по шершавому полу террасы, тоэх услышал треск собственных ломающихся ребер и увидел вылетающий изо рта кровавый сгусток.
— Этим нам их не одолеть… — Танара вновь взялся за Нити, не сводя с близнецов разъяренного взгляда.
Следопыт тяжело дышал, а с его губ капала кровь. Под потертой походной курткой неумолимо разрасталось красное пятно, и вот уже первая тяжелая капля просочилась сквозь ослабевшие повязки, сочно шлепнув по камню балкона. Мидзури зарычал, и Киоши вдруг понял, что его спутник скорее погибнет на склоне вечной горы, чем признает победу противостоящих ему колдунов.
Над плечами Линды выросли три Красные Нити. Разбитые на гибкие многочисленные сегменты, щупы обрели материю, верхняя часть стеблей сломалась, раскручиваясь и на глазах превращаясь в вертящиеся отточенные диски, а воздух наполнил пронзительный визг. Демоница пошла вперед, осторожно ставя босые пятки на камни площадки.
Киоши поднялся, отбрасывая со лба свалявшиеся от пота и крови пряди. Пытаясь придти в себя и успокоить тлеющую в груди боль, юноша сконцентрировался, убедив мутную пелену отступить. Когда он в следующий раз взглянул на поле боя, мидзури шел в атаку.
Зрачки Танары брызнули Синим огнем и Киоши различил тончайшие кружевные Нити, несущие вперед две шаровые молнии. Шрам небрежно сбил их плотной матовой паутиной, заставив с шипением погаснуть, даже не достигнув земли, и переместился к брату. А тот кружился, взмахивая лохмотьями изрезанного Линдой плаща, словно птица перебитыми крыльями. Раненый чародей безуспешно старался увеличить дистанцию, но визжащие щупальца суккуба каждый раз оказывались в опасной близости от его хрупкого тела.
Но вдруг он замер, победно улыбнувшись, а девушка резко согнулась пополам, отлетая назад и роняя диски — намотав на здоровую руку тугой клубок Серых, младший суэджигари ухитрился ударить ее в живот. Щелкнула золотая фибула в форме оскаленного черепа, и изодранный пепельный плащ отлетел прочь, где голодный ветер накинулся на свежую добычу.
Теперь оба суэджигари вновь стояли в дальнем конце площадки, картинно, в пол оборота, почти прижавшись спиной к спине. Казалось, бой совершенно не утомил демонов, лишь тот, что был справа, бережно баюкал на груди изодранную в лохмотья руку.
— Я предупреждал тебя, Овилла… — Шрам тоже щелкнул застежкой, сбрасывая плащ. — Не стоило нам хамить.
Киоши приблизился, вставая рядом с Танарой. Тоэх тяжело и неровно дышал, но вовремя подхваченная Красная уже извивалась в его ладони.
— Киоши, не выводи меня… — прошипела демоница, вскакивая на ноги, но даже не повернувшись в его сторону. — Перестань играть в героя, немедленно в Портал!
Услышав это, Шрам неспешно отправился наперерез, пока его раненый брат осматривал руку. Кровь, красная, но словно бы смешанная с серой пылью, свободно лилась по его предплечью, капая с тонких пальцев. Он вскинул другую ладонь, овивая рану тусклым матовым свечением.
— Ну, может быть, теперь-то Танаре пора покинуть нас? — гневно проскрежетал младший Тоэши-Набо, поднимая голову. В его голосе мешались дикая ярость и боль, но Киоши различил там еще и нетерпение.
Едва успев удивиться порыву, юноша взглянул в небеса. Прямо над их головами, в грозовом небе Мидзури зажглась ярчайшая желтая точка, отчетливо различимая на черном фоне полотен бушующей стихии. Почувствовав, что наверху действительно что-то происходит, невольно головы подняли все, при этом каждый ни на миг не спускал взгляда со своего противника.
Оказалось, что золотистая точка двигалась, едва заметно покачиваясь в стороны. А затем стало очевидно, что она очень быстро приближается, увеличиваясь в размерах. Тоэх уже различал, что в небесах парит гудящий огненно-желтый обруч, стремительно падающий вниз.
Танара попятился, Шрам отвернулся, будто его не интересовала ни схватка, ни золотой обруч, однако второй близнец внимательно наблюдал. Его хищный взгляд метнулся к Танаре, к обручу, вновь к Танаре, и снова сконцентрировался на желтой вспышке. Это не укрылось от следопыта, вдруг осознавшего невиданную опасность. Мидзури запоздало метнулся к краю террасы, на бегу закрываясь защитной чарой, и Киоши бросился ему навстречу.
Небесный обруч изменил курс, и, не меняя сокрушительной скорости, рухнул прямо на голову проводника.
Уже через мгновение Танара стоял в центре просторного золотистого круга в ярко-желтом столбе прозрачного света, внимательно осматривая колышущиеся стены ловушки. Маг не торопился прикасаться к сверкающей пленке, стараясь набрать Нитей в пределах западни, но даже тоэх видел, как быстро гниют и опадают энергетические каналы, отрезанные от мира вместе с мидзури. Танара схватился за зачарованный кинжал, но тот впервые в жизни отказался покинуть собственные ножны.
Выставив когти, Киоши с ревом бросился на столб прозрачного желтого света, но тут же отскочил, тряся обожженными ладонями. От обуглившейся кожи поднимался дым, запахло жареным мясом. Стены магический ловушки громко загудели, а их свет становился то ярче, то почти затухал.
