дения, диктуемые совестью неразвитого человека, будут значительно ниже нравственного уровня среднего человека нашего времени; наоборот, правила поведения, предписываемые совестью высоко развитого человека, оказались бы неприменимыми для современных людей среднего уровня в силу того, что эти правила предъявляют слишком высокие нравственный требования и считаются со слишком тонкими оттенками мысли и поведения. Кроме того, мы знаем, что люди, руководствуясь своею совестью, делают много такого, что наша собственная совесть в настоящее время считает "злом". Люди сжигались на кострах, им протыкали языки, их подвергали физическим и нравственным мучениям на основании велений совести их гонителей, которые были так же искренни, как и те, кого они преследовали.
Если бы беспрекословно следовать принципу, провозглашающему "совесть" верховным руководителем, то "совесть" большинства могла бы сделать положение меньшинства весьма незавидным, как это часто и наблюдалось в прежние века. Таким образом, вы видите, что теория "совести", как непогрешимого руководителя, может вызвать жестокую критику со стороны ее противников. И все-таки учение йогов о Дхарме, хотя оно и считается с этими возражениями, находит много истинного в теории интуиции или "совести" и отводит ей место в своей системе, как это мы увидим впоследствии.
3) Утилитарная теория. Эта теория часто подвергается жестоким нападкам на том основании, что она проникнута чисто эгоистическим взглядом на нравственность; что в основу этой последней ею полагается счастье: счастье личности, обусловленное счастьем окружающих ее людей – короче говоря, "наибольшее счастье для наибольшего числа людей", – а такое основание совершенно упускает из виду высшее назначение человека, так как считается исключительно с его земным, материальным существованием. На это утилитаристы совершенно естественно отвечают, что всякий нравственный кодекс имеет более или менее эгоистическое основание, так как человек, совершающей известные поступки и воздерживающийся от совершения других поступков в надежде на Божественное одобрение и вознаграждение или из страха перед Божественным неудовольствием и наказанием, совершенно так же эгоистичен, как и тот, кто руководствуется идеей материального счастья или несчастья. Второе возражение заключается в том, что, руководствуясь в своих поступках такими взглядами, средний человек постарается извлекать как можно больше счастья для себя самого и одарять как можно меньшим счастьем окружающих, так как нет никаких оснований для того, чтобы он поступал иначе; словом, что он стал бы придерживаться буквы человеческого закона и не пошел бы ни на шаг дальше его требований. Теоретически это возражение, пожалуй, совершенно правильно, но, невзирая на холодную теорию, человек может поддаваться более высоким импульсам и мотивам, проистекающим из таких областей его души, которых не признает ни утилитарная философия, ни ее противники. Другая форма того же самого возражения заключается в том, что утилитарная философия имеет в виду только развитой интеллект (то есть, с точки зрения философии йогов, высоко развитую душу), поэтому она не будет побуждать среднего человека к возвышенным поступкам и, если только она вообще будет усвоена им, то он воспользуется ею для оправдания своего собственного эгоизма, нимало не заботясь о благополучии своих ближних или о благе грядущих поколений. Противники этой теории считают, что, с точки зрения ее, человек, работающий для блага своих ближних, величайший безумец, потому что он отказывается от счастья и материальной выгоды из сентиментальности. (Это возражение упускает из виду, что развитой человек часто находит величайшее счастье в том, чтобы сделать счастливым других.) Против этой теории нравственности приводится также и то возражение, что счастье одного лишь большинства является недостойным ограничением, так как, хотя большинство и было бы счастливо, меньшинство может все же оставаться несчастным, и часть его, действительно, непременно будет подвержена великим страданиям и бедствиям. Это возражение находит отклик у людей, высоко развитых в духовном отношении, так как они знают, что ни один человек не может быть вполне счастлив, пока все не будут счастливы, и что не может быть идеального счастья, если хотя бы один человек будет исключен из участия в нем каким-нибудь раз навсегда установленным кодексом или правилом. Последователи теории, приписывающей происхождение нравственности Божественному откровению, вне которого, согласно этой теории, не может быть никакой нравственности, не согласны с утилитарной точки зрения, потому что она "не считается с Богом и Его желаниями". Последователи интуитивной теории возражают против утилитарной теории на том основании, что она не признает существования у человека "совести", или высшего разума, и вместо этого обосновывает человеческую нравственность и правила поведения на холодном человеческом уме: к понятиям "добра" и "зла" прилагается, следовательно, только интеллектуальное мерило, которое может быть изменено, улучшено или совершенно упразднено человеческим разумом. Эти возражения принимаются во внимание, и на них дается ответ в учении индийских йогов о Дхарме; это учение, признавая, что утилитарная теория неудовлетворительна, поскольку ее выдают за истину, все-таки находит в этой теории много справедливого и считает ее одной из трех колонн, на которых покоится учение о Дхарме; двумя же другими колоннами являются обе предыдущие теории.
