Они действительно не очень умны, — сказала Ливия.
Говорила же тебе, — пробормотала Сьюзи. — Кого мне пристрелить первым?
Воздержись пока, — пробормотал я в ответ. — Еще есть шанс, что я смогу обеспечить нам выход из этого.
Я всегда могу использовать еще две жертвы для моей охоты, — сказал лениво Херн. — Но требуется больше, чтобы вернуть вам мое расположение.
Но мужнина особенный, — сказала Ливия. — Он сын, этой старой ведьмы Лилит.
И в тот же миг весь чудовищный Суд встал как один. Херн вскочил со своего трона, ревя, как огромный медведь, но дикий звук почти утонул в массовом реве и вое его Суда. Они бросились вперед, со всех сторон сразу, выставив лапы, когти и клыки, и ненависть от их выкриков била по воздуху, как живое существо. У Сьюзи не было даже времени навести дробовик хотя бы на одну цель, как дикие звери окружили ее со всех сторон. Они вырвали дробовик из ее рук и повалили ее на землю, пиная лапами и ногами по всему телу.
Мне было не легче. Марцел ловко ударил меня позади уха тяжеленной дубинкой, как раз пока его жена продавала меня Херну, и я был уже на коленях в полубессознательном состоянии, когда Суд набросился на меня со всех сторон. И в течение длительного времени я ощущал только удары лапами и ногами, боль плоти раздираемой зубами и когтями, и кровь, обильно струящуюся на грязную землю вокруг меня.
В конце концов, то ли они устали от этого занятия, то ли Херн отозвал их прочь, но чудовищный суд неохотно отступил, вернувшись на свои прежние позиции по всему периметру поляны. Они тяжело дышали и посмеивались, и на всех них была часть нашей со Сьюзи крови. Мы с трудом поднялись на ноги и вернулись на свои места перед троном, окруженным свиноподобными мужчинами. Херн сидел по–королевски перед нами и расценил ущерб, который его люди нанесли с улыбчивым удовлетворением. Кровь была на моем лице и во рту, и я испытывал боль везде, где только мог чувствовать, но голова у меня уже прояснилась. Меня обрабатывали профессионалы, и эта кучка животных даже в подметки им не годилась. Дайте мне собраться с мыслями и я покажи этому лесному богу пару трюков, которые он никогда не забудет. Я злобно усмехнулся Херну, игнорируя кровь стекающую по моему подбородку из рассеченных губ, и на мгновение он выглядел неуверенным. Он допустил ошибку, не позволив своим существам убить меня пока они могли, и я поклялся, что заставлю его и их сожалеть об этой глупости.
А потом я посмотрел на Сьюзи, и забыл обо всем на свете, кроме нее. Ее кожа была порвана и кровоточила, а голова низко свисала. Только свиноподобные мужчины поддерживали ее в вертикальном положении. Кровь непрерывно капала с ее поврежденного лица. Они действительно хорошо поработали над ней, поскольку Сьюзи Стрелок никогда не прекращает драться, пока хоть толика сил остается в ней. И вот она висела между свиноподобных мужчин, как чертова тряпичная кукла, и я не получил ответа, когда позвал ее по имени. Марцел и Ливия смеялись надо мной, и Суд смеялся также, своими разнообразными способами. Я отчаянно старался вырваться из рук что держали меня, но их было слишком много, а голова болела слишком сильно, чтобы сосредоточиться на своих обычных трюках. Я не мог даже дотянуться руками до карманов своего плаща.
Они избили меня еще немного, только потому, что могли, и я старался не кричать. Но, конечно, я кричал. Через некоторое время я тупо понял, что они остановились, и Херн говорил со мной. Я поднял голову и уставился на него.
— Сын Лилит, — сказал Херн, полным злорадства голосом. — Ты не представляешь, как все мы рады, что ты здесь. В нашем обществе, в нашей власти. Нет имени более ненавистного для нас, чем Лилит, создавшая Темную Сторону, во имя абсолютной свободы, а затем запретившая нам там появляться. Потому что мы дикие, и любим ломать то, с чем играем. Потому что мы бы разрушили город, и искоренили человеческую цивилизацию, которой она благоволит. Есть город, и есть дикая местность, и только один может одержать победу. Мы всегда знали это. Лилит предложила свободу для всех, но только на ее условиях. И только мы были достаточно мудры, чтобы увидеть противоречие в этом, поэтому только мы были изгнаны. Лилит сделала нас прошлым, вещью, которая пройдет, будет заменена и забыта, и мы будем мстить за это.
Для меня это новость, — сказал я, так четко, как только мог. — С другой стороны, я с матерью никогда толком не разговаривал. Чего ты хочешь от меня, Херн?
Причинить тебе боль, и, следовательно, доставить боль Лилит, — сказал Хорн. — Ты должен быть жертвой в нашей Дикой Охоте, и мы будем преследовать и гнать тебя через дикий лес, причиняя боль и убивая тебя дюйм за дюймом, подгоняя тебя, пока ты можешь идти дальше. А когда ты будешь пресмыкаться перед нами, и просить о пощаде, мы разорвем тебя на куски. Только голова должна остаться нетронутой, чтобы мы могли отправить ее твоей матери, как знак нашего отношения к ней.
Она не знает меня, — сказал я. — Моя смерть ничего не будет значить для
нее.
Херн засмеялся, и чудовищные существа из его Суда засмеялись вместе с ним.
Тебе нужен я, — сказал я. — Тебе не нужна женщина для этого. Отпусти ее… и я обещаю тебе, что устрою лучшую погоню, которую ты когда–либо видел.
