Думать об этом не хотелось. Да и легкости, о которой мечталось, стоило представить, как окажусь в безопасности, тоже не было. Все та же тяжесть, все те же сомнения. И все меньше надежды.
А еще вопросы….
- Да ты не кидайся в бой, как петух, - хохотнул Махмет, покосившись на меня. – Я же только предупредил…. А девица вся в Ивана. Такая же молчаливая, но грозная.
Я хотела ответить, но тут на крыльце показался тот незнакомец, которого я признала, как лекаря. Прошелся по нам быстрым, цепким взглядом, на миг дольше остановившись на мне:
- Плох он. Одному мне не справиться.
Сердце оборвалось. Все вокруг потемнело, отчаянием стерло яркие краски.
Как просто! Всего лишь несколько слов, а надежды… той, воспрявшей, воспарившей надежды, которой невольно запела душа, больше не было. Лишь понимание быстротечности жизни, ее неуловимости, зыбкости….
- Вы – останетесь! – обернулся Махмет, обращаясь к тем троим, что продолжали сидеть верхом. – Поможешь? – не дожидаясь ответа, спросил он у Сашко.
- Помогу, - коротко бросил тот. – Приведи Амиру, - тронул он меня за руку, вытягивая из черного омута.
Да вот только мог ли?!
Не говоря ни слова, вернулась в дом.
Андрей все так же лежал на сене, но дышал уже мягче, спокойнее. Да и черты лица не казались такими резкими, смягчившись умиротворением.
- Тебе лучше попрощаться с ним, - сглотнув, чуть слышно произнесла Амира.
Ее глаза были сухими, мои – тоже. И неважно, что душа вновь разрывалась от боли, истекая горячей, обжигающей кровью. Я должна была быть сильной….
Подойдя, опустилась на колени, коснулась слабой, утомленной жизнью руки… положила ладонь ему на грудь, тут же почувствовав, как торкнулось, напрашиваясь на ласку, сердце….
- Прости….
- Ты его любишь… - Амира не спрашивала – утверждала.
- Люблю, - не стала спорить я. – Благодаря Андрею узнала, как можно трепетать при звуке голоса, пылать от короткого взгляда. Как волнующе звучит имя, когда его произносит именно твой мужчина. Как невыносима тоска расставания, как сладостна надежда и безжалостна реальность.
- Но теперь ты любишь мужа, - продолжила Амира, когда я замолчала.
- Да, люблю, - подтвердила я, пытаясь увидеть Андрея другим. Сильным. Крепким…. – Не сразу поняла, что чувство, которое испытываю к нему, тоже любовь. Пусть другая, не такая яркая, скорее мягкая, ласковая, уютная, но все равно любовь. И в ней так надежно, так спокойно и уверенно…. Было…. – Я резко обернулась, но успела заметить, как она смотрела на меня. Сочувствуя и… гордясь. – Идем, - сделав вид, что ничего не заметила, направилась я к двери.
Гордость…. Сочувствие….
Первого я была недостойна, во втором не нуждалась. Это была моя ноша, я сама взвалила ее на плечи, считая, что способна вынести.
С Сашко и лекарем мы столкнулись на пороге. Те пропустили, позволяя выйти, и лишь после этого вошли внутрь.
Хотела оглянуться, но удержалась от соблазна. Ничего не исправить. Не изменить….
- Рад, что ты с нами, - Махмет подошел к Амире. – Ты приняла правильное решение.
- Я предала родича, - ровно, равнодушно, отозвалась Амира.
- Ты отказалась быть с предателем, - поправил Махмет. – И за нее спасибо,- кивнул он на меня. - Струпынин не чужой нам. Его дочь будет желанной гостьей.
Я была уверена, что Амира его поправит, назвав мое настоящее имя, но она лишь усмехнулась.
Взгляд Махмета на нас стал испытующим, в глазах появилась тяжесть, но говорить он ничего не стал, тут же направившись к дому.
Я обернулась только теперь, пытаясь в одном этом мгновении запечатлеть сразу все. И подступавший со всех сторон лес. И надежную каменную кладку, спасшую нас от непогоды. И запах… влаги, превшей под ногами хвои, смолы, щедро покрывавшей крепкие, устремленные к небу стволы, тянувшегося из открытой двери дымка… потного, болезного тела, слабости….
- Пойдем порталом, выйдем уже во дворце, - донесся до меня твердый, уверенный голос Махмета. – Я потяну….
- Потяну я, - перебил его Сашко, - ты только открой.
- Справишься?
Язвительности, как я ни пыталась ее услышать, в интонациях наследного княжича не было.
Сашко оставил его вопрос без ответа. Подошел, встал слева от меня. Лекарь с Андреем на руках пристроился рядом, разделив меня с Амирой, правую сторону «закрыл» Махмет.
Объяснять, что нам нужно делать никто не стал. Впрочем, каким именно образом мы попали на эту землю, и так было понятно.
Что сделал Махмет, я не увидела, но поляна вдруг отступила, провалившись в темноту. Потом меня ударило ветром, прямо в спину, толкнуло вперед, чтобы тут же выбросить на узорчатый, выложенный цветной плиткой пол.
