Вот журналист протянул микрофон молодой женщине, в одной руке которой была тяжелая ноша, а другой она держала двухлетнюю девочку, прислоненную к ее материнскому плечу. «Оставьте нас в покое, – умоляла женщина журналиста, – мы просим вас только оставить нас в покое».
Передо мной снова всплыло лицо девочки в черном, с отчаянием в глазах. Террористы в театре могли убить нас, но они этого не сделали. Наверное, именно по этой причине мне постоянно приходили в голову сцены, увиденные в Грозном, вспоминались разговоры с Зоей, которую через несколько месяцев после ее бегства российское правительство отправило в безопасную Осетию, расположенную в нескольких километрах от Чечни.
Джулио Джелибтер, журналист из Рима, с гребнем волос на голове а-ля Элвис Пресли, был корреспондентом агенства «Анса» в разных странах. Он был непосредственным свидетелем важных событий на рубеже ХХ и ХХI столетий.
В восьмидесятых годах он регулярно отсылал в Рим свои репортажи, посвященные восстанию в Польше и началу краха Советского Союза. Позже он работал в Мексике, потом в Турции, Испании, Греции, и наконец, в России.
Тем утром, в одиннадцать часов, Джелибтер, представитель «Анса» в России, находился в редакции. «Пойдем, посмотрим театр, где террористы держат в заложниках тысячу человек; таким образом, у нас на сегодня будет хотя бы один репортаж, а там посмотрим». Джулио собирался подождать переводчицу Елену, которая начинала работать с двенадцати дня. «Тогда надо выйти сейчас, потому что доехать до Дубровки займет около часа и столько же, чтобы вернуться».
Выйдя из метро, мы направились в сторону театра. Найти дорогу было нетрудно: по обочинам улицы стояли грузовики и полицейские машины, что и служило нам вместо указателей.
В метро шли разговоры о том, что это первый за время войны в Чечне терракт в Москве. «Русские их не выпустят живыми, как случилось в Буденовске», – раздавались голоса.
Театральный центр на Дубровке находился по левую руку от нас, заслоненный чередой домов, за которыми была площадь, куда и выходил фасад театра, который тем вечером давал детский мюзикл «Норд-Ост». Посередине улицы полиция установила кордон, перед которым толпились сотни людей, среди них: все аккредитованные в Москве фотографы и западные журналисты, российские репортеры, сотрудники КГБ в штатском и просто любопытные. Мы даже не попытались пробраться в первые ряды, поближе к ограде.
История 12. Немушка – порочная Королева застолий
Стол, вокруг которого собралось с десяток девушек, находящихся в постоянном движении, напоминает собой огромного тарантула, шевелящего лапками. Во всю мощь гремит тяжелый рок. Во главе застолья – брюнетка, она среди них главная. Зажигательная улыбка, глаза – как два пса, преследующих беглеца, высоко поднятые руки движутся в такт музыке. Брюнетка пьет одно за другим, без разбору: пиво, виски, кока-колу. Неудивительно, что цвет ее лица соответствует содержимому стаканов, стоящих перед ней на столе. Опорожнив кружку пива, она тут же тянется за стаканом с виски. Ну и жажда!
Скотч проглочен, но, похоже, жажда не проходит. Теперь очередь кока-колы, не важно, что это стакан подруги. Брюнетка делает передышку.
Она поворачивается в сторону и с размаха обнимает сидящего рядом коротышку лет шестидесяти, одетого как тинейджер и в шляпе «Чикаго Буллз», опускает ему на глаза борт шляпы и возвращается к прерванному занятию. Допивает свою кока-колу. Взмахом руки возвращает на место шляпу «ковбоя», смеется как сумасшедшая и по-матерински обнимает ошарашенного старичка. По всему видно, что в этот момент обуздать ее не удалось бы и десятку молодчиков.
Музыка закончилась. Иностранец, свидетель происходящего, вконец утомленный суетой и грохотом, спрашивает счет и намерен поскорее уйти, но то, что он видит – оставляет его буквально парализованным. Брюнетка и другие девушки общаются при помощи жестов, разговаривают между собой на пальцах, используя язык глухонемых. Оказывается, брюнетка, только что кокетничавшая со стариком, как и служительницы Венеры ее подруги, говорила, заменяя язык руками. Она глухонемая. Ее одержимое состояние за столом не было вызвано рок-музыкой, – она не слышала ни единого звука. Заинтригованный иностранец, собиравшийся уходить, возвращается на свое место. Интересно, как же она угадывала ритм, думает он.
Хищница замечает, что мужчина за ней наблюдает, и манит его пальцем. Того не нужно долго упрашивать, он приближается к столу и присоединяется к компании девушек, гуляющих под покровительством брюнетки, Черной Пантеры. Может быть, они нарочно придуриваются, чтобы казаться интересней, рассуждает про себя мужчина. Пробует спросить что-то у соседки по столу, умышленно отчетливо произнося слова. Бесполезно. В ответ женщина только смеется. Напоминая рыбу, глотает воздух ртом, из которого не выходит ни звука. Нет сомнений, она глухонемая.
Да, все девушки немые. Рыбы в аквариуме. А теперь посмотрите, что за бардак они вытворяют, собравшись вместе в баре, плюс алкоголь, плюс громкая музыка. Да это праздник в преисподней, никак не меньше!