Линда перебралась поближе, и сошедшиеся на ее переносице брови не говорили ни о чем хорошем.
— Танара! — Киоши подхватил упавшую Красную, почти превращенную в острейший шип.
Суэджигари, словно упиваясь паузой в сражении, не без интереса наблюдали за ними. Раненый Тоэши-Набо смог остановить кровь, осыпав руку черным порошком.
Приблизилась Линда, наотмашь ударила по ловушке. Но Красные, едва прикоснувшись к желтой пелене, мгновенно раскрошились.
— Заклинание вызова, — почти выплюнула она, а тонкий хвост раздраженно заметался. — Природа неясна. Сильное…
Стало очевидно, что теперь плененный мидзури не мог ни слышать, ни видеть происходящего на террасе. Повернув голову к невидимому собеседнику за пределами круга, он беззвучно шевелил губами. Мотнул головой, еще раз, презрительно рассмеялся кому-то. Киоши в отчаянии наблюдал за проводником, яростно рыча от собственного бессилия. Тяжелое, свинцовое предчувствие вдруг охватило юношу, нашептывая беду. Киоши понял, что сейчас произойдет что-то страшное, что-то неожиданное, к чему никто из них не был готов даже в мыслях.
Вот под ногами Танары начала расти, распускаясь кровавыми лепестками, пунцовая пентаграмма. Быстро прочитав ее узоры и руны, мидзури беззвучно закричал, вскидывая голову, и вдруг исчез, ярчайше вспыхнув вместе со столбом золотого пламени.
Киоши взвыл, в протяжном стоне выплескивая в молчаливые и мокрые небеса свою боль и злость. Даже понимая, что на эмоции нет ни единого мига, он не мог остановить их поток, хлынувший в душу. Танара исчез, словно брошенный в воду камень. Словно лопнувший воздушный шар, словно брошенная в очаг сухая ветка. Его проводник, его спутник, его союзник и друг. Мидзури, с которым за время бесконечного путешествия к смертельной ловушке тоэх успел разделить и тяготы, и жар битвы, и тайны чужого мира.
Но время на эмоции и скорбь сейчас на самом деле было непозволительной роскошью…
Киоши оскалил клыки, оборачиваясь к Тоэши-Набо.
— Что вы сделали с моим другом?
— Может, ты хочешь обменять его на кулон? Можем устроить.
А Серые уже крались к ногам юноши, осторожно, вкрадчиво, как проникающие в курятник ласки, скользя вдоль шершавого камня линиями тоньше воздуха. Киоши поднял Красный шип, пальцами распыляя чару в тончайший щит, и уронил к ногам, перерубая Нити врагов.
— Киоши, — Линда, разгоряченная и разъяренная, стояла за его плечом, — нам срочно нужно уходить. Поверь, это единственный выход… Особенно теперь, — добавила она, столкнувшись с тяжелым, полным сожаления взглядом молодого тоэха. — Просто доверься мне, ладно?
Звон? Знакомый звон… Мелодично отстукивая по ровному покрытию скальной террасы, из пустоты выпали два железных шарика. Киоши почувствовал, как внутри начинает медленно, но неизбежно расти ледяная волна, в которой страх мешался с обреченностью. Спектакль, развернувшийся на склоне Буредды, захлестывал своей непредсказуемостью и темпом, в то время как у остальных, казалось, давно имелись программки… Еще один шар.
С привычным хлопком в центре площадки развернулся второй Портал, и Киоши вздрогнул, прочитав эмоции, бурей пронесшиеся по лицу Линды. Он решил драться. Он будет драться. Но если неуверенность испытывают его собственные союзники, драка не будет затяжной…
Из плотной, кроваво-красной пелены прохода на вековые камни Буредды шагнул Охотник.
Шрам молча кивнул брату, перемещаясь за спину прибывшему.
Охотник остановился, и поля его широкой шляпы качнулись, когда он неспешно осмотрел поле боя. В непроглядной тени язычками пламени полыхнули глаза. А затем чистый блеск титанической молнии кристально четко выхватил из-под шляпы все остальное, и Киоши наконец взглянул в лицо одному из своих страхов.
Казалось, что узкие глаза Охотника буквально процарапаны на его невероятно длинном лице. Острый подбородок выдвинут вперед. Болезненного вида, словно бы заточенные скулы. Тонкие клыки, скорее похожие на иглы, что запомнились юноше еще на Земле. Полоска узких черных усов обрамляет бледный рот, а темная прядь, будто намеренно выбившаяся из-под шляпы, ниспадает до правой брови.
Линда очнулась первой.
— О, нет! Даже не рассчитывай на это, урод… — она постаралась на ощупь найти Красные, но руки ухватили пустоту, едва не ошпарившись о Цвета других Домов, и демоница отскочила, выискивая нужные Нити.
— Малыш, я так и не научил тебя убирать след, — Охотник качнулся вперед, словно собирался поклониться. — Отследить твой путь было несложно…
Шрам неожиданно закашлялся, отвернувшись от тоэхов, но искоса поглядывая на Охотника. Тот выжидающе склонил голову, левой рукой предельно небрежно снимая с воздуха пару Черных.
— Прошу прощения, что прерываю. Но я бы не советовал вмешиваться в происходящее действо, ибо мне известно, что роли вы особой не сыграете, но драка может неблагоприятно отразиться на вашем самочувствии, — суэджигари поклонился, с насмешкой в каждом жесте, обернувшись к брату и едва слышно добавив в его адрес. — Уверяю, что все было именно так…