Движение слева привлекло внимание тоэха, заставив молниеносно развернуться и припасть к земле для броска.
Он был там, уже не стараясь прятаться…
Неожиданно звуки пропали. Разом, как отрезанные.
Не все, лишь звук ливня и грохот небес, но сначала юноше показалось, что он в один миг оглох. Буквально через мгновение разобрал скрежет мелких камешков под ногой, бесшумную поступь Танары за спиной и мерное рычание, вырывающееся из собственной груди.
Оценив расстояние до противника, Киоши выпрямился, скрещивая руки.
А из-за низкого парапета террасы взмыл он.
Высок, в теле статного и горделивого человека. Длинные, почти до бедер, пепельные волосы схвачены в шикарный хвост. Холодный ветер поигрывает ими, но бережно, словно знает, что увлекаться нельзя…
На нем черная кожаная куртка с широкими рукавами до локтя, такие же штаны, заправленные в невысокие сапожки с зеленоватым отливом. Плащ с высоким стоячим воротом струится до земли, сколотый на массивную золотую фибулу в форме оскаленного черепа. Вся одежда суха, словно плотный дождь даже не прикоснулся. Из оружия лишь кинжал, висящий на поясе. У незнакомца тонкие губы, длинный, чуть с горбинкой нос, и глаза… Безжизненные серые глаза.
Стоя на воздухе, тот поднялся над краем балкона и плавно опустился на бордюр, всем видом демонстрируя расслабленность и легкую заинтересованность. Киоши вздрогнул и невольно отступил на шаг, хотя расстояние до демона с серыми глазами и так превышало двадцать прыжков. Танара тенью замер у стены, и тоэх кожей ощутил сковавшее проводника напряжение.
— Теперь я вижу, что все это правда…
Чужак, от которого и за дневной переход веяло враждебностью и угрозой, говорил медленно и очень тихо. Однако, к своему удивлению, Киоши отлично разбирал слова, с нарастающим беспокойством различив за ними невероятную силу.
— Хотя, стоит отметить, не испытывал ни капли сомнения по поводу слов брата, — демон с серыми глазами прищурился, глядя прямо на тоэха. — Здравствуй, Киоши.
— Я тебя не знаю, — юноша поймал себя на мысли, что хочет еще сильнее увеличить дистанцию до этого странного существа.
— Ты уверен, Киоши? Может, твой друг знает меня? Танара, что скажешь?..
Киоши чувствовал, что проводник даже не шелохнулся, продолжая рассматривать незнакомца сквозь скрещенные клинки. Тоэх быстро взглянул в его сторону, но Танара лишь качнул головой, не изменившись в лице.
Отрезанный от террасы, дождь стал еще сильнее, вставая за парапетом непроницаемой стеной воды. Холодный ветер мгновенно высушивал капли пота, бегущие по спине Киоши.
— Жаль… — незнакомец отбросил тяжелую полу плаща, усаелся на каменный бордюр и закинул ногу на ногу. — А ведь мы уже встречались, Киоши.
— Впервые вижу…
Очередная капля пота начала бег по его лицу, и тоэх не без усилия заставил себя изменить температуру тела. Он словно то леденел до дрожи, то его бросало в жар, выматывая силы. Взгляд серых глаз гипнотизировал, будто змеиный. Балкон сотрясся от беззвучного раската грома, все новые и новые молнии пороли небеса, озаряя склон Буредды, как ярким днем.
— Что тебе нужно?!
— Ты сам прекрасно знаешь, молодой тоэх, — тонкие пальцы незнакомца поигрывали заколкой, а налетевший порыв ветра хлопнул плащом. — У тебя ведь есть то, что принадлежит мне… вернее сказать, нам.
Киоши на миг зажмурился, собираясь, словно перед прыжком через пропасть. Охотники, пираты, распри с кланом и Борис Конта внезапно остались далеко позади — все они лишь прозрачные силуэты, смешные и безобидные, даже при всем старании не способные причинить реального вреда. Истинная опасность сейчас была здесь. Настоящая, неподдельная, небрежно сидящая на камнях парапета.
— Я не понимаю, о чем ты… — несмотря на высочайшую влажность воздуха, в горле стало сухо, как в песчаной яме.
Незнакомец понимающе кивнул, будто справедливо ожидал такого ответа.
— Согласен, ты крепкий малый, брат оказался прав… Но…
Внезапно воспарив над балконом, он оказался на ногах. И гораздо, гораздо ближе, чем прежде. Шокированный тем, что впервые в жизни не успел среагировать, Танара запоздало рванулся вперед и поднял меч.
— Ах, как это прекрасно… — Незнакомец замер в воздухе, паря в трех локтях над камнями террасы, едва заметно покачиваясь вверх-вниз. — Дружба, скрепленная бедой… Не поспоришь, прочный узел.
Неожиданно демон с серыми глазами поднял голову и оглядел грозовое небо, словно выискивал кого-то на одноцветном полотне туч. Голос его стал крепче, возносясь вверх и возвращаясь, словно он разговаривал сам с собой:
— Надеюсь, Овельговерн не заставит ждать. О нет, он не станет… — Вдруг резко повернулся, крылом взметнув плащ, и уставился прямо на проводника. — Скоро Танара, очень скоро, если верить судьбе. Ты ведь далеко не все рассказал новому приятелю о своей прошлой жизни. О тайнах, об ошибках, о могуществе человеческих магов?
