Но вот откуда принцесса взяла слово кино? А чего только во сне и не бывает! А так супер!
Сталин-Путин впрочем был вынужден прервать свой фундаментальный труд. И снова занялся государственными делами.
Пятерка отважных девчат сражалась в Чикаго. Наташка, Мирабела, Светлана, Анжелика и Олимпиада. Русские воительницы заколдованные и несокрушимые вели боевые действия.
Стреляли в немецких наймитов и одновременно переговаривались.
Наташка заметила с невеселой улыбкой:
— Проигрывает братская Америка войну.
Мирабела сбила представителя колониальных войск, заметила:
— А я и не рассчитывала на стойкость янки. Это может создать нам впоследствии, проблемы.
Светлана хихикнула и заметила, щуря глазки:
— Проблемы у нас уже были… Не хотелось бы их повторения. И девушка потерла босой ногой об разбитый щебень и сброшенные осколки камней.
Анжелика высказала мнение:
— Немцы в войне с нами поистратили свой порох. — Девушка выстрелила, срезав пулей бойца Третьего Рейха и продолжила. — Им снова ломать клыки о гранит нашей армии не слишком улыбается.
Олимпиада предположила с улыбкой:
— Давайте тогда перестреляем столько немцев, чтобы им неповадно было бы к нам соваться!
Наташка отрицательно покачала головой:
— Тут не немцы, а туземцы, собранные с половины мира. Против нас вообще что-то фасмогорическое.
Светлана хихикнула и пропела:
— Эх, хвост и чешуя! Не поймал я ничего!
Рыжая Анжелика свирепо заметила:
— А почему ты о себе в мужском роде? Так и глупо и ужасно некрасиво!
Светлана снова выстрелила и с улыбкой произнесла:
— Был такой король Матиуш… Так его в советском фильме девочка играла!
Анжелика свирепо заметила:
— Что в лоб, что по лбу!
Олимпиада взяла и пропела:
— Эх, мальчики, да вы налетчики, кошельки, накат и просто кошелечницы. Мы любили доллары, зубы золотые! Раньше были фраера, а теперь блатные!
Рыжая Анжелика хихикнула и заявила:
— Я вот была в тюрьме и знаю что по чем!
Олимпиада гордо распрямила плечи и прорычала:
— И я топтала зону! Вот этими босыми и сильными ногами!
Анжелика пропела с восторгом:
— Где-то на Каме, где на знаем сами… Где-то на Каме матушки реки! Не достать руками, не достать ногами, босыми девичьими ногами!
И воительницы открыли огонь из автоматов. Выкосили изрядное количество колониальных бойцов.
Красотки знали свое дело. И если лупили, то с огромным энтузиазмом.
Наташка пропела:
— На дальних подступах Отчизны,
щебечут громко соловьи…
Не пожалеет девая жизни,
орудье ножкой наведи!
И воительница-офицер захихикала. И навела босой ножкой базуку. И метко выстрела. Раненный Е-50 правда не утратил подвижности, а продолжал наползать.
Анжелика пропела с восторгом:
— Ты служишь украшением стола… Чикаго…
Тебя поверь, как первоклашку бьют…
И скоро фюрера как вазу разобьют,
И будет фрицам в КПЗ приют!
Светлана хихикнула и пропела:
— Чикаго, Чикаго, Чикаго… Стать проституткой и с улыбкой на панель! Чикаго, Чикаго, Чикаго, откроем к счастью, пулеметной трелью в дверь!
Мирабела взяла и пропела:
— Я воитель есть супер! Ну да супертяж я! И всех поубивают!
Хотя такая мирная и хрупкая девушка.
И стреляет пятерка отменно. Всех подстригает поголовно. И укладывает словно сенокос. А девушки повизгивают и кричат:
— Красная армия ура! Фюрер вон со двора!
И опять стрельба, и масса трупов!
Мирабела облизнула губки и заметила:
— А какой я все-таки стала дикой! Просто ужас! Куда делось мое христианское милосердие!
Анжелика хихикнула и ответила:
— А где наши большевистские ценности!
Наташка взяла и пропела с восторгом. Перед этим срезала одной очередью десятерых и прочирикала:
— Нет жалости во мне и не спроста!
Я не люблю насилья и бессилья!
Хочу убить тех, кто распял Христа!
Девчонка произносила с большим апломбом и шлепала босой ножкой по развалинам. Воительницы лупили. Как всегда они были почти голые, в одном бикини и жутко сексуальные.
Анжелика вообще предпочитала заниматься любовью с тремя-четырьмя мужчинами одновременно, и это было ее стилем. Вообще все люди дерьмо, так почему не вести себя словно животное?
Анжелика прочирикала, ведя огонь:
— Я ведьма и прекрасней профессии нет!
Воительница рыжего цвета крутила талией. И раскачивала пышные бедра. Она и в самом деле образец очарования и силы. Такая девушка, что способная стирать фашистов дивизиями, словно карандаш ластиком.
Анжелика, закаленная жизнью девчонка. И ей особо нечего боятся. Филадельфия пала. И они выбирались из окружения, едва не погибли. Но магия хранит девчонок от смерти и ран.
И их никто не остановит, и ничто не победит! Анжелика ревет во всю глотку:
— Крик возмездья, над мечами совершается бой,
Праздник смерти с палачами и кровавый прибой!
