В организованном театрализованном действии, где чудовищных размеров пузатый «Михаил Кутузов» играл далеко не заглавную роль, мало что было от того безумного и бездумного, непредсказуемого и искреннего байкерского шоу, в котором премьер участвовал год назад. Здесь байкеры были для людей, а не люди для байкеров. Байкеры участвовали в концерте, который приготовились посмотреть несколько сотен новороссийцев. По пригласительным билетам на трибуны поднимались ветераны войны и труда, и на груди у этих людей металла было больше, чем у любого из байкеров, и старикам тяжело было нести по ступеням их ордена и медали.
Впрочем, здесь были и девушки, которых чаще можно встретить в московских ночных клубах, и новороссийские бизнесмены, которые ревниво глядели на арендованный корабль: ни одному из них не удалось ничего такого за все время, что «Михаил Кутузов» стоит у стенки, а прикован он к ней уже не один год (по силе задействованного административного ресурса это можно сравнить только с арендой легендарного крейсера «Аврора» в честь дня рождения журнала «Русский пионер»).
Дул сильнейший ветер, из-за которого мероприятие уже перенесли с прошлой субботы на понедельник. На корабле заработала цветомузыка, и сразу стало казаться, что эта игрушка сделана из папье-маше, потому что не может же это и в самом деле быть артиллерийский корабль. Но это был он.
Потом корабль моргал только ослепительно белыми огнями, и тогда это было похоже на корабельные залпы изо всех орудий. Байкеры таким образом подарили «Михаилу Кутузову» вторую жизнь.
— Попрошу осуществить равнение налево! — прокричал ведущий. — Потому что к морвокзалу приближается группа мотоциклистов!
Мотоциклисты и правда были уже рядом. По дороге от магазина «Магнит» до морвокзала люди на тротуарах кричали, приветствуя кортеж господина Путина, так, как будто предвыборная кампания заканчивалась этим вечером.
Первым, естественно, шел Harley премьера. Слева от него двигался Хирург (в миру Александр Залдостанов). Процессия растянулась на километр. Между тем на огромной площади морвокзала, по сравнению с которой Манежная площадь в Москве просто мышиная нора, было уже около 100 тыс. человек. Заиграл гимн «Ночных волков», снова засияла светомузыка (когда байкеры автогеном резали леера на корабле, его капитан, глядя на это, плакал. Да, слезы лились из глаз этого мужественного человека, и он не стыдился своей команды, потому что у нее глаза тоже были на мокром месте).
Премьер не спеша подъехал к крейсеру, спешился и произнес то, что должен был здесь и сейчас.
— Эта земля, — громко сказал Владимир Путин, — полита кровью наших отцов и детей. Парни, девушки! Вы молодцы! Вы не просто развлекаетесь, гоняя на мотоциклах, хотя и это неплохо! Но вы занимаетесь еще и важнейшим делом! Бережете память!.. Именно на мотоциклах из Новороссийска во время войны было удобнее всего вывозить детей и раненых из-под удара в Сочи!..
Мотоциклисты отвечали ему слаженным ревом своих байков.
— Хочу обратиться к вам, братья! — назвал вещи своими именами премьер. — Хорошо, что вы не забываете героев войны! Это тот цемент, который делает нашу нацию, нашу Россию единой и неделимой!.. У моряков, которые освобождали Севастополь, был следующий девиз: «Движение только вперед!..»
Последние слова Владимир Путин прокричал что только было сил. И все-таки рев моторов едва не заглушил его слова.
Начинался концерт. Премьер прошел на трибуну. Вслед за ним хотела просочиться бездомная собака.
— Наверх не пускать, отсюда не прогонять! — раздался чей-то негромкий приказ.
Эти слова относились к собаке.
Мужчина средних лет со значком депутата Государственной думы (которым он, по всем признакам, не является) рассказал о своей брошюре, посвященной жизни ветеранов войны и труда, и заявил, что ее надо издать по крайней мере 40-миллионным тиражом, так как это еще и «агитационный материал, чтобы вы стали президентом России».
— И значит, убиваем сразу двух зайцев! — констатировал он.
Еще больше жертв он пока только наметил к отстрелу.
— Надо всем олигархам собрать часы золотые и отдать в наш региональный Дом суворовцев! — в ультимативном тоне предложил он.
Предложение было встречено с большим одобрением — скорее всего, потому, что среди присутствующих не было олигархов.
— Я составил завещание, — продолжил аноним, — и в нем я завещаю свою квартиру вам, Владимир Владимирович!
— Мне?! — удивленно и, по-моему, обрадованно переспросил премьер.
— И Дмитрию Анатольевичу Медведеву! Но это только начало! И пусть те же Прохоровы, Абрамовичи завещают хотя бы половину своих состояний людям (очевидно, тем же. — А. К.)! И нагрузка на бюджет упадет…
Это предложение господин Путин комментировать не стал. И в самом деле, деньги любят тишину.