— Закрой поганый рот, сын безродной суки, понесшей от собственного ребенка! — Мидзури разглядывал чужака вдоль короткого заклятого клинка, но Киоши вдруг уловил в его голосе трещину, расколовшую непроницаемую оболочку боевого транса. — Почему бы тебе не шагнуть за парапет и навеки не убраться вон?
Сероглазый улыбнулся, словно Танара сказал что-то очень забавное. Он покачал головой, сверху вниз разглядывая изготовившихся к схватке демонов.
— Действительно, как же забавно… Поверьте, друзья, одно дело — слышать рассказы, но другое дело — видеть своими глазами, убеждаясь в их правдивости… Ну так что, Киоши? — Он перевел пронзительный взгляд на тоэха. — Сейчас ты скажешь, что кулона у тебя нет?
— А если скажу? — Киоши вызывающе поднял голову, демонстративно хрустнув шейными позвонками. Вытянув руки перед собой, он несколько раз сжал и разжал кулаки, демонстрируя стальные когти.
Глаза незнакомца превратились в тонкие щели, за которыми плескалось серое пламя.
— Не вздумай злить меня, щенок…
И вот тогда Киоши впервые увидел их.
Серые Нити… Осторожно плывущие среди царствующих Цветов, полупрозрачные, словно гости из чужой, смертельно-опасной реальности. Зрачки тоэха сжались до размеров булавочных головок, рот распахнулся в немом вскрике. Глаза отказывались верить, руки онемели, а разум восставал против увиденного.
Серые ленты, змеясь по камням террасы, медленно потянулись к нему, и в то же мгновение мозг юноши охватило ярким раскаленным кольцом.
Киоши зарычал, невольно прижимая ладони к вискам, а его ноги подкосились.
Серых Нитей не существует…
Седая пелена накрыла сознание, живым и голодным туманом проникая в самые отдаленные его уголки. Боль расколола голову на несколько частей, словно перезрелый арбуз, а новые Серые змеями зашевелились вокруг него, что-то нашептывая и шипя.
Небо потеряло последние краски, и молодой тоэх почувствовал, как в сосуде его жизни появилась брешь, сквозь которую вытекает воля. Чужой, беспредельно цепкий разум держал его душу в своих руках, разглядывая, словно базарную безделушку.
Внезапно все кончилось, и Киоши упал на колени, чувствуя запах и привкус собственной крови.
С усилием разлепив чугунные веки, он успел заметить лишь заключительный момент боевого танца Танары. Меч мидзури пластовал воздух на том месте, где висел седовласый, а тот, небрежно отвернувшись и перехлестнув за плечо длинную полу плаща, стоял на другом конце площадки. Именно стоял, уже не пытаясь взмыть в воздух.
Медленно, экономя энергию в каждом жесте, Танара повернулся к врагу, а в глазах его застыл немой вопрос. Казалось, проводник не может поверить в стремительность произошедшего.
Киоши попробовал подняться, но рука предательски дрогнула, и он едва не упал лицом вперед.
— Проклятье…
Незнакомец обернулся, отбрасывая плащ.
— Обещаю, Танара, что ты поплатишься…
К ногам демона упал идеально ровно срезанный кусок ворота, а следом по ветру рассыпался клок пепельных волос. Шторм подхватил игрушки, мигом унося за край балкона.
Незнакомец обернулся к тоэху и вновь прищурился, на этот раз заинтересованно.
— А ведь ты не обманул, Киоши, будь проклят твой род, — он медленно пошел вперед. — Где кулон?
Наконец юноша смог подняться и обернуться к противнику. По лицу его стекала кровь, бегущая из носа и уголков глаз, взгляд плавал, ноги отказывались служить. В голове тревожным пульсирующим пятном билась шальная одинокая мысль — происходящее невозможно. Серые Держатели пали, а царствующие Цвета навеки исключили проклятый Дом из своей игры…
— Ты… — Киоши едва разобрал собственное шипение. Серые все еще были рядом, клубились вокруг его ног. — Ты суэджигари?..
Незнакомец остановился, будто вкопанный. Улыбнувшись, отвесил юноше поклон, надменный и игривый.
— Но ты не можешь быть суэджигари…
— Так же, как ты не можешь быть тоэхом, дружок…
Танара оставался на прежнем месте, даже не пытаясь сменить позицию, и Киоши чувствовал безысходность, волнами пульсирующую в сердце проводника. Юноша попятился, силясь не упасть. Ему хотелось повалиться перед мидзури на колени, выпрашивая прощения за то, что втянул его в… во что-то очень, очень неприятное… Во что-то смертельное.
— Значит, — как за минуту до, сероглазый разговаривал сам с собой, — это случилось чуть раньше… Все-таки произошло. Не так, как в первый раз… Странно. Очень странно. Киоши, малыш, когда и где ты спрятал кулон?
— Тебе не дано узнать, — юноша едва успел произнести это, как седая петля удушливого страха захлестнулась на его шее.
Демон с серыми глазами вдруг замотал головой, словно человек, наотрез отказывающийся верить очевидному. И без того узкие губы превратились в невидимую щель. Он вскинул лицо к небу, продолжавшему полыхать вспышками молний:
— Мы где-то ошиблись! Ты слышишь меня, брат? Ты промахнулся… Уверял, что это невозможно?! Брат, ты нужен мне здесь!
Он опустил голову, с лукавой усмешкой разглядывая неподвижных противников. Откинул выбившуюся на лоб серую прядь.