е двадцатилетие вряд ли поощряется…
— Если иметь в виду круг моих интересов как ученого, то да, это относится уже к постсоветскому времени. А если говорить о предпосылках более глубоких, то я всей жизнью был подготовлен к этому.
— Хорошо бы пояснить.
— Я ведь захватил часть сталинской эпохи.
— А когда вы родились?
— В январе 1941-го.
— Значит, когда Сталин умер, вам было 12 лет.
— Да. И у меня существует некое мое впечатление, некий образ той эпохи. Я долго думал, какое же слово наиболее адекватно выражает этот образ, и пришел к такому выводу: лучезарная. Именно в ореоле лучезарном до сих пор представляется мне все, что было в те первые послевоенные годы.
— Замечательно. У меня — то же самое. Хотя годы были очень тяжелые, я-то помню, и тем не менее…
— Победа! Только что одержана Великая Победа! Патриотические чувства буквально перехлестывают. Это касается и отдельного человека, и всего общества. Конечно, я был этим захвачен.
— А где вы жили тогда? Где родились?
— В Кировской области. Маленькая деревушка под названием Бобыльщина. А район — Советский. Любопытная подробность: райцентр назывался раньше слобода Кукарка, так вот, эта слобода дала двух глав советского правительства.
— Кто же это?
— Сначала Алексей Иванович Рыков, а затем Вячеслав Михайлович Молотов. Оба родились в этой Кукарке, через улицу.
— Ваши родители были колхозники?
— Да, честные труженики, которые не видели себя вне общего, колхозного труда. Кстати, это тоже повлияло на мое восприятие той эпохи. Я и сам каждое лето с удовольствием занимался колхозными делами. А еще, пожалуй, определило характер моего интереса к этому времени и к Сталину то, что я очень рано научился читать. Не умеющим читать себя не помню, и, наряду с книгами, это были газеты. Представьте, «Правду» начал читать, наверное, с пяти лет.
— Что ж, понятно ваше отношение к Сталину в детстве. Но вот 1956 год, XX съезд КПСС. Здесь уж какое-то колебание, видимо, произошло?
— Абсолютно нет! Это я говорю с полной ответственностью. Ничему не поверил! Аргументов конкретных против у меня, собственно, не было, но вот интуиция так диктовала.
В подтверждение могу привести один факт. Когда при окончании средней школы писали сочинение на аттестат зрелости, а это был 1958 год, я выбрал тему «Чем нам близка поэзия Маяковского». И явно в пику новому официозу эпиграфом взял известные слова Сталина: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи».
— То есть вы сознавали, на что идете и чем рискуете?
— Сознавал. Замечу, что из двух средних школ в Советске я был тогда единственным кандидатом на золотую медаль.
— И что же?
— В руководстве школы и в районо после долгих дебатов, как мне после рассказывали, все-таки решено было поставить «пятерку» и выдвинуть на золотую медаль. А в области — срезали. Причина одна.
— Пришлось довольствоваться серебряной медалью?
— Что поделаешь…
— Ну и как, на будущее такой урок учли? Исправились?
— Не очень. Когда поступил в политехнический институт, на маркшейдерском отделении горного факультета нас учили картографическим шрифтам. Надо было писать какие-нибудь тексты, и я всегда писал фрагменты из работ Сталина. Потом преподаватель мне сказал, что мой альбом признан лучшим и его решено оставить на кафедре. Но я-то знал: ничем особенным, кроме этих текстов, мой альбом не выделялся — значит, именно их он захотел оставить себе.
Как видите, отношение к «разоблачению Сталина» уже тогда было разным, в чем убеждался я неоднократно. Учась в институте, писал стихи, посвященные Сталину. Читал их товарищам, и никакого отторжения или протеста это не вызывало. Будучи членом общества «Знание», выступал с лекциями, и, когда люди улавливали мое отношение к сталинской теме, обязательно задавали вопросы, то есть им было интересно. При этом — вполне положительное восприятие!
— Как говорится ныне, «упертый» вы оказались, товарищ Туев. Неужели никто вас так и не пресек?
— Помню, выступал с лекцией в одном из районов. И задали мне вопрос, можно ли и надо ли читать сталинские работы. Я сказал, что сочинения Сталина — это великое достижение нашей общественной мысли. Женщина из райкома партии, которая эту встречу вела, потом стала внушать мне: «Да вы что! Вы больше так не говорите, а то вам не позволят выступать». Она о «карьере» моей забеспокоилась, но сама, как я понял, была со мной согласна…
— А как вы, горняк, маркшейдер, пришли к философии?
— Интерес к общественным наукам возобладал. Окончив политехнический, поступил в университет на заочное отделение исторического факультета и еще до его окончания стал работать на кафедре философии. Заведующий предложил мне тему согласно кафедральному плану: человеческие потребности. И она, прямо скажу, меня увлекла. Стала темой кандидатской диссертации, а позднее и докторской.
— Вроде бы не за Сталина взялись.
— Тогда это было невозможно. Но подчеркну: проблему материальных и духовных потребностей я не мог не соотнести со сталинской эпохой, в которой рос, формировался и которая насыщена была высокой духовностью.
