За Нюрнбергскими законами 1935 года последовала Хрустальная ночь: 267 синагог было сожжено и разрушено. Более 90 евреев – убиты. Еще несколько сотен покончили с собой. Затраты на восстановление ущерба, нанесенного синагогам, немецкое правительство возложило на самих евреев.
Среди закрытых властями еврейских организаций был Союз национал-немецких евреев, члены которого ратовали за нацистов и выходили на демонстрации в поддержку Гитлера. Его руководители и активисты сгорели в тех же крематориях, что и другие евреи.
Евреев, чье имя не было «чисто еврейским», обязали добавить к нему второе имя: Израиль для мужчин и Сара для женщин. Все еврейские паспорта были проштампованы буквой J (нем. Jude – «еврей»).
С 1933 по 1938 год почти 250 000 немецких евреев, половина общины, бежали за границу – в США, Великобританию, Аргентину, Палестину. Однако к 1938-му эмиграция из Германии стала затруднительной, а с началом Второй мировой войны и вовсе невозможной. С сентября 1941 года евреев заставили носить желтый магендавид, а через месяц началась депортация в польские, прибалтийские и белорусские гетто. А потом из гетто – прямиком в Освенцим. Число евреев, оставшихся в Германии и переживших Катастрофу, оценивается примерно в 19 000.
20 января 1942 года в особняке на берегу озера Гросер-Ванзе в пригороде Берлина прошла сугубо засекреченная конференция. Ее цель состояла в том, чтобы скоординировать деятельность различных министерств и ведомств, принимающих участие в «окончательном решении еврейского вопроса».
Для участников конференции Адольф Эйхман подготовил памятку в две колонки машинописного текста: слева – страны, справа – число евреев. Эта памятка включала всю Европу, но напротив Эстонии значилось «юденфрай», поскольку за год оккупации местные добровольцы успели вырезать всех евреев.
Еврейское население Европы составляло 11 000 000, и задача Ванзейской конференции заключалась в том, чтобы договориться о технике и сроках уничтожения этих 11 000 000 и конфискации их имущества в пользу Третьего рейха.
А в развалинах берлинской синагоги после войны обнаружили протокол заседания совета еврейской общины Германии, состоявшегося в те же дни, где обсуждался вопрос о дальнейшей общественно-культурной деятельности и о выборах нового председателя берлинского общинного центра. В этом протоколе есть такая фраза: «Из ста сорока двух попыток покончить жизнь самоубийством, предпринятых кандидатами на депортацию, восемьдесят девять закончились успешно».
От 160 000 до 180 000 немецких евреев погибли в годы Катастрофы.
Сотни тысяч бывших лагерников и беженцев со всего мира оказались в лагерях для перемещенных лиц. Из уцелевших немецких евреев многие поклялись, что их нога никогда не ступит на землю Германии. Те, кто хотел добраться до Эрец-Исраэль любой ценой, даже нелегально, добрались. Другие оставались в этих лагерях до создания Государства Израиль. Третьи уехали в Северную и Южную Америку, в Австралию – куда только можно.
После подписания соглашения с Израилем о репарациях правительство ФРГ взяло на себя обеспечение социальных нужд местной общины, где было мало коренных немецких евреев и гораздо больше тех самых «ост-юден», на которых немецкие евреи когда-то смотрели сверху вниз.
Начиная с 1980-х годов сильным подкреплением для одряхлевшей общины стали десятки тысяч молодых советских евреев, которые поехали в Германию, не имея никаких связей с еврейскими традициями. Сегодня они составляют там большинство.
Если в ГДР число евреев измерялось сотнями, то в ФРГ – тысячами. После объединения двух Германий численность общины дошла почти до 100 000 человек, у которых в паспорте больше нет графы «национальность».
Их интересы представляет Центральный совет евреев Германии в Дюссельдорфе, созданный в 1950 году и официально признанный государством.
Самые большие общины – в Берлине, Мюнхене и Франкфурте, где находится штаб-квартира Сионистской федерации. Кроме этого есть еще около сотни средних и малых общин по всей стране, в 20 из которых имеется свой детский сад, а также девять начальных и семь средних еврейских школ.
Общину составляют по большей части представители среднего класса, а по возрасту преобладают пенсионеры.
Во всех больших городах есть общинные дома для престарелых, а в Берлине – еврейская больница. При поддержке фонда Рональда Лаудера функционируют молодежные центры в четырех городах и семинария с ешивой в Берлине. Кроме того, в пяти немецких университетах работают кафедры иудаики, на которых, правда, учатся в основном неевреи.
В Германии 30 еврейских музеев, а в обязательную программу немецких средних школ входит изучение истории Катастрофы.
Под эгидой Совета евреев в Мюнхене выходят два еженедельника на немецком и идише, а во Франкфурте – ежеквартальный журнал «Еврейская Европа». С 2012 года к ним добавилась берлинская ежеквартальная газета на английском языке «Еврейский голос из Германии».
