Я взяла сумочку.
– К сожалению, вопросы в моей голове, я не переносила их на бумагу.
– Ничего! – воскликнула помощница мэра. – Значит, ваше интервью будет долгим.
В читальном зале, развалясь на стульях, сидели школьники, человек двадцать. Удивительно, но среди них больше было мальчишек, девочек оказалось всего две – яркая брюнетка в мини-юбке и блузке зеленого цвета и более скромная шатенка в джинсах и полосатом пуловере. Кроме подростков в библиотеке присутствовали Варя и Степан Николаевич. Едва я вошла в зал, как директор начал командовать парадом:
– Ребята, поприветствуем всемирно известную писательницу!
Раздались жидкие хлопки.
– Вы так ждали встречи, а теперь еле аплодируете, – укорила подростков Варвара. – Ну-ка покажите, как вы любите Виолу Ленинидовну!
Школьники забили в ладоши, застучали ногами по полу, а симпатичный паренек в красном свитере громко засвистел.
– Ливанов, прекрати! – приказал директор.
– А че? Я ниче, – загундосил мальчик, – сами велели любовь продемонстрировать.
– Ну не свистом же! – нахмурился Матвеев.
– Виола Ленинидовна, садитесь, – захлопотала Варя, подводя меня к длинному столу. – Водички? Чаю? Кофе?
– А нам какао! – крикнули из зала.
Дети дружно рассмеялись.
– Ну погоди, Борисов! – возмутился Степан Николаевич.
– Это не я, – откликнулся тот же голос. – Чего вы придираетесь? Чуть что, так сразу Борисов!
– Если не ты, то кто? – спросил директор.
– Ливанов, – прозвучало в ответ.
Ребята захохотали. Варвара стукнула ладонью по столу.
– Хватит. Начинаем встречу. По вашим многочисленным просьбам в библиотеку пришла знаменитая писательница Арина Виолова. Настоящее имя ее Виола Ленинидовна Тараканова. Вы обожаете ее детективы, так?
– Да, – нестройно ответил зал.
– Принесли с собой самую любимую книгу Арины? – не успокаивалась Варвара. – А ну, покажите!
Взметнулся лес рук. Я постаралась сохранить серьезное выражение лица. Ну надо же! У всех присутствующих моей самой любимой книгой оказалась одна и та же. Она называется «Шестое чувство пятой точки» и появилась в продаже всего неделю назад. Томики были совершенно новые, а, полагаю, не стоит объяснять, как обычно выглядит книга после того, как ее прочитал семиклассник. Минимум на ней останутся пятна от мороженого. И никто из мальчишек не пририсовал усы, рожки и хвост главной героине детектива, чье изображение занимало большую часть обложки. Думаю, сегодня утром спешно отправленный в Москву гонец приобрел на вокзале новинку от Виоловой и раздал ее «фанатам».
– Отлично, – похвалила детей Варвара. – А теперь вопросы. Кто начнет?
Повисла тишина.
– Ну же, не стесняйтесь, – приободрил школьников директор, – Виола Ленинидовна добрая.
Я улыбнулась, окинула зал взглядом и добавила:
– Я ем детей только на завтрак, на обед и ужин уже нет. Они слишком калорийны, боюсь, холестерин повысится.
Ребята захихикали. А девочка в мини-юбке спросила:
– А как зовут вашего папу?
– Антонина! – укоризненно покачала головой Варвара. – Разве у тебя был такой вопрос? Ты же мне перед началом встречи совсем другой озвучила.
– У моего отца в паспорте написано Ленинид, – перебила я хозяйку библиотеки. – Он родился в то время, когда детям любили давать так называемые революционные имена. Ленинид происходит от слов «Ленинские идеи».
– Он точно в тюрьме сидел? – крикнул Борисов.
– Безобразие! – возмутился Степан Николаевич. – Евгений, ты помнишь о том, что получаешь тройки исключительно из жалости к твоей бедной маме Нине Романовне, которая одна тянет тебя?
– А че? Я ниче, – привычно заныл Борисов, – так в Интернете написано.
Я кивнула:
– Верно. Ленинид Тараканов имеет уголовный опыт. Но он изменился, более не попадает на зону, снимается в сериалах. Мой отец пример того, чего может достичь человек, если победит себя. Вот сейчас Евгения назвали троечником, а он может к концу года стать отличником. Это не очень трудно, надо лишь справиться с ленью.
– Катя, твой вопрос! – велела Варя после того, как я замолчала.
Девочка встала, откашлялась и монотонно прочитала по бумажке:
– Уважаемая Виола Ленинидовна, когда вы написали свой первый роман? Спасибо.
– Молодец, – похвалила ее Варвара. – Госпоже Таракановой отвечать на такой вопрос интересно, и нам за вас не стыдно.
Дальше «пресс-конференция» покатила, как по отполированному льду. Дети послушно поднимались с мест и зачитывали составленные для них вопросы. Даже хулиган Борисов присмирел и тоже вежливо поинтересовался:
– Когда выйдет ваша новая книга?
Я покорно отвечала, наблюдая за тем, как аудитория мается от скуки.
Целых два часа меня и школьников продержали в библиотеке. Потом ребятню, сразу повеселевшую, отпустили домой, а меня угостили чаем с домашними пирожками и, сто раз поблагодарив, препроводили назад в гостиницу.
