к этому существовавшую практику продажи индульгенций — отпущений грехов, за которые грешники подлежали загробной каре в чистилище (не в аду); деньги шли в папскую казну, а частью и в княжескую казну. Из всего этого становится ясным, что в католическом мире XIII—XIV вв. не было ни альтернативной идеологии, ни «сколько-нибудь уважаемой официальной идеологии. И дело не спасли отдельные человеколюбивые и самоотверженные монахи, вроде святого Франциска Ассизского (1182—1226), деятельно проповедовавшего любовь не только ко всем людям, но и ко всем живым существам.
Огромную тормозящую роль играли пользовавшиеся традиционным уважением монашеские ордены (бенедиктинцы, картезианцы и др.), нищенствующие «братские» ордены (доминиканцы, францисканцы, кармелиты и др.) и особенно введенная доминиканцами инквизиция. Строгие уставы орденов, служили укреплению авторитета католической церкви и препятствовали созданию альтернативной идеологии.
Движение ранних (XIII—XIV вв.) «гуманистов» не следует смешивать с мощным идеологическим движением Высокого Ренессанса, относящимся уже к шестой фазе. Суть раннего «гуманизма» заключалась в следующем: поскольку в средние века государственные границы непрерывно передвигались, была необходимость создания общих языков взаимопонимания через границы. Это были живые языки, находившиеся в постоянном пользовании, во всяком случае в интеллектуальном обиходе, но, конечно, отличные от народных разговорных: латынь для Западной Европы, церковнославянский для Балкан и Руси, арабский —для всех стран ислама, тюркский, а также персидский — для восточных стран ислама, древнееврейский—для иудеев, разбросанных по самым разным странам, санскрит — для Индии, литературный китайский — вэньянь, потом байхуа — для ханьцев (китайцев) и отчасти для Японии. Конечно, поскольку эти языки были живыми (во всяком случае, в определенной среде), они подвергались изменениям, и латинский язык трактата Данте «О народном-красноречии», вероятно, привел бы в ужас Цицерона[97]. В Италии XIII— XIV вв. возникает ученое движение за восстановление Цицероновой латыни и, кроме того, за изучение и чтение греческих классических авторов в оригинале. Это стало возможным благодаря массовому бегству ученых-греков из Византии в связи с турецким завоеванием. Ранние «гуманисты» были чаще всего университетские профессора и клирики (некоторые из них сделались даже кардиналами). Никакого влияния на общественное развитие Европы ранние «гуманисты» не оказали, но они подготовили почву для гуманистов XV—XVII вв., о которых речь пойдет в следующем-разделе.
И в некоторых других частях Европы возникают первые признаки складывания новой исторической фазы. Появляется все больше независимых городов, в которых концентрируются международная торговля и переходящее в мануфактурную форму ремесло. Складываются новые классы: рабочие и буржуазия, которая начинает конкурировать с феодалами. Все это приводит к кризису не только в Италии в XIII—XV вв. На территориях, тяготевших к Северному и Балтийскому морям, в XIII—XV вв. возникает Ганзейский союз самоуправляющихся торговых городов во главе с Любеком, включавший, между прочим, города Антверпен, Гамбург, Штральзунд, Висбю (на шведском острове Готланд), Ригу, Ревель (Таллинн) и десятки других. Наиболее отдаленными ганзейскими городами были: на западе — Утрехт, на востоке — Дерпт (Тарту), на юге — Эрфурт. Конторы ганзейцев были учреждены в Бергене (Норвегия), в Байё (Нормандия), в Лондоне, в Пскове и Новгороде, а торговля велась на еще более обширной территории. В пределах Священной Римской империи привилегии городских самоуправлений были законодательно или договорно закреплены. Но, как уже упоминалось, и помимо Ганзейского союза ремесленники (а также купцы, цирюльники, врачи и т.п.) объединялись в цехи, которые регулировали производство с точки зрения технологии и условий труда, отношений мастеров и подмастерьев.
Важным очагом складывания капиталистической фазы были города Фландрии (ныне частью в составе Бельгии, частью — Франции и Нидерландов) — Гент, Ипр, Брюгге, Антверпен, Амстердам, являвшиеся крупнейшими центрами внешней торговли еще начиная с XII в. и особенно в XIV— XV вв.; здесь (и в Англии, о чем см. в следующем разделе) впервые на севере Европы не только в торговле, но и в производственной сфере (сукноделие) стали развиваться буржуазные отношения.
Исторически, быть может, наиболее важным достижением позднесредневекового города в Западной Европе было создание огнестрельного оружия, с введением которого возникают условия для образования общества шестой, постсредневековой фазы. Теперь требовалось, чтобы здесь назрело возникновение альтернативных социально-психологических побуждений — и поле для их развития в виде стабильных «национальных» государств.
Однако перейдем к Восточной Европе.
