Катя тоже зачастила:
– Да еще мигрень в придачу. Вы Ирише, наоборот, очень понравились, она специально из спальни вышла, исключительно ради вас тут появилась.
– «Исполнялку» вам днем нарисовала, – подхватила Варвара. – Просто ей от запаха еды нехорошо стало. А вы попробуйте-ка замечательную телятинку…
– С удовольствием, – улыбнулась я. – Передайте томатный соус, пожалуйста.
Максим Антонович с готовностью протянул мне фарфоровую мисочку с носиком. Я взяла ее, начала поливать мясо, хотела поставить соусник на место и… ухитрилась пролить на себя кетчуп. Вот ведь недотепа!
– Ой, надо скорей замыть, – засуетилась Катя, – иначе на вашем красивом платье пятно останется.
– Ольга, иди сюда скорей! – заголосила Варя.
В столовой незамедлительно появилась полная женщина лет шестидесяти.
– Это Олечка, – торопливо представила ее Варвара, – наша экономка и добрый ангел. Весь дом на ней держится. Вернее, дома́. Потому что она успевает и нам с Игорем Львовичем помочь, благо живем все рядом. Оленька, посмотри, какая беда у Виолы приключилась!
Я быстро встала, экономка прищурилась.
– Попробую исправить положение. Извините, Виола Ленинидовна, вам придется пройти в ванную.
– Это вы должны меня простить за причиненное неудобство, – сказала я, идя за Ольгой.
Большая, роскошно отделанная туалетная комната находилась довольно далеко от столовой. Экономка осторожно пощупала край моего платья.
– Трикотаж прекрасного качества. Небось дорогой наряд?
– Не особенно, – призналась я. – Купила его в Германии, потратила полученный от немецкого издателя гонорар на одежду. Приехала в Москву, случайно узнала, сколько платье в России стоит, и чуть дар речи не потеряла. Надо же, триста процентов продавцы накручивают!
Я рассчитывала, что Ольга поддержит беседу о разгуле столичных цен и у нас завяжется дружеский разговор, но экономка не стала сокращать дистанцию между гостьей хозяев и прислугой.
– Джерси, в отличие от простой ткани, мигом впитывает жидкость, – сокрушенно пояснила она, – простым замыванием пятна тут не обойдешься, требуется сухая чистка. Причем незамедлительно, иначе вряд ли удастся привести ваш наряд в порядок. Хотя…
Ольга на секунду примолкла, а я приняла расстроенный вид.
– Думаете, спасательная операция не поможет?
– Вообще-то я надеюсь достичь положительного эффекта, – протянула экономка, – но вот загвоздка – после чистки нужна деликатная стирка. Придется вам походить какое-то время в халате. Видите дверцу? Там пустая гостевая комната, в шкафу его и найдете. Поскучайте недолго в одиночестве, включите телевизор, а я подыщу вам подходящую одежду…
– Нельзя ли отправить кого-нибудь в отель «Золотой дворец»? – смиренно попросила я. – У меня там президентский номер. Пусть посыльный возьмет из гардероба зеленый костюм.
– Ну, конечно! – обрадовалась Ольга. – Сейчас Алина слетает.
Я, мило улыбаясь, проследовала в гостевую и начала стаскивать, похоже, окончательно испорченное платье. Очень жаль, я на самом деле купила его в Германии, где со мной произошли разнообразные приключения[6]. Но другого повода остаться в доме Буркина без присмотра я не придумала. Сейчас экономка уйдет чистить мой наряд, а некая Алина отправится в гостиницу. Учитывая некоторые особенности характера Федора, быстро попасть в мой номер горничной не удастся. Портье перезвонит Ольге, диалог затянется. Думаю, у меня в запасе есть полчаса. За это время нужно проникнуть в домик художницы, там попасть в санузел и утащить зубную щетку или расческу, в которой застряло несколько волосков. А еще лучше отыскать в мусоре использованный бумажный носовой платок или ватную палочку.
Зачем мне понадобились все эти не самые приятные предметы? Чтобы в лаборатории сделали анализ ДНК. Тогда мы установим, кто выдает себя за госпожу Богданову, чей труп, как нам теперь известно, и был найден в лесу. Может, это пропавшая Аня Фокина играет роль доброй волшебницы, являясь главным действующим лицом спектакля? А что, вполне вероятно. Правда, возникают новые вопросы. Анну удерживают здесь насильно или она добровольно прикидывается Ириной? Зачем? Интересно, кого же мне продемонстрировали за ужином – Аню или спешно переодели одну из верных служанок? Впрочем, полагаю, что псевдо-Богданова «работает» великой художницей не по принуждению, ведь она порой появляется перед публикой, раздает «исполнялки», общается с прессой.
Как же мне добраться до истины? Если я отыщу комнату мошенницы и спрошу в лоб: «Вы кто? Я знаю, что Богданова давно умерла», – то никогда не получу честного ответа. Нельзя засовывать в осиное гнездо метлу и там ею вертеть – ядовитые насекомые мигом разлетятся, успев искусать меня в момент побега. Нет, нужно действовать осторожно и для начала попытаться установить личность особы, выдающей себя за художницу.