Я открыла в номере окно и стала наслаждаться свежим воздухом. Марта наговорила мне кучу лжи, но в одном она оказалась правдива: в Беркутове люди дышат полной грудью, тут не закашляешься от смога.
До моего слуха неожиданно долетел шорох, потом голос девочки:
– Шпалы взял?
– Ага, – ответил мальчик.
– В шоколаде? – уточнила собеседница.
– Ага, – подтвердил паренек.
– В темном? Белый она не ест, считает его сахаром, – не успокаивалась подружка.
– Че, я дурак, по-твоему? – воскликнул мальчишка, и я сразу узнала Борисова.
– Не, Жень, ты не дурак, – захихикала его спутница, – ты ваще дебил!
Раздался стук, затем тихий вскрик, и опять прорезался голос девочки:
– Не умеешь драться, не лезь. Получил?
– Заткнись, Тонька! – зашипел Евгений. – Просто у меня рука болит, а то бы я тебе вмазал.
– Ну, мы идем или как? – наседала Антонина.
– Ваще-то я один попрусь, – вздохнул Евгений, – тока переоденусь. Вау!
– Что? – насторожилась девочка.
– Труба, блин, горячая, обжегся, – сказал Борисов. – Больно!
– А ты че хотел? – оборвала его стоны Тоня. – В подвале завсегда так, здесь коммуникации проложены. Ну, полезешь?
Я высунулась наружу и поняла, что разговор доносится не с улицы, а из небольшого подвального окошка, которое находилось прямо подо мной.
– Если штаны порву, мать убьет, – зудел Борисов. – А как я шпалы понесу?
– В зубах! – коротко ответила Тоня.
– Обалдела?
– Сам балда! – не замедлила с ответом Антонина. – Прикинь, как Райка офигеет. Помнишь, ты говоришь ей, что ты Юрка и пришел с того света свою мать проведать, принес ей печенья?
Я быстро отошла от окна и поспешила из номера к рецепшен.
Глава 28
За короткую дорогу я успела придумать, как отвлечь внимание бдительного Федора, но на мое счастье администратора за стойкой не оказалось. Его громкий голос долетал из-за занавески, отгораживающей парадную часть холла от той, что предназначалась для персонала.
– Просто безобразие! Иван, немедленно объяснись! – гремел Федя.
Я не стала подслушивать, в чем провинился рабочий, он же веселый Топтыгин и автономный душ, и двинулась в параллельный коридор. Отлично помню, как туда стройным шагом направилась группа туристов категории «самый затрапезный эконом». Федор еще сказал: «Они сняли общий номер, который расположен внизу». Вероятно, где-то там есть и вход в подвал с трубами, об одну из которых сейчас обжегся хулиган Борисов.
Долго искать не пришлось, я быстро обнаружила просторное помещение, заставленное койками. Прошла вперед по узкой галерее и увидела металлическую, выкрашенную в серый цвет створку. Дверь легко, без скрипа, отворилась, перед глазами предстала узкая лестница, по которой я и спустилась в подвал. По его правой стене змеились разнокалиберные трубы, вдоль левой громоздились котлы отопления, бойлеры и фильтры. Под потолком тускло светили маломощные лампочки, спрятанные в «стаканы» из проволоки. Странно, но здесь царила относительная чистота, сыростью не пахло, не носились крысы.
– Ну, давай же, не жуй сопли, – донесся до меня голос Тони.
Я на цыпочках пошла на звук, пробралась между какими-то гудящими установками, увидела свободную площадку, круглое открытое окошко под потолком и двух подростков, стоящих ко мне спиной.
– Меняй штаны быстрей! – приказала Тоня. – Нужны простые, такие джинсы, как у тебя, тогда не носили.
– Отвернись, – буркнул Борисов.
Антонина сделала поворот через плечо и очутилась лицом ко мне. Глаза дочери Федора стали похожими на совиные, и она взвизгнула.
– Мама!
– Заткнись, блин! – на автомате велел Евгений и тоже обернулся.
– Добрый вечер, дорогие фанаты, – ехидно произнесла я. – Чем занимаетесь?
– Пипец… – выдохнула Тоня.
Девочка явно испугалась, Борисов тоже струхнул, но, в отличие от присмиревшей Антонины, он сразу полез, так сказать, в драку.
Люди делятся на две категории. Одни, испытав стресс, становятся тише воды, ниже травы, другие принимаются размахивать шашкой. Женя оказался из последней.
– Никакие мы не фаны! – заявил мальчишка.
– Правда? – улыбнулась я. – Зачем же тогда автограф-сессию требовали устроить?
– Она нам на фиг не нужна, – буркнул Евгений.
– Но вы пришли, – напомнила я.
– Степан с Варькой велели, – призналась Тоня. – Собрали тех, кто не успевает, сказали…
– Сказали, что в город приехала писательница и нам надо оказать ей уважение, – перебил ее Борисов. – Обещали, что тем, кто явится в библиотеку и задаст вопрос, а потом просидит всю встречу, можно будет не беспокоиться о РОЭ, нужные баллы ему обеспечены.
– Нам бумажки раздали с вопросами и ваши книги, – подхватила дочурка администратора отеля.
– Ваще-то я дюдики не уважаю, – решил и дальше резать правду-матку Евгений, – читаю только про путешествия и оружие.
– А я ваще книги не люблю, – скривилась Тоня, – лучше в Интернете посижу или киношку погляжу.
– И нечего нас фанами называть! – заявил Борисов.