Если бы вы могли совершить одну поездку на машине времени, в какую сторону вы бы направились?
Будущее или прошлое? Нестись вперед или повернуть назад? («Ну хорошо, Роуз Тайлер, скажите мне, — говорит Доктор. — Куда вы хотите направиться? Назад или вперед во времени? Это ваш выбор. Каков он будет?») Что вы предпочитаете? Костюмированное представление истории или технологические чудеса грядущего? Судя по всему, существует два типа людей. В том и другом лагере есть свои оптимисты и свои пессимисты. Всех тревожат болезни. Для женщин и темнокожих путешествия во времени таят дополнительные опасности. С другой стороны, некоторые видят в них способ обогатиться на лотереях, биржах и скачках. Некоторые просто хотят еще раз пережить любовь, оставшуюся в прошлом. Многие из тех, кто отправляется назад во времени, движимы сожалением — это могут быть как совершенные ошибки, так и упущенные возможности.
Возможно, вас заинтересовали правила этой игры. Гарантируется ли безопасность? Можно ли взять что-нибудь с собой?[155] Предположительно, вы берете с собой если не смену одежды, то, по крайней мере, свое сознание и память. Будете ли вы пассивным наблюдателем или сможете изменить ход истории? Если вы меняете историю, то меняетесь ли при этом вы сами? «История делает тебя тем, кто ты есть, — говорит философ-домосед в романе Декстера Палмера 2016 г. „Управление версиями“ (Version Control). — И если ты путешествовал назад во времени, ты больше уже не будешь собой. У тебя будет другая история, и ты станешь кем-то другим». Судя по всему, правила все время меняются.
Уэллсу, хотя позже он и напечатал даже не одну, а две истории мира, было неинтересно отправлять своего Путешественника во Времени в прошлое. Он стремился вперед, потом еще дальше вперед, и так далее, до самого конца времени. Но другим авторам не потребовалось много времени, чтобы разглядеть в этом жанре новые возможности. Эдит Несбит, дружившая с Уэллсом, была прогрессивной и свободомыслящей женщиной и социалисткой, но, когда речь зашла о путешествиях во времени, она устремилась в прошлое. Она подписывалась нейтральным с гендерной точки зрения именем Э. Несбит и считалась автором детских книг. Несколько поколений спустя Гор Видал не согласился с такой оценкой: он сказал, что, хотя героями ее книг были дети, не стоит обманываться, вовсе не они были ее идеальными читателями. Он сравнил Несбит с Льюисом Кэрроллом: «Подобно Кэрроллу, она умела создавать собственные миры волшебства и перевернутой логики». Он считал, что она заслуживала большей известности.
Уэллс часто бывал в доме, где распоряжалась Несбит вместе со своим мужем, Хьюбертом Бландом. «Живая, как ртуть, жена, рядом с более простым, логичным и жестким мужем» — такими видел супругов Уэллс. Он считал Хьюберта немного аферистом, не таким умным, как Эдит, и неспособным содержать семью (это делала она на писательские заработки), а кроме того, «соблазнителем»: «Пораженный гость со временем понимал, что большинство детей в доме были не детьми Э. Несбит, а результатом побед Бланда…»[156] Э. Несбит одной из первых среди британских писателей исследовала новые возможности путешествий во времени. Она никогда не заморачивалась с наукой. У нее в романах не было никаких машин, только волшебство. И там, где Уэллс смотрел вперед, она смотрела назад.
Ее странная сказка «История амулета» (The Story of the Amulet), написанная в 1906 г., начинается с того, что четверо детей — Сирил, Роберт, Антеа и Джейн — скучают и маются от безделья во время долгих летних каникул. Их оставили в Лондоне одних со старой няней. Отец — в Манчжурии, мать — на Мадейре. Они лишены свободы и настроены на приключения.
Их дом в Блумсбери был «удачно расположен между песчаным и меловым карьерами», что означает, что дети могли ходить пешком в Британский музей[157]. В Лондоне рубежа веков это было учреждение, не похожее ни на что в мире: сокровищница для древностей отовсюду, куда Англия посылала корабли своих колонизаторов и грабителей. В нем хранились мраморы Элгина, названные так в честь шотландского лорда, сумевшего вывезти их из афинского Акрополя. В его коллекции хранился единственный уцелевший оригинал «Беовульфа». Посетители могли пройти в галерею и изучить Розеттский камень на постаменте. Музей был настоящим порталом в прошлое, вратами во времени, через которые древние артефакты могли просунуть свои изъеденные временем поверхности в современность: бронзовая голова из Смирны, египетские саркофаги с мумиями, крылатые сфинксы из песчаника, кубки, украденные из ассирийских гробниц, и иероглифы, хранящие в себе тайные знания на забытом языке.
