Путин подчеркнул, что США не соблюдают Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ):
«Прошло семь лет, и только четыре государства ратифицировали этот документ, включая Российскую Федерацию. Страны НАТО открыто заявили, что не ратифицируют договор… до тех пор, пока Россия не выведет свои базы из Грузии и Молдавии. Из Грузии наши войска выводятся, причем даже в ускоренном порядке… В Молдавии остается группировка в полторы тысячи военнослужащих, которые выполняют миротворческие функции и охраняют склады с боеприпасами, оставшиеся со времен СССР.
Но что происходит в это же самое время? В Болгарии и Румынии появляются так называемые легкие американские передовые базы по пять тысяч штыков в каждой. Получается, что НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим границам, а мы, строго выполняя договор, никак не реагируем на эти действия.
И продолжил: «Что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора? — имея в виду гарантии не расширения НАТО на восток.
Коснувшись проблем ОБСЕ, Путин заявил, что его пытаются «превратить в вульгарный инструмент обеспечения внешнеполитических интересов одной или группы стран в отношении других стран».
Не обошел он и проблему «звездных войн», сказав: «Звездные войны — уже не фантастика, а реальность. Еще в середине 80-х годов наши американские партнеры на практике провели захват собственного спутника. Милитаризация космоса, по мнению России, может спровоцировать непредсказуемые для мирового сообщества последствия — не меньшие, чем начало ядерной эры… Нами подготовлен проект Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве. Давайте работать над этим вместе».
Путин осознавал растущую неээффективность ООН, но провозглашал ее обязательную «главенствующую» роль. Он продолжал отстаивать идею ООН как ведущей мировой организации: «Единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН».
В заключение президент уверенно произнес: «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня».
Запад, привыкший во времена Горбачева — Ельцина к российской податливости, конечно, бурно прореагировал на заявление Путина. Сенатор Линдси Грэхэм высказал мнение о том, что своей единственной речью Путин сделал больше для объединения США и Европы, чем они сами смогли бы сделать за десятилетие. Ему подыграла Чехия в лице министра иностранных дел: «Мы должны поблагодарить президента Путина, который не только хорошо позаботился о публичности этой конференции — большей, чем ожидалось, — но и ясно и убедительно доказал, почему НАТО должно расширяться».
Однако прогрессивные силы в России и в западных странах, которым надоел диктат США, отметили, что мюнхенская речь Путина — это поворотная точка во внешней политике России. Наконец-то громко и ясно прозвучало то, что витало в международной атмосфере.
Все поняли, что Россия переходит к новой внешней политике. Кто-то захотел увидеть в этой риторике практику «холодной войны». Роберт Гейтс, глава Пентагона, назвал выступление Путина «честным». Были и те, которые говорили, что при открытом и честном выступлении президента России речь о «холодной войне» просто не может идти. Но в любом случае, достоинство президента России в их глазах заключалось в том, что Путин заострил известную всем проблему с однополярным миром.
Однако на перспективу ожидаемой гонки вооружений Путин ответил однозначно: ее не будет.
Всем было ясно, что политика гегемона в мире оказалась провальной. Развивая активность, Россия заключила выгодные сделки с Алжиром, Индией, поддержала Иран, обеспечивая его энергетические интересы, поставляла оружие на Ближний Восток. Путин нанес визиты и в такие страны, которые США традиционно считали сферой своих интересов, — Аравию, Иорданию, Катар.
Заявив о России как о стране независимой во внешней политике, Путин преследовал определенную цель: невзирая на сформированное в однополярном мире поле действий Запада, он решил внедряться и в те сферы, которые до сих пор не были сферами интересов Советского Союза, тем более России 90-х годов.
Сделав в Мюнхене выпад против США и НАТО, он обратил на себя внимание третьих стран: они почувствовали возрождающуюся силу России и начали встречное движение.
Мощный резонанс мюнхенской речи сказался и на том, как западная пресса тут же отреагировала, опубликовав множество статей. В них Путин противопоставлялся Ельцину, причем последний пользовался явной любовью писавших.
«Борис Ельцин добился многого, и когда история вынесет о нем продуманное суждение, то положительное перевесит отрицательное. Он, однако, повинен в том, что часто не слушал хороших советов Запада. Но самую большую ошибку Ельцин совершил, когда назвал своим преемником Путина», — писал бывший помощник президента Клинтона Строуб Тэлботт.