Пожалуй, нет, — ответил с усмешкой Херн. — Она твоя женщина, и поэтому, причинив боль ей, мы причиним боль тебе. Стало быть, она побежит первой. И когда ты увидишь ужасные вещи, которые мы сделаем с нею, это даст тебе повод бежать еще быстрее.
Знаешь, — сказала Сьюзи, поднимая избитое лицо, — я действительно сыта по горло теми, кто предполагает, что я женщина Тейлора.
Ее локоть устремился назад в живот свиноподобного мужика, и он упал навзничь, громко визжа. Она вырвалась из рук, которые держали ее, и двинула ногой свиноподобному мужику по яйцам, практически подбросив его над землей. Он согнулся и рухнул без звука на землю. Она схватила другого свиноподобного мужика за голову и крутанула ее, пока шея громко не хрустнула. Отбросив тело в сторону, она направилась к Херну на троне. Свиноподобные толпились вокруг нее, пытаясь завалить ее благодаря численному преимуществу, но она была высока, горда и сильна, и не уступила им. Ее горящий взгляд был устремлен на Херна, и шаг за шагом она прокладывала себе путь к нему. Я яростно вырывался из рук, что держали меня, но я никогда не был настолько силен, как Сьюзи Стрелок. И я никогда не был так горд ею, как в этот миг, когда наблюдал, как она сражается против такого численного преимущества и отказывается падать. А затем гигантский Хоб в Цепях выступил вперед и, оторвав одну из своих длинных железных Цепей, обернул ее вокруг горла Сьюзи. Холодные звенья безжалостно затянулись, выдавливая все дыхание и силу из нее, пока, наконец, она не упала на колени и свиноподобные вернули над нею контроль.
Нам действительно пора уходить лорд Херн, — произнес немного нервно Марцел. — Мы доставили тебе замечательный подарок и просим только об одной милости в знак благодарности.
Вы застали меня в подходящем настроении, — лениво сказал Херн. — Чего вы хотите?
Власти, — сказала Ливия, и голос ее был холодный, глухой и злобный. — Власти отомстить за себя нашим врагам, посеять страх и страдание всем тем, кто унизил нас. Сделай нас существами наделенными властью, лорд Херн, чтобы мы могли присоединиться к твоему Суду и охотиться на человека, как ты.
И вы оба желаете этого? — спросил Хорн.
Да, — ответил Марцел и голос его был хриплым от нетерпения. — Дай нам власть, чтобы мы никогда не могли быть разделены, и мы увидим, как все страдает так же, как страдали мы.
Как пожелаете, так и будет, — сказал Херн, и презрительное веселье в его голосе должно было предупредить их. Конечно, они почувствовали что–то, даже с их глупыми широкими усмешками, и встали вместе для защиты. Херн улыбнулся им.
Вы должны иметь Власть, вместе и навсегда, стать моим проклятием, дабы сражаться с человечеством и Темной Стороной.
Ои засмеялся, и вновь весь его чудовищный Суд засмеялся вместе с ним, ужасным адские звуком. Херн резко махнул, и Марцел с Ливией столкнулись вместе. Оба вскрикнули, когда их тела так плотно прижались друг к другу, что ребра треснули и сломались. Их плоть шевелилась и становилась жидкой, сливаясь и смешиваясь вместе. Их лица таяли друг в друге. А затем они закричали, в один ужасный голос. И внезапно перед лесным богом появилось одинокое существо размером с двух человек с выступающими костями и огромным количеством суставов, с ужасным безумным взором, горящим в глазах. Существо пытаюсь говорить одним ртом, но шок еще не прошел, поэтому вместо речи оно хныкало и жалобно выло. Оно упало на четвереньки, не в состоянии найти баланс в своей единой форме, тряся своей бесформенной головой снова и снова.
Ступайте, и будьте чумой в городе Темная Сторона, — сказал Херн. — Все, кто страдает, будут тянуться к вам, и от их боли вы почувствуете Власть, которую жаждете. Боль, ужас и отчаяние сделают вас сильнее, а страдание, которое вы вызовите, в свою очередь станет вашей местью бесчувственному миру. И с моим даром, вы никогда не разделитесь снова. Именно этого вы хотели, в конце концов.
Он откинулся на своем троне и с презрением махнул рукой, после чего существа его Суда изгнали новорожденное создание с поляны. Оно поползло на четвереньках прочь, как животное, воя и визжа, как безумная тварь, его долгие мучения только начались.
И из всех присутствующих там, только я знал, что когда–нибудь его назовут Плакальщиком, Ангелом Страдания, и я буду тем, кто уничтожит его.
Время имеет огромное пристрастие к циклам.
Хоб в Цепях резко выступил вперед, и все глаза сразу же переместились на его огромную фигуру. Он дернул безжалостно за свою цепь, и Сьюзи потянулась вперед опуститься на колени перед Херном. К этому моменту все силы к сопротивлению покинули ее. Херн задумчиво посмотрел на гиганта с головой кабана и кивнул, давая разрешение высказаться.
У нас есть эта женщина для Охоты, — сказал Хоб в Цепях. Он говорил повизгивая и хрюкая, и только магия Старца Отца Времени делала его голос понятным мне, но он все еще был противным и грубым. Голосом чего–то, что никогда не должно было научиться говорить. — Позволь нам отдать сына Лилит. Поторгуемся с нею за него. Кто знает, что она может предоставить нам взамен, чтобы избавить его от мучений и смерти?