Польша после долгих средневековых усобиц была в XIV в. вновь объединена Владиславом I Локотком и его сыном Казимиром III Великим.
В числе прочего Казимир III вскоре после общеевропейской эпидемии «Черной смерти», чумы (1348—1349) призвал в Польшу евреев, которые с тех пор и вплоть до нацистского геноцида 1939—1945 гг. и деятельности Владислава Гомулки (1967 г.) составляли важную часть населения страны.
Польское сельское население не стремилось в города. Казимир был озабочен все усиливавшимся проникновением в города немцев, не без основания опасаясь, что вместе с ширившимся влиянием жителей германских городов Ганзы возникнут притязания Священной Римской империи, и потому решил, что в качестве городского населения гораздо предпочтительнее евреи, за которыми не стояло никакой внешней политической силы.
После разрушения Иерусалима римским императором Веспасианом и его сыном Титом в 70 г. и особенно после неудачного восстания Бар Кохбы (135 г.) иудеи были выселены из Палестины и рассеялись по всей Римской империи. Им нигде не выделяли земли (а впоследствии европейские государства в законодательном порядке запрещали евреям землевладение), поэтому они занимались только городскими профессиями: ремеслами, торговлей, богатые евреи — ростовщичеством. В обстановке фанатизма, вызванного Первым крестовым походом (1096 г.), в Германии началась массовая резня евреев, которая затем регулярно возобновлялась в течение последующих веков. Поэтому евреи охотно приняли приглашение Казимира, который даже даровал им род собственного парламента (кагал), обладавшего правом суда и сбора налогов с единоверцев. Однако в XVII в., особенно в ходе польско-украинской войны, евреи и в Польше, и на Украине подверглись кровавой резне, погибли сотни тысяч человек. Тем не менее еврейское самоуправление в Польше просуществовало, хотя и в сильно урезанном виде, до 1764 г. Евреи принесли в Польшу свой диалект (идиш), принадлежащий к германской группе языков[98].
Польское общество XII—XIV вв. состояло из крестьянства (в основном арендаторов), из слоя высшей знати (магнатов) и из массы родов шляхтичей; группа таких родов имела свой герб. Постепенно шляхта — первоначально свободные воины, типичные для ранней древности, — превратилась в дворянство, разделявшее некоторые привилегии магнатов. В борьбе с магнатами шляхта добилась, чтобы ее съезды (сеймы) ограничивали королевскую власть (с 1505 г.), а затем получили право выбора королей.
Польское королевство, значительно укрепленное при Казимире III, расширенное, особенно за счет земель Тевтонского ордена, не было, однако, еще национальным государством. Сын Казимира был избран королем Богемии (Чехии), а позже Венгрии; другой его сын стал великим князем Литовским. Такими династическими фортелями полна история средневековой Европы: например, популярный король чехов Карл IV (Венцеслав) был сыном германского герцога Люксембургского (позже короля Богемии) и польской принцессы, был женат первым браком на французской принцессе, жил одно время в Италии, участвовал на стороне французов в битве с англичанами при Креси (1346 г.) и был коронован в императоры в Риме.
При Казимире III начинается общий рост городов, независимо от их населения (польского, немецкого или еврейского). В сельском хозяйстве получила господство арендная система.
Наиболее важным событием в истории Польши было заключение унии с Литвой — государством, охватывавшим не только собственно литовские земли, но и ту часть древней Руси, которая впоследствии получила название Белоруссии.
В этом государстве династия Гедиминовичей была литовской, боярство и крестьянство — лишь отчасти литовскими, а в основном белорусскими.
После Казимира III в Польше кратковременно правил Людовик, сын венгерского короля Карла Роберта, происходившего из неаполитанской линии анжуйского дома, а затем его дочь Ядвига (с 1384 г.); в 1386 г. она была выдана польскими магнатами за великого князя литовского Ягайлу, который крестился по католическому обряду и принял имя Владислава II. Объединение с Литвой превратило Польшу в великую державу. Начался процесс перехода в католицизм и полонизация белорусской и литовской знати; крестьянство сохраняло «русский» (белорусский или украинский) язык и православие (а отчасти литовский язык и католицизм). В качестве компромисса польские власти попытались ввести в 1506 г. особую «униатскую» церковь, которая сохраняла православный церковнославянский ритуал, но должна была признать верховенство римского папы. Тем не менее православная церковь сохранила важные позиции.
На Руси московским великим князьям удалось в XIV— XVI вв. сколотить довольно прочное абсолютистское государство с достаточно постоянной и сплоченной территорией и с признаками национального самосознания. Иван III (1462— 1505) объявил Москву «третьим Римом» и называл себя «царем »(т. е. цезарем). Русское общество этого времени нельзя отнести к пятой фазе — в общеисторическом масштабе ее время миновало, — но не могла как следует еще сложиться шестая; общество временно как бы застревает между пятой и шестой фазами.