— Я хочу и желаю, — заявил выступающий, — чтоб вы были президентом (может, он не знал, что Владимир Путин уже был президентом. — А. К.)! Так что с вас новая визитка!
Дело в том, что в 2000 году он раздобыл визитку нынешнего премьера:
— И ту визитку я храню! Это талисман! У каждого ведь свой талисман!..
Напоследок собеседник господина Путина поделился тем, что у него накануне был день рождения:
— Как и у Медведева!
— У Медведева сегодня, — сообщил премьер. — Но можете вместе отмечать.
Так и сделают.
— Президент — это гарант, который гарантирует все! — рассказал один рабочий и был прав: конечно, все, особенно в предвыборную кампанию.
Права была и девочка, ответившая, что президент — это Дед Мороз. И опять — прежде всего во время предвыборной кампании…
Сталевар поведал залу былину про то, как кризис победил было Нижнетагильский металлургический завод, где он проработал несколько десятков лет, и встал завод на колени. И тогда 35 тыс. заводчан написали письмо русскому богатырю Владимиру Путину, «а он не стал ждать и приехал». И снова завод встал на ноги, «и крепко встал!».
— С тех пор, — закончил сталевар свою поучительную историю, — Владимир Владимирович приезжает на наш завод. Советует, подсказывает, поэтому завод работает хорошо.
Степные труженики отчаянно, как в последний раз, пытались пожать премьеру руку. Один из тех, кому это удалось, сказал мне:
— Я нажал, как мог! Но он не сломался!
Возможно, по этой причине Владимир Путин так быстро уехал.
День начался для Владимира Путина романтическим образом: утром он приехал в Царское Село, которое празднует 200-летие своего знаменитого лицея.
Поскольку торжественное мероприятие должно было пройти на свежем воздухе, во дворе лицея, то, естественно, за час до приезда Владимира Путина пошел сильный снег. Сотрудники музея, с отчаянием посматривая в окна, убеждали, прежде всего самих себя, в том, что это ведь прекрасно, так как в этот день у лицеистов было принято кидаться снежками. Но на улицу никто выходить не рисковал, хотя снежки можно было смело лепить уже четверть часа, и особенно удобно было собирать снег с залепленных окон машин.
Многочисленные потомки лицеистов, приехавшие на праздник исключительно из-за границы, толпились возле музейного гардероба и тревожно переговаривались насчет перспектив праздника. Они приехали сюда из процветающей (в буквальном смысле слова), хоть и медленно остывающей Европы, и в глазах их читался упрек организаторам: они так с ними не договаривались.
Раньше всех во дворик к памятнику Пушкину вывели два класса детей, родители которых утром, конечно, не рассчитывали, что днем пойдет снег. Так что через некоторое время дети, окружив памятник, начали скандировать, подпрыгивая: «Де-ти мерз-нут!» Но поэту, сидевшему на скамейке в легком сюртуке, было ни жарко ни холодно.
Самым популярным ответом на вопрос, приедет ли Путин и если приедет, то когда уже, был, конечно: «Я что, Пушкин, что ли?»
В конце концов во дворике остались только самые верные пушкинисты и путинисты. Причем это оказался тот редкий случай, когда пушкинистов было больше, чем путинистов. Правда, чем больше было времени, тем меньше оставалось первых. Численный перевес наметился прежде всего потому, что вторые были тут по работе.
Владимир Путин произнес короткую и, можно было бы даже сказать, пламенную речь, но, увы, пламя загасило снегом, к тому времени уже переходящим в дождь.
После отъезда премьера многие недоумевали: а стоило ли оно все таких усилий, самоотречения и самоограничения? Сомневающимся отвечаю: стоило. Ведь все, что надо, сняли для истории на цифру.
На прощание один аксакал сказал Владимиру Путину:
— Ненависть могут вызывать и добрые дела. Но я после сегодняшней встречи поверил, что в России может быть личность без культа.
Предыдущие 12 лет у него такой уверенности, безусловно, не было.
В лагере «Селигер» случилось большое оживление, сюда приехал самый долгожданный гость — Владимир Владимирович Путин.
Смело можно сказать, что нигде больше его так не ждут и так не любят, как здесь, на Селигере. Его обожают, его боготворят. Он их кумир. Он — икона стиля.
Правда, по сравнению с прошлыми годами здесь меньше его изображений. Зато больше его цитат. Теперь Владимир Владимирович Путин — не для тех, кто умеет смотреть вдаль, а для тех, кто умеет читать между строк.
Растяжки между соснами здесь исписаны вечными мыслями великих людей. «Добро есть высшая ценность жизни! Лев Толстой». «Мир принадлежит оптимистам! Франсуа Гизо». «Надо заниматься транспортом, дорогами, крышами. Владимир Путин».
Продолжением последнего изречения является мысль Альберта Эйнштейна на двух соседних соснах: «Только те, кто предпринимает абсолютно безнадежные попытки, смогут достичь невозможного…»
В отдалении я увидел три богатырские фигуры в плащах и шлемах. На самом деле они были из песка и казал