Светлана поддержала подругу подпевая:
— Северный ветер на абордаж, Викинг у моря дьявольский страж! Всех фашистов порвем! И Адольфа убьем!
Наташка лупанув швырнув босой ногой гранату в танк, откинулась и, пропела:
— Всех убьем и порвем!
Олимпиада, словно медведица проревела:
— За Сережку отомстим!
И все девушки хором воскликнули:
— За Сережку вырвем фашистам яйца!
После чего воительницы оскалили зубы. И продолжили палить, как ни в чем не бывало. У них хладнокровие питонов, или зубастых змей.
Воительницы с голыми ногами, смотрелись убийственно сексуально.
Олимпиада вспомнила, как в лагере к ним прибегали в барак мальчики. И это приятные воспоминания. Эх, были у девчат развлечения. Приятно когда юные мужчины щупают тело и гладят грудь.
Самое паскудное в лагере это то, что нужно рано вставать. И если повеселишься хорошенько ночью, то с утра и днем сил и вовсе нет. Иногда слишком любвеобильные девчонки засыпали прямо в поле. И это тоже порой сходило с рук.
Девушки держали оборону. Но американцы, которые сражались вокруг них, постепенно проседали, и пятились.
Наташа с тревогой заметила:
— Скоро мы окажемся в окружении.
Светлана с улыбкой хихикнула:
— Но тогда нам точно не придется отступать!
Анжелика оскалила зубы, среза трех индусов и прошипела:
— Пусть вечно мой друг прикрывает мне спину, как в этом, последнем бою!
Мирабела разгладила свои золотые, но запылившиеся волосы, проворковав:
— Много есть разных дверей! Но мы люди, которые рока верней!
Девушки стали кидать по очереди гранаты босыми ножками. Наташа подумала. Эх, мало таких как она оказалось в сорок первом, и поэтому пришлось отступать до Москвы. Но придет время и Красная Армия все возьмет Берлин.
С Америкой или без Америки, но будет победа коммунизма. Не может быть, чтобы фашизм торжествовал.
Воительницы продолжали отважно сражаться, и в их глазах горела решимость, и жажда победы.
Светлана уверенно произнесла:
— Наш русский дух есть самый сильный в мире!
Олимпиада охотно подтвердила:
— Да будет именно так!
Мирабела прочирикала:
— Да поможет нам Богородицы покров!
И все пять девушек хором воскликнули:
— Есть сакура в каждой квартире, а фрицам мечом харакири!
И после этого воительницы стали метать гранаты голыми ногами еще интенсивнее.
Наташка с улыбкой спросила Мирабелу:
— Ты в Бога веруешь?
Златоволосая воительница искренне ответила:
— Представь себе да!
Наташа покачала головой:
— Комсомолке и коммунисту не предстало в это верить!
Мирабела с улыбкой заявила:
— А зачем тогда Сталин приказал, облететь Москву с иконой, если не верил?
Светлана пожала плечами и заметила:
— Может, это чисто психологически, чтобы поддержать тех, кто верит?
Мирабела перекрестилась и заметила:
— Нас тоже берегут от пуль высшие силы! Столько людей вокруг нас гибнет, а мы еще живы!
Светлана расхохоталась и ответила:
— Что-то действительно есть…
Рыжая Анжелика с подозрением заметила:
— А не причастны ли советские спецслужбы, к тому, что Гитлер все-таки повернул на США?
Светлана швырнула босыми пальцами ног в фашистов гранату и возразила:
— Думаю что нет… Хотя…
Мирабела логично заметила:
— Фашистский осьминог грозит подобрать еще и ресурсы Америки. Что нам это надо?
Анжелика взяла и издевательски пропела:
— Ты скажи, ты скажи, что те надо, что те надо! Может дам, может дам, что ты хошь!
Наташа хихикнула и прочирикала:
— Мы будем драться тут… А там будет видно!
Девушки пока сражались. А их Сережка ишачил уже не один в год в каменоломнях. Мальчик выжил, и даже подрос. Его тело стало сухим, жилистым, выносливым. За два года каменоломен мальчишка из ребенка стал подростком. И гораздо усилился.
Одна из немецких надсмотрщиц стала присматриваться к нему. И даже завертела с симпатичным мальчиком роман. Стала подкармливать, и учить, как доставлять удовольствие даме.
Таким образом, у Сережки появился шанс на побег. А пока мальчик на усиленном питании, с большой физической нагрузкой прибавлял в мышечной массе.
И познавал любовь взрослой, довольно симпатичной женщины. Не так уж ему и плохо теперь было. Привычное тело, от непосильной работы почти не уставало, а плетью уже практически не били.
Олимпиада более других горевала о плененном в Сталинграде мальчике. Действительно большущая потеря. Лишиться такого талантливого ребенка. И не известно, что лучше: смерть или подобные пытки!
Олимпиада вспомнила, как ее саму в НКВД били резиновыми дубинками по голым пяткам. Что и говорить, приятного мало. И изверги эти чекисты. Били девочке палками по босым пяткам, ради своего удовольствия. Им то особо признания и не нужны, так как поймали крестьянку с колосками с поличным.
А один еще в подошве девочки поднес зажигалку, и рыжее пламя лизало огрубевшую пятку. Больно, конечно же.