— Думаю, тебе лучше пока забыть обо всём, что передал дед, — выступила с неожиданным предложением моя помощница.
— «В смысле? — я растерялся, чуть ли не больше чем во время разговора с Волгером. — Как это забыть? Там же речь шла о сестре! О возвращении!»
— А ты собираешься возвращаться в ближайшее время?
Ирис проявилась в своём любимом облике вомбата. Небольшое, бочкообразное тело перебирало ножками рядом, а морда была серьёзно-комична. Лишь глаза, оставались невозможно мудрыми и слегка грустными.
— «Нет, — честно признался я. — В ближайшее время не собираюсь.»
— Тогда эту часть вопроса закрыли. Что касается маяка, то тут собственно всё как описал Волгер. Если он его не создаст, то почти наверняка во время переноса на родную планету, ты появишься в месте проведения ритуала, то есть в подвале особняка Эдриана. Повлиять на это ты не можешь, так что нет смысла и думать. — Ирис замолкла. Но я ждал, чувствуя, что она не закончила. Так и оказалось: — А сообщение про твою сестру, оно не тебе, а мне. Небольшая шифровка.
— «И что она значит?» — тут же напрягся я.
— Не скажу.
— «В смысле не скажешь?» — я даже встал, как вкопанный посреди улицы. — «Ирис, что за шутки?»
Я остановился столь резко, что в меня на ходу даже врезались несколько прохожих. Пришлось извиняться, под сдавленную ругань сквозь зубы и отходить чуть в сторону к небольшому тёмному проулку, чтобы никому не мешать.
— Ден, я хоть когда-то тебя злонамеренно обманывала? — вомбат-Ирис посмотрела на меня своими большими круглыми глазами.
От подобной постановки вопроса я даже слегка растерялся. Да ещё и наименование по имени — нечасто такое происходило.
— «На сколько помню — нет. Но ты очень любишь не договаривать, — не стал я поддаваться на провокацию. — Ты очень скрытная Ирис.»
— Но ты мне доверяешь? — продолжала давить Ирис. — Ты мне дал свободу воли. Дал возможность самой принимать решения. А не просто быть инструментом в твоих руках.
— «Да, » — тут я не мог поспорить.
При этом чувство чего-то «нехорошего» становилось с каждой фразой лишь сильнее. Ирис хоть и любила быть ехидной и колкой, демонстрируя своё своеволие, тем не менее никогда не противоречила моим просьбам. И тем более никогда в открытую не ссылалась на права, что я ей даровал в тот день, когда очнулся после смерти гигантской рептилии.
Что же столь ужасного случилось с сестрой, что Ирис так хочет это скрыть.
— Тогда прошу, доверься мне в данном вопросе. Мне нужно понять ещё несколько моментов и тогда я тебе всё расскажу. А пока… просто забудь об услышанном, — вомбат сел рядом со мной на каменную мостовую и прислонил голову к ноге, выжидательно глядя на меня.
— «Ладно, — с тяжёлым сердцем я всё же признал за Ирис право на секреты. — Ты не раз доказывала, что тебе можно верить. Поверю и сейчас.»
— Спасибо, — она улыбнулась и даже потёрлась эфемерной головой о ногу. — Я не…
Закончить Ирис не успела. Моя «Интуиция» буквально взвыла об опасности. Но параметр был настолько неразвитый, что сработал он тогда, когда уже стало поздно: из тёмного переулка, у которого я встал, выскользнула тень и мне на шею что-то накинули.
В первый миг я подумал, что это удавка и попытался не дать ей захлестнуть шею, одновременно направив кристаллы опыта назад. Но один удар сердца спустя я осознал, что что-то не так: ноги помимо воли начали подкашиваться. А кристаллы рухнули, несмотря на всё мысленное напряжение.
Спустя ещё один удар сердца я понял, что падаю. Не только тело, но и мой разум проваливается в темноту. Глаза закатываются. И прежде чем потерять сознание после третьего удара сердца, я увидел как тень рывком затаскивает меня в проулок. А толпа на улице, словно бы и не видит ничего.
Глава 10
Холодный металл касался левой руки. Чувство настолько неприятное, что пробивается даже сквозь сон. Оно словно тонкая нить, что не даёт сознанию полностью утонуть в мире тьмы и холода.
Однако, эта нить недостаточно сильна, чтобы вытянуть меня из небытия. Я тону. Сознание тонет. Без ощущения тела. Без осознания собственных способностей. Я даже самого себя не осознаю. Кто я?
Я просто мысль, что не имеет формы. Мысль, которая чувствует холод.
— Осторожнее с артефактом, — по нити холода до меня доносятся обрывки слов из мира за пределами тьмы. Властные. Уверенные. — Устанавливай бережно. У артефакта только один заряд и другой возможности извлечь Сердце Забытых без его повреждения у нас не будет.
— Отрубить ему руку и не мучатся! — холод приносит ощущение злости. Даже ярости, откуда-то извне. Они горячие. Они жгут. — Зачем вообще эти сложности с артефактами усыпления, предназначенными вообще-то для четвёртой эволюции? Зачем похищение? Один удар…
— Заткнись! — властный голос обрывает поток ярости. — Ты здесь для охраны, а не для того чтобы думать. Для этого, в этот мир, прислали меня.