— Действительно, тут многое, пожалуй, перекликается и завязывается, поэтому к проблематике ваших диссертаций мы в связи со Сталиным еще вернемся. Однако сперва хотелось бы узнать сторону событийную: каким образом возникло в Иркутске общество «Наш Сталин» во главе с доктором наук, профессором Василием Афанасьевичем Туевым?
— Вы помните, что новая волна антисталинской истерии, начавшаяся при Горбачеве, затем продолжала нарастать, становилась все более и более агрессивной. Я понимал: надо ей противостоять. А для этого требуется основательная научная разработка образа Сталина и его идеологии, требуется широкая массовая пропаганда. Значит, надо и людей вокруг этого объединять.
Работа над докторской диссертацией, отнявшая много времени и сил, несколько оттянула осуществление возникшей у меня идеи. Но к 2000 году я готов был взяться и взялся за создание в Иркутске историко-культурного общества «Наш Сталин», сначала городского, а впоследствии переросшего в областное, то есть имеющее отделения по всему региону.
— Как определены цели и задачи общества?
— Главное — выработка и утверждение в массовом сознании правдивых представлений о личности и деяниях И. В. Сталина. Девиз наш таков: «Правду о Сталине — в массы!» Ну а различные направления этой работы (сбор материала, научные исследования, пропаганда и т. д.) более конкретно сформулированы уставом общества. Процитирую вводную его часть:
«Наш Сталин — это создатель Союза Советских Социалистических Республик — многонационального государства, ставшего одной из величайших держав мира, это гениальный вождь советского народа, инициатор и руководитель грандиозных социалистических преобразований, вдохновитель и режиссер Великой Победы Советского Союза в борьбе против германского фашизма, организатор послевоенного возрождения страны. Наш Сталин — это личность крупнейшего исторического масштаба и любимый отец большой семьи братских народов. Наш Сталин — это вершинный взлет народного духа в его стремлении к священным идеалам свободы, равенства и справедливости».
— Кто в составе общества? Много ли ученых?
— По профессиям люди самые разные — журналисты, вузовские и школьные преподаватели, писатели, художники, библиотечные и музейные работники, студенты. В президиуме общества трое профессоров, докторов философских наук: кроме меня Николай Сергеевич Коноплев — профессор Иркутского государственного университета, Алла Александровна Кузьмичева — профессор Иркутского государственного технического университета, а также двое кандидатов философских наук — Любовь Андреевна Прибыткова и Геннадий Витальевич Сурдин. Среди активных членов общества еще около десяти докторов и кандидатов наук, есть аспиранты, то есть начинающие ученые. Связи с нашими единомышленниками охватывают многие регионы — от Владивостока до Владикавказа.
— Каковы отношения общества с областным отделением КПРФ?
— Это отношения самого тесного сотрудничества. Многое мы делаем совместно с обкомом КПРФ и областным отделением общественной организации РУСО («Российские ученые социалистической ориентации»). Так, например, вместе провели областное торжественное собрание, посвященное 130-летию со дня рождения И. В. Сталина. Прошло оно на большом подъеме. По решению Президиума ЦК КПРФ шестнадцать наиболее активных членов нашего общества были награждены памятной медалью ЦК КПРФ «В ознаменование 130-летия со дня рождения И. В. Сталина». При поддержке обкома партии была издана и моя книга «Сталин против врагов народа».
— Я обратил внимание, что в ней две вводные статьи — Геннадия Андреевича Зюганова и Сергея Георгиевича Левченко. Что само по себе знаменательно.
— Разумеется. Сплав творческих возможностей общества «Наш Сталин» и организационных, финансовых возможностей КПРФ при единстве основных наших целей и задач способствует реализации таких дел, о которых еще недавно можно было лишь мечтать. Ну, скажем, проведение молодежных межвузовских научно-практических конференций с последующим изданием докладов их участников…
— Драгоценное дело! Вот я перелистал сборник таких докладов под названием «Российское общество: состояние и перспективы» — материалы межвузовской научно-практической конференции, посвященной десятилетию общества «Наш Сталин». Здесь радуют и широта тематики, и ее актуальность, и, конечно, то, что авторы этих интересных докладов — молодые люди. Наверное, привлечение мыслящей молодежи к работе над сталинскими темами — в числе самых значительных достижений вашего общества?
— Думаю, да. У нас даже в составе президиума есть студентка — Яна Харьковская. Она опубликовала несколько работ о Сталине и его эпохе в научных изданиях и массовой печати. При этом недавно заняла первое место в факультетском конкурсе на лучшего студента. На каждую конференцию аспиранты и студенты представляют несколько докладов по сталинской тематике. Оргкомитет конференции определяет рейтинг докладов, и «сталинские» доклады чаще всего занимают призовые места. Для примера назову доклад аспирантки Полины Смирновой «Сталин и кибернетика». Нам все уши прожужжали, что Сталин, мол, кибернетику лженаукой считал. Когда она сказала мне, что намерена работать над такой темой, я выразил сомнение: «По этой теме ты ведь ничего стоящего не найдешь». Она ответила: «А я уже нашла». И материал ее доклада камня на камне не оставил от расхожих оценок.