– Стоять! Одно движение – и я вас на небеса отправлю! Руки в стороны и молитесь богам, чтобы у меня палец не дрогнул!
Глава 11Сложный путь
Я замер, боясь пошевелиться, понимая, что с нами не шутят. Да и вижу двустволку, направленную в нашу сторону, а вот говоривший находится в темном коридоре.
– Деда! Это я! – со слезами в голосе воскликнула женщина и, обогнув меня, бросилась в сторону ружья.
– Брони?! – обеспокоенно воскликнул угрожающий нам, и ружье полетело на пол.
Раздался выстрел, ударивший по ушам, но, слава богу, никто не пострадал, если не считать разбитых стекол шкафа с кухонной утварью. Мля! Ну как так можно обращаться с оружием?! Однако ни дед, ни его внучка данного происшествия не заметили. Седой старик обнимает внучку, на его глазах слезы, руки дрожат, в голосе нервные нотки. Дед расспрашивает Брониславу, точнее, пытается убедиться, что та не пострадала, а женщина и сказать толком ничего не может, рыдает на груди своего родственника. Поднял я ружье и головой покачал. Старое охотничье оружие, красивое, вставки из серебра на ложе с искусно выгравированными фигурками животных. Один боек сработал, а второй остался взведенным. Нам еще повезло, что заряды были на крупного зверя, а если бы дед дробь использовал, не представляю, что случилось бы. Нет, убить – не убил бы, но извлекать дробь то еще занятие!
– Гм, – кашлянул в кулак, – даме следует принять ванну и согреться, купание в ледяной воде может оказать негативное воздействие на здоровье.
– А ты кто такой? – держа в объятиях внучку, зло сверкнул на меня глазами дед.
– Прохожий, – хмыкнул я. – Мне бы пиджак свой назад получить да по делам отправляться.
Идея с просьбой снятия денег с моего счета Брониславой уже не показалась такой заманчивой. Если же подумать, то и вовсе глупой. Женщине необходимо время, чтобы прийти в норму после происшедшего, на это потребуется минимум сутки, а дальше сложно предсказать. У меня же нет возможности сидеть на месте, необходимо изыскивать другие варианты. Впрочем, сделал доброе дело – и ладно.
– Деда, он меня спас, – шмыгнув носом и не отлипая от своего родственника, произнесла Бронислава.
– Тебя хотели… – Дед осекся, не представляя, как закончить фразу.
– Так, хватит уже обниматься и мой пиджак мять! – решил я взять инициативу в свои руки. – Бронислава отделалась парой синяков и испугом, но с психологической точки зрения ей нанесен сильный удар, а переохлаждение не пойдет на пользу. Где у вас тут спиртные напитки? Желательно водка или коньяк!
Дед указал в сторону шкафа, который при выстреле пострадал. Поставив на пол саквояж, я подошел и, взяв уцелевший фужер, выбрал бутылку с красивой этикеткой, на которой крупными буквами начертано: «Cognac». Прежде чем плеснуть в бокал, понюхал и убедился, что передо мной именно этот напиток, так как бутылка уже распечатана и туда могли залить все, что угодно. Нет, понимаю, что тут так не принято, но удостовериться пожелал. Подошел к продолжающим обниматься деду и внучке и сказал:
– Бронислава, вам необходимо выпить лекарство.
– Да, девочка моя, послушайся своего знакомого, – насупив брови, поддержал меня дед.
Женщина обернулась, в глазах слезы, нижняя губа трясется, наступил откат и истерика. Нужно Брониславе должное отдать, пытается держаться, но взрыв обязательно последует.
– Пей! – протянув ей бокал, приказал я.
Женщина повиновалась, коньяк выпила и не поморщилась, мне даже показалось, что она не заметила алкоголя. Правда, через десяток секунд закашлялась и за горло схватилась.
– Запей! – протянул ей бокал с коньяком, который успел пополнить.
У деда глаза округлились, но он ничего не стал говорить, а его внучка и второй бокал осушила, а потом глаза закатила.
– Держите ее! – подскочил я к этой парочке, решив, что дед может не справиться с весом женщины.
– Отойди, я сам, – рыкнул на меня старик. – Дождись меня, отнесу Брони и вернусь – поговорим.
– Вы ее в постель уложите, ванну принимать в таком состоянии не следует, да и коньяк согреет, авось простуда и не прицепится, – подсказал я.
– Опять это «авось», – пробурчал дед, беря на руки внучку и удаляясь.
Вроде он невысокий, щуплый, Бронислава выше деда на голову, весит больше, но старик не поморщился и не покачнулся, когда понес свою ношу. Оставшись на кухне, а именно туда мы попали с женщиной, войдя через вход для прислуги, я и себе плеснул немного коньяка, выпил и, сев на стул, закурил. Деда дождусь, он мне вернет пиджак, а потом и уйду. Плана так и не составил, но по ходу что-нибудь придумаю. Наличных у меня мало, а деньги нужны, придется самому снимать деньги со счета. Даже если предположить, что в каждом банке есть мое описание и движение денег взято под контроль, то арестовать меня вряд ли смогут. Пока сообщат, пока полицейские раскачаются. Блин, да о чем это я?! Тут еще нет компьютеров и электронной почты, даже факсов нет! Нечего дуть на воду! К тому же я нахожусь не в Германии, а пусть и у ее союзников, но это совершенно другая империя, со своими законами!
