— раздался увлекающий эмоциями голос диктора, слышимый мне сейчас сквозь начавший истончаться купол, накрывающий площадку арены.
— Угу, — вторил я голосу диктора. — Как вам происходящее? Блестяще!
Настроение, несмотря на — как это было сказано, блестящую победу, совсем не улучшилось. Внимательный и изучающий взгляд великой княжны напомнил, что основные события совсем не ограничены площадкой арены, где проходят потешные поединки одаренной молодежи. Это сейчас, можно сказать, лишь прелюдия к главному событию.
Или даже событиям.
Глава 20
«Ах-х-худивительное дело!» — примерно так подумал я, когда стряхнул с кистей последние языки пламени.
— П… получилось, — это уже, заглушая громкие мысли, повторил вслух.
— Получилось, — задумчиво кивнул Николаев, глядя на бушующий поодаль огненный шторм.
Некоторое время мы стояли и смотрели на то место, где совсем недавно был воздвигнут защитный конструкт наивысшего из известных российским одаренным ранга. Артефакт для его построения полковнику совсем недавно доставили из Екатеринбурга. В условиях соблюдения особой секретности.
Не знаю, правда, как теперь Николаев будет отчитываться — и перед кем, за утерю подобного артефакта. Но к счастью, это не моя проблема.
Вновь подумал слишком громко, и вновь постарался мысли заглушить. О том, что я эмпат, мало кто знает. С Николаевым мы — как я уже вижу, обладаем очень схожими способностями. Он пока сильнее, правда. И не удивлюсь, если у него и эмпатия превосходно прокачана, и он может читать мои мысли как открытую книгу, несмотря на ментальные блоки.
— Впрочем, я в тебе и не сомневался, — после долгой паузы, когда языки пламени опали, произнес полковник.
— Вопрос.
— Внимательно.
— Зачем?
— Зачем… — протянул полковник. — Затем, что почему бы и нет? — усмехнулся он чуть погодя своим мыслям.
Больших усилий мне потребовалось не только промолчать, но и даже мимикой не выразить свое отношение к его словам. Не люблю, когда меня держат в неведение; тем более сейчас.
Последние две недели перед финалом турнира мы, вернее я — вместе с командой, не провел ни одной тактической тренировки. Все это время, практически с утра до ночи мы вместе с полковником проводили на арене. Николаев, после того как увидел возможности демонического пламени в моих руках задался целью научить меня оперировать сразу тремя стихиями одновременно: Тьмой, Огнем и собственно Демоническим пламенем.
И только что, буквально пару минут назад, я — как плод двухнедельного труда, смог синхронно запустить с обеих рук два файербола. Внешне оно так выглядело. На самом же деле, объятые маскирующим Огнем к цели устремились копье Тьмы и копье, сотканное из Демонического пламени. И мало того что я смог их синхронно бросить, я ведь еще смог попасть. Как надо, и куда надо.
Попытавшись примерно прикинуть стоимость артефакта, который не сравним даже со стоимостью восстановления разрушенной мной Западной трибуны, я быстро отогнал эти мысли в сторону. Не хочется даже представлять, во сколько встает мое обучение.
— Когда финальный матч турнира? — вдруг спросил меня Николаев.
— Послезавтра, — осторожно ответил я.
— Для чего был организован турнир? Истинная цель?
— Для того, чтобы… — начал я говорить, тщательно взвешивая каждое слово, — показать одаренным превосходство системы технического прогресса. Для того, чтобы генералы, с упоением обсуждающие безоговорочное преимущества кавалерии перед пулеметными ротами и реактивными системами залпового огня, хоть немного пришли в себя.
— Правильно, — кивнул Николаев. — Цель достигнута?
— Да.
— И…
— И… — не понял я к чему ведет полковник.
— Подумай.
— И если цель достигнута, — вдруг понял я, — то… то для того, чтобы отвлечь внимание от обсуждения невероятного по масштабу крушения мировоззрения события, нужно отвести чужие взгляды в другую сторону.
— Я в тебе не сомневался. Что будет сделано я не знаю, но предполагаю, что финальный матч русского турнира вообще не состоится. Или состоится, но за закрытыми дверьми, а результат останется в тайне.
— Зато по плану должна состоятся моя дуэль с…
— С… кем-то, правильно, — кивнул Николаев.
— Но…
— Но?
— Но с уже имеемыми знаниями и умениями я и без контроля трех стихий способен раз на раз разобрать почти любого противника. Легко разобрать.
— Мне очень не нравится твоя уверенность, но в принципе соглашусь.
— Тогда зачем? Зачем мы неделю, причем оба, рисковали жизнями, для того чтобы я смог научиться оперировать тремя стихиями?
— Я не знаю, Артур.
— …? — даже не нашелся я что сказать.
— Можешь считать это предчувствием. К тому же… если ты мог этому научиться, то почему бы этого и не сделать? — сдержанно улыбнулся Николаев. — Ты же надеюсь не забыл, что для одержимых движение — это жизнь. В буквальном смысле слова, в любой грани реальности.
Николаев хотел сказать что-то еще, но вдруг едва заметно дернулся и потянулся за ассистантом. Улыбка с лица полковника сползла — мало кто мог отправить ему сообщение с оповещением по время тренировки.
