Обстановка на этой встрече была раскованной. Офицеры наконец-то говорили то, что думали. Владимир Путин узнал, что рюкзаки, с которыми спецназ отправляется на боевые дежурства, носили еще дедушки, которые ходили с Александром Суворовым в альпийские походы. И теперь их нужно прошивать двойным швом. Полиуретановые коврики, на которых не холодно спать на голой земле, офицеры и солдаты покупают за свой счет. Боевые группы занимаются уборкой снега и чистят картошку на кухне.
Министр обороны с интересом слушал все это, пока президент не сказал ему: «А почему вы ничего не записываете? Пометьте себе!» Сергей Иванов начал записывать. А офицеры уже говорили про катастрофическую нехватку мер воздействия на солдат. Ведь гауптвахту отменили в прошлом году.
— «Губы» не осталось? — расстроенно переспросил Владимир Путин.
Очевидно, с ней у президента были связаны какие-то приятные воспоминания.
— Ну, может быть, может быть… — начал он, но тут же счел нужным оговориться, что «губа» — не единственный метод и что надо активно заниматься профилактическим патриотическим воспитанием. Офицеры страшно обрадовались.
— Да! — воскликнул один. — НВП надо снова в школе ввести!
— Вот это правильно, — согласился Владимир Путин.
— Чтобы они уже с третьего класса в форме ходили! — развивал наступление офицер.
— Ну, не надо так уж военизировать… — остудил его президент. — Есть и другие методы.
— Да, идеологическую подготовку надо снова ввести в армии!
— Вам сколько лет? — поинтересовался Владимир Путин.
— 28. Скоро будет…
— Значит, когда ее отменили, вам было где-то 18?
— Так точно!
— Вот поэтому вы и не знаете, что это такое, — заключил президент.
Так что отличников политической подготовки в армии не будет. Зато они будут в школе.
В ходе визита Владимира Путина в Таджикистан в апреле 2003 года его ждали в одном из полков 201-й дивизии. Туда сейчас перенесли и штаб дивизии. После совещания в штабе президент идет осматривать новую казарму. В комнате отдыха два солдата показательно играют в нарды. Путин чрезвычайно оживляется.
— А ну-ка, подвинься, — внезапно говорит одному.
От Путина в последнее время что-то не ждут сюрпризов. Он перестал кататься на боевых истребителях и подводных лодках и полностью переключился на горные лыжи. И вот оказывается, что тяга к экстремальному отдыху никуда не делась.
Играют они довольно долго. Солдат сидит весь пунцовый. Но, похоже, не от смущения, а от страшного напряжения. Он думает. Он не хочет проиграть. Он хочет выиграть.
Ситуация на доске очень сложная.
— Попал солдат, — шепчет один из генералов. — Поймали тебя! Сдавайся!
Да, там какая-то сложная комбинация. Но солдат не сдается. Он настоящий боец. Министр обороны, стоящий рядом, подбадривает солдата. Но что толку от поддержки министра обороны, если солдат играет с Верховным главнокомандующим?
— Стоп! — пораженно говорит президент. — Лишний ход! Да за тобой глаз да глаз нужен!
Солдат нервно кивает. Ну да, не вышло у него. Игра продолжается. Путина ждут пять лидеров ЕврАзЭС, главы пяти стран, но он сам вдруг перестал куда-нибудь спешить и играет в нарды с солдатом. И я понимаю в этот момент, что вот ведь как он освоился в должности президента.
Тут второй солдат, которого Путин попросил подвинуться, начинает подсказывать первому. Зря он это делает — положение на доске становится хуже. Но по-человечески понятно: парень тоже хочет войти в историю дивизии.
У одного из генералов сдают нервы, и он напоминает президенту, что там все ждут.
— Сдавайся, — еще раз говорит один генерал солдату.
Эти слова звучат как приказ.
— Я же не проиграл, — страдальчески улыбается солдат.
Умрет, а не сдастся.
Путин встает из-за доски с явным сожалением. Не доиграл.
У выхода его ждет рядовой состав дивизии. Много жен. Путин идет было к солдатам, но дорогу ему властно преграждает женщина лет 45.
— Христос воскресе! — уверенно говорит она. — От имени всего нашего женсовета…
Вот и все. Поговорили. Три минуты президент слушает, как хорошо зарекомендовал себя здесь, в Душанбе, женсовет 92-го полка. Он уже уходит, а она кричит ему в спину:
— Есть у нас профессия такая — служить родине! Есть такая профессия!
Пока она говорила, чуть в стороне стояла девочка лет трех и плакала от того, что она не может увидеть президента из-за спин десятков взрослых людей.
— Девочка, что ты плачешь? — спросил ее президент, сев на корточки.
Тут она, конечно, расплакалась по-настоящему.
Я думаю, Владимир Путин сентиментален. Это касается животных, это касается детей. В максимальной степени — животных. В еще более максимальной — детей. В отношении к ним он сентиментален в той же степени, в какой может быть жестоким по отношению к тем, кого он считает чужими. А животных и детей он считает своими, конечно.