Глава 15
Приоткрыв дверь гостевой, я оглядела коридор и двинулась в противоположную от столовой сторону. Надеюсь, мне удастся незамеченной добраться до входа в дом Ирины (буду пока называть самозванку так). Если же по дороге попадется кто-то из обслуги, прикинусь, будто ищу туалет. Комната, куда меня привела Ольга, была именно ванной, унитаза там не было.
Я поторопилась вперед. Мне рассказали, что дом Богдановой и особняк Буркина соединены галереей. Дело за малым – надо отыскать переход из одной части помещения в другую. Однако Максим Антонович совсем не стеснен в средствах, даже коридор тут выглядит по-новорусски богато: хрустальные бра, картины в позолоченных рамах, напольные вазы с живыми розами, красивая дорожка светло-бежевого цвета.
Буркин, взяв в руки бразды правления захудалым городком, отлично понимал: ему придется выкручиваться самому. Сомнительно, что в бюджете области заботливо выделили ему жирную статью на развитие Беркутова. И как он должен был поступить? Чем можно привлечь в совершенно неинтересное поселение инвесторов? Большим деньгам тут делать нечего! Любой другой чиновник на его месте махнул бы на город рукой и начал тратить крохи из вверенной ему казны на свою семью. Но Буркин оказался не таков, он придумал великолепный план: объявить художницу Богданову волшебницей, способной творить чудеса.
В принципе, не столь уж оригинальная идея. Во многих населенных пунктах называют целебной протекающую по их территории речку или придают местной грязи статус лечебной, сообщают, что у них живет уникальный знахарь, предсказательница, бабка, снимающая порчу. Обычно в первое время в местечко стекаются люди, но потом поток паломников иссякает, и хорошо, если остается хоть в виде ручейка. Народ обмануть трудно. Если целитель никому не помогает, а гадалка отделывается общими фразами, вроде: «В этом году тебя ждет удача, но и неприятности будут», то клиенты быстро теряют интерес к таким «специалистам». Бесконечно дурить даже глупого человека не получится. Рано или поздно у каждого появятся подозрения.
Но Ирина реально вылечила довольно большое количество детей. В ротонде много благодарностей и от тех, кто удачно вышел замуж, нашел работу.
Ладно, я еще могу объяснить, почему, получив от Богдановой «исполнялку», женщина легко находит себе благоверного. Она бы, может, и раньше обзавелась супругом, да мешал комплекс неполноценности, вечно задаваемый самой себе вопрос: и кому я нужна? А художница намалюет картинку, и у тетки вырастают крылья, неудачница после обретения бумажки верит в то, что найдет спутника жизни. И тот мигом отыскивается. С работой та же история. Одно дело, когда сидит человек перед менеджером по персоналу на краешке стула, всем своим видом демонстрируя сомнения в собственной профпригодности, и совсем иное, когда он уверенно входит в отдел кадров, твердо зная: сию секунду ему предложат прекрасный оклад. Это не чудо, а психология. Но как объяснить спасение умирающих детей? Они попадали в больницу Обоева, имея тяжелые диагнозы, подтвержденные анализами и разными исследованиями, и, тем не менее, выздоравливали.
Коридор сделал резкий поворот и закончился красивой дубовой дверью, отделанной позолотой. Я осторожно приоткрыла ее, увидела комнату со стенами, отделанными серой плиткой, вошла внутрь и огляделась. Немного времени мне хватило на то, чтобы понять: я очутилась не в домике художницы, а в некоем хозяйственном помещении. Слева тянулись стеллажи с консервными банками, пакетами, бутылками с минеральной водой и растительным маслом. Справа на полках хранились упаковки бумажных полотенец, туалетной бумаги, носовых платков, губок для мытья посуды. Все ясно, рачительная экономка закупала все впрок и хранила под рукой.
У небольшого окна, прикрытого неподходящей для кладовки бордовой тяжелой шторой, громоздился мешок с надписью «Гречка», левее стоял еще один, но уже с сахаром. Я хотела развернуться и уйти, но тут дверь начала медленно отворяться и послышался голос Марты:
– Как ты мне надоела!
Быстрее блохи, понявшей, что ее сейчас поймают, я прыгнула к окну, встала за портьеру и замерла.
– Попрошайка хренова! – возмущалась помощница Буркина. – Сколько можно сюда таскаться?
– С голоду помираю, – плаксиво ответил надтреснутый, старческий голос, – на пенсию не прожить…
– Пить надо меньше, Фаина! – сердито перебила женщину Марта. – У всех пенсия маленькая, но люди устраиваются – огород сажают, паломников пускают на постой. А ты водку глушишь. Думаешь, раз дома квасишь, на улицу подшофе не высовываешься, так никто не знает о твоем хобби?
Я чуть-чуть отодвинула край занавески и увидела стоящую спиной к окну Марту, а рядом с ней старуху в грязной куртке и серых спортивных брюках.
– Больная я, – проныла бабка, – артрит замучил. На вот пакетик и список продуктов.
– Уж и с бумажкой приперлась, совсем стыд потеряла, – зло откликнулась Марта. – Чего у тебя там?
– Совсем чуток, – всхлипнула бабуля, – самое необходимое, скромное, дешевое.
– Макароны, сахар, масло, колбаса, конфеты, варенье, джем, кофе натуральный… – начала читать список Марта. – Ничего себе! Хорошо хоть черную икру не указала!