ионов световых лет! Где же она находится? Куда летит? Как найти верное направление?..
Страх начал закрадываться в мужественное сердце Джон-Эя, сжал его холодными лапами. Конец! Смерть! А может, это и есть смерть — полет, бесконечный полет в металлическом гробу среди пустыни пространства?!
Джон-Эй посмотрел на портрет Георгия, и будто силы влились в его измученное тело. Нет! Надо бороться! Надо во что бы то ни стало довести «Мысль» к Земле! Он здесь не просто одинокий человек среди Космоса, он посланник далекой Родины в будущее, он — воин великой армии Разума!..
Перед взором штурмана проплыли далекие, волшебные воспоминания — образы родной Земли. Ярко вспомнилось прощание и заплаканное лицо матери. Ее уже нет на Земле! Но разве слезы ее прошли, любовь ее умерла? Нет! Нет! Она в сердце Джон-Эя, она в его воле, в предстоящих делах, в решимости довести «Мысль» к Земле!..
Штурман включил все телескопические установки. Заработали автоматы, анализируя данные телескопов. Один результат, второй, третий! Мерцает на экране сигнал. Джон-Эй тревожно и напряженно читает его. Нет! Нет! Ни одной знакомой системы! В какую же даль он залетел? Где родная Галактика?
Джон-Эй запустил запоминающую машину, пытаясь отыскать путь «Мысли» от Большого Магелланова Облака. Но и здесь его ждало разочарование. Запоминающая машина не имела этой информации. Она не была включена во время полета.
Остановив автоматы, Джон-Эй в изнеможении опустил руки. Да! Надо смотреть правде в глаза. Оптимизм не поможет! Он не имеет возможности найти путь назад. Не имеет!!!
Насмешливо моргали звезды впереди, чуть заметно передвигались туманности сбоку. «Мысль» летела в непонятную, неведомую даль.
Джон-Эй заскрежетал зубами, закрыл глаза. Он пытался овладеть собой. Надо было что-то делать. Но что? Невольно пришла мысль: звездолет — это колоссальный научный центр с бесценной информацией. Надо довести его до любого разумного мира. Может, люди других миров помогут кораблю найти родную Галактику…
Да! Складывать оружие еще рано! Пока жизнь и мысль не угасли, надо бороться!
Не колеблясь, штурман включил двигатели, дал приказ автоматам. Звездолет послушно повернул назад по огромной кривой. По команде автопилота мощная энергия реактора хлынула к мезоно-торов. Оболочка аппарата стала невесомой, антиполе окутало звездолет, отрезав его от внешнего воздействия.
И снова биллионы километров поглощались аппаратом в стремительном, бешеном темпе. Молниеносно пролетели десятки галактик.
Прошло несколько часов. Джон-Эй включал поле, жадно запускал телескопические установки. Автоматы сверяли изображение окружающих галактик с фотографиями систем, близких к родной Галактики. Но все было напрасно!
И снова тысячи, миллионы парсеков слепого полета, неясная надежда, лихорадочные опыты. Безумная жажда успеха, желание вернуться на родную, теплую, украшенную цветами Землю, непобедимость жизни заставляли Джон-Эя лететь все дальше и дальше в страшную бездну…
И вот наступило неумолимое мгновение. Анализатор показывал, что скоро остановятся все узлы корабля. Истощилось ядерное топливо в реакторе, обслуживавший энергетическую систему «Мысли». Центральный реактор, от которого работало антиполе и двигатели, не мог пригодиться — он не имел связи с ядерной энергостанцией.
Мысль Джон-Эя кружила в узком кругу возможностей. Выход был только один — найти планету в какой-либо системе, посадить звездолет и попробовать раздобыть уран. Хотя бы урановую руду! На «Мысли» есть обогатительная установка. Только бы найти! Найти!..
Рядом была спиральная галактика. Крайние звезды сияли на расстоянии десяти парсеков. Джон-Эй выбрал желтую звезду типа Солнца и решительно направил «Мысль» к чужой системе.
СТРАННЫЕ СУЩЕСТВА
…«Мысль» приближалась к планете у желтого солнца, которая была единственной в этой системе. Описывая спирали над ней, Джон-Эй гравиметодом[18] определил ее массу. Можно было опускаться. Масса не превышала массу Земли.
Звездолет, погасив скорость вошел в облака. Они тянулись толстым, густым покровом на многие километры над поверхностью планеты. Это было опасно. Неизвестно, что внизу — море, степь или горы!
Джон-Эй включил инфраэкран[19]. По нему поплыли размытые пятна. Видно было широкое озеро, дальше тянулась равнина, очевидно, пустыня, потом мелькнул большой залив моря. Наконец, звездолет, который медленно опускался, выскочил из облаков. В перископах открылась панорама планеты. Даль скрывалась в тумане. Из этого тумана стремительно вырастали массивы лесов, гряды гор, океаны, и снова таяли внизу, позади корабля.
Джон-Эй до максимума усилил мощность телеустановок. Он пытался приметить хоть какие-нибудь признаки разумной жизни. Но «Мысль» замыкала третью спираль вокруг планеты, а следов деятельности разумных существ не появлялось. Нетронутые леса, стремительные обрывы гор, необъятные просторы океанов. Где-то сбоку в небо поднялась мощная струя бурых газов, блеснул огонь. Анализатор показал, что это был вулкан.
