— «Северный поток» достраиваем, трубу по дну моря проложили, — продолжил российский премьер. — И «Южный поток» построим. Так что посчитайте, пожалуйста!
После паузы он добавил:
— В целом тяжело, понимаю. У нас тоже цена на бензин растет. Сбои происходят. Да, дорого. И не мы создаем условия для этого. Что, мы Ираком занимались?! Нет, не мы. Что, ценами на фьючерсы? 12 % сейчас? Нет, не мы! Кто у нас Северной Африкой занимается? Мы? Нет. Так что надо платить.
— Вы же великая страна, и ни при чем? — Николай Азаров снова был в состоянии шутить. Он, видимо, не ожидал, что разговор на пресс-конференции зайдет так далеко. Он этого не хотел.
— Конъюнктура такая, — тяжело глядя на него, закончил господин Путин.
Владимир Путин рассказал, что ему открылось нечто новое в Александре Лукашенко:
— Я знаю его как убежденного атеиста, а он на Библию ссылается. Это значит, что сближение происходит не только на экономической основе, но и на духовной.
Теперь белорусского президента следует, видимо, называть не батькой, а батюшкой.
Руководитель проекта «Новая Европа» итальянского информагентства «Апком» Ориетта Москателли интересовалась, что Владимир Путин думает про отставку итальянского премьера Сильвио Берлускони.
Российский премьер, как и можно было предположить, в состоянии сказать про господина Берлускони только хорошее или очень хорошее. Он даже сейчас, когда итальянский премьер подал заявление об уходе, защищал его, хотя тот и в защите уже, увы, не нуждается:
— И как бы там он ни занимался эпатажем по женской линии… Я думаю, на самом деле он делает это даже сознательно… делал, во всяком случае, сознательно… для того чтобы привлекать внимание, мне так кажется, не знаю… Но как политик, он, безусловно, один из последних могикан европейской политики…
Зачем-то Владимир Путин тоже занимался эпатажем.
Президенты России и США сидели в большой каменной беседке, небольшими окнами выходящей на океан. Крайне утомленным выглядел американский президент. Господин Путин выглядел иначе.
Похоже, разговор этот закончился в пользу господина Путина, который взял американского президента измором.
Впрочем, жизнь покажет, что я ошибался.
Во второй половине дня Рауль Кастро встретился с Владимиром Путиным в Ново-Огареве, то есть встреча была подчеркнуто неформальной. Господин, или, все-таки вернее будет сказать, товарищ Кастро, безусловно, заслужил такой формат общения, особенно после того, как в свое время одним из первых решений Владимира Путина в качестве президента России во внешней политике было закрытие российского Центра электронной разведки в Лурдесе…
При встрече на втором этаже в Каминном зале резиденции соблюдается некоторая церемония. Главы государств входят в зал одновременно из разных дверей, как правило, с заранее жизнерадостными лицами.
На этот раз синхронность выхода соблюсти не удалось. Рауль Кастро рвался в Каминный зал, как в атаку на Плайя-Хирон. Оказавшись здесь, он увидел, что Владимира Путина еще нет, зато есть министр иностранных дел Сергей Лавров. Рауль Кастро невероятно обрадовался, узнав знакомого, и пошел к нему, молитвенно сложив руки у подбородка. Но министр глазами показал ему направо. Нисколько не расстроившись и кивнув, Рауль Кастро с рассеянной полуулыбкой пошел в обход журналистов к двери, возле которой увидел выходящего из нее Владимира Путина. На этот раз руки Рауля Кастро представляли собой распахнутые объятья.
Господин Путин приветливо кивнул Раулю Кастро, но обниматься за спинами журналистов не стал: просто смысла не было. Кубинский лидер уже не знал, что ему делать со своими руками, но не отчаялся и просто остановился, понимая, очевидно, что ему тут не дадут пропасть. И действительно, президент России повел Рауля Кастро в центр зала и уже там по-братски обнялся перед телекамерами.
Так что Рауль Кастро все это время выглядел нечеловечески трогательно, и было видно, что за границу он ездит, мягко говоря, нечасто и что международный протокол ему на самом деле чужд.
На профильный вопрос корреспондента телеканала «Звезда», с кем из лидеров G20 Владимир Путин пошел бы в разведку, российский президент отреагировал немедленно:
— Ни с кем.
И только после этого сделал паузу и наконец добавил, что просто в разведке он давно не работает.
— Я с ними пойду на следующее заседание «двадцатки» в Петербурге, — закончил господин Путин.
Но в истории, без сомнения, останется только одна фраза: «Ни с кем».
Сильное уважение, граничащее, кажется, с почтением, испытывает к Шимону Пересу Владимир Путин. На встрече российский президент сказал, что господин Перес — «политик мирового класса».
Известно, что сейчас, по мнению российского президента, великих почти ведь не осталось. Один, ну два… А так после Махатмы Ганди и поговорить-то не с кем.
