Не меньшее влияние на королеву оказал и дон Ицхак Абрабанель. Он был выдающимся ученым и при этом талантливым финансистом. Он отказался креститься, но тем не менее остался личным финансовым советником королевы.
Именно дон Абрабанель и королевский министр – марран Луис де Сантанхель оценили значение предстоящего путешествия Христофора Колумба и убедили королеву оказать финансовую поддержку его экспедиции.
А великий инквизитор не переставал убеждать их величества, что евреям не место в Испании. Из дворца поползли слухи о возможном изгнании евреев – всех до единого.
Ни дон Абрабанель, ни Авраѓам Сеньор, ни другие высокопоставленные евреи не осознали всю серьезность нависшей над ними угрозы и по старой привычке решили, что корыстолюбивые монархи снова хотят получить от них побольше денег, так что можно будет откупиться. Они предложили внести в королевскую казну пожертвование в размере 30 000 дукатов, и стороны перешли к обсуждению условий платежа. Но в эту минуту, как гласит предание, великий инквизитор, которому немедленно донесли о готовящейся сделке, ворвался в приемный зал и, размахивая распятием, закричал: «Иуда продал своего господина за тридцать сребреников, вы же продаете его за тридцать тысяч монет! Вот вам крест – продайте и его!» С этими словами Торквемада швырнул распятие на стол.
С годами историки пришли к выводу, что на решение королевской четы подействовали не столько тирады великого инквизитора, сколько простой расчет: изгнав евреев, они списали свои огромные долги и завладели всем еврейским имуществом.
А верный слуга Изабеллы и Фердинанда дон Абрабанель натолкнулся на глухую стену, когда попытался убедить их не изгонять евреев из страны. «Трижды я вставал на колени, – вспоминал Абрабанель, – и умолял короля подумать о нас и не причинять такого зла своим подданным. Но как ядовитый змей набивает себе в уши песок, чтобы не слышать звуков соблазняющей флейты[27], так и король ожесточил свое сердце, чтобы не слышать нашей мольбы»[28].
31 марта 1492 года был подписан королевский эдикт об изгнании из страны всех евреев, которые откажутся перейти в христианство.
Изгнанникам запрещалось увозить с собой деньги, золото, серебро, ювелирные украшения, а на сборы отводилось четыре месяца.
Христофор Колумб, занятый приготовлениями к отплытию, записал в дневнике, что гавань Кадис была буквально забита кораблями, переполненными евреями, которые торопились бежать из Испании до истечения срока, указанного в королевском эдикте.
По одним данным, евреев, изгнанных из Испании, было 150 000, по другим – 300 000, но большинство источников сходится на цифре порядка 200 000.
Вот как описал изгнание один из приходских священников: «Они произнесли прощальные молитвы в своих синагогах и на могилах предков, после чего покинули землю, где родились. И старики, и молодые уходили пешком, на телегах, верхом на ослах и мулах… шли по дорогам и полям, падали и умирали, женщины рожали по дороге, и всем им было очень плохо… раввины подбадривали их, уговаривали женщин и детей петь, бить в барабаны и в бубны… так они и ушли».
Последние корабли с евреями, которые один хроникер назвал «флотилией скорби», отчалили от берегов Испании с двухдневным запозданием – 2 августа 1492 года. По еврейскому календарю этот день пришелся на Девятое ава – день траура и скорби евреев всего мира: в этот день был разрушен как Первый Иерусалимский храм, так и Второй.
А на следующее утро отчалила «флотилия надежды» – три каравеллы адмирала Христофора Колумба отправились на поиски Нового света, славы и богатства для королевы Изабеллы и короля Фердинанда.
В дневнике Колумба есть запись, что евреям будет строжайше запрещено селиться в тех странах, которые он откроет и присоединит к Испании.
В Толедо давно нет евреев. В обязательный туристический маршрут входят разве что два неприглядных здания старинных синагог, Санта Мария Ла Бланка и Эль Транзито, хотя обе печально пусты. В первой, среди оштукатуренных колонн аркады, не осталось ровно никаких еврейских примет, а во второй на фризе и под стрельчатыми окнами еще сохранились еврейские письмена, прославляющие Всевышнего, короля Педро I Жестокого и его казначея Шимона Ѓалеви, который дал денег на синагогу и вскоре пал жертвой своего действительно жестокого короля. Но в остальном прижившийся в Андалусии испано-мавританский стиль «мудехар» с его подковообразными арками, цветными изразцами на стенах, гипсовым орнаментом и арабской вязью вытеснил все прочие воспоминания.
Для напоминания о еврейском прошлом Толедо местные власти вмонтировали в мостовую изображение меноры, а также два слова: «хай» и «Сфарад»[29]. Символическое соседство: живы ли евреи в Испании?
До середины XIX века, пока действовала инквизиция, ответ был отрицательным. Потом евреи снова потянулись в Испанию, поверив в конституцию 1869 года, которая впервые в истории этой христианской страны признала принцип веротерпимости и права национальных меньшинств.
