′ з.; по моему определению на «Рюрике» он лежит в долготе 144°28′ з. Отсюда я взял курс на WtN, намереваясь прийти к о. Спиридова [141], чтобы удостовериться, не составляет ли он один из южных островов Короля Георга. В 4 часа пополудни увидели с салинга на W и NW низменный берег, который в б часов был уже ясно видим со шканцев. Мы находились по счислению в широте 14°41′36″ ю., долготе по хронометрам 144°55′ з. Когда о. Спиридова лежал прямо на W от нас не далее б миль, тогда с салинга была видна южная часть другого острова на N, а между ними был замечен пролив. В сумерки мы легли в дрейф, предполагая на другое утро заняться исследованием этих островов.
В продолжение ночи мы штилевали, а с рассветом ветер задул от NW; мы заметили, что течением нас унесло к югу от берегов, которых при совершенно противном ветре можно было достичь только лавированием. И так мы принуждены остаться в недоумении: принадлежат ли они к островам Георга или нет [34]. Отсюда ветер совершенно изменил нам, непрерывно переходя с севера через запад на юг и обратно; иногда находили сильные шквалы, сопровождаемые грозами и проливным дождем. Такая непостоянная погода не позволяла следовать избранным путем, который мог вести нас к новым открытиям; наш путь отклонялся к SW. Перед полуднем 9-го числа небо прояснилось; мы по наблюдению находились в широте 15°5′ ю., долготе по хронометрам 144°57′ з. Продолжая плавание на SW, мы в 3 часа пополудни увидели с салинга по курсу берег. Подойдя к острову на 2 мили и держа вдоль него к западу, мы нашли, что длина его с О на W составляет 10 миль, ширина 4 мили; в середине находится лагуна, весь берег порос мелким густым кустарником — пристанищем одних только птиц. Широта середины острова 15°27′ ю., долгота 145°31′12″ з.
Судя по карте Низменных островов, составленной контр-адмиралом Крузенштерном, этот остров, кажется, Карльсгоф, который открыт в 1722 г. Роггевейном и после того не опознан ни одним мореплавателем. Его положение на всех картах показывается различно, а некоторые географы считали его несуществующим [142]. В 6 часов вечера мы прошли западную часть о. Карльсгоф и продолжали путь к W. Мы находились в самом центре опасного архипелага, где в ночное время надо быть особенно осторожным; поэтому, как только стало темнеть, я приказал убавить парусов, и мы лавировали короткими галсами, чтобы только удержать свое место. Ночь была так же неприятна, как и опасна: вскоре после захода солнца небо покрылось темными тучами, гром раздавался над нами, молния сверкала со всех сторон; дождь лил, как будто целое озеро обрушилось на нас; внезапные порывы ветра беспокоили со всех направлений; темнота была такая, что на шлюпе невозможно было различить близкие предметы. При столь дурной погоде, во мраке ночи, тесно окруженный низменными коралловыми островами, шлюп находился в довольно опасном положении. Я всю ночь не сходил со шканцев и, не имея возможности ничего предпринять, с нетерпением ожидал рассвета.
Вместе с появлением первых лучей солнца 10 марта задул ровный ветерок с севера и рассеял грозовые тучи, настала ясная погода. Мы поставили все паруса и держали к W, чтобы прийти к восточному берегу острова первого Пализера [143]. В путешествии на «Рюрике» я осмотрел только северную часть его, а теперь желал исследовать южную. В 8 часов утра мы прямо по нашему курсу увидели желаемый берег; подойдя к южной оконечности Пализера, заметили коралловый риф, простирающийся на WtN на 10 миль; в конце его находятся два маленьких острова. Судя по словам Кука, я полагаю, что он, будучи на далеком расстоянии от этих островков, принял их за южную часть отдельной группы и назвал четвертым Пализером, которых, по моему мнению, существует только три. В полдень, находясь по наблюдению в широте 15°42′19″ ю., долготе 146°21′6″ з., мы еще видели те маленькие острова, которые лежат на конце рифа, сама же южная оконечность первого Пализера совершенно скрылась. Итак, смотря из отдаления на эти островки, и мы приняли бы их за часть отдельной группы, если бы прежде не подходили к ним так близко, что могли ясно рассмотреть их соединение рифом с прочими островами. В это же самое время с салинга были видны второй Пализер на SO, а третий на SWtW. В б часов вечера мы находились близ восточной оконечности третьего Пализера, а с марса увидели о. Грейга [Ниау], открытый капитаном Беллинсгаузеном. Нами найдено, что южная оконечность первого Пализера лежит в широте 15°34′25″ ю., долготе 146°6′49″ з.; широта маленького острова на конце рифа 15°30′15″ ю., долгота 146°20′50″ з.; широта восточной оконечности третьего Пализера 15°44′52″ ю., долгота 146°28′2″ з.
