р. Хуанхэ, а затем и на смежных территориях. Это были: государство Инь (Шан) с характерным для него ритуальным убийством всей массы захваченных пленных мужчин (XIV—XII вв. до н. э.), а затем государства Западного Чжоу (XII—VIII вв. до н. э.) и целого конгломерата обществ третьей фазы в периоды Ле-го (VIII—V вв. до н. э.) и Чжань-го (V—III вв. до н. э.). Хозяйственной основой этих государств было земледелие (лишь частично ирригационное) — посевы сорго, проса и чумизы и лишь вторично — ячменя и пшеницы, а также скотоводство — разведение крупного и мелкого рогатого скота, свиней. Возникновение китайской цивилизации запаздывало по сравнению с переднеазиатской и египетской на полторы тысячи лет — срок небольшой в масштабе истории человечества. Еще больше опаздывала островная Япония.
Фаза ранней древности в Японии чрезвычайно слабо освещена историками. Однако ясно, что бронзовый век, сигнализирующий о наступлении ранней древности, начинается здесь лишь со II—III вв. н. э. Согласно китайским хроникам, еще в V в. Японский архипелаг был занят пятью отдельными государствами. Объединение их всех одной «царицей» (жрицей?), может быть, относится к области легенд.
Между III и VII вв. происходила миграция новых племен из Кореи. К VI—VII вв. в Японии сложилась довольно рыхлая федерация под главенством тэнно (условно: «императора»); в нее входили два центра японской цивилизации— Идзума и Ямато и полоса корейского побережья — Мимана. С IV в. образуется как бы единое царство Ямато, но реальная власть все еще принадлежит местным правителям, главам знатных кланов. Полноправные члены кланов, включавших как родовую знать, так и массу свободных земледельцев, обладали собственностью на землю и средства производства при условии членства в общине. Поливные поля, на которых выращивался рис, находились в общинной собственности. Нечлены общины (клана), бэмин, образовывали примыкавшие к кланам профессиональные организации. Бэмин не имели собственности на средства производства, они работали на тэнно и на клановую знать, но некоторые из них — лица, возглавлявшие профессиональные организации, — были, по существу, чиновниками; некоторые бэмин занимали важные посты при дворе тэнно. Существовали рабы и рабыни, но они имели мало значения.
Японскую религию этого времени обычно характеризуют как «ранний синтоизм», хотя на самом деле это был вообще не «-изм», не какая-либо строгая религиозно-догматическая система, а характерные для ранней древности местные культы с мифологическим осмыслением мира. В условиях коллективной работы на рисовых полях складывались характерные черты японской ментальности, типичной и для позднейших времен, — коллективизм с чертами конформизма, слаженность действий, трудолюбие.
С VI в. японцы потеряли Миману, с VII в. Корея перешла в подчинение Китая и началась миграция китайцев на острова. К этому времени восходит начало тесных культурных связей Японии с Китаем и влияние на нее китайских идеологий эпохи средневековья, в частности буддизма и конфуцианства. Среди иммигрантов было немало грамотных людей; в это время японцы заимствовали китайскую иероглифическую письменность, постепенно (с большими сложностями) приспосабливая ее к собственному языку.
Эта картина соответствует фазе ранней древности.
Подводя итоги, отметим, что возникновение государств третьей фазы было связано с резким скачком в развитии производительных сил: производство достигло такого уровня, когда стал создаваться прибавочный продукт, достаточный для содержания и обслуживания господствующего класса, а также государственной организации и культовых институтов. Однажды возникнув, эти «надстроечные институты» стремятся к расширению и развитию, для чего нужен дальнейший прирост прибавочного продукта. Во второй и особенно в начале третьей фазы общественного развития этот прирост действительно был велик по сравнению с первой фазой, первобытной, и мы наблюдаем процесс экстенсивного расселения людей, увеличение числа населенных пунктов на все более широкой территории. Можно ли это рассматривать как прогресс в смысле наибольшего блага для наибольшего числа людей? Конечно, нет. Это был период роста числа благ для части общества и оскудения их для другой, куда более многочисленной его части. Но как бы то ни было, рост материального богатства приводит к наступлению периода постоянных войн (ежегодных), а это, по-видимому, явилось главной причиной урбанизации — возникновения укрепленных городов как центров управления государством, ремесла и скопления продовольственных запасов.
Четвертая фаза(имперская древность)
Кризис обществ третьей фазы был вызван тем, что внутри каждого отдельного общества рост прибавочного продукта после первых блестящих успехов цивилизации сильно замедлялся и даже приостанавливался.
