Ньютон, придумавший понятие массы, знал, что время никакой массы не имеет, что это не вещество, и тем не менее говорил, что время «течет». Он писал это на латыни: tempus fluit. Римляне говорили tempus fugit, «время убегает» — по крайней мере, в Средние века этот девиз часто появлялся на английских циферблатах. Ньютон наверняка его видел. Действительно, часы проносятся мимо и пропадают, стоит нам научиться измерять их, но как может время убегать? Это очередная фигура речи. И как может время течь, если оно невещественно?
Ньютон взял на себя труд разграничить два типа времени. Мы могли бы назвать их физическим временем и психологическим временем, но у Ньютона таких слов под рукой не было и ему пришлось поломать голову. Первый тип времени он назвал описательно «время абсолютно истинное и математическое» (tempus absolutum verum & Mathematicum). Вторым было время такое, каким его воспринимают обычные люди — vulgus, — и это время он назвал «относительным» и «кажущимся». Истинное — математическое — время он вывел из технических свойств и возможностей своего мира — согласованности часов. В этом и он, и часовых дел мастера полагались на Галилея — ведь именно Галилей установил, что качающийся маятник заданной длины делит время на равные кусочки. Он измерял время при помощи собственного пульса. Вскоре после этого доктора начали пользоваться часами для измерения частоты пульса. Древние для измерения времени устремляли взгляд в небеса: солнце, звезды, луна были надежны, на них вполне можно было положиться. Именно они подарили нам дни, месяцы и годы. (Когда Иисусу Навину не хватило времени, чтобы разбить аморитов, он попросил Господа остановить солнце и луну: «…Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою»[205]. Кому из нас не хотелось остановить время?) Сегодня счет времени берет на себя техника.
Здесь время вновь зацикливается, и возникает очередная проблема — на этот раз это проблема курицы и яйца. Время — это наш способ измерять движение. Ньютон попытался решить (или обойти) ее в приказном порядке. Он объявил абсолютное время самоочевидным. Ему нужен был надежный фундамент для законов движения. Первый закон: объект движется с постоянной скоростью прямолинейно, если на него не действует никакая внешняя сила или действие внешних сил скомпенсировано. Но что такое скорость? Расстояние за единицу времени. Когда Ньютон объявил, что время течет равномерно, aequabiliter fluit, он имел в виду, что мы можем рассчитывать на единицы времени. Часы, сутки, месяцы, годы: они одинаковы всюду и всегда. В результате он уподобил Вселенную часам — космическим часам, совершенным и математическим. Он хотел сказать, что когда двое наших земных часов идут по-разному, то объясняется это каким-то недостатком часов, а не тем, что Вселенная ускоряется и замедляется там и здесь.
В настоящее время среди физиков и философов модно задаваться вопросом, «реально» ли хотя бы время — «существует» ли оно вообще. Вопрос этот обсуждается на конференциях и симпозиумах, анализируется в книгах. Я поставил эти слова в кавычки, потому что они сами по себе очень проблемны. Да и природа реальности пока не установлена. Мы понимаем, что значит сказать, что единорогов не существует в реальности. Или, к примеру, Санта-Клауса. Но когда ученые говорят, что время не «реально», они подразумевают нечто иное. Это не значит, что они утратили веру в свои наручные часы или календари. Словом «реально» как неким шифром они обозначают что-то другое: абсолютное, особое или фундаментальное.
Не каждый согласился бы с тем, что физики любят обсуждать и даже оспаривать реальность времени. Шон Кэрролл пишет: «Как ни удивительно, физиков не особенно беспокоит вопрос, „реальны“ или нет те или иные физические концепции». Мне кажется, он хочет сказать: оставьте это философам. «Для таких концепций, как „время“, входящих, бесспорно, в полезный словарь, который мы используем для описания мира, разговоры о какой-то „реальности“ — всего лишь безобидное сотрясение воздуха». Дело физиков — строить теоретические модели и проверять их при помощи эмпирических данных. Эти модели эффективны и мощны, но это не делает их менее искусственными. По существу, они составляют своего рода язык. Тем не менее физики тоже поддаются соблазну и начинают спорить о природе реальности. А как же не спорить? «Природа времени» была темой международного конкурса эссе, организованного в 2008 г. FQXi — институтом, посвященным фундаментальным вопросам физики и космологии. Одним из эссе-победителей, отобранных из более чем сотни поступивших на конкурс, была работа самого Кэрролла под названием «Что если время на самом деле существует?» (What If Time Really Exists?). Это было намеренно провокационное произведение. «В интеллектуальной истории имеется почтенное течение, которое заявляет, что время не существует, — отмечает автор. — И есть сильное искушение поднять руки и объявить, что все это лишь иллюзия».
