После дюжины осенений крестом и трех отвешенных поклонов моя коллега поцеловала руку попу, я же взял из кармана икону, священник сказал что-то по-русски и благословил ее. Мы вернулись в офис, и с того дня, хоть я и скептически относился к факту, что некий демон мог бы «заразить» посеребренную пластинку, я смотрел на Оксану с уважением и немного ее побаивался.
В отличие от меня, Диегуито продолжал непоколебимо следовать своим путем, возможно, убежденный, что богохульство помогает русским иметь светское видение жизни.
…Поменяв рулон, Диегуито должен был бы успокоиться. Но нет. Даже без бумаги в карте памяти принтера сохранились рассылки ТАСС, и он непрерывно их «выстреливал». Завершив с восстановлением новостей, Диегуито оторвал развевающуюся полоску бумаги и начал рассматривать ее. Он ходил взад-вперед по комнате и со злостью и проклятиями комментировал новости, при этом Оксана переводила новости вслух.
…Вот шахтеры Кемерово решили провести демонстрацию в Москве по причине невыплаты зарплат. Здесь еще одно ругательство, а там – сердечная аритмия.
Однако новостью, которая вызвала жесткую реакцию моего коллеги, была та, что началось перемирие для завершения боевых действий в Карабахе. Диегуито пригрозил, что призовет Божью матерь Деву Марию с небес и изнасилует ее прямо здесь, на полу. Я издали увидел, что Оксана начала плакать и ушла от нас в маленькую комнату. По тому, как я встал, как со злостью сказал, что нашим читателям нет никакого дела до Карабаха, Диегуито понял, что переборщил. В комнатке, где я нашел Оксану, она горько плакала.
То совсем нелепое богохульство было для меня как молния среди ночи, которая на какое-то мгновение пронзает тьму и делает видимой сцену, спрятанную во тьме: мне на минуту показалось, что красота Оксаны была сродни той, что художники приписывают Богоматери. Тогда как Матерью Бога должна была быть палестинская девушка, с теми чертами, которые свойственны женщинам южной части мира. Но художники – особенно эпохи Ренессанса – всегда придавали Королеве Небес черты, которые делали ее схожей с прекрасными женщинами Севера. В римской церкви Сант-Андреа-делле-Фратте[19], после второго входа слева, есть большой шар алтаря с изображением Богоматери. Вот точный портрет Оксаны, с вуалью на лице.
Я вернулся в нашу комнату и посмотрел на какое-то потерянное выражение лица моего коллеги. Он винил себя? Не знаю, но наклон его головы и молчание, невыносимо долгое молчание, заставили меня подумать, что там была великая история любви. Я был последним, кто прибыл в офис, поэтому не знал ничего, что было ранее, когда двое встретились и начали работать вместе. Диегуито был влюблен в Оксану?
Бог, поддерживающий полог небесный, был отвергнут рабой божьей? Героически отвергнут женщиной, верной своему обету. …Мне приходит на ум письмо святого Павла, в котором он перечисляет обязанность мужа по отношению к жене, и жены по отношению к своему спутнику. Я подумал, что женщина, которую Диегуито хотел бы повалить на пол, была именно Оксана.
Я резко вскочил и пошел искать ее. Она была втиснута в стул и плакала, безудержно и без оглядки, буквально рыдала навзрыд. Я успокоил ее, сказав, что это были не богохульства, а всего лишь такой особенный способ разрядки.
Летом Оксана поехала с маленьким сыном и мужем в украинский Дубно, городок, где у них в соседней деревне был домик, изба, брошенная еще полвека назад их дедом.
Северные районы Украины населены в основном католиками, часто стоящих на позициях анахроничного боевого фундаментализма; ортодоксами-униатами, верными Риму и ортодоксами, верными Москве (к ним принадлежит и Оксана), ортодоксами, верными Киеву; а еще здесь живут в избытке иудеи, мусульмане и неизбежные атеисты. Красота Украины и есть это смешение религиозных конфессий. А вместо этого Вера стала здесь основой для противостояний. Кто-нибудь может объяснить мне, какое отношение Христос имеет к сожженным церквям и преследованию верующих, которые происходили в девяностые годы в Галиции?!
Киев со своими тремя миллионами жителей является одним из самых больших городов Востока. Уже в нескольких километрах от центра, от майдана, упоминаемого на первых страницах мировых газет в феврале 2014 года, нет даже отголоска того, что здесь случилось. На входе в метро стоят бабули, торгующие цветами, картошкой, банками с домашней консервацией, может, они даже и не знают, что в Украине поменялась власть. Глядя вокруг на здания, автобусы, киоски, вечно занятых прохожих, кажется, что ничего не изменилось. Большинству людей все равно, называется премьер Тимошенко или Янукович, Ющенко или Шариков; для бабули, которая продает цветы, все это точно не имеет значения.
