– Муж и жена. Они были супружеской парой, одной из трех пар среди старых богов.
Ребус сошелся у меня в голове. Ну конечно, все абсолютно логично и предельно просто. Муж и жена – одна сатана…
– А вот у меня еще вопрос.
Зимин благосклонно кивнул головой.
– А они как были в браке? Ну в смысле, как греческие боги – с руганью, скандалами и всем таким? Или все полюбовно было?
– Вот ты лентяй. Выйди да прочти.
– Не могу. Мне решение надо принять, а если я выйду, табличка пропадет с согласием. Кстати, нереально бесит, что она висит перед глазами. Вы бы как-нибудь ее в угол убирали.
– Да прямо. И будут такие, как ты, по полгода решение принимать. Нет уж. И так нормально. Что до Витара и Месмерты – это была любящая пара. Они не лезли в дрязги, не требовали от населения кровавых жертв, не интриговали без нужды. Очень приличные боги были, в отличие от того же Чемоша или Траяны Безликой.
– То есть друг другу уступали, были готовы на жертвы друг ради друга?
Зимин на меня взглянул с удивлением, но ответил:
– Ну да, я же говорю – любовь у них была. Они и из мира-то этого ушли, взявшись за руки. Вот такая романтика, Киф.
Ну да. Лав стори. Ушли в закат, рука в руке. Это так прекрасно и трогательно.
– И еще вопросик. А Витар к возвращению планируется?
Зимин ухмыльнулся:
– Без ответа! И вообще – вечер вопросов и ответов закончен. Хватит с тебя знаний.
– Ну и ладно, – в тон ему ответил я и нажал кнопку «Принять».
«Вы стали служителем бога войны Витара. Вы получаете: титул «Служитель бога войны»; право вступить в легион бога войны Витара; активное умение «Память о боге», которое при применении увеличивает показатель силы на 50 % от обычного значения. Время действия умения – 40 секунд. Стоимость активации умения – 45 единиц маны. Перезарядка – 1 минута. В случае возвращения бога войны Витара в мир Файролла будет трансформировано в умение «Мощь бога».
Ну что, Зимин был прав. Может, я, конечно, и получил некую проблему в некоем отдаленном будущем, но сейчас у меня есть умение, более чем неплохое. О, еще что-то…
«Вам предложено вступить в легион бога войны Витара. В случае вступления в легион бога вы получите: титулы «Легионер Витара», «Первый из возрожденного легиона»; пассивное умение «Вера в легион». В момент, когда ваше сердце охватит ужас, вера всех легионеров Витара в торжество Света согреет его и вселит в него надежду. Умение дает + 50 % к ментальному сопротивлению. Активируется автоматически. В случае восстановления легиона вы становитесь его легатом, в случае возвращения бога войны Витара в мир Файролла вы получаете звание аквилифера и место в совете легиона с правом голоса. Также в случае возвращения Витара в мир Файролла могут быть дополнительные награды. Принять?»
Сказал «а», говори и «бэ». Тем более тут-то точно с меня никто ничего спросить не мог – в легионе, кроме меня, никого и не было.
Получив положенное мне, я сказал Зимину:
– Странно. Вроде как я стал полноправным служителем бога, единственным на данный момент. Ведь мне по идее теперь должны заданий надавать или полномочий каких?
– Ага. Еще назначить самым главным жрецом, разрешить вербовать народ в свою веру и выдать крепость с башенками и дрессированного дракона, зеленого в крапинку! – язвительно сказал Зимин. – Я про такое слыхал, но у нас тут по-простому. Поклоняешься ему – и поклоняйся. И все, без фанатизма. Ну ладушки. Умение получил?
– Получил.
– Ответы на вопросы получил?
– Получил.
– Легионером стал?
– Стал. Ну точнее, полноценным легионером пока не стал, но возможны варианты.
– Вот и вали отсюда. И я пошел.
