– Так вы именно об этом хотели поговорить? Своими поступками и делами уже ответил, для чего повторяться?
– Вы здравомыслящий человек, Иван Макарович, видите, что происходит вокруг. Побывали в Европе и можете сравнить тот порядок и мощь с творящимся в России.
– Отличия заметил, но они не такие глобальные, как вы желаете представить, – отрицательно покачал я головой. – Что же до мощи, то глубоко сомневаюсь, что Германия и Австро-Венгрия добьются чего-либо вооруженным путем.
– Формулу и технологию антибиотика не надумали продать? – уточнил Гарри.
Мне показалось, что весь этот разговор для него пустышка, ответы он предвидел заранее, но делает вид, что ему они интересны.
– Нет, на данный момент налаживается выпуск лекарств, после удовлетворения спроса в России можем рассмотреть вариант поставок на внешние рынки, – ответил и хотел уже подняться, однако мне этого сделать не удалось.
В какой момент британец обнажил клинок, скрывающийся в трости, я, к своему стыду, не заметил.
– Сидите, – криво усмехнулся Гарри, держа лезвие около моего горла. – Кстати, не стоит делать резких движений, последнее время у меня нервы ни к черту.
– И что же вы хотите? – откинувшись в плетеном кресле и прокачивая ситуацию, спросил я моего оппонента.
Глава 17Разборка
– Хочу, чтобы разорвали отношения с кое-какими особами, и тогда вам ничего не останется, как покинуть империю, – ответил британец, вытащил из кармана блокнот и карандаш, положил передо мной, играя лезвием у моего лица и не давая шанса пошевелиться. – Иван Макарович, напишите записку, – оборвал себя Гарри, а потом улыбнулся, – нет, три записки, и на этом мы разойдемся.
– И о чем же я там сообщу? – поинтересовался я.
– О-о-о! Все легко и просто! В одной укажете, что согласны служить Британии и выполнять секретные поручения, во второй примерно все то же самое, но империю укажете Германскую. В третьей… – Джонс чуть помолчал, криво усмехнулся, – на имя Ольги Николаевны скажете, что она глупа, раз не смогла разглядеть подле себя такого верного и преданного человека, а променяла его на штабс-капитана из собственной охраны.
Джонс не спешил пускать в ход клинок, он обозначил, чего хочет, но ведь глупо надеяться, что поведусь и напишу записки. Кстати, это еще раз говорит о том, что мы встретились случайно, не подготовился британец. Понимаю, что он желает иметь на меня компромат и держать за горло. Неожиданно кольнуло про какого-то штабс-капитана. Вряд ли Джонс такое придумал. Однако императрицу понять можно: ей же необходимо когда-то отдыхать и развлекаться. Черт! Неужели Ольга Николаевна имеет любовника? Стоп, а меня-то это каким боком касается, чего так завелся?
– Иван Макарович, о чем задумались? – прервал мои размышления британец. – Будьте любезны, возьмите карандаш и напишите, что требую, иначе… – Он чуть помолчал, а потом хищно оскалился: – Выпущу кишки и оставлю подыхать в этом чудном месте!
«Вот сука!» – мысленно ругнулся я, а Гарри вытащил пистолет и переложил клинок в левую руку, а в правой держал дамский пистолет и мне в лоб целил. Упрямиться нет смысла, нужно искать подходящий момент и решать проблему, в которую сам себя загнал, кулаками. Последние у меня здорово чешутся, почему-то вспомнился вышибала, на котором не удалось сорвать раздражение. А ведь после общения с ресторатором у меня настроение не улучшилось, немного в оружейной лавке отошел, теперь вот опять нервы взыграли и адреналин кровь будоражит от предстоящей драчки. Пытаюсь делать вид, что расстроен и растерян, медленно киваю и говорю:
– Последнюю записку напишу, криминала в ней не усматриваю, но предыдущие две – увольте, на иностранные империи не работаю и очернять себя не стану.
– Можно начать и с третьей, – благосклонно и чуть расслабленно произнес Гарри.
– Клинок от горла убери, – попросил я.
Британец отвел свою трость-шпагу в сторону, но под прицелом держал. Медленно я взял в руки карандаш, открыл блокнот и оттолкнулся ногами, попытался сделать кувырок назад. Клинок рассек воздух над моими ботинками, а сам я приложился о стену беседки так, что в глазах помутнело.
– Браво, Иван Макарович, ты прямо акробат! – рассмеялся приблизившийся Гарри и саданул меня кулаком в область печени.
Хватая ртом воздух, я свалился на пол, британец носком ботинка ударил мне в живот со всей дури, и меня вновь откинуло на стену беседки.
– Глупая попытка, – оскалил зубы Гарри. – Мог бы пристрелить, но ты кое-кому нужен. Однако мне не запрещали тебя уродовать!
Резкий выпад тростью, и я, словно бабочка на игле, приколот к дереву.
– Мля! – вырвалось из горла ругательство.
Краем глаза скосился на вонзенный в плечо клинок. Не так страшно, кости не задеты, кровопотери почти нет, лезвие тонкое. Но, сука, больно-то как! Одно радует: плечо левое, а работать люблю правой.
– Глупый ты, Иван Макарович, тебе предложили состояние и покровительство. Смысл упрямиться? – подошел ко мне вплотную британец и чуть слюной не брызжет.
А глаза-то у Гарри побелели, ноздри раздулись. Он не в себе, явно с головой не дружит.
