— Слушай, — сказал Форд, отрываясь от брошюры, — на этом корабле крутая кибернетика. Новое поколение роботов и компьютеров от Кибернетической корпорации Сириуса с функцией НЧХ.
— Что такое функция НЧХ? — спросил Артур.
— Как здесь написано, натуральный человеческий характер.
— Звучит мрачно, — сказал Артур.
— Это и есть мрачно, — раздался голос позади них. В голосе звучала безнадежность, сопровождавшаяся тихим клацаньем. Они обернулись и увидели унылого стального человека, стоящего ссутулившись в дверях.
— Что? — спросили они.
— Все мрачно, — сказал Марвин. — Мрачнее не бывает. Даже говорить не стоит. Посмотрите на эту дверь, — сказал он, входя. Его голосовой модулятор включил железные нотки, и он заговорил, имитируя стиль брошюры: — Все двери на этом корабле находятся в веселом и радостном расположении духа. Они получают удовольствие, открываясь для вас, и испытывают удовлетворение, закрываясь с сознанием выполненного долга.
Когда дверь закрылась за ним, стало ясно, что она, и вправду, сделала это с удовлетворением, вздохнув: «Умф-ф а-ах!»
Марвин наблюдал за ней с холодным презрением. Его логические схемы в отвращении застрекотали и начали манипулировать идеей применить к двери физическое насилие. Затем они щелкнули и сказали: «А стоит ли обращать внимание? Ради чего?» Тогда схемы решили позабавиться, произведя сравнительный анализ молекулярных компонентов двери и клеток человеческого мозга. После этого они на бис измерили уровень водорода в близлежащем кубическом парсеке космоса, а потом им все надоело, и они отключились. С судорогой отчаяния робот повернулся.
— Пойдемте, — проскрипел он. — Мне приказано отвести вас на мостик. У меня интеллект размером с планету, а мне велят привести вас на мостик. По-вашему, такая работа может удовлетворять? По-моему, нет.
Он побрел к ненавистной ему двери.
— Извините, — сказал Форд, следуя за ним, — а какому правительству принадлежит этот корабль?
Марвин игнорировал вопрос.
— Посмотрите на эту дверь, — нудил он, — она собирается снова открыться. Я это чувствую по несносному самодовольству, которое она излучает.
С благодарным писком дверь уехала в стену, и Марвин прошел в проем.
— Идем, — сказал он.
Форд и Артур быстро вышли вслед за ним, и дверь с довольным урчанием встала на место.
— Спасибо отделу маркетинга Кибернетической корпорации Сириуса, — сказал Марвин и в изнеможении потащился по блестящему изогнутому коридору. — Давайте будем делать роботов с натуральными человеческими характерами, сказали они, и сделали для пробы меня. Я — типичный человеческий характер. Сразу видно, правда?
Форд и Артур в смущении забормотали «Нет, что вы».
— Терпеть не могу эту дверь, — продолжал Марвин. — Я не действую вам на нервы?
— Какому правительству… — снова начал Форд.
— Никакому, — оборвал робот, — его угнали.
— Угнали?
— Угнали? — передразнил его Марвин. — Представь себе!
— Кто? — спросил Форд.
— Зафод Библброкс.
С лицом Форда произошло нечто необъяснимое. Как минимум пять разных выражений потрясения и удивления смешались на нем в кашу. Его левая нога, поднятая в шаге, казалось, не могла найти пол.
— Зафод Библброкс?… — переспросил он слабым голосом.
— Простите, я что-то не то сказал? — сказал Марвин, не останавливаясь и не обращая внимания на Форда. — Извините за то, что я дышу, хоть я никогда и не дышу. Не знаю даже, зачем я это говорю. Боже, как мне плохо! Вот еще одна самодовольная дверь. Жизнь! Не говорите мне о жизни!
— Да никто о ней и не говорил, — раздраженно пробормотал Артур. — Форд, ты в порядке?
Форд растерянно посмотрел на него.
— Этот робот сказал: «Зафод Библброкс»? — спросил он.
12
В рубке «Золотого Сердца» громко играла музыка: Зафод искал по суб-эфирному радио новости о себе. Ему это с трудом удавалось. Многие годы радио настраивали, нажимая кнопки и вращая рукоятки. Позже технология стала сложнее, и управление сделали сенсорным, — достаточно было касаться панелей пальцами. Теперь же нужно было просто помахивать рукой в направлении аппаратуры и надеяться, что попал. Это, конечно, экономило расход мышечной энергии, но если вы хотели слушать одну и ту же программу, то приходилось сидеть почти неподвижно.
Зафод махнул рукой, и канал переключился. Опять музыка, но в этот раз она была фоном для программы новостей. Новости всегда сильно редактировались, чтобы соответствовать ритму музыки.
— …новости нашего канала на всю Галактику круглые сутки, — заверещал голос диктора. — И мы говорим «Привет!» всем разумным существам… и остальным тоже, будьте с нами, ребята. Конечно же, главная новость на сегодня — это сенсационный угон нового корабля с невероятностным приводом не кем иным, как президентом Галактики Зафодом Библброксом. Всех мучает вопрос: неужели Большой Заф вконец рехнулся? Библброкс — человек, который изобрел пангалактический бульк-бластер. Бывший мошенник, встречу с которым Эксцентрика Галлумбитс охарактеризовала однажды как лучший трах со времен Большого Взрыва. Человек, который седьмой год подряд признан хуже всех одетым разумным существом в изведанной Вселенной! Будет ли ответ положительным? Мы спросили об этом его личного психиатра Кляпа Недомерека.