И Зимин отправился к стене явно с желанием покинуть истинный храм.
– Стойте! – заорал ему я.
– Чего тебе? – развернулся ко мне он.
– Зеленого разморозьте. – Я показал на Зорбофаила. – И еще. Тут такое дело…
– Ну давай уже, не мямли, – подогнал меня Зимин.
– Я ж сюда по квесту пришел, думал тут хабара набрать, под это дело мне гном из местных ключ подогнал. Ну а хабар с ним поровну. А теперь выходит…
– Слушай, Никифоров, ты уже совсем, – и Зимин повертел пальцем у виска. – Может, мне еще бутерброды тебе сюда носить?
– Не, бутерброды не надо, – не сдавался я. – Ну не знаю, давайте я скелетов добью и хоть с них чего возьму? Гном нормальный такой, неловко как-то…
Зимин что-то страдальчески простонал, сунул голову в стену, с кем-то явно там поговорил, снова вернулся и, махнув рукой, отморозил призрака.
Зорбофаил зашевелился, повернулся к Зимину, уставился на него и вроде как попробовал вытянуться по стойке смирно, видимо, сразу признав в нем командира.
– Так, покажешь воину свои залежи трофеев и ими поделишься, – дал команду призраку Зимин, махнул мне на прощанье беретом и скрылся в стене, на этот раз целиком и, видимо, окончательно.
– Воин стал служителем бога! – радостно причитал Зорбофаил.
– Бери выше, – сказал я ему с чувством значимости. – Воин стал легионером!
После этого мой авторитет у призрака взлетел до небес, и он, удалившись в темный угол, начал там чем-то бренчать.
– Ты чего? – спросил я его.
– Выполняю приказ демиурга, – ответил мне тот, передвинув в центр зала кучу, в которой мой зоркий глаз сразу углядел разные полезные вещи. – Это трофеи храма. Многие уходили отсюда с наградой. Но некоторые сложили тут свои головы и оставили здесь свои доспехи и клинки. Я храню их в храме своего бога. Это честные трофеи, и, надеюсь, они ему по душе.
– А почему ты назвал того, в берете, демиургом? – задал я невинным тоном вопрос Зорбофаилу.
Тот было открыл рот, но из стены вышел Номер Девятнадцатый и заявил:
– Игрок Хейген, берите награду, на это у вас десять секунд. После я портирую вас из храма, поскольку все, что могли, вы тут уже получили. Начинаю отсчет – десять, девять…
Я метнулся к куче и начал сгребать в сумку все предметы, до которых мог дотянуться, даже не вглядываясь в них – там разберусь.
Через восемь секунд перед глазами полыхнула вспышка, и я, проморгавшись, увидел, что стою возле холма, на небе сияют звезды, и воздух, по сравнению с храмом, упоительно свеж.
– Нельзя так! – Я погрозил кулаком небесам. – Это вторжение в мой игровой процесс!
С чистого неба рокотнул гром, в котором явно читалась фраза: «Ну, ты еще на нас нам самим и пожалуйся».
Я вздохнул и пошел в город. Помнится, на сегодня у меня еще запланирована вечеринка.
Полуэльфийки с гномкой уже не было, видать, все подъели и ушли по своим делам. Да и вообще пусто было вокруг, ночь всех разогнала. В городе тоже особо никого на улицах не наблюдалось. Но зато в доме у пикси Локета вечеринка была в разгаре. И я зашел к ним на огонек, пошатываясь и сквернословя.
– Это чего тут? – проревел я, вломившись в низенький дверной проем. – Тут веселятся, а старину Хендрикса не позвали? О, тут и выпить есть, и мм… – Я изобразил причмокивание, адресовав его одной из пикси… как это правильно-то… если женского пола? Ну предположим, одной пиксе, смотрящей на меня с отвращением.