Та, с которой попробовал заговорить мужчина, молча указывает ему на свой пустой стакан. Иностранец направляется к стойке и заказывает себе пива, ей – фруктовый сок. Возможно, он наивно полагает, что таким образом не будет причастен к приумножению пороков, ранее приобретенных странной девушкой. Королева, назовем ее для разнообразия так, повелительным жестом руки приближает к себе иностранца и, по-прежнему пользуясь указательным пальцем, который теперь напоминает ствол пистолета, указывает на себя и на своих подруг. Он слегка удивлен: разве об этом спрашивают таким недвусмысленным способом, да еще в присутствии посторонних людей? При этом она не выглядит вульгарной, ведь она не виновата в том, что вынуждена объясняться таким примитивным способом.
Иностранец не чувствует себя смущенным. Он развлекается. Поднимает свою бутылочку пива, и шутливо приветствуя девушку, пьет за ее здоровье. Та, польщенная, отвечает воздушным поцелуем.
Теперь к иностранному гостю приближается толстуха с отвратительными зубами и тяжелым запахом изо рта, и начинает бесцеремонно тереться о его бок. «Да эта бочка меня сейчас уронит», – не в шутку опасается мужчина. Подвыпившая толстуха, весом под тонну, в самом деле не отдает отчет, что тот, далеко не атлетического телосложения, еще не много – и рухнет под ее килограммами. Приходится воспользоваться примером брюнетки, – жестом он дает ей понять, что его «инструмент» не в лучшей форме. Та не унимается и теперь, повиснув на нем, тащит танцевать.
Всё, милые дамы. На сегодня хватит. Спокойной ночи.
Куда направляешься? Жестом спрашивает толстуха.
Конечно же спать! На ее же языке отвечает мужчина – кладет голову на сложенные ладони.
Неожиданно он чувствует прикосновение. В полумраке едва видна хрупкая женская рука, которая незаметно оказалась на его запястье. Это даже не прикосновение, скорее, касание крыла мотылька или бабочки. Тонкие пальцы пробегают по руке, миллиметр за миллиметром, словно желая прочитать под ней загадку незнакомца. Мужчина поднимает голову и встречает взгляд черных загадочных глаз, они и горячие, и спокойные, в них страсть и нежность, это ночь в тропиках. Она не говорит, не спрашивает, она гипнотизирует его глазами. На какое-то мгновение он чувствует себя прикованным к ней невидимой цепью. Ей не мешает ни грохочущая музыка, ни суета вокруг, она пригвождает его к табурету у стола своим взглядом, нежным и высокомерным одновременно. Наконец, девушка отпускает его руку. Что-то пишет по-русски на бумажной салфетке и протягивает ее иностранцу. Тот, взглянув на написанное, улыбается, объясняет жестами: «Пиши большими, печатными буквами, иначе я ни черта не пойму!»
Еще бы! Предложить иностранцу разобрать надпись, сделанную фломастером на бумажной салфетке, да еще на кириллице, к тому же мелким женским почерком, – может у него вызвать только улыбку.
Девушка понимает. Пишет заглавными буквами: «КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?» Мужчина таким же образом представляется. В свою очередь, интересуется: «А ТЕБЯ?» «ЛЕНА». Способ коммуникации установлен. Теперь дело идет легче. «ТЫ КРАСАВИЦА», – дописывает мужчина. Это не комплимент с его стороны, это констатация факта: глухонемая девушка на редкость хороша собой. «ЗАЙМЕШЬСЯ СО МНОЙ ЛЮБОВЬЮ ЗА ПЯТЬДЕСЯТ ДОЛЛАРОВ?» – девушка протягивает другую салфетку, на первой не осталось места для ответа. «ОК». «А ГДЕ?» «У МЕНЯ ДОМА». «ЖИВЕШЬ ОДНА?» «НЕТ, ДОМА МУЖ». Мужчина разочарован, бросает фломастер на стол. От романтического настроения не осталось ни следа. «Ты что, Немушка, мне предлагаешь развлечься втроем, ты за кого меня принимаешь, поищи себе другого!» Мужчине уже не до эпистолярного жанра, он выпаливает тираду по-итальянски и даже не берет себе за труд переводить. По девушке видно, что та, пусть не поняла значения слов, но прекрасно уловила их смысл и причину его возмущения. Взгляд ее мрачнеет, а на лице даже оттенок презрения. Она поясняет на бумаге: «ДА ОН, КАК ВСЕГДА, НАПИЛСЯ И ЕМУ НАПЛЕВАТЬ, ЧТО Я ДЕЛАЮ РЯДОМ. ОТВЕРНЕТСЯ К СТЕНЕ И ЗАСНЕТ». «Брось, красотка, эти игры не для меня. Я пошел, прощай!» Это уже по-русски. «В ТВОЮ ГОСТИНИЦУ». Теперь девушка уже смотрит на иностранца с вызовом. Тот понимает, что если откажется, он безвозвратно упустит Немушку и потом будет кусать себе локти. Пишет: «ОК». «ПОДОЖДИ МЕНЯ СНАРУЖИ. ТОЛЬКО ВОЗЬМИ МНЕ СЕЙЧАС ПИВА. МНЕ В ГОСТИНИЦЕ НЕБЕЗОПАСНО».
Выпив, она кокетливо вытягивает губки, но желаемого поцелуя не получает. Похоже, сильно пьяная, думает иностранец, направляясь к выходу. Теперь он может увидеть ее в полный рост, закутанную в серое пальто. Из-под белого пухового платка выглядывает прядь черно-смоляных волос и видны бархатные глаза, время от времени поблескивающие в свете уличного фонаря. Она немного выше его, правда, на каблуках. Около метра восьмидесяти, не ниже. В своем длиннополом мешковатом пальто она чем-то напоминает дорическую колонну.
Ему удается сходу поймать такси. В машине оба молчат. Она смотрит на желтые в свете фар кружащиеся хлопья снега за стеклом. Он думает о чем-то своем.