Если Сирил, Роберт, Антеа и Джейн, можно сказать, получали образование в путанице времен — прошлое и настоящее там были свалены в беспорядочную кучу, разные культуры интерпретировали друг друга через разделяющую их пропасть веков самым странным образом, — то ведь и английские взрослые делали то же самое. Помимо музеев, существовали лавки, торговавшие предметами старины и реликтами прошлого — диковинками и древностями; больше всего таких лавок было на Вардур-стрит, Монмут-стрит, Олд-Бонд-стрит и Нью-Бонд-стрит. Эти реальные предметы, истертые или сломанные годами, были подобны выловленным в море бутылкам с письмами, которые писали наши предки, чтобы рассказать нам о себе. «Древности — это деформированная история, иначе — обломки истории, случайно уцелевшие от кораблекрушения в бурях времен», — сказал в свое время Роджер Бэкон. К 1900 г. Лондон превзошел Париж, Рим, Венецию и Амстердам и занял лидирующее место среди мировых центров торговли древностями. Детская команда Несбит проходит мимо лавки диковинок возле вокзала Чаринг-Кросс и находит маленькую красную подвеску-амулет из блестящего камня. Он пытается что-то сообщить детям. Он обладает волшебными свойствами. Они не успевают даже понять это, как оказываются на пути в другую страну — в прошлое.
Для начала несколько наукообразных слов, чтобы наставить их на путь:
Вы что, не поняли? В прошлом, до того, как была разрушена вторая половина, амулет существовал целиком. Если бы вы оказались в прошлом, вы, возможно, сумели бы его отыскать. Конечно, весьма трудно вам объяснить некоторые вещи. Дело в том, что время и пространство — это только формы мысли[158].
Разумеется, Несбит читала «Машину времени». Ближе к концу истории ее герои все же заскакивают ненадолго в будущее (воспользовавшись Британским музеем в качестве портала). Они находят там своего рода социалистическую утопию — кругом чистота, счастье, безопасность и порядок, возможно, даже излишние, — и встречают там мальчика по имени Уэллс, названного «в честь великого реформатора — вы, конечно, слышали о нем? Он жил в темные века». За исключением этого небольшого эпизода, приключения уводят детей только в Прошлое (именно так, уважительно, с заглавной буквы). Они оказываются в Египте, где дети не носят практически никакой одежды, а инструменты сделаны из кремня, поскольку никто еще не слыхал о железе. Они отправляются в Вавилон и встречаются с местной царицей в ее дворце из золота и серебра, с мраморными лестницами и красивыми фонтанами, с троном, устланным расшитыми подушками. Она отвлекается ненадолго от своего занятия — бросать людей в тюрьму, — чтобы развлечь путешественников во времени и угостить их прохладительными напитками. «Мне так хочется поскорее услышать все про вашу удивительную страну, и про то, как вы к нам попали, и вообще про все, про все. Только мне — такая скучища — каждое утро приходится судить да рядить». А потом дальше, в другую древнюю страну — Атлантиду: «Великий континент, исчезнувший в морской пучине. Можете об этом почитать у Платона». Дети видят голубое море, сверкающее на солнце, белые барашки на волнах, набегающих на мраморные волноломы, и людей, разъезжающих вокруг на огромных лохматых мамонтах — совсем не таких милых и дружелюбных, как слоны, которых они привыкли видеть в Лондонском зоопарке.
Археология стала катализатором художественной литературы. Несбит не собиралась изобретать новый поджанр путешествий во времени, потому что не могла заглянуть в будущее, но сделала она именно это. Тем временем в 1906 г. Редьярд Киплинг опубликовал книгу исторических фантазий под названием «Пак с волшебных холмов» (Puck of Pook’s Hill), в которой были мечи и сокровища, а еще были дети, которых переносило сквозь время волшебство легенды. К. С. Льюис прочел «Историю амулета» Несбит еще ребенком в Ирландии: «Эта книга впервые раскрыла мне глаза на древность, на „темное прошлое и пропасть времени“». Путь, начавшийся здесь, через 50 лет привел к «Невероятной истории Пибоди» — телевизионному мультсериалу, начавшему выходить в рамках «Приключений Рокки и Бульвинкля». Мистер Пибоди, путешествующий во времени пес, вместе с усыновленным им мальчиком Шерманом путешествует на машине WABAC в прошлое на строительство пирамид Гизы, а также в гости к Клеопатре, королю Артуру, императору Нерону, Христофору Колумбу и Исааку Ньютону под знаменитой яблоней. Анахронизмы зашкаливают. Воспитательный посыл весел и неидеален[159]. Еще позже появился культовый фильм «Невероятные приключения Билла и Теда»[160]: два парня, не умеющие правильно писать, переписывают историю. Одни хронотуристы отправляются в прошлое поглазеть, другие — изучать историю.
Все перечисленные дети — Сирил, Роберт, Антеа, Джейн и мальчик Шерман — хотят отправиться в прошлое, чтобы увидеть, как знаменитые личности совершают свои знаменитые дела. Такое желание, по существу, подменяет собой наше вечное желание знать, как все было на самом деле. Это желание, похоже, разгорается особенно сильно, когда получает частичное удовлетворение. Чем лучше техника научается фиксировать и представлять наш опыт настоящего, тем сильнее мы страдаем от тумана невежества, отделяющего нас от прошлого. Прогресс техники визуализации позволяет нам почувствовать, чего мы лишены. Во времена Несбит статуи и портреты только еще уступали место фотографии. В том, как застывало время на снимке фотографа, было настоящее волшебство. Позже пес по имени Мистер Пибоди, разумеется, был прекрасно знаком с новым способом записи и передачи информации — с телевидением. В наши дни каждый историк и биограф испытывает острое желание отправить видеокамеру в прошлое — в сад Ньютона или ко двору короля Артура, если уж настоящей машины времени под рукой нет.