Салливан страдал от постоянных проблем со здоровьем: болезнь почек вынуждала его дирижировать не стоя, а сидя за пультом. Он умер в возрасте пятидесяти восьми лет, оставив на рабочем столе неоконченную партитуру оперы «Изумрудный остров». Гилберт прожил до 1911 года и скончался после того, как бросился в собственный садовый пруд, чтобы спасти девочек, которые, как ему показалось, тонут (на самом деле они просто дурачились) – резкое погружение в холодную воду вызвало у него сердечный приступ. В каком-то смысле это был весьма гилбертианский конец.
Влияние Гилберта и Салливана чувствуется в стихах П. Г. Вудхауза того периода, когда он писал сценарии для Голливуда, и в сатире Тома Лерера. Песни Салливана послужили примером и источником вдохновения для целой плеяды популярных композиторов-песенников: Джорджа Гершвина, Ричарда Роджерса и, вероятно, даже для Эндрю Ллойда Уэббера. Оперетты Гилберта и Салливана дали старт блестящей комической карьере Гроссмита, автора «Дневника незначительного лица». Гилбертианская традиция в английской сатире прокалывает дутый пузырь помпезности и пустозвонства и до сих пор остается одной из незыблемых основ английской жизни.
Когда неприятель впереди
В походе или сраженье,
Герцог шагает в последних рядах
(Разумная осторожность!),
Но стоит броситься в бегство полку —
И вот он уже впереди,
О знаменитый,
Родовитый,
Даровитый,
Грозный муж —
Герцог Плаза-Торо!
У. Ш. Гилберт, «Гондольеры» (1889)
66Гай Фокс
Англичане крепко держатся за свою историю, и не только за ее славные страницы. Они охотно и с размахом отмечают даты кровавых поражений и капитуляций (см. главу 33). Традиция каждый год сжигать на костре чучело человека и запускать фейерверки, чтобы отпраздновать его кончину, – одна из самых знаменитых, если не сказать постыдных, национальных привычек.
Гай Фокс родился в Йорке в 1570 году и под влиянием отчима стал католиком. Как многие религиозные фанатики, в какой-то момент он отправился за рубеж, чтобы биться за правое дело: в Нидерландах он сражался с фламандскими протестантами на стороне испанских католиков, потом съездил в Испанию, чтобы заручиться поддержкой для организации английской католической революции. Это ему не удалось, но он познакомился со своим будущим товарищем по Пороховому заговору Томасом Винтуром, который в свою очередь представил его Роберту Кейтсби. Так, звено за звеном, сформировался заговор, целью которого было убийство Якова I.
Фокс был рослым человеком с густой рыжей бородой и усами. По словам одного из друзей-иезуитов, он был «благожелателен в обхождении, обладал приятными манерами, не имел склонности к дрязгам и раздорам… был верен своим друзьям».
Впервые заговорщики встретились в мае 1604 года в Лондоне, в пабе «Утка и селезень» на Стрэнде. Они планировали взорвать парламент в тот момент, когда король прибудет туда для официального открытия парламентской сессии, и возвести на трон его дочь Елизавету. Одновременно должно было подняться восстание в Центральных графствах. Заложить порох под здание парламента оказалось совсем несложно: заговорщики просто арендовали один из подвалов под палатой лордов.
Но, как и многие цивилизованные люди, по тем или иным причинам ступившие на путь терроризма, заговорщики до последнего момента колебались, и именно это их выдало. Накануне намеченного дня католик лорд Монтигл получил анонимное письмо, убеждающее его держаться подальше от парламента. Он показал письмо королю, подвалы обыскали и обнаружили там Фокса, а вместе с ним тридцать шесть бочек с порохом, которые должны были, согласно замыслу заговорщиков, «забросить вас, шотландские попрошайки, обратно в ваши родные горы».
Фокса пытали, пока он не выдал имена других участников заговора. Палата лордов под тайным наблюдением короля и его семьи признала всех виновными. Фокс был казнен последним на Олд-Пэлас-Ярд – его приговорили к повешению, четвертованию и потрошению, но он успел броситься с эшафота и сломать себе шею до того, как за него взялся палач.
Король Яков предложил ежегодно 5 ноября праздновать его и лордов «чудесное спасение», зажигая костры, и традиция вскоре прижилась. Фейерверки появились на полвека позднее и сохранились до наших дней. В последние годы фейерверки были признаны небезопасными, и это слегка умерило праздничный разгул, но все же Ночь Гая Фокса с запахом жженого картона, шипящими фейерверками и традиционным имбирным кексом остается одним из самых ярких воспоминаний английского детства.
С романа Уильяма Харрисона Эйнсуорта «Гай Фокс», написанного в 1841 году, началась реабилитация Гая Фокса как своеобразного антигероя. В книге этот персонаж вызывает симпатию, и в следующие полтора столетия Гай Фокс постепенно превратился из злодея в символ сопротивления привилегированным классам. Забавно, как изменился в общественном сознании образ человека, который был террористом, сражавшимся за победу другой страны, с которой Англия в тот момент воевала. Но, несмотря на повешения и четвертования, англичане все же незлопамятный народ. Просто им нужно было подумать несколько столетий, прежде чем прийти к выводу, что Фокс был героем, и надеть его маску из фильма «V – значит вендетта» для демонстрации у стен парламента.
Помним, помним не зря пятый день ноября
И заговор пороховой.
Пусть память о нем и ночью и днем
Всегда остается с тобой.
Гай Фокс, Гай Фокс – взорвать он хотел
Парламент и короля.
Тридцать бочек пороха, факел и шнур —
Пропала родная земля.
Но Божьей волею схвачен был он
В подвале том с фонарем.
Веселитесь, друзья, – колокол звонит!
Веселитесь, друзья, – короля Бог хранит!
Что же с Фоксом сделать? Сжечь его!
67Универмаг Harrods
Осталось ли хоть что-нибудь английское в универсальном магазине Harrods? С 1985 года им владеют иностранцы, большинство отделов также принадлежат иностранным компаниям. У бывшего владельца универмага Мохаммеда аль-Файеда были свои причуды, среди прочего в магазине был введен дресс-код для покупателей: людей в небрежной, грязной или вызывающей одежде могли вытолкать из магазина (совершенно не по-английски).
Несмотря ни на что, есть две причины, по которым Harrods попал в эту книгу. Первое: поначалу это был магазин тканей, открытый в 1824 году Чарльзом Генри Хэрродом на Бермондси-стрит в бедном лондонском районе Саутворк. В 1840-х годах из него сделали бакалейную лавку – сначала в Излингтоне, затем в Степни (Ист-Энд). В 1850-х он обосновался на своем нынешнем месте на Бромптон-роуд и по-прежнему оставался совсем небольшим магазинчиком. В течение следующего десятилетия его постепенно достраивали, пока он не превратился в знакомого всем монстра, владельцем которого стал Чарльз Дигби Хэррод.
По какой-то причине чаще всего инновационный прорыв в истории английской розничной торговли всегда совершает именно второе поколение. Например, не основатель Майкл Маркс, а его сын Саймон превратил в бастион английского среднего класса фирму Marks & Spencer, продающую каждую четвертую пару носков в стране. Не брюзгливый Джон Льюис, а его сын Спиден сделал сеть магазинов, до сих пор носящую его имя, одним из первых вестников мутуализма. В этом смысле Harrods не был исключением.
Итак, это первая причина, и не будем также забывать о том, что занимаемое магазином место на Бромптон-роуд стало одним из самых дорогих объектов недвижимости в мире. Оно принадлежит наследникам торговца солью Генри Смита, который в XVII веке завещал направлять доходы от этой земли для выкупа из плена английских моряков, захваченных турецкими работорговцами.
Вторая причина заключается в том, что Англия изобрела примерную концепцию универсального магазина в его современном виде. До некоторой степени эту славу оспаривает Париж, предъявляя в доказательство свой знаменитый универмаг Le Bon Marché, но все-таки идея открыть магазин с множеством отделов первым пришла в голову Уильяму Уайтли, который основал свой памятник викторианскому консьюмеризму в 1863 году в Паддингтоне. Уже на следующий год похожий универмаг открыл Джон Льюис, заняв для этого деньги у своей сестры. Он приказал соскоблить со стен штукатурку, чтобы максимально увеличить торговую площадь. Оба предпринимателя произвели революцию в английской розничной торговле: они отказались от попыток вовлечь покупателя в разговор и навязать ему ненужные покупки, вместо этого сделав ставку на доверие покупателя к продавцу.
Понадобилось некоторое время, чтобы концепция универсального магазина уложилась в головах англичан, но в конце концов обитатели новых лондонских пригородов пришли к выводу, что им проще заказать мебель в Whiteleys или Harrods и оплатить доставку до дома, чем терпеть высокомерие и насмешки продавцов, потому что не знают точно, что им нужно.
Это вкратце объясняет, каким образом Harrods стал сегодняшним всемирным брендом. Предметом особой гордости универмага является то, что здесь можно купить всё – «от булавки до слона». В 1898 году в универмаге Harrods впервые появился эскалатор, а покупателям, отважившимся воспользоваться этим жутким механизмом, наверху предлагали стакан бренди для подкрепления сил.
Традиционные белые огни, которыми Harrods украшается под Рождество, все так же согревают сердце, а его ресторанный двор остается таким же притягательным для покупателей – возможно, поэтому его посещают до 300 тысяч человек в день.
Забавные факты о Harrods: