Известный вопрос «кто виноват?» задает себе целое поколение молодых поляков. Это первые поляки за 1000 лет, которые выросли без какого-либо контакта с евреями. У них появилось неясное, но беспокойное ощущение, что в Польше стало чего-то не хватать. Так, попробовав суп, человек непроизвольно тянется за солью или перцем. Их интерес к евреям канадский социолог не без иронии назвала «еврейским мемориальным проектом»[51].
В разрушенной и заново отстроенной Варшаве от еврейской старины ничего не осталось. Но есть Краков, где время остановилось.
Кроме Вавеля и Старого города в Кракове туристы обязательно посещают Казимеж – старинный еврейский квартал, где рождались, жили и умирали многие поколения евреев. Они появились в Казимеже во второй половине XIV века и пять столетий жили автономно в границах «еврейского города».
В канун Второй мировой войны в Кракове жили 65 000 евреев, составлявшие почти четверть населения города. В 1940 году большую часть депортировали в лагеря, меньшую заперли в гетто. Сегодня в Кракове насчитывается несколько сотен евреев.
Долгие послевоенные годы квартал находился в запустении, пока кто-то не понял, каким потенциалом обладает это место. И тогда начались реставрационные работы, восстановление старых синагог, изучение истории Казимежа и его популяризация.
Туда потянулись владельцы галерей и рестораторы, а дальше пошел нескончаемый поток туристов со всего мира, которым предлагают самый ходовой товар – память об убитых евреях.
Раньше евреи молились в шести синагогах, которые сохранились до наших дней. В Старой синагоге никто больше не молится: ее отреставрировали и превратили в отделение истории и культуры евреев краковского Исторического музея.
Через несколько шагов – синагога Ремы[52] (Новая синагога) и прилегающее к ней одноименное еврейское кладбище, где в 1572 году был похоронен сам Рема. Рядом во дворике установлен памятник Праведнику народов мира поляку Яну Карскому, который первым донес до Запада весть о Катастрофе.
Это старинное кладбище, где евреев хоронили 300 лет подряд, теперь оказалось самым большим собранием могильных плит и надгробий во всей Польше. Оно избежало вандализма нацистов только потому, что столетием раньше, когда Краков оккупировали австрийцы, евреи зарыли в землю могильные плиты, чтобы уберечь их от осквернения. По субботам и праздникам в синагоге Ремы все еще молятся последние краковские евреи, среди которых немало стариков, переживших лагеря и гетто, и все же оставшихся в Польше. Трудно сказать, о чем они думают, видя над входом в местный Общинный центр призыв «строить еврейское будущее в Кракове».
Печаль наполняет сердце с первых же шагов по мостовым этого квартала, где евреев больше нет. Сначала их убили всех до одного, потом присвоили их дома и имущество, а после превратили Казимеж в доходное туристическое предприятие, которое рекламируется по всему Кракову под названием «поездка по старому еврейскому гетто».
Этот город населен привидениями. Они никуда не делись: живут в своих домах, молятся в синагогах, сидят в лавках, учатся в ешивах, ходят друг к другу на свадьбы, бар мицвы и похороны. Это добрые привидения, которые никого не обидят и не испугают. Они даже рады, что новые хозяева не сровняли с землей дома и синагоги, а привели их в порядок. Что с того, что синагоги превратили в музеи? Привидениям это не мешает.
Чтобы пройти по еврейскому следу до самого конца, надо перейти на правый берег Вислы, в район Подгуже, – прямо напротив Казимежа. По мосту Пилсудского и двум соседним мостам евреев гнали из старого гетто в новое, устроенное немцами в октябре 1941-го. Здесь краковские евреи прожили два последних года своей жизни в нечеловеческих условиях.
Но даже впечатление от хорошо организованной выставки в музее на фабрике Оскара Шиндлера не сравнится с оглушительным звоном в ушах, когда выходишь на площадь Героев гетто. Здесь стоят 70 металлических стульев.
Эти стулья – 33 в человеческий рост на самой площади и 37 вдвое меньше у автобусных и трамвайных остановок – были установлены в 2005 году. Они напоминают нам о людях, которых больше нет. Авторов мемориала навела на мысль книга «Аптека в краковском гетто» фармацевта Тадеуша Панкевича. В ней рассказывается, как из пустых домов выносили на улицу стулья, когда из 17 000 жителей гетто уже никого не было в живых. Аптека «Под орлом» осталась на своем месте в углу площади, став музеем.
Панкевич и трое его работниц были единственными поляками, которым разрешили жить и работать в гетто. Для евреев его аптека стала островком свободы и жизни. Полученная от него краска для волос помогала евреям менять внешность, а успокоительное – заглушать плач младенцев во время рейдов гестапо. Панкевич вел рискованную двойную жизнь: отпускал жителям гетто лекарства (часто бесплатно), передавал им продукты и фальшивые документы, а подпольщикам – информацию о происходящем. Впоследствии за это он был признан Праведником народов мира.
А прямо под окнами аптеки в 1942–1943 годах евреев что ни день либо убивали, либо собирали для отправки в находящийся неподалеку Освенцим.
Главный раввин Польши Михаэль Шудрих считает, что в Польше не 6000 евреев, а вчетверо больше. А если прибавить к ним поляков с еврейскими корнями, цифра вырастет до… 1 000 000. Но американские еврейские организации, помогающие польским соплеменникам деньгами, вещами и продуктами, не разделяют его оптимизм. И чаще всего присылают материю на саваны – тем евреям, которые хотят быть похороненными по еврейскому обычаю на еврейском кладбище.
Повседневную жизнь регулируют две организации – Совет еврейских общин и Культурно-социальная ассоциация евреев. В Варшаве есть единственная в стране еврейская начальная школа, построенная на деньги «короля косметики» Рональда Лаудера. Кроме того, работает Исторический институт, в основном занятый изучением кандидатур поляков на звание Праведника народов мира и подготовкой рекомендаций для музея «Яд ва-Шем».
Во всей Польше осталось четыре действующие синагоги: по одной в Варшаве и Лодзи и две в Кракове.
У Совета есть несколько кошерных кухмистерских, снабжающих бесплатной едой нуждающихся евреев и членов их семей.
Выходит еженедельная газета «Фольксштимме» («Голос народа»): девять страниц на идише, три – на польском. Верстальщикам-полякам пришлось освоить идиш.
В январе 2018 года, в Международный день памяти жертв Катастрофы, польский сейм принял закон о запрете обвинять Польшу в причастности к нацистским преступлениям во время Второй мировой войны (читай: против евреев) под угрозой уголовного наказания.
В том же месяце стало известно, что по инициативе варшавского Управления по охране памятников территория Варшавского гетто включена в список объектов археологического наследия, чтобы сохранить подземные артефакты военного периода.
Обращение к прошлому – самый естественный способ проявить внимание к евреям в стране, где у них больше нет ни настоящего, ни будущего.
68. Португалия
Евреи появились на территории современной Португалии не позднее I века новой эры.
После захвата Пиренейского полуострова маврами жизнь евреев, как и в Испании, была вполне благоприятной. В ходе Реконкисты их положение ухудшилось не сразу. Христианским королям нужны были еврейские врачи, ученые, банкиры, переводчики. При королевском дворе евреи традиционно занимали посты казначеев и лейб-медиков. Поначалу монархи благосклонно смотрели на то, что у их еврейских подданных были равные с христианами экономические права и судебная автономия. А социальную автономию гарантировали семь еврейских кварталов в Лиссабоне и Порту.
С 1289 года евреев обязали носить отличительный знак – желтую шляпу, которая через 100 лет сменилась красным, а позже – желтым кружком.
Новые короли относились к евреям то лучше, то хуже. Милости чередовались с погромами, блага – с давлением церкви. Инквизиция то ослабляла хватку, то усиливала. Но до поры до времени еврейская община жила своей жизнью.
На протяжении веков некоторые португальские евреи достигали немалой славы.
Математик и астроном Авраѓам Закуто, сконструировавший металлическую астролябию, стал придворным астрономом короля и консультировал Васко да Гаму перед его историческим походом. Астрономическими таблицами Закуто пользовался и Колумб.
Философ Уриэль Акоста, усомнившийся в божественной природе учения Моисея и доктрине о загробной жизни, еще прежде Спинозы отличился вольнодумством и был отлучен от общины. Он покончил с собой, даже не подозревая, что благодаря немецкому драматургу Карлу Гуцкову его имя будет греметь на сценах всего мира.
Врач Антониу Нуньес Рибейру Санчес отправился работать в Россию, где был лейб-медиком при императрице Елизавете и спас от плеврита будущую императрицу Екатерину II. Он написал мемуары о России и трактат «О парных русских банях, поелику споспешествуют они укреплению, сохранению и восстановлению здоровья».
Другой врач, Гарсия ди Орта, провел 30 лет в португальской Индии и написал книгу «Беседы о лечебных травах и лекарствах Индии», ставшую новым словом в фармакологии. После смерти ди Орта был обвинен инквизицией в иудействовании, его останки эксгумировали и сожгли.
Разжигание церковью антисемитских настроений не раз приводило к погромам. Да и короли все чаще прислушивались к требованиям принять ограничительные меры против евреев. Так, Жуан II запретил евреям нанимать слуг-христиан, носить шелка и драгоценности, ездить верхом. Тем не менее в 1492 году, когда их изгнали из Испании, король разрешил 120 000 испанских евреев поселиться в Португалии, правда, лишь на восемь месяцев и при условии, что они уплатят подушную подать. Но как только в перенаселенных еврейских кварталах вспыхнула эпидемия чумы, король приказал испанским евреям досрочно покинуть страну. Тех, кто не успел это сделать, продали в рабство.