Продолжив гнуть линию пьяного хама, я протопотал в центр комнаты, по дороге что-то перевернул, нагло пихнул заслонившего мне дорогу пикси и, плюхнувшись на колено перед пиксей, начал говорить ей какую-то скабрезность.
Тут наконец появился Локет в каком-то сине-красном плаще, с праведным огнем во взоре, и сказал мне:
– Эй ты, громадина, а ну пойдем во двор!
– Да отвали, – отмахнулся я и, вытянув губы трубочкой, потянулся к пиксе.
– А ну пошли! Мерзавец! – И Локет потянул меня за рукав.
– Ну пошли. Тока смотри не пожалей, – пьяно прорычал я и сообщил полумертвой от отвращения и страха пиксе: – Скоро вернусь, не уходи! Мм, наяда моя!
Во дворе Локет начал махать руками, изображая, как он ставит меня на место. По факту же он меня поблагодарил и сказал:
– Все отлично. Как она на меня смотрела! До чего же я крут!
– Не то слово, – устало сказал я. – Все, в расчете?
– Полностью, – подтвердил Локет и вытянул указующий перст, показывая, куда мне идти.
«Вами выполнено задание «Храбрый пикси». Получены награды: 350 опыта».
– Ну и славно, – сказал я ему. – Двадцать золотых гони!
– Завтра ко мне зайдешь, заберешь, – быстро проговорил пикси. – А то получится, что я не смело тебя прогнал, а откупился!
– Ох, не верю я тебе, – сказал я ему, изобразил ужас на лице и побежал прочь. – Бывай! До завтра!
Отбежав за пару домов от домика Локета, я нашел какой-то уголок, шуганул из головы мысль о том, что надо бы посмотреть хабар, и, присев у забора, вышел из игры.
Глава 14,в которой герой просыпается два раза
Проснувшись утром… Ну как утром… Днем. Так вот, проснувшись, я некоторое время пытался собрать мысли воедино. Все в моей голове смешалось, как в том доме Облонских, – боги, пикси, Зимин, легион… В невеликий мой разум за истекшие сутки было вбито слишком большое количество информации, и сейчас она пыталась там усвоиться. Да и вообще, нужен был небольшой тайм-аут.
Кряхтя, я сполз с дивана и вышел на балкон. На Москву наступала осень, хотя и лето не сдавало своих позиций. Листва была еще зеленого цвета, но с уже пыльноватым темным оттенком, солнце светило не слепяще-ярко, а устало-тускло, в воздухе появилась легкая осенняя горчинка, и детей во дворе бегало и гомонило гораздо больше, чем пару недель назад – дачный сезон заканчивался, и бабушки с внуками и внучками возвращались из щитовых и брусовых сельских хором в родные блочные и монолитно-кирпичные городские пенаты.
Не люблю курить натощак, но чтобы более-менее взбодриться, мне нужны были эти пять-шесть утренних затяжек. Кто кофе хлебает для утренней бодрости духа, кто какао пьет, а я вот сигаретку курю, хоть это и вредно – и натощак курить, да и вообще курить.
В голове маленько прояснилось, я отправил окурок за балконную перегородку (ну да, я свинтус, но нереально бесят эти банки из-под пива, набитые бычками. И давайте уж по гамбургскому счету – кто из вас так не делает?) и пошел бриться и завтракать. Ну или обедать. Решил не тянуть, поскольку дел сегодня было немало – надо сходить попилить хабар с гномом, попытать его и Локета по поводу ушедших богов. Коли, судя по всему, я врезаюсь в эту тему, то надо ее по возможности всесторонне изучить, и поскольку на форуме болтовни много, а фактов мало, то придется опрашивать неигровых персонажей. Ну и до подшефных надо бы доехать, в редакцию. Не дело их бросать накануне первого выпуска. Это и нехорошо, и неправильно. И самое главное – обсохатятся они, а мозг колупать будут мне. Плюс будет крайне неприятно видеть злорадство коллег из редакции. У нас народ дружный, всегда чужой беде радуется.