Могут быть снесены все памятники Ленина и разбиты тематические щиты с серпами и молотом, но десоветизация Киева – это работа, для которой потребуются десятилетия. Да и сама операция может не удаться, оказаться лишь тратой времени и денег. Однако, на мой взгляд, было бы неплохо, если бы это удалось, как для Украины, так и для России. И вся «советизация» осталась бы в Истории. Но чтоб не получилось здесь как с женщиной, что пытается скрыть свой возраст или улучшить свою красоту, бесстрашно ложась под нож пластического хирурга, но иногда результат подобной операции хуже старого дефекта. Красота Украины, которая очаровала меня с моей первой ночи в монументальном отеле «Украина», – это как раз смешение стилей, рас, еды, религий и истории.
«Бог направлял меня, Бог ослепил их», – подумал я, когда сошел с поезда на вокзале в Киеве, после бессонной ночи, проведенной на верхней полке. Вокзал был точно таким же, каким я его оставил год назад, но у меня появилось ощущение, что это может быть моя последняя поездка в страну, рождение и развитие «независимости» которой – через правые и левые правительства – я видел своими глазами.
Киев легок и быстр, без бремени быть имперским городом, каковым всегда была Москва.
С вокзала я позвонил Татьяне, и она сказала, что у нее есть свободная комната, добавив, что для меня у нее всегда найдется свободная комната. «Старая подруга», – подумал я, выключая телефон, здесь туристы боятся баррикад, а я хочу посмотреть, есть ли у тебя свободная комнатка для старого клиента. Татьяна знает о моей сумасшедшей любви к Украине, она протянула мне руку помощи, когда я искал жилье, чтобы провести сезон в Одессе, которая мне показалась самым красивым городом в мире.
Прошло время, прошел евромайдан, и вот я вижу как возводятся небоскребы там, где раньше были картонные хижины, палисадники, – здесь день и ночь работают экскаваторы, возводя блестящие сталью независимости металлические башни новостроек. На многих свежедостроенных и все еще необитаемых небоскребах висят баннеры со словом «ПРОДАЕТСЯ» с номерами телефонов компаний, которые строили эти гигантские небоскребы. По широким дорогам летают кроссоверы и мерседесы с двигателями на 5–6 литров, которые стоят столько же, как и сам дом. В недорогих кафе, где можно хорошо поесть, нужно отстоять очередь со своим подносом, что для меня, иностранца, кажется удивительным. И при этом правда, что полицейский или учитель зарабатывают лишь несколько сотен долларов в месяц, но все эти пафосные признаки богатства, что наблюдается каждый день вокруг в этом городе, хорошо видны каждому.
В конце Ярославового вала, где находится посольство Италии, мы поднимаем руку, чтобы остановить такси, которое повезет нас в другой конец города, где находится студия Национального кинематографического центра им. А. Довженко (один из самых важных центров записи в истории мирового кино, созданное, между прочим, советской системой), где один из залов для съемки имеет площадь 2520 квадратных метров и является одной из самых больших студий Европы.
Из холла-крыльца, где проходит заседание союза украинских ветеранов Афганистана, выходит человек за шестьдесят. Спрашивает меня, куда я нужно добраться, я ответил. На что он предлагает:
– За сто гривен – половину того, что взял бы с вас таксист с лицензией, я отвезу вас туда, – и направляется к коричневым «Жигулям», припаркованным неподалеку. Мне остается принять его предложение.
Его зовут Михаил Сергеевич, он бывший офицер Красной армии, бывший ветеран Афганистана, ушел на пенсию в 50 лет, и начал подрабатывать таксистом без лицензии. Конечно же, его нелегальный заработок больше, чем его пенсия. На приборной панели, под магнитом прикреплена газетная вырезка на русском языке с изображением автомобилей и ценами на различные модели. Михаил Сергеевич хочет купить автомобиль китайского производства Chery, который, по его словам, «стоит половину Fiat или Skoda». Водитель сетует, что Европа не позволяет импортировать дешевые автомобили, построенные китайцами.
Одесский порт изобилует контейнерными судами, которые по бокам имеют надписи на китайском языке. На популярных рынках украинских городов уже есть тонны китайских товаров, продаваемых по смехотворно низким ценам, по сравнению с теми же товарами, производимыми западными марками.
Полковник предлагает подождать меня на время моей встречи и отвезти обратно в обмен на 250 гривен, что составляет около десяти долларов, – маленький кирпичик к его заветной Chery. Я принимаю его предложение.
Вокруг студии Довженко расположены киоски, где продаются DVD-диски с классикой кино со всего мира, детективные истории и сериалы, наводнившие рынок по всей Центральной и Восточной Европе. Независимая Украина появилась в декабре 1991 года, сейчас ей всего 27 лет. У нее есть сила и находчивость молодой женщины, которая хочет преодолеть подъем в будущее.
Я купил редчайшие фильмы украинского режиссера Ларисы Шепитько[20], погибшей в возрасте 41 года в автомобильной катастрофе в России. Незадолго до своей смерти Шепитько выиграла «Золотого медведя» на Берлинском кинофестивале.