После того как почти 90 процентов болгарских евреев репатриировались в Израиль, сегодняшняя община насчитывает около 4000 человек, из которых 3000 живут в Софии, остальные – в Пловдиве и Варне. Правительство признало евреев в качестве этнически-религиозной общины.
В самом центре Софии расположен Государственный еврейский музей, где кроме постоянной экспозиции «Спасение болгарских евреев в 1941–1944 годах» есть фотографии и документы об участии евреев в борьбе с нацизмом. Но, открыв сопроводительную брошюру, мы читаем: «Посетитель этой выставки, возможно, спросит, почему здесь нет документов об участии различных сионистских групп в борьбе против фашизма. Ответ таков: они не участвовали в этой борьбе».
Вероятно, автор брошюры руководствовался идеями недавнего коммунистического прошлого Болгарии, ведь на самом деле почти все болгарские евреи были сионистами. По той же причине они массово репатриировались в Израиль.
С 1990 года, после смены руководства страны, всю еврейскую общинную жизнь регулирует организация «Шалом», в ведении которой находятся дом культуры, клуб, еврейский театр и выходящая дважды в месяц газета «Еврейские вести». Поскольку в Болгарии нет системы еврейского образования, в Софии все еврейские дети учатся в одной общеобразовательной школе, где помимо других дисциплин они изучают иврит.
Уровень смешанных браков достигает 80 процентов.
В Софии и Пловдиве есть по одной синагоге и раввины Хабада. Синагога в Софии выдержана в испано-мавританском стиле. Она была достроена в 1878 году и рассчитана на 1170 человек. Но теперь по субботам там набирается едва ли 30 еврейских стариков, которые еще помнят времена, когда синагога была полна.
14. Боливия
Появление евреев в Боливии относится к колониальному периоду, когда туда прибыли марраны из Испании. Некоторые из них работали на серебряных рудниках. От них также ведет свое происхождение основатель города Санта-Крус-де-ла-Сьерра.
Свидетельством былого еврейского присутствия стали сохранившиеся по сей день обычаи старинных семей: они зажигают свечи по пятницам и сидят на полу во время траура по умершим родственникам.
Но какая-либо конкретная информация о жизни евреев в Боливии до XX века отсутствует.
В 1905 году первыми поселенцами в Боливии стали русские евреи. За ними приехали евреи из Аргентины и Турции. В общей сложности община не превышала 25 человек.
С началом массовой эмиграции из Европы правительство принимало разные законы, сначала – для ее поощрения, потом – для ограничения. От свободной выдачи виз Боливия дошла до запрета на их выдачу «гражданам вражеских государств». Кроме того, недовольство правительства было вызвано тем, что большинство евреев, получивших визу под видом фермеров, на самом деле занимались торговлей.
Тем не менее иммиграция продолжалась: большая волна беженцев из Германии и Австрии сразу изменила положение в стране. К концу 1942 года в Боливии насчитывалось от 7000 до 10 000 евреев, которым довоенная конституция гарантировала свободу вероисповедания.
Каждая группа иммигрантов основала свою общину. В итоге у «ост-юден», традиционных восточноевропейских евреев, не было никаких шансов вступить в члены Германо-еврейской общины Боливии, одно название которой звучало совершенно анекдотически, учитывая положение в Европе.
Многие поселились в Ла-Пасе, и вскоре небольшие еврейские общины появились еще в пяти городах. Так, история общины в Кохабамбе связана с именем египетского еврея Исаака Антаки, который построил в городе большую текстильную фабрику и синагогу.
Было развернуто несколько сельскохозяйственных проектов под эгидой Колонизационного общества Боливии, основанного в 1940 году с помощью Морица Хохшильда (дона Маурисио) – богатого немецкого еврея, владельца оловянных рудников от Перу до Чили, которого без всякого юмора называли «оловянным бароном». Он создал Общество защиты еврейских иммигрантов. У него были хорошие отношения с правительством, благодаря чему распахнулись двери для еврейских беженцев, ставших предметом неусыпной заботы «барона».
Дон Маурисио стремился опровергнуть растущую антисемитскую пропаганду, утверждавшую, что евреи не вносят никакого вклада в развитие страны, и в 1940–1945 годах потратил около 1 000 000 долларов на создание еврейских сельскохозяйственных поселений. К сожалению, из этой затеи ничего не вышло: помешали горная местность, субтропический климат и удаленность от рынков сбыта. К тому же выяснилось, что труду земледельцев евреи предпочитали привычную профессию торговцев.
После войны в Боливию переехала небольшая группа польских евреев, которые сначала бежали от нацистов в Шанхай, а затем – от коммунистов в Латинскую Америку.
В начале 1950-х годов демографическая кривая пошла вниз: резко сократилась иммиграция, к тому же около трети еврейской общины эмигрировало в другие страны, что было вызвано, в частности, политической нестабильностью в стране. Переворот 1952 года привел к власти национальную Революционную партию, которая во время войны поддерживала крепкие связи с нацистами. Тем не менее эти перемены не ущемили права евреев. Более существенными причинами для эмиграции стали экономическая неустойчивость, труднопереносимый тропический климат и отсутствие возможностей для получения высшего образования.
