бродило еще несколько кошек, Дакс вряд ли испытывал недостаток места или общения, но все равно он, должно быть, был сбит с толку и обижен за то, что ему вдруг почему-то дали отставку.
Кот-телепат уже несколько лет неотлучно находился при Тафе, даже катался в его широких карманах, когда был котенком. Толли Мьюн стало немножко жаль животное.
Но не слишком. Дакс был козырной картой Тафа, а она его обошла. Толли Мьюн улыбнулась и провела рукой по дымчато-серебристой шерсти Черныша, услышав в ответ громовое мурлыканье.
– Чем больше обстоятельства меняются, тем долее они остаются неизменными, – ответила она на замечание Тафа.
– Это одна из тех древних поговорок, которые не выдерживают логического анализа, – сказал Таф, – потому что они явно противоречат сами себе. Если обстоятельства на Сатлэме действительно изменились, они не могли остаться прежними. Для меня, прибывшего издалека, перемены очевидны. Это война и ваше выдвижение на пост Первого Советника – кстати, весьма неожиданное.