– Так кто ты такой? – поинтересовался дед, обходя стол и усаживаясь напротив меня.
Хм, а руку-то он держит в кармане! Не иначе у него там револьвер, характерные видны очертания!
– Вы мой пиджак не принесли, – огорчился я.
– Успеется, – прищурился дед.
– В сквере случайно оказался и стал свидетелем, как трое… – нахмурился, решая, говорить ли о своих подозрениях.
– Так что там насчет троих? – уточнил дед.
– Как понял, солдатня в сквере перед какими-то важными событиями с дозволения офицеров расслабляется. Много проституток, между прочим, не первой свежести, а солдатиков к ним водят строем. Вина и алкоголя те в себя вливают, с бабами развлекаются, – медленно говорю, наблюдая за дедом, который хмурится и гладит чисто выбритый подбородок.
– С кем-то воевать австрияки собрались? – то ли спросил, то ли сделал вывод.
– Вполне возможно, – согласно кивнул я, а потом продолжил: – Ваша внучка оказалась не в том месте и не в то время. Уж не знаю, как вы ее одну отпустили, но троица солдат возжелала с ней развлечься.
– Вот как? – выложил дед на стол наган. – А может, ты решил таким образом в мой дом проникнуть?
– На хрена? – поинтересовался я, а потом плечами пожал: – Как-то это сложно. Затеять драку из-за чести неизвестной дамы – само по себе неудивительно, но ведь мне пришлось ряженых на тот свет отправить.
– Ты сказал «ряженых»? Это как? – ухватился собеседник за вырвавшееся у меня слово.
– А не солдаты на Брониславу напали, хотя и имели их форму, которая сидела не ахти, а сапоги и вовсе они носили офицерские. Опять же солдатики так драться не умеют, так что не просто покушались на честь. Увы, но это все, что мне известно.
– Гм, но как тебя зовут и какого черта ты оказался в данном месте?!
– Да мне скрывать нечего, Чурков Иван Макарович, доктор из столицы России, где имею со своими компаньонами некоторые производства и больницу. Прибыл по дипломатическому паспорту в Германию, для заключения одной важной сделки. Сейчас возвращаюсь домой, – представился и попытался в двух словах пояснить свое положение, но деда это не устроило.
– Странный вы, Иван Макарович, маршрут выбрали! Опять же в одиночку путешествуете, без вещей и сопровождающих, а ведь существует железнодорожное сообщение между Германской и Российской империями!
– А я решил посмотреть, как люди живут, – усмехнулся я в ответ. – И потом, вам не кажется, что хозяин дома ведет себя невежливо? Расспрашивает, с дороги перекусить не предложил и даже представиться позабыл?
– Петр Алексеевич Брагин, ювелир, – коротко представился дед.
– Ювелир? – удивился я. – Петр Алексеевич, но почему вы в Праге живете?
– На этот вопрос отвечу опосля, Иван Макарович, – хмуро махнул рукой дед, внимательно следя за моей реакцией. – Вы что-то говорили насчет ряженых, поясните, пожалуйста!
– А пояснять нечего, – развел я руками. – Но они солдатами не являлись, хотя и пытались делать вид.
– Допросить, – сверкнул глазами дед.
– Петр Алексеевич, а для чего мне это? Да и не сказал бы никто и ничего, простите, но мертвые неразговорчивые.
– Вы их… – Дед не договорил.
– Пришлось: тут или – или, выбрал свою рубашку на теле, не захотел примерять деревянный макинтош.
– Особые приметы у нападавших имелись? – стараясь показать, что это его не интересует, и вставая из-за стола, спросил Брагин.
Ха, он еще сделал вид, что позабыл про револьвер, оставив оружие на столе. Готов поставить все свои деньги на счету в банке, что барабан в нагане пуст! Петр Алексеевич оглянулся через плечо, убедился, что я остался к его револьверу равнодушным, и загремел крышками кастрюль, бормоча, что кухарка совсем от рук отбилась и приличным людям закусить нечем. Тем не менее дед Брониславы смог отыскать сыр, несколько яблок и конфеты.
– Ну-с, чем богаты, тому и рады! – потер Брагин ладони, ставя на стол непочатую бутылку коньяка и бокал. – Выпьем?
– Если только по пять капель, – показал я расстояние на пальцах, – чисто за знакомство.
Дед покивал, но в бокалы плеснул от души, сейчас еще начнет тосты толкать, а потом устроит допрос. Можно было бы в такие игры поиграть, сомневаюсь, что он перепьет меня, но вот со временем туго. Чокнувшись бокалами, мы выпили за знакомство и спасение Брониславы.
– Иван Макарович, а что бы вы пожелали за спасение моей внучки? Говорите, не стесняйтесь, возможно, смогу вас отблагодарить, – медленно жуя ломтик сыра, произнес дед.
– Простите, но полцарства и руку просить не стану, – пошутил я.
– Я серьезно спрашиваю, поверьте, кое-какими возможностями располагаю, – скупо улыбнулся дед.
– Мне требуется как можно скорее попасть в Москву, желательно неофициальным путем, – прикинув, что скрывать, собственно, нечего, произнес я. – Петр Алексеевич, у вас подобных возможностей нет?
– Сложно, но подумать можно. Если не секрет, а почему нельзя сесть на поезд, да еще имея дипломатический статус? Или совершили страшное преступление и теперь в розыске? Поверьте старику, если грех серьезный, то в Москве не спрятаться.