Фюрер захихикал и произнес:
— Я люблю мучить и истязать! Люблю причинять боль! А по сему да здравствуют пытки!
Мальчишек тоже мучить любил Гитлер. Особенно пленных пионеров. Тут была интрига, заорет мальчик от боли или нет. Пионеры обычно старались сдерживать крики с стискивали зубы. Фюрер любил подносить факел к груди, подпаливать подмышки, жарить мальчикам пятки. Или подносить пламя к лицу. Огонь очень жгучая и болезненная вещь, так что обычно мальчишки не выдерживали и начинали орать. Но встречались и упорные пионеры, которые теряли от болевого шока сознание, но продолжали молчать.
Тут фюреру очень захотелось помучить такого пионера. И Гитлер приказал:
— Доставить сюда кого-то из пленных русских партизан!
Несмотря на то, что Сталин отдал приказ не вести партизанскую войну, часть фанатиков продолжала сопротивление, пусть и не там массово как раньше. И пионеры находились.
Зная вкусы фюрера, ему доставили мальчишку лет тринадцати. Белобрысого, уже битого на допросах.
Мальчика раздели, и две рослые дамы вывернули ему руки, закинули веерку и вздернули на дыбу. Одна из них с удовольствием пропела ладонью по исполосованной спине пионера, и причмокнув губами ответила:
— А мальчишка мог бы мне согревать постель!
Гитлер хихикнул и ответил:
— Если останется жив, я тебе его подарю! Впрочем, последнее маловероятно.
Пионер сжал покрепче челюсти, и с ненавистью смотрел на фюрера и его шлюх.
Мальчишка уже успел повисеть на дыбе. Его били плетью, и резиновой дубиной по голым пяткам. Правда, пока огонь как еще не пробовал. Фюрер начал с малого. Включил зажигалку и провел пламенем по гладкой груди мальчика.
Тот стиснул зубы сильнее и дернулся. На загорелом теле вздулись волдыри.
Фюрер по-русски подчеркнуто ласково произнес:
— Скажи, что Сталин дерьмо, и я тебя не буду мучить!
Пионер решительно произнес:
— Нет!
Гитлер заулыбался, и взял в руки факел. Поднес к босым ногам мальчишки. Пионер задергался сильнее, из груди вырывался крик. Как это больно. Но титаническим усилием мальчик сдержался.
Фюреру надоело жарить мальчику пятки, и понес факел к паху. Тут уже боль превысила все пределы, и пионер потерял сознание от болевого шока.
Гитлер отложил факел и произнес разочарованным тоном:
— Какие они русские все-таки стойкие! Я просто поражен!
Девушки-палачи спросили у фюрера:
— Привести его в себя⁉
Гитлер кивнул и заметил:
— Будем теперь его растворять живьем в кислоте! Я отомщу пионерии за строптивость!
Голого мальчику привели в себя, повесили на цепь, и стали медленно окунать, в кислоту. Пионер ощутил дикую боль от растворяемой плоти, но вместо мольбы о пощаде, мальчик запел;
Святая будет Родина моя,
Она священный край для пионера…
Отряд моя любимая семья,
Да будет это людям всем примером!
Во славу нашей Родины святой,
Мы пионеры клятву принимали…
Пусть Гитлер и в союзе с Сатаной,
Но под Москвой ему мы крепко дали!
Мы пионеры, Родины сыны,
Великой нашей матери-Отчизны…
И будем до конца стране верны,
В великом деле стройке коммунизма!
Я мальчик, полуголый и босой,
Пошел в разведку, по снегам суровым…
И смерть с косой летит передо мной,
Грозит сковать в железные оковы!
Но подорвал я мост фашистам, знай,
Отправил под откос их эшелоны…
И верю, во вселенной будет рай,
Построим коммунизма замок новый!
Но вот случилось, в жуткий плен попал,
Меня по пяткам, крепко фрицы били…
На спину заливал палач напалм,
По животу зло палками лупили!
Огонь фашист коварный применил,
Палил жестоко все худое тело…
Держался пионер с последних сил,
Его пытали палачи умело!
Но ничего мальчика не сказал,
Не выдал он фашистам русской тайны…
И сколько его фюрер не пытал,
Он показал упор необычайный!
Тогда швырнули парня в кислоту,
И по частям мальчишку растворяли…
Но высказал пацан на чистоту,
Что скоро будут коммунизма дали!
Что скоро наш солдат в Берлин придет,
Поставит фрицам очень жирно точку…
И фюрера Бог до смерти прибьет,
И весь зверинец, оптом в одиночку!
А я погибну в пытках, пионер,
Другого не оставил рок мне выбор…
Но покажу всем остальным пример,
И выдержу без стона, верю дыбу!
Потом придет Всесильный Иисус,
Все воскресит до крайнего колена…
Едины станут и казах и рус,
Великие настанут перемены!
Глава 46
Фюрер целует девушку прямо в грудь, и лижет ее бюст языком. До чего это сладко. И вкусные получились девчонки. Как приятна на вкус кожа юных женщин.
А когда их поджаривают, то и вовсе пахнет жареной бараниной, или свининкой. Фюрер хоть и был вегетарианцем, и иногда позволял съесть себе женскую грудинку. Или ему крошили человеческое мясо в салат. Неплохо кушать женское тело, или мускулистых мальчиков. Но Гитлер позволял себе такие деликатесы только по праздникам: так как мясо вредно.