На какое-то мгновение я потерялась. В ярком свете, заливавшем огромный бассейн, неподалеку от которого мы оказались. В безудержном, радостном пении птиц. В сладости воздуха, который своим жаром буквально обжег горло. В возгласах, бряцании оружия….
- Теперь вы точно в безопасности, - вывел меня из ступора Сашко.
Покачнулся… я только и успела, что придержать, но вряд ли бы справилась, не помоги мне Махмет:
- Сильный ты, Сашко, но глупый! – не так уж и осуждающе качнул головой. – Я бы и сам….
- Пятерых и умирающего? – мотнув головой, словно разгоняя туман, пробормотал Сашко. Потом посмотрел на меня уже не так осоловело: - Помните, я вам сказал, что не знаю точно: жив он или нет?
- Вы это о ком? – нахмурился Махмет, продолжая удерживать едва стоявшего на ногах Сашко.
- Помню, - чуть слышно произнесла я, оглушенная всем происходящим. Всего ночь и половина дня, а моя жизнь вновь изменилась, вернув в мир, где я могла почувствовать спокойствие.
- Тогда я действительно не знал, - как-то грустно улыбнулся Сашко. – А теперь – знаю. Он – жив.
- Но… - я вскинулась, с надеждой глядя на наемника. – Где он? Откуда ты… - Не закончила сама, проследив за его взглядом.
Обернулась и… застыла, глядя на стоявшего в нескольких шагах от меня вполне живого и здорового Георгия.
Но не только это заставило меня замереть, не двигаясь с места, но и… Алина Горская, которая весьма уверенно опиралась на руку моего мужа….
Мгновения тянулись, тянулись и тянулись. Мой взгляд. Его взгляд. И пустота, в которой остались лишь мы и… ладонь Алины, которой бережно коснулся Георгий, прежде чем отпустить ее руку.
- Эвелин? – его голос сдвинул тишину, обрушив на меня сразу все.
И звуки, которые пытались разорвать мою голову. И чувства, которых оказалось так много, что я едва ли не тонула в них, тщетно надеясь разобраться, понять, какое же из них было самым главным, самым всеобъемлющим. Радость от того, что он жив. Непонимание, почему все получилось именно так. Горечь – во всем этом так много было от обмана. И… ревность! Дикая, жгучая, ядовитая….
- Эвелин? – повернулся ко мне Махмет. Потом посмотрел на Сашко, укоризненно качнул головой: - Значит, Елена Струпынина?
- Эвелин! – Георгий шагнул мне навстречу. Смотрел не веря….
Потом заметил обвисшего на руках лекаря Андрея и выражение его лица изменилось, стало суровым, отстраненным…..
Увидела князя и Алина. Огляделась… быстро, четко, указала на укрытую ковром лавочку и приказала резко, не терпящим возражения тоном:
- Кладите сюда. И принесите мой саквояж.
Сама сняла перчатки, бросила их подскочившей девушке в традиционном горском платье….
Горечь никуда не делась, но именно в этот миг мне стало спокойно за жизнь Андрея. Если кто мог поспорить с его смертью и победить, то именно Алина.
Сильная, дерзкая, уверенная в себе…. Совсем не такая, как я.
- Я хотела бы привести себя в порядок? – развернулась я к Махмету. – Это – возможно?
Он перевел взгляд с меня на Георгия и обратно…. Не знаю, что понял… да и было ли что понимать, но в глазах мелькнуло сожалением.
Тем не менее, ответил он довольно церемонно:
- Вы – гостья этого дома, графиня. Я провожу вас….
- Я могу помочь? – остановила его Амира. – Если….
Я знала, о чем она хотела сказать. О положении, в котором оказалась. О вражде между двумя родами, оба из которых были для нее родными. О брате, открыто выступившем против старших князей….
Она многое могла поведать, но Махмет, заслужив мою молчаливую благодарность, не дал произнести ни слова:
- Это – твой дом. С возвращением.
И так это было сказано просто, без всякого пафоса, что я едва сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо тут, на глазах множества людей.
Спас опять Махмет. Согнул руку, предлагая на нее опереться. И неважно, что я была в грязной рубахе, поверх которой надет дурно пахнущий после дождя жилет, в каждом движении наследного княжича виделась готовность удовлетворить любое мое желание.
В его руку я буквально вцепилась, совершенно забыв про манеры. Да и какие манеры, когда ноги уже не держали, а от ощущения, что Заступница, проведя через все испытания, вновь поставила перед страшным в своей неотвратимости выбором, хотелось со стоном опуститься на пол и зарыдать, вырывая из себя то отчаяние, от которого сжимало сердце.
Живой Георгий, которого я не раз успела оплакать, Алина Горская и… нежность его прикосновения!
- А князь? А Сашко? – мысль о себе отступила, стоило только вспомнить о спутниках.
- О них – позаботятся, - твердо заверил меня Махмет, предлагая продолжить путь.
Я снова сделала шаг, подчиняясь его воле, вот только дался он мне с трудом. Андрей…. Георгий….
- Эвелин!
Зря я произнесла его имя….