как сокровище. По прошествии нескольких месяцев прибыл европейский корабль; канак поспешил отправиться на него со своим сокровищем и предложил его за высокую цену капитану, который был старый друг Бекли и, узнав его почерк, купил письмо, которое таким образом возвратилось в руки хозяина.
Нам приготовили постели на весьма опрятных циновках, но крысы, прыгавшие через наши лица, лишили нас сна; после так неприятно проведенной ночи мы еще имели неудовольствие узнать, что никак нельзя найти для нас лодки, и поэтому были принуждены возвратиться, не видав Жемчужной реки. Устье этой реки, где находится несколько островов, настолько глубоко, что самые большие линейные корабли могут стоять на якоре в нескольких саженях от берега; притом оно так широко, что вмещает до 100 кораблей одновременно. Вход в реку такой же, как и вход в гавань Гана-Руры, но изгибы между рифами делают проход еще затруднительней. Если бы это место находилось во владении европейцев, то они, конечно, нашли бы средства сделать гавань эту одной из лучших в свете[106]. На обратном пути я с удивлением увидел висевших на разных деревьях почти истлевших свиней; я узнал, что пастухи делают это, чтобы доказать своим господам, что свиньи пали, а не убиты и съедены. Вечером мы благополучно возвратились на «Рюрик».
9 декабря Кареймоку пригласил меня смотреть учение с копьями; Юнг чрезвычайно удивился, что губернатор согласился удовлетворить мою просьбу, считал это за особенное благоволение и думал, что я обязан этим только моему званию командира первого военного корабля, вступившего в гавань Гана-Руры. Впоследствии я довольно часто замечал, что сандвичане делают большое различие между военными и купеческими кораблями. С последними они обращаются довольно смело, ибо, поняв старания европейских купцов обманывать их всеми мерами, потеряли всякое к ним уважение. Кареймоку имел важную причину отказать мне в просимом мною зрелище, ибо с того времени, как Камеамеа овладел о. Вагу, между жителями непрестанно господствует дух возмущения, и они пользуются всяким удобным случаем, чтобы на него покушаться.
Только одни знатные особы могут участвовать в этом упражнении, которое обыкновенно оканчивается неприятными последствиями, ибо никогда не обходится без раненых и убитых. Когда за два года перед этим Камеамеа посетил о. Вагу и устроил такое воинское учение, то имел при себе своих солдат с заряженными ружьями, которые вскоре принуждены были прекратить его из-за разгоравшейся ярости бойцов. Из этого видно, что Кареймоку был прав, когда согласился устроить это зрелище только по получении от меня обещания подкрепить его моим корабельным экипажем.
Заблаговременно назначается день, в который это учение должно быть произведено, чтобы дворяне могли отовсюду собраться. Часто съезжается более ста человек, которые, разделясь на две равные партии, выбирают обширную площадь для поля сражения. Обе партии занимают свои позиции, и от каждой выступает предводитель на середину площади. Эти последние начинают бой тем, что, имея в руках по нескольку дротиков, бросают их друг в друга; каждый, увертываясь самым искусным образом, старается избежать удара своего противника; оба находятся в беспрестанном движении, прыгая то в ту, то в другую сторону, всячески наклоняясь и изгибаясь и метая свои копья.
Оба войска, ожидая исхода, стоят между тем тихо и неподвижно; мужество одушевляет ту партию, предводитель которой одержит победу, что считается благим предзнаменованием. После этого введения оживляются войска; одна партия наступает на другую, в одно мгновение все приходят в движение, и воздух наполняется бесчисленным множеством притупленных копий (только такие позволено употреблять в этом учении). Их воинское искусство состоит в том, чтобы пробить неприятельские линии, нападать на разделенные таким образом части и брать воинов в плен; поэтому искусный предводитель никогда не упускает случая воспользоваться ошибками своего противника и старается хитростью побудить его отвлечь большую часть сил на одну сторону, в каком случае слабейшая часть делается его жертвой.
Когда такая хитрость удается, то победа решена, и перехитренная партия остается побежденной. Точно таким же образом поступают они в действительных сражениях, но тогда копья довольно остры и могут пронзить человека в 10 шагах; кроме того, они во время сражения бросают камни и употребляют дубины, сделанные из крепкого дерева. Так как ныне введено здесь огнестрельное оружие, то, вероятно, копья скоро выйдут из употребления. Камеамеа считается искуснейшим копейщиком; чтобы показать свое искусство, он часто заставлял целить сразу 14 копьями прямо в свою грудь и, хотя каждый удар мог бы быть смертельным, всегда с большой ловкостью умел отразить их или ускользнуть.
Слава о его храбрости способствовала ему в завоевании островов. Когда он появился со своим флотом перед о. Вагу, то тамошний король бежал в горы, будучи уверен, что над ним также исполнится общий обычай умерщвлять побежденного. «Я должен умереть, – сказал он окружавшим, – но умру не от руки моего победителя, которому не хочу доставить этого торжества. Я сам хочу принести себя в жертву богам». Впоследствии тело его было найдено в пещере на вершине одной горы.