И совсем редкими, почти единичными, были заявления такого рода: «Интересно, по какой причине Запад так носился с Борисом Ельциным, называя его то «героем», то «исполином ХХ века», то «маяком свободы», хотя он был на деле одним из неумелых руководителей России за всю ее историю? Причина высокой оценки Ельцина на Западе — та же самая, по которой его так не любят в России: с точки зрения Запада он был лучшим президентом России в истории. Он не только отдавал приоритет западным интересам, но и руководил почти окончательным уничтожением своей страны как политической и военной силы на мировой арене. Он был готов втаптывать Россию в грязь, чтобы нам не пришлось делать это самим. Сегодня Путина ненавидят на Западе так же сильно, как обожали Ельцина. Но не потому, что Путин против демократии. И Ельцин так же шел против демократии, когда это ему было выгодно. Путина не любят потому, что он возродил Российское государство, российскую мощь, российское чувство собственного достоинства и не боится отстаивать российские интересы», — с иронией писал Марк Симпсон.
В апреле и мае 2007 года шла подготовка к встрече на высшем уровне — к саммиту «большой восьмерки». Все ожидали продолжения мюнхенской риторики президента России. Он стал центральной фигурой, приковавшей внимание западной прессы. Как только не называли его в прессе: дошли до того, что британская «Таймс» прямо назвала Путина «врагом Запада»: «Изучи своего врага, этот постулат, придуманный китайским военным стратегом Сунь Цзы 2000 лет тому назад, в дипломатии еще более важен, чем на войне. Сейчас, когда лидеры самых могущественных стран мира собираются в Германии на саммите G8, личность врага предельно ясна. Это — Владимир Путин».
Перед отъездом на саммит Владимир Путин дал несколько интервью для западных и российских газет. Подтвердив свою прежнюю позицию, он сказал: «Мы не ищем конфронтации и не драматизируем происходящие события. Но мы будем и в дальнейшем высказывать свое мнение откровенно, честно и принципиально. Что происходит в Европе? Россия реально выполняет Договор об ограничении обычных вооружений… И мы задаемся вопросом, что происходит? Происходит одностороннее разоружение России. И накачка Восточной Европы новыми системами оружия. Это ведь просто меняет всю конфигурацию международной безопасности. Мы будем на это отвечать не зеркально — но не менее эффективно».
На саммите Путин держался со всеми открыто и дружелюбно. Бушу предложил использовать Габалинскую РЛС, работающую в Азербайджане, а ракетные установки разместить в Турции или Ираке. Озадаченный Буш, сказав, что это интересно, не сумел сказать еще что-либо внятное.
Сразу после этой встречи Владимир Путин отправился на экономический форум в Санкт-Петербурге, куда приехали главы 15 стран, бизнесмены и политики из Европы, Азии, Америки.
Выступая на форуме, он подверг критике международные финансовые организации: «Эти организации были созданы в расчете на небольшое количество игроков, и они выглядят подчас архаичными, неповоротливыми и недемократичными. Они далеки от учета современного расклада сил в мире и никак не найдут свое место в условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и растущих рынков. Очевидно, что мировая финансовая система, по сути, завязанная на одну-две валюты и ограниченное число финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности глобальной экономики. Ответ на такой вызов только один — появление нескольких резервных мировых валют и нескольких финансовых центров». Многие наблюдатели только через год, когда ударил по миру финансовый кризис, сотрясающий его по сию пору, оценили это предвидение Владимира Путина должным образом.
Дмитрий Медведев, первый заместитель Председателя правительства России, на этом же экономическом форуме в Санкт-Петербурге призвал отказаться от мировой резервной валюты — доллара. Это был гром среди ясного неба. Стало очевидным — Россия наступает.
С учетом его предыдущего триумфального выступления в Давосе на Всемирном экономическом форуме, после этого заявления рейтинг Дмитрия Медведева начал стремительно расти как в России, так и в мире в целом.
Надо сказать, что новаторская активность была и в других сферах. В 2007 году Владимир Путин сделал все возможное и для того, чтобы победила заявка России на проведение очередных Олимпийских игр в Сочи.
Действие происходило в Гватемале, где заседал МОК.
Владимир Путин был капитаном команды, которой выпал номер первыми презентовать свою заявку. Он произнес речь на английском языке. Присутствие президента России в какой-то степени сыграло свою роль, так как после всех перипетий победа досталась России. В России началась деятельная подготовка к проведению зимних Олимпийских игр в Сочи.
Прошедший в мае того же года однодневный саммит ЕС — Россия в Сочи еще раз подтвердил в глазах россиян высокий авторитет президента Путина. Представители европейской делегации желали бы услышать заверения Путина о том, что ратификация договора к Энергетической хартии возможна, что Россия все же предоставит Европе доступ к своим газопроводам.