— Ш-шайзе! — выругался полковник. — Артур, — поднял он на меня глаза.
— Да.
— Сейчас идешь в зал совещаний и ждешь меня там. Задача ясна?
— Так точно.
— Артур.
— Я.
— Еще раз. Идешь в командный зал совещаний и ждешь меня там. Без эксцессов, без дуэлей, без падающих метеоритов, встреченных котов демонов и прочего разнообразного, как ты умеешь. Это понятно?
— Так точно.
— Выполняй.
Через несколько минут мы с Эльвирой и Валерой встретились в зале совещаний. И провели там больше трех часов в томительном ожидании. Которое закончилось несколько минут назад. Причем закончилось так, что эффектом это было схоже со столкновением с закрытой стеклянной дверью. Я делал так один раз в прошлой жизни — очень похоже. Нос только сейчас не болел, но чувство ошарашенности схоже.
«Иммолейт Импрувед», — задумчиво прошептал я почти беззвучно, глядя на изображение на экране ассистанта. Прошептал, когда ко мне вернулся дар речи, и когда смог осмыслить произошедшее.
Несмотря на то, что произнес почти бесшумно, меня услышали.
— Артур.
— Валер.
— Что означает твое «Иммолейт Импрувед»?
— Не Иммолейт Импрувед, а ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД, — интонацией подсказал я правильное и каноничное произношение.
— Ну хорошо. Что означает ИММОЛЕЙТ ИМПРУВЕД? — расширил глаза Валера с показной натугой, при этом четко выговаривая слова.
— Это означает, что вероятность файр-резиста кр-р-райне мала, — пояснил я.
— И?
— И бей его шадоу болтами короче, — вновь процитировал я часть знаменитого диалога геймеров из моего мира.
— И?
— И все! — выдохнув это, я даже развел руки в стороны. И еще выразительным взглядом показал Валере, насколько поражен его недогадливостью.
В обычной ситуации подобного ни показывать, ни цитировать я бы конечно не стал. Но сейчас уж очень был ошарашен увиденным.
— Очень интересно, но ничего не понятно, — в ответ на мой перфоманс выдал Валера.
В принципе, сказал он справедливо — потому что все что я сейчас говорил, в этом мире было понятно только мне.
— Валер.
— Артур.
— За то знание, которое я тебе сейчас передал, тысячи восточных мудрецов согласились бы отрубить себе мизинец. Два мизинца. Даже три мизинца!
— А откуда три? — недоуменно нахмурился Валера.
— Как откуда? Ноги же есть, там еще два.
— Ах да, не подумал.
— Потому что не зришь в корень, и не можешь переданное знание ни понять, ни принять, — разочарованно развел я руками.
— Артур, это хорошее знание, но как иногда ты выражаешься, у тебя с таким методом случится явное палево, — вдруг произнесла доселе молчавшая Эльвира.
Она, на удивление, прекрасно поняла, что я имел ввиду. Пусть и пользовался я аллегорическими, никому здесь неизвестными фразами.
— Почему? — посмотрел я на царевну.
— Тьма всегда оставляет следы. И озвученная тобой механика неприменима в официальной дуэли, — пояснила сибирская царевна. — Тем более в официальной дуэли с озаренным.
— То есть первый пункт обсуждения мы утвердили без обсуждения, и ты всерьез собираешься вызвать его на дуэль и завалить? — показывая на экран ассистанта поинтересовался Валера, перебив Эльвиру.
— Именно, — также посмотрел я на экран в задумчивости. — Именно так…
— Валера! — между тем возмутилось Эльвира.
— Что Валера?
— Что за слова?
— Какие слова?
— Вот это вот «завалить»?
— Но ведь… — недоуменно развел руками Валера, — он же так говорит, ты ему замечаний не делаешь…
— Артур варвар из Британской Калифорнии, а ты на нормального человека иногда бываешь похож.
— Спасибо, — в один голос вместе с Валерой поблагодарили мы Эльвиру.
— Пожалуйста, — только и ответила царевна. Она уже не обращала внимания на нас, а смотрела в экран ассистанта, где был изображен Илья. В черной с белыми вставками полевой форме инквизиторов, и — самое главное, с белесыми, подсвеченными неугасающим светом глазами.
Фон Колер во время самой первой своей лекции говорил про карму. О том, что каждый — кто отказался от темных искусств, в течении двух лет обязательно погибает, словно настигнутый карающей дланью провидения. Вот только в статистике профессора темных искусств определенно отсутствовали одержимые, отринувшие Тьму и перешедшие в Свет. Как Илья, недавнее прибытие которого на полигон Сарай-Джук мы сейчас наблюдали на экране ассистанта.
Цель его прибытия вполне ясна — информационную сводку мы все получили только что. Илья прошел лечение и реабилитацию после несчастного случая и травм, полученных во время неосторожного обращения с оружием; и сейчас вернулся в расположение команды для того, чтобы принять участие в финальном матче.
Николаева в зале совещаний еще не было. И не появлялся; он, как покинул арену, и отправил меня сюда, на связь не выходил. Не знаю, что полковник решит, но давать шанс статистике я не собирался. Моя обдуманная сейчас позиция была вполне проста и понятно — нет человека, нет проблемы.