Заметной вехой на этом пути стало эссе «Нереальность времени» (The Unreality of Time), которое опубликовал в 1908 г. в журнале Mind Джон Мактаггарт Эллис Мактаггарт. Этот английский философ, имевший в то время кафедру в кембриджском Тринити-колледже[206], эпизодически появился, как говорят (Норберт Винер), в «Приключениях Алисы в Стране чудес» в виде Сони «с пухлыми ручками, сонным видом и скособоченной походкой». Мактаггарт много лет утверждал, что наше обычное, бытовое, представление о времени — всего лишь иллюзия, и теперь он изложил свою точку зрения подробно. «Несомненно, кажется парадоксальным утверждать, что время нереально», — начал он. Но рассмотрим…
Он противопоставляет два способа говорить о «позициях во времени» (или «событиях»). Мы можем говорить о них по отношению к настоящему — настоящему того, кто говорит. Для нас смерть королевы Анны (его пример) в прошлом, но до некоторого момента она лежала в будущем, а затем ненадолго стала настоящим. «Каждая позиция представляет собой либо прошлое, либо настоящее, либо будущее», — пишет Мактаггарт. Это он называет для дальнейшего удобства A-последовательностью.
В качестве альтернативы мы можем говорить о положении событий во времени относительно друг друга. «Каждая позиция находится раньше, чем некоторые другие позиции, и позже, чем некоторые». Смерть королевы Анны произошла позже, чем смерть последнего динозавра, но раньше, чем выход «Нереальности времени» из печати. Это так называемая B-последовательность. B-последовательность фиксированна и постоянна, порядок событий в ней меняться не может. A-последовательность постоянно меняется: «Событие, которое сейчас находится в настоящем, прежде было будущим, а после будет прошлым».
Многим такое разделение на A- и B-последовательности представляется убедительным, и потому оно упрямо бытует в философской литературе. Мактаггарт использует его в цепочке рассуждений для доказательства того, что времени не существует. A-последовательность необходима времени, потому что время определяется переменами, а перемены допускает только A-последовательность. С другой стороны, A-последовательность противоречит собственным исходным условиям, поскольку одни и те же события обладают свойствами как прошлости, так и будущности. Из этого Мактаггарт делает неизбежный, на первый взгляд, вывод: «На самом деле не существует ни времени в целом, ни A-последовательности, ни B-последовательности». (Я мог бы сказать «делал», поскольку работа, о которой идет речь, вышла в 1908 г. Однако я могу сказать и «делает», поскольку работа эта присутствует в библиотеках, в сети и, еще более абстрактно, в той быстро расширяющейся ткани переплетенных идей и фактов, которую мы называем культурой.)
Возможно, вы заметили — и, если да, то вы более наблюдательны, чем большинство читателей Мактаггарта, — что он начинает с того, что принимает за аксиому то, что пытается доказать. Он анализирует все позиции во времени, все возможные события, как если бы они были заранее выстроены в последовательность, как точки на геометрической прямой — M, N, O, P, рассматриваемые с точки зрения или Бога, или ученого. Назовем это вечной точкой зрения, или этернализмом. Будущее в точности похоже на прошлое: можно представить его себе в виде аккуратной диаграммы. А если наш опыт противоречит этому утверждению, то этот опыт — всего лишь результат ментальных состояний: воспоминаний, восприятий и ожиданий, которые мы переживаем как «прошлость», «настоящесть» и «будущность». Этерналист говорит, что реальность безвременна. Следовательно, время нереально.
На самом деле такая точка зрения относится к мейнстриму современной физики. Я не сказал бы, что она является мейнстримом — в наши бурные дни никто не может сказать наверняка, что такое этот самый мейнстрим. Многие из наиболее уважаемых и известных физиков согласны со следующими утверждениями:
• уравнения физики не содержат никаких свидетельств течения времени;
• научные законы не различают прошлое и будущее (кроме второго начала термодинамики);
• следовательно (ну как, получился у нас силлогизм?), времени не существует.
Наблюдатель — физик или философ — стоит вовне и смотрит внутрь. Говоря об абстрактном наблюдении, человеческое переживание времени можно не брать во внимание. Прошлое, настоящее и будущее совершенно условны.
Но как же быть с тем, что наши впечатления и переживания упрямо этому противоречат? Мы ощущаем время нутром, костями. Мы помним прошлое и ожидаем будущего. Но физик отмечает, что мы как биологические организмы подвержены ошибкам, нас легко обмануть и доверять нам нельзя. Наши донаучные предки видели вокруг себя плоскую Землю и ощущали ход солнца в небесах. Может ли наше восприятие времени оказаться столь же наивным? Возможно, но ученым все равно придется в конце концов вернуться к свидетельствам, получаемым от наших органов чувств. Они должны проверять свои модели опытом.