Сегодня в Боливии осталось 500 евреев.
В Ла-Пасе находится самая высокогорная синагога в мире, на высоте 3657 метров над уровнем моря. Кроме субботней службы там дважды в неделю проходят занятия по обучению детей ивриту и еврейской истории.
Наряду с этим в Ла-Пасе организована очень сильная еврейская средняя школа, куда нееврейские родители тоже стали отдавать своих детей, чтобы те получили самое лучшее образование.
15. Босния и Герцеговина
Еврейская община в Сараеве возникла во второй половине XVI века. Первыми были сефарды, позже к ним присоединились ашкеназы из Центральной Европы. Они жили в еврейском квартале.
Ряд османских законов уравнял турецких евреев в правах с основным населением, а с ними и тех евреев, которые жили на территориях, находящихся под турецким владычеством, включая Боснию и Герцеговину. Таким образом, их ситуация в корне отличалась от положения евреев во всей Западной Европе.
Сараевская синагога с фасадом в мавританском стиле была освящена в 1902 году.
Здешние евреи никогда не жили в гетто и сохраняли хорошие отношения с соседями-мусульманами. Сараево называли балканским Иерусалимом, плавильным котлом культур на перекрестке Востока и Запада, где Австро-Венгерская империя пришла на смену Османской.
В конце июня 1914 года в Сараеве прозвучал стартовый выстрел Первой мировой войны. А после войны Босния и Герцеговина вошла в состав Югославии. По большей части местные евреи сохранили сефардские традиции и язык ладино.
В канун Катастрофы в стране насчитывалось 14 000 евреев.
В 1941 году Босния и Герцеговина была включена в состав Хорватии. С началом оккупации немцы вместе с толпой боснийских мусульман разрушили сараевскую синагогу. Именно в это время там появился беглый иерусалимский муфтий Хадж-Амин аль-Хусейни – зоологический антисемит, который набрал из мусульман целый полк СС и убеждал местные власти поскорее начать уничтожение евреев.
Власти (хорватские фашисты – усташи) отозвались на призыв и убили около 10 000 евреев.
Но даже в такой ситуации многие мусульмане пытались защитить своих еврейских соседей: их героизм отмечен сегодня в постоянной экспозиции Еврейского музея в Сараеве, а 42 человека получили звание Праведника народов мира.
Еще один случай настоящего героизма связан с еврейским национальным достоянием. В составе вермахта была спецгруппа искусствоведов, которая грабила музеи по личному приказу Германа Геринга, пополняя его коллекцию. 6 апреля 1941 года они сразу направились в городской музей Сараева, где хранился старинный манускрипт, известный как «сараевская Агада» – 50 страниц текста и 34 страницы роскошных иллюстраций, великолепный образец еврейского средневекового искусства. Но Герингу не повезло: сейф, в котором обычно хранился самый ценный экспонат местного музея, был пуст.
Пока директор музея занимал немцев светской беседой, его секретарша завернула Агаду в свою шаль, вынесла через черный ход и прямо на улице договорилась с крестьянином, который завалил манускрипт сеном и увез в деревню Фока, расположенную на горе Игман – той самой, где в 1984 году проходили зимние Олимпийские игры. После войны манускрипт вернулся на место, но на этом его приключения не кончились. В 1992-м, во время гражданской войны, взломщики похитили из музея часть экспонатов, разбросав остальное по полу. Там полиция и обнаружила бесценный манускрипт, о котором не знали воры. Новым испытанием для «сараевской Агады» стала осада Сараева сербами – тогда она находилась в подземном сейфе. Для опровержения слухов, что правительство продало Агаду, чтобы купить оружие, президент Боснии принес ее на пасхальный седер местной общины в 1995 году.
После войны уцелевшие евреи вернулись и восстановили общину, назвав ее на ладино «Ля Беневоленсиа», и в стране возобновилась еврейская религиозная и культурная жизнь. Президент Югославии Иосип Броз Тито хорошо относился к евреям, многие из которых сражались в его партизанской армии. Его заместитель, еврейский писатель и художник Муса (Моше) Пьяде, один из авторов югославской конституции, стал со временем вице-председателем правительства и до самой смерти был председателем парламента.
С развалом Югославии половина местных евреев бежала, опасаясь худшего, и была переброшена на самолетах в Израиль, где многие остались.
А когда началась гражданская война и Сараево оказалось в блокаде, «Джойнт» взял на себя обеспечение оставшихся евреев продуктами, лекарствами и другими предметами первой необходимости, которыми еврейская община делилась с нееврейским населением.
Как свидетельствуют документы, хранящиеся в Еврейском музее, во время Второй мировой войны мусульманская семья Хардагас скрывала у себя от немцев семью боснийских евреев. Спустя 50 лет евреи отплатили спасителям добром за добро. Они помогли дочери Хардагасов спастись из сараевской блокады – вывезли ее в Израиль. Там она со временем перешла в иудаизм.