Глава 14
— Разве?.. — удивился я. — Да, слышу, — лишь замерев, только через несколько секунд уловил я на грани слышимости звук двигателей конвертоплана.
Неожиданно. В этом Саманта определенно гораздо более чувствительней меня.
— Что конкретно сейчас будет?
— Нам расскажут о нашей нелегкой судьбе и покажут направление бега к местам, где — теоретически, мы сможем спастись.
— Теоретически?
— Ну конечно теоретически, кто бы дичь живой отпустил.
— Как нас будут отслеживать?
— Никак. Отслеживается только периметр загонной территории — это же охота, удовольствие эксклюзивное.
— Ну да, разумно. Хотя… в Высоком Граде тоже все было эксклюзивно.
— В Высоком Граде уровень ивента много ниже. На Мессалине можешь подобные выпуски смертельных матчей как еженедельное шоу смотреть, только рейтинг набери. Здесь степень конспирации высшая, если по приоритету, и на Мессалине на такую охоту ты даже намеков не найдешь.
— Если ты говоришь, что совсем ничего не отслеживается… а конвертоплан?
— Сейчас сам увидишь.
— Ну… окей, — не стал я дальше уточнять. Сказала увижу, значит увижу. Саманта между тем продолжала:
— Нам сейчас все доступно и подробно объяснят. После чего сами останутся здесь завтракать, а нам дадут немного форы, возможно даже час.
— Оружие?
— По-разному, от охотников зависит.
— Ясно.
Звук приближающегося конвертоплана уже слышался очень хорошо. Да и саму машину я скоро заметил. И понял, что имела ввиду Саманта — это была машина поколения два минус от вооружения стран Первого мира. Довольно… скажем так, архаично выглядящий агрегат. Примерно как Т-34 в XXI веке на полях сражений армий африканских государств.
— Кстати, обрати пожалуйста внимание на… — словно вспомнила что-то Саманта.
— На?..
— На то, что охотники могут быть грубы и небрежны. Имей это ввиду, и пожалуйста, не реагируй сразу.
— Хм. А убивать их когда?
То, что охотники должны умереть, мы с ней совсем недавно обсудили. Понятно, что Саманте для закрытия порталов в Нижние миры нужен ценный ресурс, но сейчас — во имя конспирации и эксклюзивности информации, участь приближающихся к нам охотников можно считать легкой. По плану, им повезет умереть относительно быстро. Если, конечно, все сейчас сложится хорошо, и Саманта права в своей уверенности расчетов.
— Нам нужно, чтобы все выглядело естественно. Скорее всего, пусть не технологичные, но какие-то средства объективного контроля у них есть — хотя бы датчики жизни, или черный ящик со звукозаписью. Поэтому постарайся сдержаться хотя бы до того момента, как нам все объяснят в деталях.
— Если не получится?
— Если не получится, нам придется, прежде чем нанести визит к Скрипачу, наведаться к Нидермайеру, чтобы соблюсти выполнение легенды. Сделаем вид что допросим его, и так узнаем всю подноготную.
— Ты не боишься, что Нидермайер станет узким местом?
— Нет. — уверенно произнесла Саманта.
— Почему? Все сам скоро увижу, — отреагировал я на взгляд Саманты. — Окей, окей, copy that.
Конвертоплан был уже совсем близко, блестя бликами на пузыре плексигласовой кабины. Он напомнил мне знаменитый и узнаваемый в моем мире вертолет Хьюи. Только более широкий и с двумя расположенными сверху широкими крыльями, в которых прятались винты. Или даже, вдруг смутно вспомнил я, эта машина весьма похожа на американский, единственный серийный конвертоплан моего мира V-22 Osprey.
Осматривая опускающуюся с неба машину, заметил на широких боках грубо замазанные краской эмблемы. Обратив на это внимание, понял, что всплывший в памяти пример использования танка Т-34 в XXIвеке на полях сражений третьего мира весьма к месту: этот конвертоплан, по всей видимости, охотники взяли напрокат в одной из местных армий, далеко отстающих от современных технологий.
Вот и ответ на мой вопрос о возможности слежения — подобное старье просто физически невозможно проконтролировать, потому что оно не встроено в общую систему наблюдения договора стран Большой Четверки об открытом мире, позволяющим отслеживать (в основном постфактум и при наличии запроса) перемещение вообще всей военной техники.
— Всем сохранять неподвижность и оставаться на своих местах! Всем сохранять неподвижность и оставаться на своих местах! — громко ударил по ушам голос, и рядом с нами демонстративно замелькали лазерные троеточия прицелов автоматических пушек.
Когда машина приземлялась, я сощурился и отвернулся — поднятая пыль клубами залетела в шатер, оседая на яичнице, пирожных, образуя пленку в чашках с чаем.
— Вот уроды, а? — не удержался и выругался я. — Могли чуть подальше свою колымагу приземлить?
— Всем сохранять неподвижность и оставаться на своих местах! Всем сохранять неподвижность и оставаться на своих местах! — продолжал монотонно вещать автоматический голос, а окрестности озаряли предупреждающие красные отсветы.