После обеда отправились мы на берег и нашли на сборном месте более 60 дворян, уже собравшихся для состязания; однако копья их, сделанные из сахарного тростника, были довольно безвредны. Они разделились на партии, состязание началось; и хотя Кареймоку не допустил до решительного сражения, однако по окончании нашлось несколько человек тяжело раненных. Впрочем, это зрелище доставляет большое удовольствие.
10-го и 11 декабря. «Рюрик» был готов к отплытию, и только дурная погода, препятствовавшая в продолжение этих двух дней перевезти заготовленные припасы на корабль, удерживала нас еще на о. Вагу.
13-го опять настала хорошая погода, благоприятствовавшая нам все время нашего здесь пребывания, и мы поспешили перевезти на корабль припасы, которых было такое множество, что мы не в состоянии были поместить все на «Рюрике». Нам отпустили таро, плоды хлебного дерева, ямс, земляные яблоки, кокосовые орехи, сахарный тростник и арбузы, кроме того, 17 свиней, несколько коз, кур и уток; здешняя свинина по вкусу гораздо лучше европейской, что, вероятно, происходит от корма, состоящего из сахарного тростника.
Сегодня обедал у нас капитан Александр Адамс, благоразумный человек, много путешествовавший. Он рассказал мне, между прочим, что американцы Соединенных Штатов за несколько лет перед этим открыли близ берегов Калифорнии остров, который из-за громадного числа найденных там морских бобров был назван Островом морских бобров [Сан-Николас]; его южная оконечность находится под 33°17' с. ш., а долгота, выведенная из лунных расстояний, 119°10' з.; окружность составляет около 50 или 60 миль. К NNW от этого острова находится, как утверждают, опасный риф.
Далее он говорил, что, между тем как в Европе заботятся об уничтожении торга невольниками, американцы Соединенных Штатов употребляют все старания к усилению его. Для покупки невольников американские корабли отправляются к NW-берегу Америки до 45° широты, где население весьма большое. Тамошние дикари, видя, что за людей платят гораздо дороже, нежели за пушные товары, занялись этой ужасной ловлей; так как американские купцы снабдили их огнестрельным оружием, то они легко одолевают несчастные племена, живущие внутри материка, и променивают корабельщикам плененных ими людей на различные предметы одеяния. Нередко обнаруживаются при этом трогательнейшие черты сыновней любви, и даже этой последней пользуются бесчеловечные гонители для своей корысти.
Когда, например, сын узнает о пленении своего отца, то бежит к победителю и предлагает себя в замену родителя; варвары охотно принимают такое великодушное предложение, поскольку молодой человек для них выгоднее, чем старик. Когда корабль достаточно нагружен невольниками, то отправляется к северу до 55° широты, где береговые жители принимают этих несчастных в свое услужение, променивая их на меха морских бобров, которых европейские купцы продают по дорогой цене в Китае, восхищаясь прибылью, столь постыдно приобретенной.
Они употребляют также во зло доверчивость Камеамеа; так, например, один американский корабельщик, которому он вверил однажды судно, нагруженное сандаловым деревом для доставки его в Китай, вовсе не возвратился. Ежегодно с проходящих кораблей высаживается на этих островах по нескольку матросов за плохое поведение; так как они могут преподать только дурные примеры, да и вообще творят только зло, то, надо ожидать, добронравие сандвичан таким образом вскоре совершенно исчезнет.
Адамс пользуется особенной доверенностью короля и послан на бриге, стоявшем прежде в Овайге, на о. Вагу, для предотвращения всякого возмущения. Король не страшится о. Овайги, поскольку он там родился и самими богами, по уверению жителей, облечен в царский сан; напротив, обитателей о. Вагу он считает весьма опасными, поскольку они им покорены.
В Гана-Руро стало известно, что мы намерены завтра оставить о. Вагу; по этой причине сегодня посещали нас многие знатные особы, приносили подарки и желали счастливого пути. Весь день корабль был окружен плавающими женщинами, которые нежно прощались со своими друзьями. Кареймоку просил меня через Бекля, чтобы я, вступя под паруса, салютовал крепости; этим хотел он некоторым образом ее освятить, и я охотно обещал исполнить его желание.
14-го числа, в 6 часов утра, мы потребовали пушечным выстрелом лоцмана, который немедленно явился с несколькими большими лодками. Мы снялись с якорей, и «Рюрик» выбуксировали из гавани; Кареймоку прибыл на корабль, и я велел салютовать крепости семью пушечными выстрелами; это доставило ему большое удовольствие и он несколько раз меня обнимал. Из крепости не замедлили ответить на мою учтивость, а когда закончили, то начали салютовать с брига «Кагумана», на что мы отвечали равным числом выстрелов. Таким образом, этот европейский обычай введен на Сандвичевых островах; мне было весьма приятно, что я первый европеец, который взаимно салютовался с тамошней крепостью. Если Гана-Рура сделается со временем цветущим городом, то тогда можно будет сказать, что русские освятили эту крепость и что первый выстрел был сделан ею в честь русского флага