Любил фюрер и бананы, с ананасами. Все это необычайно вкусно.
А еще, конечно же, пытать женщин с помощью растяжки. Вешать красавиц на дыбу, закреплять босые ножки в колодки, а затем прикреплять гири. До тех пор пока тела не порвутся. Жестоко это, конечно же, но и эффективно. Так можно истязать, все красоток.
Еще интересно, это гонять девчонок голышом по снегу. Вообще любимая немецкая пытка — холодом! Так интересно смотреть, как синеют у девушек пальчики от холода. И насколько это для них мучительно. Пытка вообще, для Гитлера высшая услада.
Особенно забавно, когда босые девчонки сначала бегают по снегу, а потом их эсесовцы раскаленной проволокой подгоняют по углям. И девушки голыми ступнями с мороза, до раскаленной печи!
Фюрер захихикал и произнес:
— Я люблю мучить и истязать! Люблю причинять боль! А по сему да здравствуют пытки!
Мальчишек тоже мучить любил Гитлер. Особенно пленных пионеров. Тут была интрига, заорет мальчик от боли или нет. Пионеры обычно старались сдерживать крики с стискивали зубы. Фюрер любил подносить факел к груди, подпаливать подмышки, жарить мальчикам пятки. Или подносить пламя к лицу. Огонь очень жгучая и болезненная вещь, так что обычно мальчишки не выдерживали и начинали орать. Но встречались и упорные пионеры, которые теряли от болевого шока сознание, но продолжали молчать.
Тут фюреру очень захотелось помучить такого пионера. И Гитлер приказал:
— Доставить сюда кого-то из пленных русских партизан!
Несмотря на то, что Сталин отдал приказ не вести партизанскую войну, часть фанатиков продолжала сопротивление, пусть и не там массово как раньше. И пионеры находились.
Зная вкусы фюрера, ему доставили мальчишку лет тринадцати. Белобрысого, уже битого на допросах.
Мальчика раздели, и две рослые дамы вывернули ему руки, закинули веерку и вздернули на дыбу. Одна из них с удовольствием пропела ладонью по исполосованной спине пионера, и причмокнув губами ответила:
— А мальчишка мог бы мне согревать постель!
Гитлер хихикнул и ответил:
— Если останется жив, я тебе его подарю! Впрочем, последнее маловероятно.
Пионер сжал покрепче челюсти, и с ненавистью смотрел на фюрера и его шлюх.
Мальчишка уже успел повисеть на дыбе. Его били плетью, и резиновой дубиной по голым пяткам. Правда, пока огонь как еще не пробовал. Фюрер начал с малого. Включил зажигалку и провел пламенем по гладкой груди мальчика.
Тот стиснул зубы сильнее и дернулся. На загорелом теле вздулись волдыри.
Фюрер по-русски подчеркнуто ласково произнес:
— Скажи, что Сталин дерьмо, и я тебя не буду мучить!
Пионер решительно произнес:
— Нет!
Гитлер заулыбался, и взял в руки факел. Поднес к босым ногам мальчишки. Пионер задергался сильнее, из груди вырывался крик. Как это больно. Но титаническим усилием мальчик сдержался.
Фюреру надоело жарить мальчику пятки, и понес факел к паху. Тут уже боль превысила все пределы, и пионер потерял сознание от болевого шока.
Гитлер отложил факел и произнес разочарованным тоном:
— Какие они русские все-таки стойкие! Я просто поражен!
Девушки-палачи спросили у фюрера:
— Привести его в себя⁉
Гитлер кивнул и заметил:
— Будем теперь его растворять живьем в кислоте! Я отомщу пионерии за строптивость!
Голого мальчику привели в себя, повесили на цепь, и стали медленно окунать, в кислоту. Пионер ощутил дикую боль от растворяемой плоти, но вместо мольбы о пощаде, мальчик запел;
Святая будет Родина моя,
Она священный край для пионера…
Отряд моя любимая семья,
Да будет это людям всем примером!
Во славу нашей Родины святой,
Мы пионеры клятву принимали…
Пусть Гитлер и в союзе с Сатаной,
Но под Москвой ему мы крепко дали!
Мы пионеры, Родины сыны,
Великой нашей матери-Отчизны…
И будем до конца стране верны,
В великом деле стройке коммунизма!
Я мальчик, полуголый и босой,
Пошел в разведку, по снегам суровым…
И смерть с косой летит передо мной,
Грозит сковать в железные оковы!
Но подорвал я мост фашистам, знай,
Отправил под откос их эшелоны…
И верю, во вселенной будет рай,
Построим коммунизма замок новый!
Но вот случилось, в жуткий плен попал,
Меня по пяткам, крепко фрицы били…
На спину заливал палач напалм,
По животу зло палками лупили!
Огонь фашист коварный применил,
Палил жестоко все худое тело…
Держался пионер с последних сил,
Его пытали палачи умело!
Но ничего мальчика не сказал,
Не выдал он фашистам русской тайны…
И сколько его фюрер не пытал,
Он показал упор необычайный!
Тогда швырнули парня в кислоту,
И по частям мальчишку растворяли…
Но высказ