Умолкнув, королева обернула лицо в сторону своего соперника. Алистер вновь ясно увидел в ее больших серо-голубых глазах свою долгую и мучительную казнь, и это неожиданно подняло в нем волну новой, уверенной злости.
— Дозвольте, ваше величество, — эрл Геррин принял от молчаливого Тегана и поднял перчатку от доспеха из необычного желтого металла. — Ваше величество узнает эту вещь?
Несмотря на то, что некоторые дворяне отстояли далеко от места, с которого говорил Эамон, показываемую им вещь признали сразу многие.
— Я узнаю ее, — Логейн пожал плечами. — Это перчатка от королевского доспеха. Кайлан был облачен в него в компани при Остагаре. Ты хочешь сказать, что вы нашли часть его брони? И что с того..?
Он запнулся. Эамон кивнул, давая понять, что регент уразумел все верно.
— Позолоченный дар Тевинтерского посла королю Мэрику, — эрл Геррин поднял перчатку выше, чтобы ее увидели все те, кто еще не рассмотрел. — Для завершения зачарования этого доспеха тевинтерцы испрашивали разрешения у Преподобной Матери Денерима Оланы, да примет ее Создатель — и получили его. Эти доспехи были зачарованы без помощи лириума, не Усмиренным и не гномом, а мастером зачарования Клементом Януарием, практикующим малефикарум. Зачарованы на кровь — кровь самого Мэрика. Только его потомки могут носить эту броню — и тебе об этом хорошо известно, Логейн.
В зале вновь повисла тишина. Королева Анора нервно переводила взгляд с перчатки покойного мужа на Алистера, а от него — на отца. Логейн молчал.
— Алистер должен развеять наши сомнения, — курносая молодая дворянка, что стояла на балконе с противоположной стороны зала, приглашающе простерла руку. — Мы все свидетели. Пусть кровь Мэрика покажет себя.
Алистер обернулся к балкону. Несколькими мгновениями позже в руки его с сухим треском упала перчатка.
По залу пронесся общий вздох.
— Королевская кровь! — стоявший рядом с Преподобной жрец Создателя вцепился в перила балкона, впериваясь взглядом в ремни перчатки, которые затягивал надевший ее Тейрин, и всем телом подаваясь вперед. — Мы спасены! Пророчество гласит, что Драконья гора Денерима проснется в день, когда умрет последний король Ферелдена, потомок Тейринов! Проснется, и дым, и пепел снова закроют небо, а пламень поглотит весь город, до самых Южного Предела и Амарантайна! Хвала Создателю, надвисшая над нами беда миновала — у Ферелдена есть новый король!
— Какая чушь, — говорившая ранее седовласая дворянка громко хмыкнула. — Это всего лишь легенда!
— Ты поклялся присягнуть мне, если я докажу тебе, что во мне течет кровь Тейринов, — Алистер обернулся к Логейну, демонстрируя перчатку. Голос бастарда звучал сурово. Теперь, когда доказательства его принадлежности к королевскому роду были предоставлены и никто не взялся их оспорить, он чувствовал себя гораздо увереннее и это придавало его речам звучности и силы. — После смерти моего брата бездетная королева Анора не имеет прав на престол. Я заявляю о своем праве занять трон моего отца, как последний из оставшихся в живых Тейринов. Ты присягаешь мне на верность, тейрн Логейн?
Крутившая пальцы королева сжала их в кулаки. Собравшиеся лорды молчали, не зная, на что решиться, и ожидая ответа регента. Логейн молчал тоже, крепко сжав губы и глядя в пол. На его лице поочередно сменялись бледность и краснота.
— Отец! — не выдержала Анора и этим возгласом словно разбудила его. Логейн вздрогнул и поднял голову.
— Я положил жизнь на то, чтобы защитить эту страну и ее жителей, — медленно и тихо проговорил он, глядя в глаза Алистеру, который, однако, твердо и без усилий выдерживал этот тяжелый ненавидящий взгляд. Ему тоже было за что ненавидеть Логейна. — Последние несколько лет мне приходилось смотреть за тем, как рушится все то, что было достигнуто мною, и Мэриком — рушится из-за таких, как ты, бастард! Серые Стражи отвлекали короля от дел своими вздорными затеями. Серые Стражи вздумали вернуть в страну орлесианцев — якобы для укрепления наших рубежей! Я уверен, стоит отдать трон тебе — и года не пройдет, как Ферелден вновь окажется под Орлеем. Пока я жив — такому не бывать!
— Тейрн Логейн, я призываю тебя…
— При всем уважении, Преподобная, — Логейн вскинул руку. — Это внутреннее дело Ферелдена. Я, как регент при королеве Аноре, обязан следить за безопасностью государства! Я говорю, появление этого человека — угроза, подрывающая основы правления! Властью, данной мне моим положением я приказываю…
— А теперь послушай меня, регент Логейн, — успевая догадаться, что еще миг — и дело, несмотря ни на что, будет проиграно, гаркнул Алистер. По-прежнему охранявшие его с обеих сторон Кусланды шарахнулись в стороны. Анора вздрогнула. Уже почти отдавший приказ тейрн подавился последним словом. — Ты — лгун, потому что отказываешься от своего слова, и трус, потому что желаешь подавить правду силой. И коли так, наш спор не разрешить на словах, потому что слова для тебя ничего не значат. Тейрн Логейн Мак-Тир, — все так же зло, но потише проговорил он, — вызываю тебя на поединок чести. И пусть правоту кого-то из нас решает Создатель!