Боковая десантная дверь конвертоплана отъехала в сторону, и из нее выпрыгнуло трое бойцов в бронекостюмах. Все максимально насторожены и держат нас под прицелом. Бронекостюмы, правда… тоже не современные. Видимо, как и конвертоплан, взяты напрокат в армии султаната Дамагарам. Или у соседей — вокруг, в протекторатах, достаточно много марионеточных правительств.
Смысл подобного также понятен — старые комплекты вооружения и доспехов не отследить вовсе, в отличие даже от ломаных и перепрошитых современных бронекостюмов. Тем более что пуля калибра… — присмотрелся я к винтовке одного из бойцов, — пуля калибра 6,5×49 мм, выпущенная из современного стрелкового комплекса, и пуля калибра 6,5×49 мм, выпущенная из итальянской винтовки Beretta AR 70/90 образца 1972 года, при попадании в колено вызывают в общем-то одинаковый эффект. А несколькими мгновениями позже я заметил еще один важный нюанс: забрала у всех бойцов были подняты, и в белесых глазах ясно читался логотип корпорации «СNT». Все трое — неасапианты, и сами по себе являются самым современным боевым инструментом.
Следом за охранниками-неасапиантами, показательно не торопясь, из боковой двери конвертоплана выпрыгнули двое охотников. Высокий, дородный мужчина с залысинами, и дама средних лет с породистым лицом и туго зачесанными назад светлыми волосами. Оба были в подобных нашим охотничьих костюмах.
Вот только при более пристальном рассмотрении можно понять, что они несут дополнительную защиту. По манере движения видно, что как минимум у них под одеждой контактный комбинезон со встроенным экзоскелетом и генератором щитов — подобные системы применяют телохранители на официальных мероприятиях, пряча их под классическими костюмами.
Приближаясь к нам, оба охотника казались максимально расслабленными и наслаждающимися жизнью.
«Удивлены?» — мягким грудным голосом поинтересовалась женщина. Обратилась она к нам на французском, но смысл вопроса я понял даже без перевода.
— И ждем объяснений, — на английском произнесла Саманта, и решила поставить на стол чашку с чаем, которую все еще держала в руке. В руку она ее взяла, выплеснув большую часть, еще до того, как конвертоплан приземлился. Видимо для антуража, чтобы у охотников и мысли не было, что к завтраку мы не притронулись.
Но едва Саманта двинула рукой, как по ушам упруго хлестнуло хлопком выстрела, и в руке у принцессы от кружки осталась одна дужка.
«Вам же было сказано, что двигаться не стоит» — вновь на французском произнесла дама, разочарованно покачав головой.
«Дорогая, позволь мне», — коснулся ее руки высокий мужчина.
«Конечно, дорогой» — вернула ему улыбку светловолосая леди.
— Начнем с того, что … доброе утро, — вежливо и на английском поздоровался с нами охотник.
— Доброе утро, — ответил я, внимательно и с показательным недоумением оглядывая прибывшую делегацию. — Чем обязаны столь неожиданному визиту?
Мужчина с залысинами широко улыбнулся.
— Мы прибыли вас поздравить.
— Отлично. Можете уже представиться и переходить к делу, — без особой вежливости сразу же ответил я.
Мой тон очень сильно не понравился даме. Светловолосая леди определенно желала как можно скорее почувствовать себя хозяйкой положения, а я — по ее восприятию, будто бы заставлял ее спутника сейчас мне докладывать. Но сказать дама ничего не успела — мужчина остановил ее взглядом, снова коснувшись локтя, вновь успокаивающе улыбнулся и перевел взгляд на меня.
— В нашем представлении нет нужды, давайте его опустим. Достаточно, что мы знаем ваши имена. Том Круз и Ребекка Паркер, верно?
Ни я, ни Саманта отвечать не стали. Но мужчина этого и не ждал.
— Для начала, убедительно попрошу вас не двигаться, оставаться на местах и забыть о том, что вы совсем недавно находились на вершине мира.
— Что, простите? — как можно более вежливо поинтересовался я, и глянув на Саманту, заговорил вдруг с чувствами потерпевшего кораблекрушения, увидевшего спасательный круг: — Бекка, мы же на Эверест не поднимались! Может быть вы нас с кем-то перепутали? — обернулся я к благосклонно улыбающемуся мужчине.
— Том, не пытайтесь показаться дураком, вам это не идет, — жестко сказала вдруг, почти как плюнула, охотница.
— Э… — с деланно смущенным видом я снова глянул на Саманту, демонстративно закатившую глаза, а после вернулся взглядом к светловолосой леди: — Ах, так это вы иносказательно про то, что мы одаренные?
Мужчина с уже поблескивающими от пота залысинами не сдержался и едва заметно выдохнул через стиснутые зубы. Охотник явно выглядел недовольным — напарница явно портила ему игру, и он сейчас на нее злился. Сама же светловолосая леди определенно хотела меня сейчас ударить. Сильно и больно.
«Дорогая, дорогой…» Если это деловые партнеры, или даже партнеры более близкие — любовники или даже супруги, не понимаю, как они вместе уживаются.
Вариант мужчины предельно вежливо донести до нас, что мы теперь дичь — несомненно хорош, в нем есть определенная изюминка. Тем более что он намеренно подводил нас к попытке использовать стихийную силу, ожидая насладиться нашим фиаско.