Учение о Дхарме берется внести порядок в этот кажущийся хаос мнений. Оно признает каждую точку зрения отчасти правильной – частью полной истины – но слишком слабой и недостаточной, если она взята в отдельности. Оно примиряет враждующие школы, беря материал из всех их и употребляя его для построения совершенной системы; или, вернее, учение это видит, что законченное строение уже воздвигнуто в самом порядке Вселенной, и что всякая школа мыслителей смотрит только на одну из колонн здания, ошибочно считая ее единственной его опорой и совершенно забывая о двух других колоннах, незаметных для наблюдателя вследствие его особой точки зрения. В этом учении о Дхарме очень нуждаются народы Запада, среди которых и в умственном, и в духовном отношении царит большая путаница во всем, касающемся вопросов нравственности и поведения. На Западе людей можно разделить на: 1) таких, которые опираются на откровение, но не применяют учения его к жизни, находя, что эти учения "непрактичны"; такие люди в действительности являются сторонниками откровения, измененного опытом и обычаем: 2) на таких, которые утверждают, что они опираются на интуицию и совесть, но чувствуют, что не имеют твердой почвы под ногами, и на самом деле живут по обычаю и "законам страны", иногда, впрочем, отступая от них под влиянием "чувства"; и, наконец, 3) на таких, которые опираются на требования чистого разума, видоизменяемые, однако, существующими законами и находящиеся под сильным влиянием импульсов, исходящих из высших областей ума, несмотря на то, что эти люди отвергают существование высших духовных способностей. Будем надеяться, что ознакомление с учением о Дхарме даст возможность разобраться в этих вопросах хотя бы некоторым из нас. Конечно, это небольшое чтение может дать только намек на истины, содержащиеся в учении о Дхарме, но мы надеемся, что оно поможет некоторым из читателей внести ясность в свои мысли, найти нравственную опору и воспользоваться истинами, открываемыми наблюдением трех различных сторон жизни. Посмотрим же теперь, что нам может дать учение о Дхарме.
При нашем кратком рассмотрении вопроса, мы должны просить ученика, чтобы он подошел к нему с "открытым умом". Это значит, что было бы желательно, чтобы он в данный момент отложил в сторону предвзятые понятия и теории; пусть он прислушается к нашему учению, отрешившись по возможности от предрассудков и не поддаваясь слишком влиянию тех теорий, которых он придерживался ранее. Мы не требуем, чтобы он принял наше учение, если оно ничего не говорит его разуму и интуиции, но мы только просим, чтобы он выслушал нас внимательно, как беспристрастный судья, а не как наемный адвокат, старающийся подметить малейшую оплошность и выступающий с возражениями раньше, чем противная сторона успела изложить дело. Это все, о чем мы просим, и в этом нам не должен бы отказать ни один справедливый человек, приступающий к изучению данного вопроса. Мы не будем пытаться научить вас, как поступать, а только предложим вам на рассмотрение главнейшие принципы учения о Дхарме.
Может быть, приступая к рассмотрению философии Дхармы, всего лучше будет сначала дать вам понятие о том, как она смотрит на три вышеизложенные теории основ нравственности и правил поведения. Рассмотрим по очереди каждую из этих теории. Но прежде, чем приступить к такому рассмотрению, мы должны просить вас твердо помнить основную теорию философии йогов, а именно, что все души находятся в процессе роста, что все они стоят на различных ступенях развития, все в той или иной мере движутся по пути. Закон духовной эволюции в полной силе, и всякая душа строит свою жизнь на основе вчерашнего дня и закладывает фундамент на завтрашний день. Ее вчерашний день простирается назад за пределы данной жизни в прежние существования. А завтрашний день распространяется далеко за пределы оставшихся дней настоящей земной жизни – в будущие воплощения. Жизнь не есть только пребывание во плоти в течете немногих лет; душа может насчитывать бесчисленное множество прошлых жизней и имеет перед собой целую вечность, постоянно прогрессируя и переходя из одной плоскости в другую по восходящей спирали. Мы не намереваемся останавливаться на этом факте, но упоминаем о нем, чтобы указать, что воплощенные души, окружающие нас в образе мужчин и женщин, представляют собой различные ступени восхождения, развития и раскрытия душевного начала и, что поэтому, в силу необходимости, должны существовать самые разнообразные нужды и потребности души. Высшие идеалы поведения и нравственности рассматриваются философией йогов как указания на то, что у человечества исчезает иллюзорное понятие обособленности и возникает сознание единства всего сущего. Это пробуждающееся сознание и заставляет людей видеть "зло" во многих таких вещах, в которых они прежде видели "добро", заставляет их сочувствовать страданиям и горю окружающих и радоваться их счастью и удовольствию; это же пробуждающееся сознание делает нас добрее и внимательнее к нуждам других, петому что благодаря ему мы все больше и больше сознаем нашу родственную близость друг к другу. В этом и заключаются причина все возрастающего чувства братства, которым проникается человечество, хотя тот, кто испытывает это чувство, может и не сознавать его настоящей причины.