После погромов в России испанское правительство предложило русским евреям перебраться в Испанию, но те предпочли Америку. В 1924 году был издан королевский указ о предоставлении испанского гражданства евреям испанского происхождения, в частности из Салоник и Александрии, что спасло им жизнь во время Катастрофы.
В 1933 году, при республиканском режиме, Испания приняла 3000 еврейских беженцев из Германии.
А летом 1936 года генерал Франко начал гражданскую войну.
На стороне республиканской армии сражались интербригады, пятую часть которых составляли евреи. Они называли себя русскими, венграми, французами, американцами, в зависимости от того, из какой страны прибыли. Иногда они брали себе псевдоним или боевую кличку, чтобы остальным интернационалистам не резали слух их еврейские фамилии.
Исключение составляло название отдельной еврейской роты имени Нафтали Ботвина – казненного польского коммуниста еврейского происхождения. Все солдаты говорили на идише и даже издавали свою газету, получив в подарок от французских евреев печатный станок с еврейскими буквами.
Поначалу роту хотели назвать именем Бар-Кохбы, но командование интербригад, утвердившее появление украинской роты имени Тараса Шевченко, решило, что в случае евреев дело пахнет национализмом.
Евреи сражались и в армии Франко: в основном – выходцы из испанского Марокко, которые присоединились к мятежу, не зная его конечной цели.
По окончании гражданской войны и до самой смерти Франко относился к евреям с дружелюбием, которое вполне авторитетные источники[30] объясняют тем, что он был потомков марранов.
Правда, это не помешало ему заявить по радио в 1939 году: «Испания выражает глубокое понимание мер, предпринятых определенными государствами против еврейской расы». Но после падения Франции каудильо разрешил выдачу транзитных виз 30 000 еврейских беженцев, которые буквально заполонили Испанию. Создалось парадоксальное положение: Франко не разрешил Гитлеру провести немецкую армию через Испанию для захвата Гибралтара, но продолжал пропускать через свою страну евреев, которые спасались от Гитлера.
До 1943 года евреи с испанским гражданством получали защиту испанских консульств за границей. По ходатайству испанского правительства из концлагерей Франции были освобождены евреи испанского происхождения. На более поздней стадии войны Испания приняла участие в операции по спасению венгерских евреев, выдав охранные сертификаты 2750 евреям, которые не были испанскими гражданами.
В итоге фашистская Испания проявила к гонимым евреям несравнимо больше благородства и сострадания, чем демократическая Америка, которая по личному распоряжению президента Рузвельта отказалась спасать их от крематориев и газовых камер.
В 1950-х годах в Испании поселилось немало сефардских евреев из Марокко, Туниса и Алжира, которые увеличили общину вдвое. Вскоре после этого в Испанию стали переезжать евреи из Латинской Америки.
А в 1960-х произошло историческое событие, героем которого стал белорусский еврей, выросший в Вильно, Макс Мазин, один из богатейших промышленников Испании. Будучи руководителем местной еврейской общины, Мазин не раз обращался к властям с просьбой аннулировать эдикт «католических королей» 1492 года об изгнании евреев из Испании и всякий раз получал отказ.
Тогда он поставил ультиматум: либо власти отменят эдикт, либо он отменит международную церемонию открытия первой синагоги в Мадриде, намеченную на 16 декабря 1968 года. За два дня до церемонии власти передали Мазину официальный документ об аннулировании королевского эдикта.
А в 1976 году синагогу посетила королева София, расписавшись в книге почетных гостей.
Сегодня община испанских евреев насчитывает около 30 000 человек. Хотя в Испании, где очень много потомков марранов, трудно сказать, кто – еврей, а кто – нет. Знаменитого испанского тенора Пласидо Доминго, который работал в молодости в Израиле и до сих пор помнит некоторые слова на иврите, спросили в телеинтервью, не еврей ли он. Посмеявшись, тенор сказал: «Нет, я не еврей. – Но, подумав, заметил: – Хотя, вы знаете, у нас, испанцев, это нельзя знать наверняка. Если вы испанец, значит, у вас в роду определенно были евреи или арабы».
Большая часть общины живет в Мадриде и Барселоне. В последней существует уникальное соседство ашкеназской и сефардской синагог в одном здании. Общинную жизнь регулирует Федерация еврейских общин, под эгидой которой находятся две школы – в Мадриде и Барселоне. Община официально признана властями. Синагоги пользуются теми же правами и привилегиями, что и церкви. Раввинам даже разрешено проводить бракоразводные церемонии. А общинные центры освобождены от уплаты налогов.
Евреи живут не только в материковой части Испании, но и на принадлежащем ей острове Майорка, где они поселились еще во времена Древнего Рима. Здесь до сих пор сохранилась небольшая община, 3000 человек, в основном из Англии, среди которых есть несколько потомков марранов. Их называют здесь «шуэтас» – местный эквивалент слова «анусим» с тем же значением – «свиньи».