В Берлине еврейская жизнь идет полным ходом. Отреставрировано и заново открыто несколько синагог. В большом общинном центре всегда хватает народу, в том числе любознательных израильтян.
На ежегодную Неделю еврейской культуры с концертами, выставками и лекциями съезжается много зрителей со всей страны. А в марте 2017 года там состоялся первый в Европе кошерный фестиваль «Нох Берлин», куда собрались любители еврейской кухни из разных стран.
На фоне этого гастрономического раздолья удручает нависающая над Германией мрачная тень антисемитизма. Канцлер Ангела Меркель говорит о новой разновидности антисемитизма, имея в виду 1 000 000 беженцев из арабских стран. Но современная Германия так и не смогла избавиться от «старого» антисемитизма, который ультраправые и ультралевые группировки нередко скрывают под маской антисионизма. Стоит сорвать эту маску, и обнаружатся все те же антисемиты, которые оскверняют синагоги, еврейские кладбища и памятники. Поэтому и синагоги, и еврейские школы в Германии охраняет полиция, а в МВД впервые появилась должность комиссара, ответственного за борьбу с антисемитизмом. Вот только у него нет возможности сопровождать каждого еврея, который захочет идти по улице в кипе. А в сегодняшней Германии это стало опасно.
Союзная авиация во время Второй мировой войны показала свою эффективность, благодаря чему теперь на всех старинных синагогах в прирейнских землях висят таблички со словом «реконструировано». Нетронутым осталось разве что средневековое кладбище в Вормсе.
Музеями стали бывшие немецкие концлагеря Бухенвальд, Дахау, Берген-Бельзен, Заксенхаузен, Равенсбрюк. Музеем стала и вилла Марлир, где был запущен механизм «окончательного решения».
А в Берлине рядом с Бранденбургскими воротами соорудили предельно лаконичный памятник убитым евреям Европы: 2700 серых бетонных плит. Они напоминают бесконечное кладбище, на котором похоронены сотни лет бесконечных еврейских попыток стать такими же немцами, как все.
22. Гибралтар
Евреи Гибралтара, составляющие 2 процента местного населения, уникальны во всех отношениях: эти «наскальные евреи» в количестве 700 человек никогда не знали антисемитизма, за долгие столетия их численность мало изменилась, и они остаются единственной в мире еврейской общиной, где все соблюдают субботу и законы кашрута.
История еврейского присутствия в Гибралтаре насчитывает 650 лет, но селиться здесь они начали с 1705 года с приездом нескольких еврейских купцов из Лондона, Лиссабона и Ливорно. Основная часть местной общины прибыла из Марокко. В целом можно сказать, что евреи появились в Гибралтаре в 1714-м, через год после того, как над этой крошечной колонией взвился британский флаг.
Трое еврейских купцов – Авраѓам Акрис, Авраѓам Бенидер и Моше Кансино – получили от губернатора разрешение на покупку земли. За ними такое же право получил основатель общины Гибралтара, лондонский раввин Исаак Ньето, начавший со строительства синагоги. Он назвал ее «Шаар ѓа-шамаим»[18] по имени лондонской испано-португальской синагоги своего отца. Будучи не только раввином, но и купцом, Ньето обеспечил общину всем необходимым. Кроме синагоги он создал ешиву «Эц хаим»[19] и школу «Талмуд Тора».
В те давние времена, когда евреи составляли треть населения Гибралтара, все члены общины отмечали вместе еврейские праздники, строго соблюдали традицию, богатые заботились о бедных. В дальнейшем ее единству не помешали даже смешанные браки, вследствие которых сегодня чуть ли не у четверти населения Гибралтара есть еврейские корни.
Это началось во время Второй мировой войны, когда община оказалась на грани исчезновения. Из страха перед нападением Испании и Германии мужчины старше 45 лет, женщины и дети были эвакуированы; некоторые уехали в Танжер и на Мадейру, некоторые – на Ямайку, большинство – в Лондон. Немногие оставшиеся в Гибралтаре евреи завели знакомства с нееврейскими женщинами, и к концу войны был заключен первый смешанный брак.
Гордясь своим еврейством, гибралтарские евреи всегда были откровенными английскими патриотами. Гибралтарский еврей считал себя английским евреем. Когда в 1940-х годах нелегальных еврейских иммигрантов, пытавшихся добраться из Европы в Палестину, британские власти выслали оттуда через Гибралтар, община пальцем не пошевелила, чтобы им помочь. По сей день связи гибралтарского еврейства с Великобританией сильнее, чем с Израилем. За все послевоенные годы не более 40 гибралтарских евреев переехали в Израиль.
Гибралтарские евреи традиционно поддерживают самые дружественные отношения с христианской частью населения и даже с мусульманами из Марокко. Евреи несколько раз занимали главные административные посты: сэр Джошуа Хассан был премьер-министром, Авраѓам Царфати и Соломон Леви – мэрами. А здание, в котором находится мэрия, когда-то было особняком известного еврейского купца Аѓарона Кардозо.