Голоса тревожат то, что осталось от моего «Я». Но несмотря на то, что я их слышу, я их не понимаю… Это просто звуки, полные эмоций.
Для того чем я сейчас являюсь, куда важнее, то что тьма вокруг словно бы волнуется. Она неспокойна. Волны тьмы подхватывают меня и крутят. Источником этого шторма выступает та нить холода, что удерживает меня от полного небытия.
— Этот мелкий ублюдок, умудрился вписаться в соревнования «Путей великого предка», — властный голос словами-кнутами обрушивается на существ за границей тьмы. — Он под защитой «свободных» карни. До конца соревнований ему нельзя навредить. Это будет посягательство на авторитет местных, а они подобного не прощают. Они уничтожат всех, кто ставит под сомнение их власть.
— Но мы их союзники, да и уже…
— И потому если выяснится, что мы навредили участнику с нас двойной спрос: карни сделают из нас пример для остальных иноземцев. Уничтожат, даже не задумавшись. — мне кажется, что сквозь властность слышится злость. — Ты сам знаешь, сколько усилий мы прикладываем, чтобы сделать вид, что играем с ними на равных. Поэтому ради нас никто не станет раскрывать блеф или вообще вступать в конфронтацию, скорее свои же и сдадут под благовидным предлогом!
— Тогда лучше это ничтожество убить и тело спрятать, — не унимался яростный голос. — Тогда про нас никто не узнает, а значит последствий не будет.
— Идиот… — выдыхает главарь. — Он и девчонка — первые среди людей почти за десяток лет, кто сумел закрепиться в соревнованиях «Путей Великих предков». Они нам нужны, как символ того насколько мы сильны. Для будущей сделки — это важно.
— Но он враг вашего клана!
— Он инструмент — не более. Для деда это личное. Но для меня… работа превыше всего! Это ничтожество не достойно того, чтобы называться врагом и обращать на него слишком много внимания. Всё что от него нужно, мы скоро получим. Если бы я не смешил… — небольшая пауза, после чего он продолжил. — Неважно куда. То можно было бы дождаться завершения испытаний, конечно. Но давать ему шанс, пока меня с гвардией не будет в Алькоре, сбежать, я точно не был намерен.
Шторм в пустоте усиливается, а холод становится сильнее. Он начинает обжигать и возникает чувство, словно сквозь него из меня что-то утекает. Что-то светлое. Что-то тёплое. Что-то родное. Это не больно. Ощущений нет вообще. Но чувство потери лишь усиливает ощущение пустоты.
— Господин Такидзиро, извлечение началось, — третий, самый холодный голос прерывает спор. — Сердце Забытых полностью встроилось в энергоструктуру этого человека. Перестройка структуры займёт пять минут и всё будет готово. Артефакт вернётся к вам.
— Отлично. Как закончим, почисть ему память. А ещё лучше, внедри несколько установок, чтобы когда завершились соревнования, он сам пришёл к нам… Ещё гоняться за этим ничтожеством.
Холод, нитью закручивается вокруг того, чем я сейчас являюсь врезаясь в меня и разрезая на части. Шторм не просто опустошает. Он буквально разрывает меня. Уничтожает. Пытается погрузить на самое дно бесконечности.
И когда кажется, что стихии невозможно сопротивляться я слышу в звоне заледеневшей струны слово:
— Дэниел!
Кто этот Дэниел? Кого зовут? Меня? Я не знаю…
Но звон струны так чист и так хочется слушать его.
— Дэниел! Очнись!
Уже два слова. Они резонируют в том, что осталось от меня. В образе. В пустоте. Я понимаю, что в пустоте, где бушует шторм, я нахожусь в самом эпицентре вместе с льняной нитью. Только мы. И всё вокруг успокаивается.
— Дэниел! Очнись! Или ты меня потеряешь! — звенит нить.
Потеряю? Но я ведь только тебя нашёл? Прекрасный и холодный голос. Нить, что связывает меня с миром за тьмой.
— Дэниел, если ты сейчас ничего не сделаешь, то я уйду, — вновь голос-мысль доносятся до меня. — Борись. Борись и тогда я смогу дать тебе силу. Попроси! Одно слово! Либо мы больше никогда не встретимся!
Этот красивый и холодный голос может дать мне силу? Я хочу силу. Я хочу вырваться из тьмы. Я хочу очнуться от пут пустоты и обрести себя.
— Сила, — мысль которой я сейчас являюсь превращается в одно лишь слово. А слово это становится приказом.
В тот же миг, меня рывком втягивает в холодную нить и буквально продирает через бесконечные ледяные торосы. Вот это уже больно. Очень больно! Настолько больно, что для того, чтобы не исчезнуть, мне приходится вспыхнуть пламенем решимости. Пламенем воли, воли к жизни! Возникшее пламя вступает в битву с казалось бы бесконечным льдом, но в итоге прожигает путь.
Более того. Пламя озаряет меня самого и мысль обретает самосознание. Я обретаю себя. Свою волю. Свой разум и память. А главное — ярость.
— Что это он задёргался… — слышу я извне за миг до того, как раскрываю глаза.
А затем со всей силы бью ближайшее ко мне существо кулаком в нос. Существом оказывается человек второй эволюции. Однако к моему удивлению, удар не только достигает цели, но и более того, отбрасывает его в сторону, при этом нос человека обильно кровоточит.
Неужели он так мало вкладывался в тело?