Музыка на момент затихла. Заговорил другой голос, предполагалось, что это был Недомерек. Он сказал:
— Ну, фы ше снаете Сафота, это такой челофек… — и замолчал, потому что электрический карандаш пролетел над приемником, и он выключился. Зафод в ярости повернулся к Триллиан, — это она бросила карандаш.
— Зачем ты это сделала? — спросил он.
Триллиан постукивала пальцами по экрану, полному цифр.
— Я тут кое о чем подумала… — сказала она.
— Да? И это твое кое-что стоило того, чтобы прервать сводку новостей обо мне?
— Ты и так много о себе слышишь.
— Ты же знаешь, я не в безопасности.
— Давай на минутку отвлечемся от твоего эго. Это важно.
— Если здесь есть что-то, что важнее моего эго, его сейчас же нужно схватить и расстрелять… — Зафод сердито посмотрел на нее, но потом рассмеялся.
— Ну, так вот, — сказала она, — мы подобрали тех двух парней.
— Каких двух парней?
— Тех двух парней, которых мы подобрали.
— Ах, да, — сказал Зафод, — тех двух парней.
— Мы подобрали их в секторе ZZ‐9-альфа-Z-плюральный.
— Неужели? — сказал Зафод и моргнул глазами.
Триллиан спросила тихо:
— Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Хм, — сказал Зафод. — ZZ‐9-альфа-Z-плюральный… хм…
— Ну? — спросила Триллиан.
— Э-э… а что означает Z?
— Которая?
— Любая.
Труднее всего для Триллиан при общении с Зафодом было понять: он прикидывается тупым, чтобы сбить людей с толку, он прикидывается тупым, потому что ему лень думать, и он хочет, чтобы кто-то подумал за него, он прикидывается непроходимо тупым, чтобы скрыть, что он не понимает, что происходит, или же он по-настоящему непритворно туп. Он был известен как человек огромного ума и, совершенно очевидно, был таковым, но не всегда, что его сильно смущало и заставляло вести себя подобным образом. Он предпочитал скорее озадачить людей, чем вызвать у них насмешку. Это-то в первую очередь и казалось Триллиан настоящей глупостью, но она предпочитала не спорить с ним об этом.
Она вздохнула и ткнула пальцем в звездную карту на экране, чтобы ему стало ясно.
— Вот, — показала она. — Это здесь.
— А, ну да! — сказал Зафод.
— И что же? — спросила она.
— Что «и что же»?
Ей начало казаться, что ее голова раскалывается на две части, и обе части лопаются от пронзительного визга. Она сказала спокойно и с расстановкой:
— Это тот самый сектор, в котором ты подобрал меня.
Он посмотрел на нее, а затем на экран.
— Ну да! — сказал он. — С ума сойти! Мы, наверное, оказались в самой середине туманности Конской Головы. Как мы сюда попали? Это же невесть где.
Она не обратила на это внимания.
— Невероятностный привод, — сказала она. — Ты же сам мне объяснял. Мы можем попасть в любую точку Вселенной.
— Но ведь это дикое совпадение.
— Да.
— Подобрать кого-то в этом месте? Из всей Вселенной именно здесь? Это слишком. Я хочу в этом разобраться. Компьютер!
Бортовой компьютер, изготовленный Кибернетической корпорацией Сириуса, который контролировал и управлял каждой частичкой корабля, включился в режим общения.
— Привет! — сказал он радостно, и одновременно из него выползла узенькая перфоленточка. На ней было написано «Привет!».
— О боже, — сказал Зафод. Он еще почти не работал с этим компьютером, но уже начал его ненавидеть.
Компьютер продолжал навязчиво-веселым голосом, как будто продавал стиральный порошок:
— Я хочу, чтобы вы знали: какой бы ни была ваша проблема, я помогу ее решить.
— Да, да, — сказал Зафод. — Послушай, я лучше посчитаю на бумажке.
— Ну конечно, — сказал компьютер, тут же выплевывая бумажку в мусорное ведерко. — Я все понимаю. Если вы хотите…
— Заткнись! — сказал Зафод и, взяв карандаш, сел у пульта рядом с Триллиан.
— Ну ладно, ладно, — сказал компьютер обиженным тоном и отключил свой голосовой канал.
Зафод и Триллиан склонились над цифрами, которые высветились на экране анализатора трассы невероятностного полета.
— Мы можем вычислить невероятность их спасения с их точки зрения? — спросил Зафод.
— Да, это постоянная величина, — ответила Триллиан. — Два в степени двести семьдесят шесть тысяч семьсот девять к одному.
— Много. Им сильно повезло.
— Да.
— А относительно нас в тот момент, когда корабль их подобрал?
Триллиан запросила значение. Оно оказалось равно двум в степени бесконечность минус один (иррациональное число, имеющее смысл только в невероятностной физике).
— Маловато, — произнес Зафод, присвистнув.
— Да, — согласилась Триллиан и посмотрела на него с любопытством.