Разговор про форму, я понимал, мог быть бесконечным. Слишком важна эта тема для тех, кто служит. Решает все.
На вопрос, окажет ли кипрский кризис влияние на развитие российского топливно-энергетического комплекса, Игорь Сечин ответил:
— Этот вопрос выходит за рамки моей зарплаты.
Но дал понять, что кризис на этой зарплате не отразится.
Как министр сельского хозяйства Николай Федоров обратил внимание прежде всего на то, что египтяне очень заинтересованы в поставках зерна и растительного масла из России.
— Я вообще давно заметил эту закономерность: чем сильнее революционные настроения в стране, тем больше люди…
Он помедлил, подбирая слово.
— Едят? — подсказал я.
— Да, едят! — обрадовался Николай Федоров. — Есть такая закономерность.
— А кто эти египетские генералы с такими большими красивыми погонами? — спросил я у Николая Федорова.
— Один, — рассказал он, — участвовал в переговорах. Это командующий противовоздушной обороной Египта (еще одна тема переговоров стала понятнее. — А. К.). А второго не знаю… Это его адъютант, наверное! Видите, какая цепь на мундире!.. А, у него, наверное, ядерный чемоданчик! — догадался Николай Федоров.
Я не хотел знать такую возмутительную тайну: она могла слишком дорого стоить.
Ведь до сих пор Египет не только отрицает наличие ядерного оружия, а даже никто и не намекает, что оно у Египта есть.
У самого входа в главный российский храм после всех кордонов, которых было по обыкновению много, прямо возле последней рамки металлоискателя была размещена большая плазменная панель — очевидно, чтобы прихожане, дошедшие (если не сказать пробившиеся) сюда по приглашениям и оказавшиеся в очереди, не испытывали себя гневом. Транслировали запись обращения патриарха Кирилла. Обращение было эмоциональным по содержанию и очень доступным по форме. Патриарх говорил про пользу Великого поста:
— В это время мы ограничиваем самих себя, — говорил патриарх, — воспитываем свою волю, одерживаем над собой победу. Ведь если мы не сможем ограничить себя в пище, то что же мы сможем во всем остальном?
Между тем, словно в подтверждение его слов, случай проверить себя и при желании одержать над собой победу предоставлялся прямо сейчас. Для этого надо было отойти от рамки металлоискателя метров на двадцать. Здесь работал киоск «Крошка-картошка».
Зрелище это было удивительное. Когда где-то ожидается приезд первого лица государства (а тем более двух первых лиц), предприятия общепита вымирают на много сотен метров вокруг и в мирное-то, так сказать, время. А из-за витрины «Крошки-картошки» за всеми кордонами в пасхальный вечер, когда пост, мягко говоря, не закончился, в шаговой доступности (то есть идти секунд тридцать) от входа в храм Христа Спасителя струился приветливый свет.
Я, понимая, что «Крошка-картошка» дана нам здесь во искушение (в обычное время киоск тоже стоит здесь, но не нагружен, конечно, таким сакральным смыслом), подошел поближе с некоторой опаской и пригляделся. Сэндвич с мясом здесь стоил 70 рублей, с куриной грудкой — 91 рубль.
После ливня, который обрушился на город и закончился только десять минут назад, отчего-то особенно хотелось есть. Но я помнил только что прозвучавшие слова патриарха (их, безусловно, слышали и продавцы, потому что трансляция была организована на высоком уровне и звук разносился на всю Волхонку) и смог ограничить себя в пище. Правда, не удержался от вопроса:
— Но ведь пост еще продолжается? — спросил я у продавцов, немолодых мужчины и женщины. — И я вижу, не все справляются…
Дело в том, что у прилавка, как и у рамки металлоискателя, была небольшая очередь.
— А у нас есть и постное меню, — ответила мне искусительница. — Вот грибной наполнитель к картошке, пожалуйста…
Выйдя из храма после службы, я снова увидел очередь у «Крошки-картошки». Теперь в ней пришлось бы постоять. Тут делался по крайней мере недельный план.
Подойдя к метро, я увидел юную пару, которая напряженно христосовалась у входа и не могла остановиться.
А главное, не хотела.
В пресс-центре «Ленэкспо» глава оргкомитета «Сочи-2014» Дмитрий Чернышенко и вице-премьер России Дмитрий Козак представили медали зимней Олимпиады в Сочи.
— Дмитрий Николаевич, — обратился Дмитрий Чернышенко к господину Козаку, когда тот, бурно выговорившись, закончил свое краткое приветственное слово. — Не уходите!
— Медаль хотите мне дать?
— Конечно! — кивнул Дмитрий Чернышенко. — Вот, выбирайте любую, какая вам подойдет! Вот олимпийская, а вот паралимпийская!
Дмитрий Козак вежливо улыбнулся. На паралимпийскую медаль он по всем признакам претендовать был не намерен.