Сердце Джон-Эя больно сжалось. Значит, планета не заселена разумными существами. Здесь ему никто не поможет. Надо возвращаться в пространство и искать другие системы.
Искать? Нет! Это уже невозможно! Сейчас, вот сейчас остановится малый реактор, и тогда двигатели не смогут работать, центральный реактор замрет, остановятся все автоматы.
Единственный выход — садиться! А дальше что? Джон-Эй перебирал тысячи вариантов. Ему нужна руда актинидов[20]. Надо садиться вблизи залежей. Их можно обнаружить!
Лихорадочными движениями штурман включил актинометры. Чувствительные приборы будто насторожились, покачивая усиками-стрелками, ожидая сигналов с планеты. И вот на восьмом витке спирали пришел успех. Стрелочки приборов бешено прыгнули вверх, отмечая необычную активность гамма-радиации[21].
«Мысль» летела со скоростью километра в секунду. Джон-Эй круто повернул ее, сделал гигантский круг над пустынной равниной и повел корабль на посадку. Залежи руды радиоактивных элементов были где-то около горного хребта, от которого простиралась на сотни километров коричнево-желтая пустыня. С другой стороны гор возвышались массивы джунглей — гигантских деревьев с темно-зеленой окраской.
Джон-Эй выбрал место на огромной поляне, километрах в трех от гор. Недалеко протекала узкая бурная река. «Мысль», гремя двигателями, в вихре раскаленного воздуха опустилась на ее крутом берегу…
…Затихло все. Только в ушах клокотала взбушевавшаяся кровь. Джон-Эй в изнеможении встал, пошатываясь, прошелся по каюте. Тело отвыкло от обычного притяжения, трудно было сохранить равновесие. Штурман прилег на кровать, закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться…
Да! Надо все понять! Он — человек с далекой Земли — в совершенно чужом мире! Топливо закончилось. Разумных существ здесь нет. Следовательно, необходимо рассчитывать лишь на свои силы…
Сначала разведать окрестности, познакомиться с животным миром. Однако животные, даже самые страшные, не причинят вреда — атомное оружие уничтожит любого гиганта. А потом… Потом надо найти залежи руды… Она где-то здесь, в кольце низких гор, тянущихся перед главным хребтом…
Эх, если бы! Если бы удалось! Тогда — снова полет, опять поиски дорогой Земли… Пускай зря, пускай неудача постигнет его, но все-таки полет, действие, устремление!..
Джон-Эй вскочил с кровати. Сейчас нельзя киснуть! Действовать! Он быстро поел концентрированной пищи, включил анализатор. Насосы втянули порцию воздуха снаружи. Анализ показал, что в атмосфере достаточно кислорода для дыхания. Вредных газов не было. Опасных бактерий анализатор не выявил…
Надев термозащитную куртку и теплый шлем, Джон-Эй пошел к выходу. Немного подумав, он захватил ядерный пистолет и портативный пеленгатор. Потом, включив передатчик, который излучал в эфир непрерывные сигналы, штурман спустился внутренним лифтом вниз.
Внешний люк открылся с тяжелым хрипом. Густая струя воздуха дохнула прямо в лицо штурману. От пьянящего запаха закружилась голова.
Джон-Эй схватился за стенку шлюза и медленно двинулся к выходу. Переступив барьер, он огляделся вокруг.
Поляну устилала сине-зеленая плотная трава. Она выбрасывала желтые метлы меленьких цветов. Позади стояла стена леса. Джон-Эй отметил на глаз два вида деревьев: одни тянулись длинным стволом на сотни метров вверх, разрастаясь там копьевидными листьями, другие — широколистные, мясистые — устилали все промежутки между теми гигантами. Они имели густой маслянистый черно-зеленый цвет и росли не выше десяти метров.
Поляна обрывалась над рекой, которая клокотала между нагромождениями скал. А за рекой виднелись в тумане такие же леса, как и вокруг поляны. Над этим ландшафтом нависали серые облака. Ветра не было. Казалось, серое одеяло придавливает все живое к земле, не дает дышать.
«Неудивительно, что здесь нет разумных существ, — грустно подумал Джон-Эй. — Трудно было бы жить в таких условиях…»
Он подошел к обрыву, посмотрел вниз. Из щели между камнями, резко крикнув, выскочила странная голубая птица. Она низко пролетела над водой и скрылась в лесу на противоположной стороне.
Тупая стихия, примитивной мир. Леса, низкие формы животных, девственные реки и скалы. Надо полагаться на свои силы!
Джон-Эй медленно повернулся и пошел к кораблю. Оттуда слышались странные звуки. Штурману показалось, что он разбирает членораздельные возгласы. Что такое?
Какие-то фигуры засуетились возле кустов, позади звездолета. Жестикулируя, они осторожно приближались к Джон-Эю. Штурман нерешительно остановился. С кем он имеет дело?
Вот существа уже совсем близко. В свете серого дня можно разобрать их очертания. Безусловно, это представители разумного мира, хотя и иной организации. Об этом свидетельствует вертикальная осанка, внимательный взгляд больших круглых глаз, высокий и широкий лоб. Только приземистое тело, покрытое голубоватым волосами, длинные передние конечности-руки, которые держат тяжелую палку, да примечательная одежда из кожи какого-то животного говорят за то, что путь развития этих существ до людей только начался.