К вечеру вдруг заштилело, и небо опять покрылось облаками; течение начало прижимать нас к рифу; когда совершенно смерклось, мы слышали шум сильного буруна, который становился все ближе и слышнее. Вдруг, предшествуемый громом, нашел с берега шквал и скоро освободил нас от неприятной музыки буруна. Мы взяли такое направление, чтобы пройти между о. Грейга и третьим Пализером. Всю ночь продолжалась сильная гроза и проливной дождь; мы спокойно их сносили, избавившись от опасности.
Лодки у побережья острова Таити
Рисунок художника У. Ходжса
Когда солнце появилось на горизонте, мы не видели берегов. Погода была прекрасная, и только в той стороне, где находились Низменные острова, висели черные тучи и продолжалась гроза. Это служит новым доказательством моего предположения, что Низменные острова — единственная причина такой погоды в это время года. SO пассат нам благоприятствовал, мы направили путь к мысу Венеры на о. Отагейти, чтобы там поверить хронометры, посредством которых определены все долготы в Низменном архипелаге.
С рассветом 12 марта мы вошли в широту16°57′ ю., долготу 148°47′ з. и при весьма ясной погоде увидели на SW о. Отагейти. Когда мы находились в 65 милях от мыса Венеры, берег казался состоящим из высоких холмов, между которыми один, в виде сахарной головы, значительно превышал прочие. Штили и тихие ветры чрезвычайно замедлили наше приближение к Отагейти; наконец, утром 14 марта задул постоянный SO ветер, который быстро привел нас к мысу Венеры. Когда мы близко подошли к нему, навстречу на лодке выехал англичанин, исполняющий в Матавайском заливе обязанности лоцмана. Приняв его на шлюп, мы прошли в залив и, обогнув банку Дельфин с южной стороны, бросили в 3 часа пополудни якорь против селения, в полуверсте от берега, на глубине 15 сажен, грунт — черный ил.
Как только мы вошли в Матавайский залив, к нам тотчас в лодках наехало множество островитян; каждый из них имел что-нибудь для продажи, по большей части плоды и оружие; всякую безделицу ценили очень дорого и на обмен больше всего требовали рубах, которые тотчас надевали на себя, и любуясь своею одеждою, казались очень довольными. Кто может нарядиться в брюки, рубашку и какую-нибудь фуфайку, тот здесь считается щеголем и богачом; страсть к европейской одежде развилась в жителях Отагейти до высочайшей степени. Платье, привозимое сюда, закупается обыкновенно на европейских ветошных рынках; поэтому здесь можно видеть разнообразные и смешные соединения одежд разноплеменных народов.
Впрочем, эти дикари сделались гораздо благонравнее. В прежние времена при всяком случае они обнаруживали величайшую склонность в воровству, но ныне у нас на шлюпе их находилось более ста человек, и мы не заметили в них уже этой гнусной страсти, которую, вероятно, уничтожило введение христианской веры.
Положив якорь, я послал на берег офицера к миссионеру Вильсону, который со своей семьей уже более 20 лет живет здесь на этом острове. При его содействии нам отвели на берегу чрезвычайно удобное для астрономических наблюдений место, где в следующее утро мы раскинули свои палатки. Произведя наблюдения, мы нашли, что хронометры показали долготу мыса Венеры 149°20′30″ з.; долгота его по карте Крузенштерна 149°27′20″ з. Следовательно, наши часы показывали долготу менее истинной на 6'50". Поэтому, чтобы иметь верные долготы всех определенных по хронометрам мест, я прибавил к ним, как уже сказано выше, эту величину. Что касается островов, положение которых определено во время путешествия на «Рюрике» (о. Румянцева, о. Спиридова, цепь «Рюрика», принца Валлийского и Крузенштерна), то их долготы на 5°36′ западнее ранее показанных. Долготы, определенные капитаном Беллинсгаузеном, оказались западнее наших исправленных на 3'10".
Во время нашего пребывания здесь мы сделали точную съемку Матавайского залива и другого, который лежит к NO от него и называется Мутуау (некоторые из жителей залива называют его Папейти (Papeiti). По нашим наблюдениям на мысе Венеры, его широта 17°29′22″ ю.; склонение компаса в 6°50" О; наклонение магнитной стрелки 29°30′. Прилив и отлив почти незаметны; высота барометра от 29,89 до 29,90 [759,2-759,4 мм]. Температура воздуха была от 23½ до 24½° тепла [29°,4-30,6 °C].
Отагейти — самый больший из островов Общества, он имеет в окружности около 120 миль; открыт, как полагают, испанцем Квиросом [144], посланным из Лимы в 1606 г., и назван им Сагиттария. Капитан Валлис [145] в 1767 г. принял его за новое открытие и назвал о. Георга III. Через девять месяцев, в 1768 г., капитан Бугенвиль [146], французский мореход, пришел к нему и узнал его точное название [147], а в 1769 г. был капитан Кук для наблюдения прохождения Венеры через диск солнца. Форстер [148], спутник капитана Кука, издал подробное описание этого острова, который называет земным раем, а жителей — блаженствующими. На первое, судя по виду и плодородию этого острова, можно согласиться; что касается до блаженства народа, то ныне, к сожалению, путешественник ничего подобного сказать не может, так как отагейтяне страждут под тяжким игом миссионеров.