Но при ловле индейцев арканами нередко убивают их до смерти. После того соотечественники их ищут случая отомстить, и когда удастся им захватить где испанцев, то, убив из них столько, сколько умерщвлено их товарищей, прочих освобождают. Ныне, однако ж, испанцы вывели их из терпения, и они никого из них не щадят, особенно индейцы Нового Альбиона. К сему немало послужили хорошие и ласковые поступки с ними русских, которые, вместо того чтоб ловить и заковывать их, дарят им часто разные вещи, хотя маловажные, но для них дорогие, и даже, как я выше упомянул, вступают в супружество с их дочерьми. Такое благоразумное поведение Кускова скоро показало жителям разность между двумя народами, и по мере привязанности их к русским, коих они почитают как друзей и братьев, увеличилась их ненависть к испанцам, кои считают индейцев не лучше скотов.
Индейцы Нового Альбиона, так же как и калифорнийские, на свободе живущие, кроме повязки по поясу, никакой одежды не употребляют; зимою только в холодное время накидывают на себя кожу какого-нибудь животного: оленью, волчью и пр. Наряд же их состоит в головном уборе, из перьев сделанном, и в повязках из травы и цветов. Копья и стрелы составляют их оружие. О возделывании земли для своего пропитания они не заботятся, пользуясь добровольными дарами природы; притом в выборе пищи они весьма неразборчивы: едят без малейшего отвращения мясо всех животных, какие только им попадутся, всех родов раковины и рыбу, даже самых гадов, кроме ядовитых змей.
Из растений главную их пишу составляют дубовые желуди, кои они и на зиму запасают, и зерна дикой ржи, которая здесь растет в большом изобилии. Для сбора зерен сих употребляют они весьма легкий, впрочем, странный способ: они зажигают все поле; трава и колосья, будучи весьма сухи, скоро сгорят, зерен же огонь истребить не успеет, а только опалит. После индейцы собирают оные и едят без всякого приготовления. Растение сие по большей части индейцы сжигают ночью, а потому, подходя к здешним берегам, всегда можно знать, где расположились их станы.
Из животных, кроме рыбы и раковин, чаще всего добывают они диких оленей, ибо способ их убивать весьма легок и прост. Индеец привязывает к своей голове голову оленя и покрывается оленьей кожею. В таком одеянии подкрадывается он к стаду сих животных, которым в движениях и прыжках народ сей весьма искусно умеет подражать. Будучи же в стаде, ему нетрудно стрелами убить столько оленей, сколько хочет.
Вообще здешние жители, как и все другие непросвещенные народы, ведут жизнь праздную. Для препровождения времени, которого они имеют так много, что не знают, куда девать, изобрели они игру. У них нарезано несколько небольших палочек. Один из игроков, сидя на коленях, беспрестанно вертит их с чрезвычайною скоростью, между тем кричит, поет и кривляется, стараясь быть смешным, чтоб отвлечь внимание соперника от рук своих, коими, воспользовавшись, по расчету его благоприятною минутою, прячет несколько палочек в лежащую перед ним траву, а руки с остальными палочками закидывает мгновенно за спину. Соперник его должен отгадать, сколько палочек в траве: если не отгадает, то проигрывает; в противном случае выигрыш его. Они столь пристрастны к сей игре, что в порте Румянцева, получив от нас табак и прочие мелочи за разные редкости в подарок, тут же, в глазах наших, сели и начали друг другу проигрывать полученное от нас.
Жители залива Румянцева
Рисунок М. Тиханова
О религии их я ничего сказать не могу, но знаю, что они верят сверхъестественным действиям своих колдунов, или, как сибирские народы их называют, шаманов. В вышеупомянутом порте видел я, как один такой шаман лечил больного. Сидя над больным в шалаше, он беспрестанно что-то говорил нараспев и пел, махая разным образом бывшею у него в руках палкою с привязанными к ней перьями. Семейство больного, находившееся в том же шалаше, в известное время ему отвечало и помогало петь. Сие продолжалось при нас более часа, и после, когда мы оставили их, шаман продолжал свои действия.
Новый Альбион имеет один только весьма важный недостаток для заведения колонии: по всему протяжению берегов сей области нет ни одного удобного и безопасного пристанища. Порт Румянцева, лежащий под широтою 38°18′, закрыт от всех ветров и совершенно безопасен, но по мелководию своему удобен только для самых малых судов, рейд же его с юга совсем открыт.
Врачевание больного наговором в заливе Румянцева
Рисунок М. Тиханова
Реки, текущие в море в пределах Нового Альбиона, хотя велики и глубоки, но в устьях своих или совсем мелководны, или имеют мели от наносных песков и ила, часто переменяющиеся, которые делают вход и выход не только весьма трудным, но и крайне опасным. Такова, например, река, впадающая в океан под широтой 46°18′ и которую испанцы называют Рио-де-лос-Рейес,[245] а граждане северо-восточной американской республики{238} – Колумбией.