Ранним июньским утром 2003 года президент поехал с базы отдыха Центробанка на военно-морскую базу Балтийского флота. И, я думаю, не пожалел об этом. Его ждали «Маршал Устинов» (ракетный крейсер) и Александр Квасьневский (президент Польши). Господин Квасьневский прилетел минут за десять до российского президента из своей резиденции в Польше. И Владимир Путин предложил ему морскую прогулку.
Все корабли заняли свои позиции. Группировка, которую возглавлял «Устинов» (Северный флот), должна была выдержать ракетную и торпедную атаку группировки, которой руководил командующий Балтийским флотом Владимир Валуев. Обозримый горизонт был усеян кораблями…
Владимир Путин пришел в боевую рубку вместе с Александром Квасьневским. Туда же подошла Валентина Матвиенко. Увидеть ее в простого покроя теплой офицерской куртке синего цвета тоже было событием в жизни журналиста. Через несколько минут ожидалась атака нашей группировки ракетами. Мы должны были ответить залпами из зенитных ракетных комплексов. В принципе мы могли ни о чем особенно не беспокоиться. Ведь на нашей стороне был атомный ракетный крейсер «Петр Великий», лучший военный корабль России. Да и «Адмирал Левченко», и «Маршал Устинов» не последние корабли на Северном флоте.
Корабли уже демонстрировали, как они умеют ставить дымовые завесы. Через несколько минут дымом заволокло весь горизонт. Смысл завес довольно хитрый. Температура завесы выше, чем температура корабля. Ракета, которая наводится по тепловым целям, по идее должна растеряться. Правда, ведь неясно, как она себя поведет, растерявшись.
В это время в боевой рубке из микрофонов неожиданно раздалась немецкая речь. Владимир Путин очень оживился:
— О, а это кто?
— Немцы вызывают, — объяснил ему адмирал Куроедов после некоторого замешательства. — Разведчик. Имеет название «Оккер». Приближается к нашему кораблю.
Оказалось, «Оккер» хотел подойти к нашему кораблю как можно ближе и сфотографировать его. Да, губа у него была не дура. Я был, мягко говоря, удивлен, что ему разрешили.
— В конце концов, он же на работе, — нехотя объяснили мне офицеры. Может быть, они понимали, что, если не разрешат, «Оккер» и сам подойдет.
Офицеры рассказали, что «Оккер» на Балтийском флоте, мягко говоря, недолюбливают. Корабль этот известный. «Оккер» отвечает за этот флот перед немецким военно-морским командованием уже не первый год. Говорят, справляется со своими обязанностями очень хорошо, даже слишком.
Через несколько минут «Оккер» подошел к «Маршалу Устинову» чуть ли не вплотную. Президенты стояли именно на том борту, с которого он приблизился, и делали вид, что странный этот корабль их совершенно не интересует. Действительно, ведь они давно привыкли, что их все фотографируют.
Президент России был спокоен. Может быть, демонстративно спокоен. Он улыбался, даже смеялся, разговаривая с польским коллегой на капитанском мостике. Но потом все же здравый смысл взял верх, и они зашли в боевую рубку. Александр Квасьневский начал честно вглядываться в выданный ему бинокль. Но Владимир Путин быстро заскучал и снова вывел коллегу на капитанский мостик. Пуск ракет по нашим кораблям был произведен с расстояния 50 км. В принципе сбить их могли с нескольких наших кораблей. Но никто почему-то не спешил. Через минуту-полторы эти ракеты можно было легко разглядеть. Они шли очень низко, словно облетая нашу группировку и решая, на что следует обратить самое пристальное внимание. За каждой ракетой тянулся хвост белого дыма. Одну наконец сбили первым же выстрелом с «Настойчивого». Вторая летала довольно долго, ее даже теряли из виду. Кто-то из гражданских громко разволновался, что так она может и в нас попасть.
— Не бойтесь, не попадет, — успокоил министр обороны. — Если все промахнутся, она просто упадет в воду.
— А если не упадет?
Сергей Иванов не успел ответить на этот истеричный вопрос. Ракета была сбита, кажется, с «Петра Великого». В это же мгновение наш «Маршал Устинов» выпустил еще две ракеты, которые, потеряв цель, тут же бесславно ушли под воду.
Владимир Путин со спокойным интересом наблюдал за этой картиной. А Александр Квасьневский, мне показалось, и вовсе охладел к происходящему. Он о чем-то не договорил с коллегой. Кажется, об энергетических проблемах Польши. И он хотел договорить. В результате они снова увлеклись друг другом.
Через десять минут Владимир Путин ненадолго прервался, чтобы выслушать доклад министра обороны о предстоящих флотам учениях. Надо сказать, что российский флот развоевался. В начале июля Северному флоту предстоят совместные российско-французские учения в акватории Норвежского моря, а уже в августе покажет себя, хочет он этого или нет, Тихоокеанский флот. (Он, конечно, хочет.) Там пройдут командно-штабные учения, в которых будет задействовано 20 тыс. военнослужащих, 10 тыс. гражданских, а также 18 министерств и ведомств. В общем, все уйдут на фронт.
Владимир Путин утвердил учения, демонстративно расписавшись в документах и картах, и опять отошел на капитанский мостик.