Остался у Владимира Путина для таких случаев, похоже, и Шимон Перес.
— Я помню все наши беседы, — признался российский президент израильскому.
Интересно, может ли то же самое сказать Шимон Перес о Владимире Путине.
Утро в Константиновском дворце Петербурга началось немного странно. Владимир Путин появился в зале вместе с турецким премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом в очевидно приподнятом настроении. От этого набор протокольных слов, которые он должен был произнести, стал, кажется, неожиданностью для него самого:
— Мы с вами давно не виделись, между тем и без нашего участия… — тут он запнулся, потому что, видимо, не знал, как продолжить.
Дело в том, что Владимир Путин, видимо, думал в этот момент о чем-то другом и начал говорить, особенно не предполагая, что именно он сейчас скажет, потому что и так провел тысячу таких протокольных встреч и вряд ли мог произнести что-то не то. Но оказалось, что произнес и загнал себя в тупик, потому что закончить ведь следовало более или менее разумно.
Господин Путин засмеялся такому развитию сюжета и еще долго не мог успокоиться, но все же закончил:
— …Без нашего участия развивается успешно.
Получилось все-таки не очень хорошо: вышло, что в развитии российско-турецких отношений Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган могут не принимать вообще никакого участия.
И это насмешило Владимира Путина еще больше. Он еще минуту с трудом подавлял смех над самим собой.
Хозяин саммита АТЭС Владимир Путин встречал каждого лидера АТЭС если не с распростертыми объятиями, то с распростертой ладонью, и ладонь госпожи Клинтон задержал в своей чуть дольше обычного, протокольного. Может, он забыл, что над ним парит микрофон одного федерального телеканала, а может, именно потому, что парил, негромко сказал ей:
— Ну что, встретимся сегодня после работы?
Хиллари Клинтон не посмела отказаться от этого предложения, хоть и вздрогнула, конечно.
Белорусский президент ничего не сказал о том, понравились ли ему учения. Он просто улетел на вертолете — немолодой грузный человек в короткой черной кожаной куртке на молнии. Выглядел ли он как президент страны, участвующей в амбициозных учениях «Запад-2013»? Нет, не выглядел. Он выглядел уставшим человеком.
Простились они так. Александр Лукашенко, стоя у машины, махнул рукой российскому президенту.
— Созвонимся, — кивнул Владимир Путин.
Рано или поздно.
— Мы слегка изумлены, — заметила госпожа Меркель, — что в России в последнее время появился ряд законов, которые ограничивают создание свободных групп населения. И это не деструктивная критика с нашей стороны!.. Откройте немецкую прессу: если бы я реагировала и обижалась на каждую статью про себя, я и трех дней не продержалась бы на этом посту!
Не очень было понятно, какие свободные группы (или, скорее, свободные радикалы) она имеет в виду, но общий пафос ее выступления был совершенно ясен. Ангела Меркель не понимает, что такое деструктивная критика, и не желает понимать. Для нее это абсурдное словосочетание.
Виктор Зубков хотел что-то сказать, но Владимир Путин перебил его:
— Обратите внимание на то, что сказала госпожа федеральный канцлер: «Мы сначала советуемся, а потом излагаем общую точку зрения…» В экономике это называется «картельный сговор»! А это не очень хорошо. Надо бы иметь и собственную точку зрения!
— Владимир Путин разрядил атмосферу хорошей шуткой, — осторожно прокомментировал сопредседатель Петербургского форума с российской стороны, бывший вице-премьер по сельскому хозяйству Виктор Зубков.
— Это не шутка, — неосторожно прокомментировал господин Путин…
Под конец пресс-конференции российский президент заявил, что в знак доверия между Россией и Германией предложит в 2018 году, чтобы «сборная России сыграла за Германию, а сборная Германии — за Россию… Вопрос остается открытым. Откажетесь, а мы выиграем? Что тогда? А в спорте все возможно».
Госпожа Меркель снова не продемонстрировала молниеносной реакции.
— Что касается футбола, — сказала она без тени улыбки, — я ни с какими предложениями не соглашалась.
Между тем «Петербургский диалог» продолжался.
— И вы еще сказали в вашем вопросе, — произнес господин Путин, — что нет эталонных русских, достойных подражания и что нет эталонных немцев. Есть такой немец! Это госпожа федеральный канцлер!
Господин Путин, вероятно, почувствовал, что эпизод с картельным сговором выглядел грубо, и постарался исправить впечатление от своих собственных слов.
— С точки зрения равноправия полов это сложное высказывание, — снова туманно высказалась госпожа Меркель.
Отвечая первому заместителю генерального директора ИТАР-ТАСС Михаилу Гусману, она заметила, что ей задали уже четыре вопроса, а российскому президенту, кажется, ни одного.