Королева Анора резко обернулась в его сторону, видимо, желая что-то сказать, и — передумала в самый последний миг. По-видимому, возмущение, поднявшееся в ее душе оттого, что ненавистный бастард все-таки воспользовался советом, едва не лишило ее здравого смысла. В рядах дворян поднялся шум — и тут же утих. Логейн, казалось, был смущен, но недолго.
— Да будет так! — он вытащил из ножен клинок. — Разойтись! А ты, бастард… Посмотрим, окажется ли твой меч острее твоего языка!
Алистер обнажил оружие. Пространство перед троном опустело почти мгновенно — все, не исключая королевы и Кусландов, отошли назад.
— Что ж, если я — трус, тогда испытаем отвагу нашего лже-короля, — регент повел мечом, поймав на него солнечный блик. — Бой до смерти, щенок!
Алистер едва не пропустил его первый удар, в последний миг приняв его на свой меч. Но, в следующее мгновение, преодолев неприятное чувство испуга, бросился вперед сам, атаковав отброшенного регента.
Поединок был яростным и долгим. Противники расходились и сходились, нанося и парируя удары, то сближаясь, то оказываясь в противоположных концах площадки. Ни Алистер, ни Логейн не жалели себя — не давая передышки, они бросались друг на друга с яростью, которую долго питала застарелая ненависть, и которая теперь получила выход. Меч в руках более стремительного Тейрина взблескивал вокруг регента, жаля всякий раз, когда Логейн не успевал парировать его удары. Однако, броня явившегося на Собрание Земель в полном парадном доспехе тейрна была куда прочнее кожаного нагрудника Алистера, и пропущенные им удары не могли причинить ему пока сколько-нибудь весомого вреда.
— Я не позволю орлесианцам через тебя захватить мою страну, щенок! — в очередной раз ударившись в лезвие меча сына Мэрика, и пытаясь вдавить того в пол до подломления коленей, прошипел регент в перекошенное Алистерово лицо. — Чего ты добиваешься? Хочешь… проклятие! Хочешь пустить сюда этих гундосых распутных мерзавцев? Чем они купили тебя, ничтожество? Почем… сейчас… совесть ферелденца?
— Да раскрой ты глаза, слепец! — не выдержал Алистер, вновь отбрасывая противника. Не удержавшись, тот припал на колено, но тут же тяжеловесно вскочил. Грудь Логейна под доспехом тяжело вздымалась, лицо уже не меняло цвета — его сплошь покрывали красные и лиловые пятна. — Какие еще орлесианцы! Грядет Мор, Мор, понимаешь, ты, глупый старик! Трон нужен мне, чтобы отстоять страну и дать отпор порождениям тьмы, чего ты делать не собирался!
Логейн снова поднял меч обеими руками, но тут же отпустил одну, хватаясь за грудь. В его открытый рот воздух входил со свистом.
— Лжешь, щенок! Тебе меня не запутать! Ты…
Алистер провернулся, пропуская мимо себя бросившегося на него Логейна, и тут же пригнулся, когда меч регента свистнул у него над головой. Легкий кожаный доспех едва ли мог защитить его от выпадов тяжелого двуручного меча, кваного из красной стали, но давал преимущество в быстроте. Тейрин оказался рядом с врагом раньше, чем тот развернулся, и, не успевая поднять клинка, изо всех сил ударил его кулаком в лицо.
Логейн слепо отмахнулся мечом, заставив Алистера отступить. Впрочем, ненадолго — выставив перед собой руку, на которую была надета перчатка Кайлана, тот вновь двинулся вперед, занося меч.
Однако так и не ударил.
С тейрном творилось странное. Алистер заметил это, и потому сдержал руку, не решаясь напасть. Едва не получивший мечом наотмашь, Логейн не дернулся и даже не отшатнулся, продолжая стоять, опустив плечи и как-то согнувшись. Взгляд его помутнел. Меч в руке просел, ткнувшись острием в пол. Несколько ударов сердца регент оставался на ногах, придерживая левую сторону груди, потом пошатнулся — и грузно осел на колени.
Анора в волнении шагнула вперед. Ее отец выронил меч из ослабевших пальцев, продолжая другой рукой тискать доспех на груди. По-видимому, удар противника пробудил застарелую болезнь, сделавшись причиной его внезапной слабости. Алистер встал над ним, не зная, как ему поступить. Логейн некоторое время созерцал его ноги, потом, набравшись сил, с трудом поднял тяжелую голову.
— Ну же, — синеющими губами прошептал он, роняя руку, которая так и осталась висеть бессильной плетью вдоль тела. — Заверши… то… что начал.
Нужный ответ нашелся сам собой. Алистер отрицательно мотнул подбородком.
— Это суд Создателя. Да будет на все его воля. Не моя.
Логейн попробовал усмехнуться немеющим лицом. С третьего раза у него вышло.
— В тебе действительно… есть что-то от Мэрика. Зря я… сомневался в тебе… Алистер Тейрин… король… Ферелдена.
Он замолчал. Мигом позже лицо его исказила мгновенная судорога и герой Дэйна завалился набок. Анора пробежала мимо Алистера и, упав на колени рядом с отцом, с усилием перевернула его на спину.
Широко открытые глаза тейрна Логейна Мак-Тира еще ловили отблески лучей яркого утреннего солнца. Но жизни в них уже не было.