– Приятно тебе, Иван? – еще больше приблизил он ко мне свое лицо. – Как мне нравится, когда корчатся от боли!
Эта падла обхватила рукой трость и начала медленно проворачивать в моем плече, не отрывая от меня взгляда. Пистолет британец упер мне под ребра, думает, я ему подопытное животное, которое молча терпеть станет. Даже если и выстрелит, то у меня окажется пара мгновений забрать его с собой на тот свет. Впрочем, калибр небольшой, упирает в ребра сбоку, а в том месте не так много важных органов, пуля не нанесет большого вреда, это как доктор ответственно заявляю. Впрочем, сознание от боли потерять могу, кровопотеря окажется приличной, и… Додумать не успел, без замаха бью лбом в лицо противнику. Удачно попал, прямо в переносицу! Гарри подобного не ожидал, отшатнулся и руками лицо обхватил. Он не успел выстрелить! Хватаюсь за лезвие трости и выдергиваю ее из плеча, в этот же момент меня ведет в сторону, а перед глазами на миг все потемнело. Хлопок выстрела услышал, но пуля прошла мимо. Словно копье, перевернув трость лезвием к врагу, метнул ее в британца, а сам уже правой рукой нащупал рукоять ножа в кармане.
– Хреновый ты охранитель! – рассмеялся Гарри, который немного пригнулся и оглянулся на торчащую и вибрирующую над его головой трость. – Не захотел сотрудничать, тогда пулю тебе! – поднял он пистолет.
Выстрелить не успел: пока разглагольствовал, я прямо в кармане вытащил нож из ножен и, сделав короткий замах, отправил клинок в полет. Нет, оружейник не обманул, да и проверял я балансировку. Нож вошел в горло, с противным хрустом сломал кадык и погрузился по самую рукоять. Британец пошатнулся, несколько секунд постоял, а потом завалился на пол. Кровь толчками выходила из смертельной раны, тут нет нужды иметь медицинское образование, чтобы понять: британца никто спасти не в силах, трупы не научились оживлять.
Держусь за плечо и осматриваюсь по сторонам. Наша драка не привлекла внимания, никто не кричит, полиция не свистит, все тихо и мирно, в прудике продолжают плавать белоснежные лебеди, детвора на том берегу кидает в воду хлебные крошки.
Закусив губу, облокотился о стену беседки, пытаясь просчитать последствия столкновения. У Джонса дипломатический паспорт и неприкосновенность, скандал разразится, когда узнают о его гибели. Да и черт с ним, с самим британцем и скандалом. Не имелось у меня другого выхода. Правда, для чего же я согласился и отправился с врагом в этот сквер? Подспудно же знал, чем переговоры завершатся. Н-да, наверное, именно такого исхода и желал, чтобы как можно меньше осталось врагов у империи, кто ее пытается раскачать.
– Иван, мля, соберись! – процедил сквозь зубы.
Медленно подошел к Джонсу и вытащил нож. Клинок новый, оружейная лавка рядом, не составит труда вычислить, кто его купил и пустил в дело. Но, блин, плечо болит и дергает, весь рукав в крови, в таком виде по улице идти нельзя. Снял пиджак, не снимая рубахи, разрезал майку на куски и заложил ими рану, надеясь остановить кровь. Свернул пиджак, чтобы промокший от крови рукав не так в глаза бросался. Накинув пиджак на раненое плечо вышел из беседки, предварительно ее осмотрев. На мое присутствие тут ничто не указывает, если не считать окурка от папиросины. Ну, по слюне еще не научились вычислять преступников, тем не менее окурок с собой прихватил и выбросил в кусты, отойдя от места драки с десяток метров. Чертов Гарри сбил мне все планы! Теперь придется залечивать рану, а если начнется осложнение, то об императорском приеме придется позабыть.
– Вань! Рада, что встретились! – воскликнула Катерина, которая со мной чуть ли не столкнулась перед ателье.
Н-да, оказывается, она только закончила примерку и выбор своих нарядов, а я за это время успел много чего.
– Несколько платьев заказала, три шляпки и два зонтика. Представляешь, там сумма получилась о-го-го какой! Но мне так хочется посмотреть, что в резиденции императрицы творится. Говорят, там у нее много всяких чудес, а еду и вовсе из-за границы привозят.
– Чушь, – хмыкнул я. – Нет, что-то есть привозное, тот же коньяк или шампанское, но картошку никто не думает из других империй везти, у нас ее и так навалом, как и пшеницы. И вспомни-ка, наш батя урожай сдает в разные конторы, некоторые из них отправляют продукцию в разные страны.
– Не бухти, все мне известно! – отмахнулась сестрица. – Кстати, а чего ты такой бледный? – остановилась вдруг девушка и с подозрением на меня посмотрела.
– Ловим извозчика и к тебе в студию едем, упал очень неудачно, боюсь, как бы плечевой сустав не выбил, – ответил ей, решив, что в больницу соваться не следует, там много посторонних глаз и ушей: приспичит – Портейга можно позвать и в галерею Катерины.
Сестра на меня внимательно посмотрела, оглядела с ног до головы, нахмурилась, но ничего не сказала. Молча подошла к краю тротуара и помахала проезжающей мимо пролетке. Мля, лучше бы пешком отправились, трясет сильно, руки уже не чувствую, и, подозреваю, рана кровоточит. Сестра на меня испуганно поглядывает, но вопросов не задает.