Производительность труда в течение третьей фазы значительно возросла. Это было связано с освоением орошаемого земледелия, но также с новыми достижениями в области ремесла — выплавкой медной, а позже и железной руды, технологией бронзы,— с введением плуга, гончарного круга, ткацкого станка, с проведением ирригационных каналов и изобретением первых водоподъемных устройств. В дальнейшем, однако, производительность не только не росла, но иногда даже снижалась. Так, в месопотамском сельском хозяйстве из-за истощения и засоления почвы в результате нерационального орошения более ценные культуры (пшеница) были вытеснены менее ценными (ячмень). Рост нормы эксплуатации также упирался в естественные границы: известное усовершенствование ручных орудий не могло привести к значительному увеличению производительности все того же ручного труда.
Наконец, и последний резерв увеличения абсолютного количества производимого продукта — естественный прирост населения — также иссякал. Во второй (первобытнообщинной) фазе и особенно в начале третьей фазы (ранней древности) прирост населения был действительно велик по сравнению с первой, собственно первобытной фазой, и мы наблюдаем увеличение числа населенных пунктов. Однако при возникновении урбанизации мы сталкиваемся с общей закономерностью всякого прогресса: за него нужно платить, и плата в конечном счете превышает выгоду от него. Крайняя скученность населения городов при полном отсутствии общественной гигиены приводила к частым эпидемиям и к повышенной детской .смертности. Выживаемость детей в условиях как первобытности, так и ранней древности, видимо, не превышала даже вне городов средней цифры два-три ребенка на одну женщину в возрасте, способном к деторождению, т. е. примерно соответствовала норме, едва достаточной для поддержания данной численности населения. К этому добавлялись ежегодные войны, в некоторых регионах приводившие к катастрофическим последствиям (например, к практической гибели ханаанейской цивилизации в Палестине к концу II тысячелетия до н. э. из-за ежегодного безжалостного разорения страны египетскими войсками; это привело к заселению страны пришедшими из пустынно-степной зоны израильскими племенами, находившимися во второй фазе развития).
Государствам приходилось искать вовне дополнительные источники изымаемого продукта.
До начала I тысячелетия до н. э. существовали государства только трех типов: мелкие «номовые» княжества; неустойчивые конгломераты таких государств, где более слабые платили центральному, более сильному определенную дань и оказывали ему по требованию военную помощь; наконец, относительно крупные царства, объединявшие целый речной бассейн. Единственным довольно стабильным государством последнего типа был Египет (хотя периодически и разваливавшийся и приходивший в хаотическое состояние из-за гипербюрократизации системы изъятия и распределения продукта). Всеобщий кризис обществ третьей фазы привел к необходимости решительных изменений.
Одним из способов привлечения внешних ресурсов был неэквивалентный обмен: в торговле продукт, конечно, не создается, но зато он перераспределяется, и можно попытаться перераспределить его с целью увеличения доходов господствующего класса наиболее сильных государств. В ранней древности постоянно и равномерно действующего международного рынка не существовало, и купцы, привозившие товары, в которых остро нуждались земледельческие общества, но которые производились в других местах, могли получать баснословные прибыли. Торговая прибыль в государствах ранней древности усиливала имущественное расслоение и имела тенденцию превращаться в ростовщический капитал. Большинство хозяйств из-за их сезонности (едва ли не как правило) не могли обойтись без кредита, а он принимал ростовщическую форму. Прогресса из этого не получалось.
Делались попытки вести торговлю через государственный аппарат. Этот способ оказался невыгодным: за пределами страны контроль над торговыми агентами был невозможен, и дело сводилось .к их частной наживе, а контроль внутри страны был неэффективен ввиду крайней бюрократичности аппарата.
Можно было предоставить международную торговлю частным лицам (что мы кое-где в ранней древности и наблюдаем), а роль государства свести к сбору пошлин князьями. Это значило, что успех и неуспех международной торговли всецело будет зависеть от благоразумия или жадности князей, через земли которых проходили купеческие экспедиции. Но так как кризис в том и состоял, что государства рассматривали изымаемый ими продукт как недостаточный, то рано или поздно побеждала жадность. Когда купцов начинали чересчур обирать или когда грабили их перевалочные центры (как это делали цари Ассирии), они попросту прекращали торговлю (тем самым приводя экономику торгующих государств к упадку) или меняли направление торговых путей в обход более сильных царств — с Евфрата в Сирию из Сирии на островные владения Финикии, оттуда — в Карфаген и мир греческих полисов.
Задачей государства теперь стало увеличение изымаемого продукта за счет внешних ресурсов без привлечения торговли, что привело повсеместно к созданию империй. С их появлением началась новая, четвертая общественно-историческая фаза — развитого древнего общества,— сопровождавшаяся переменами в технологии (прежде всего военной), в государственном устройстве, а также в области социальной психологии. Революционный переворот между этими двумя фазами не происходил, но происходили грандиозные военные завоевания, вносившие радикальные перемены в структ