Здесь у места будет сказать, что россияне, поселившиеся в Новом Альбионе, в короткое время отыскали реки, заливы и горы, которые испанцам вовсе были не известны. Для доказательства сего не нужно упоминать о всех открытиях, россиянами в том краю сделанных; довольно будет привести следующие примеры. Две большие реки, впадающие в северную сторону залива Св. Франциска, испанцам вовсе не были известны, даже и пределов сего самого залива они не знали, а русские в нем несколько раз были и нашли, что залив простирается к северу до параллели входа в Большую Бодегу. Из рек, в сию часть его впадающих, одна течет с северо-запада, а другая – с северо-востока. Первая из них, по уведомлению индейцев, из того же весьма большого озера, из которого течет река Славянка, а по второй русские ездили верст на сто и нашли там высокую горящую огнедышащую гору, о существовании коей испанцы и не слыхивали. Индейцы уверяют, что из того же озера течет на запад еще третья большая река, которая, судя по их словам, должна быть одна из тех, кои впадают в залив, находящийся верстах в 20 к северу от мыса Мендосино и отысканный россиянами в прошлом году. Залив сей разделяется на два рукава и довольно велик, но мелководен; в него впадают две большие и три малые реки, весьма изобильные рыбою, в числе коей много осетров и семги; в больших же реках водится много тюленей. По берегам залива и рек растет в превеликом количестве годный на строение крупный лес, большею частью еловый и ольха. Между сим заливом и заливом Троицы есть еще залив, более первого, в который также впадают две большие реки, при коих русские были. Итак, на пространстве 70 верст от мыса Мендосино до залива Троицы находятся четыре большие и три малые реки; на испанских же картах назначена только одна, под именем Рио-де-лас-Тортолас.[246] Сие явно показывает, сколь мало страна сия известна испанцам; между тем они делают на оную притязания, как на свою законную собственность.
Глава десятаяПлавание от берегов Нового Альбиона до Сандвичевых островов и пребывание на оных
Буря продолжалась во всю ночь. Перед рассветом 28-го числа смягчилась, и ветер отошел к западу; днем же дул он умеренно, с небольшими порывами, находившими с дождливыми тучами, и погода стояла то облачная, то ясная. После полудня мы видели так называемую тропическую птицу: сей род птиц весьма редко показывается в таких больших широтах.
От берегов Нового Альбиона я взял намерение идти к параллели 30°, в долготе 135° и потом плыть по сей параллели к западу, ибо на некоторых испанских картах около оной в сем море назначены два острова: один в широте 28°50′, в долготе 135°00′, а другой в широте 28°00′, в долготе 143°35′. Лаперуз на пути из Монтерея в Кантон шел близко сих мест, но островов не видал; в существовании же их, кажется, нельзя сомневаться, только они дурно положены на карту, ибо около того же места наш моряк, лейтенант Подушкин, начальствуя компанейским кораблем, шедшим из Ново-Архангельска к Сандвичевым островам, видел, как он пишет в своем журнале, табуны морских котиков; известно, что сии животные никогда от берегов далеко не отплывают, и как Лаперуз шел южнее параллели означенных островов, то я счел за лучшее идти севернее, чтоб иметь случай найти оные.
До 7 октября, не встретив ничего особенно примечательного, мы плыли к югу, большею частью с попутными ветрами и ясною погодою, а сего числа в полдень место наше было, по наблюдениям и хронометрам, в широте 28°55′, долготе 135°03′. Следовательно, мы находились почти на самом том месте, где на некоторых испанских картах, как то выше я сказал, помещен остров. Однако ж мы не только земли, но ниже признаков оной не видели, кроме трех тропических птиц, которые летали вместе. По прежнему моему предположению надлежало бы теперь нам править на запад, но как ветры дули от сей стороны, и притом весьма тихо, так что нам и в неделю бы на 50 миль по сей параллели не податься к западу, то я стал держать к югу, чтоб поскорее встретить пассаты, а потом уже плыть к Сандвичевым островам, избирая пути, где прежде никто не плавал.
Октября 11-го вечером, будучи в широте 25°, долготе 137°, встретили мы северо-восточный пассатный ветер, с которым и стали править прямо к острову Овайги{239}. Сим путем не шел никто из известных мореплавателей. Здесь надлежит заметить, что от самой Америки до сего места[247] мы только сначала имели крепкий ветер, потом большею частью дули тихие переменные ветры, а зыбь всегда постоянно шла от северо-запада и часто была столь велика, что сильным качанием шлюпа причинила нам величайшее беспокойство. Ванкувер также на сем переходе имел большую зыбь от северо-запада. Странно, что в полосе океана, где никогда не бывает крепких ветров, и в такой отдаленности от всех, бурям подверженных климатов, всегда бывает такая большая зыбь! Что бы могло быть причиною сего явления?