— А во сколько обходится содержание однокомнатной квартиры в Грозном? — спросил кто-то из журналистов Рамзана Кадырова.
Глава Чечни некоторое время думал над этим вопросом, а потом вдруг просветлел лицом.
— А черт его знает, во сколько оно обходится! — воскликнул Рамзан Кадыров.
Потом он еще на несколько секунд задумался, поняв, видимо, что ответ получился нечетким:
— Не знаю! Ведь у меня двухкомнатная!
И он, не удержавшись, сам с удовольствием расхохотался.
Строители железнодорожного вокзала в Сочи стояли полукругом в несколько рядов перед стойкой с микрофоном и сосредоточенно подталкивали друг друга к этой стойке.
— Девчонки! — крикнул наконец один из начальников строительства. — Хватит! И грудь уберите куда-нибудь!
— Почему? — рискнула спросить одна девушка (то есть не «куда?», а именно «почему?»).
— Выпирает! — исчерпывающе разъяснил ей начальник.
Она горько вздохнула, от чего выпирать стало на мгновение еще побольше.
Один из участников прошлой «восьмерки», куда Владимир Путин не поехал, рассказывал мне про одно из таких плотных заседаний, на котором присутствовали только лидеры стран и шерпы. Мировая общественность замерла в ожидании, что сделают эти могущественные люди для планеты за дверями, закрытыми так плотно, а они, только начав, по предложению немецкого канцлера Ангелы Меркель прервались и с облегчением пошли смотреть футбол с «Баварией». А мировая общественность в это время так и гадала: да что же там они решат, в конце концов?! А там смотрели футбол и спорили только по этому поводу. Прервал дискуссию Барак Обама: зашел в комнату, где все прильнули к голубому экрану, и извиняющимся тоном сказал, что уже маленько неудобно.
Конечно, это же был не американский футбол, а европейский.
В Москву приехал новый президент Венесуэлы Николас Мадуро.
— Мы, — поделился он, — приземлились в Москве всего два часа назад и уже успели убедиться в том, что получаем здесь такое же внимание, какое получал наш президент Уго Чавес!
Очевидно, что Николасу Мадуро пока по большому счету ничего в жизни и не нужно.
После этого высказывания Николас Мадуро с трудом подавил зевок, предварительно посмотрев на действующего президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, который зевнул первым. А уж когда на зевающего президента Венесуэлы поглядела министр энергетики Нигерии, шансов у нее не было: зевнула.
— Образ жизни москвичей, — заметил наблюдательный губернатор Московской области Андрей Воробьев, — предполагает посещение природы и обратно.
Самое сильное впечатление на территории полигона Полигон Хмелевка под Калининградом, где проходили совместные российско-белорусские учения, произвел храм. Он был выстроен и сдан в эксплуатацию специально к учениям. Храм был полностью обернут в маскировочную сетку. И только крест вызывающе сверкал на неожиданном солнце.
— Да, — подтвердил стоявший у входа в храм отец Константин. — Сборно-разборный щитовой мобильный храм. Разработан специально для многоразового использования.
— А что же, — спросил я, — крест не покрыли сетью? Прямо блестит!
Крест тоже, по-моему, был сборно-разборным.
— Не укрыли, — согласился отец Константин. — Действительно, только это и оставалось сделать.
Маскировка храма была ему не по душе.
— Был такой термин «принудить к миру», — размышлял председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев (термин был приведен в действие в Южной Осетии в августе 2008 года вместе с режимом чрезвычайного положения. — А. К.). — Так это надо почаще! И Коран разрешает
Потому что не запрещает.
Журналист Николай Сванидзе признался:
— У меня есть ощущение, что началось нечто похожее на антимигрантскую истерику.
Чтобы прекратить ее, надо, по его мнению, вести планомерную пропагандистскую работу:
— Если народу объяснять, что такое хорошо и что такое плохо, то народ-то не дурак, он поймет!
Николай Сванидзе знает народ как мало кто другой и изучает его пристально.
— Почему нельзя есть и одновременно вести переговоры? — переспросил, выходя из президентского дворца, министр иностранных дел России Сергей Лавров. — Нас в МГИМО именно этому и учили: разговаривать с набитым ртом.
По-видимому, даже спецсеминары были (это вообще полезно: в такой ситуации плохо прожеванные слова, в отличие от хорошо усвоенной еды, имеют обратную силу).
Накануне Олимпиады в Сочи патриарх Кирилл подарил спортсменам иконы с образом Христа Спасителя.
— Ну если и это не поможет… — покачал головой один из немолодых, повидавших всякое спортивных чиновников.
— Тогда будем решать хирургически, — кивнул ему коллега.
Господин Янукович давал жесткие рекомендации российской власти, как она должна сейчас вести себя: