Стало заметно, что Владимир Путин даже немного осип и что Борис Грызлов аплодировал ему неприлично долго — так, что все остальные, и даже его товарищи по партии, уже прекратили это и сели на места. До этого, когда премьер закончил, встал весь зал, и можно сказать, в едином порыве — прежде всего, по-моему, для того, чтобы размять ноги после трехчасового сидения в креслах.
Владимир Путин появился в зале заседаний Госдумы сразу после отчета Бориса Грызлова. Раздались аплодисменты. Хлопала и встала та часть зала, которая была заполнена депутатами «Единой России» и ЛДПР. У «Справедливой России» и КПРФ при появлении Владимира Путина опустились руки и подкосились ноги.
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, по поводу активности которого на встрече президента с лидерами думских фракций были очень энергичные прогнозы, напротив, был, особенно поначалу, тих и даже приветлив. Он призвал к ответу всех провинившихся в трагедии в Крымске (в конце концов, членов КПРФ среди чиновников нет. — А. К.) и отметил, что новый бюджет наконец-то формируется так, как он призывал много лет: приоритетами будут образование, здравоохранение, культура и высокие технологии (правда, не сказал, какая цена на нефть и газ позволит исполнить этот бюджет)…
Закон о партиях Геннадий Зюганов признал развалившим политическую систему:
— Под такой порог где даже 500 человек собрать? — сердито сказал он. — Каждый человек под контролем! На такое количество людей легче давить поодиночке! И будут давить!
Неожиданно Геннадий Зюганов признал, что он пострадал за клевету, когда сказал, что «криминал берет верх». Криминал против этого утверждения, видимо, не возражал, а вот те, над кем он одержал было верх, видимо, оказались против, и Геннадий Зюганов через суд заплатил 450 тыс. руб. и потом еще 400 тыс. руб.
— Свиноводческий комплекс вам поможет их уплатить, — успокоил его президент.
— За клевету, — продолжил Геннадий Зюганов, — чуть не 5 миллионов (рублей. — А. К.) теперь берут. А перед вами экземпляр, которого уже оштрафовали за это.
Очевидно, свиноводческие термины задели его за живое — как тех свиноматок колюще-режущие предметы на его показательной ферме.
— Вы не экземпляр, — снова успокоил его Владимир Путин. — Вы наш товарищ.
Вице-спикер Госдумы и секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов, сидевший за столом, недоверчиво улыбнулся, а Владимир Жириновский даже демонстративно отодвинулся от Геннадия Зюганова, рядом с которым сидел, словно уловил некий запах.
Елена Драпеко из фракции «Справедливая Россия» попросила Владимира Путина «дать личную оценку астраханскому беспределу».
Член «Справедливой России» Олег Шеин после выборов 4 марта, как известно, объявил бессрочную голодовку в знак протеста против нарушений на выборах мэра Астрахани. Это случилось 16 марта. Олег Шеин голодает до сих пор, «Справедливая Россия» итоги выборов не признает; только что партия получила видеозаписи со всех 200 избирательных участков Астрахани и намерена теперь подать в суд для отмены результатов выборов.
Впрочем, Владимир Путин личную оценку сначала давать не стал. Безличная заключалась в том, что «у председателя правительства и у президента нет права отменять результаты выборов. Я на этот процесс не могу повлиять».
Правда, через некоторое время Владимир Путин вспомнил, что его просили выразить именно личное мнение. Но лучше бы он не вспоминал. Тогда, может, фракция «Справедливой России» и не вышла бы в полном составе из зала заседаний.
— Насколько мне известно, — сказал премьер, — ваш коллега Шеин голодовку начал, а в суд не обращался до сих пор. Честно говоря, даже странновато как-то. Зачем голодать, может, суд еще и разберется и все согласятся с результатами этого разбирательства? Мне кажется, надо в суд обратиться!.. Честно говоря, я не знаю деталей, откровенно вам говорю!
Премьер пожал плечами и посмотрел в глаза Сергею Миронову:
— Сегодня с утра смотрел новостной блок… не помню, по какому каналу… видел, что прокурор выступал астраханский. Вот он заявил о том, что они рассмотрели жалобы, нашли нарушения, но считают, что эти нарушения не являются существенными и не должны вести к отмене, но окончательное решение должен принять суд. Повторяю еще раз: это инстанция, с решением которой мы все должны будем согласиться.
Говоря об астраханском прокуроре, премьер словно имел в виду: «Ну не хотел я об этом… Сами вытянули из меня!.. Ну вот теперь и получите! А могли бы миром разойтись…»
Миром не получилось. Сергей Миронов, у которого был отключен микрофон, встал со своего места и сказал премьеру:
— Как же так! Но ведь люди же умирают!
В телетрансляции этой фразы не было слышно, но все в зале ее услышали.
— Коллеги! — обратился к членам фракции Сергей Миронов. — Встаем, пошли!..
Куда они пошли, наверное, не было ясно пока что и самому Сергею Миронову. Но главное, откуда они пошли.
Владимир Путин со сдержанным энтузиазмом отнесся к просьбе военных летчиков увеличить срок службы на пять лет, до сорока пяти. Свое согласие президент мотивировал в том числе тем, что «демографические проблемы в стране еще далеко не решены». А министр обороны Анатолий Сердюков уже добавлял, что поправки насчет пяти лет уже внесены в Госдуму. То есть военные действовали, как обычно, слаженно.
— Я думаю, — сказал президент, — что Госдума возражать не будет (и в данном случае выступил как ее главнокомандующий. — А. К.).
Не для того же ее, в самом деле, выбирали, чтобы она возражала.
Сенатор Вадим Тюльпанов интересовался, можно ли из федерального бюджета профинансировать строительство метро в Санкт-Петербурге. Другой сенатор, Максим Кавджарадзе, возмущался идеей отменить сухой закон для водителей.
— Для меня это неактуально, — признался Владимир Путин. — Я завязал.
В другой раз это известие стало бы новостью дня или даже недели. Этим обстоятельством объяснили бы многие поступки Владимира Путина последнего времени. И главным вопросом стал бы: когда это он завязал?
А теперь слова его остались почти незамеченными. Отреагировал на них только Максим Кавджарадзе.
— И я завязал! — обрадовался он.
Ему, таким образом, нельзя участвовать в обсуждении поправок: это, как говорится, конфликт интересов.
И у Владимира Путина, кстати, тоже.
— А насчет промилле, — добавил между тем президент, — ну давайте лучше ужесточать закон, где прописаны отягчающие обстоятельства.
То есть Владимир Путин решил идти по проверенному для себя пути…
Спикер Валентина Матвиенко, это бросалось в глаза, была горда тем, что привела Владимира Путина в Совет Федерации впервые за десять лет, то есть сделала то, чего не удавалось Сергею Миронову. И похоже, каждый вопрос, который сенатор задавал президенту, еще больше поднимал ее в собственных глазах: «Спрашивайте! Это же ведь благодаря мне вы можете себе это позволить!»
И сенаторы спрашивали. О том, чтобы президент разрешил летать по городу на вертолетах — прежде всего в целях борьбы с пробками. И чтобы разрешил, видимо, прежде всего им самим, сенаторам — там, высоко-высоко, их уже не достанут «синие ведерки», да и от мигалок можно отказаться с легким сердцем.
Они, впрочем, получали ответ: «Есть опасность, что мы с нашими навыками не сможем обеспечить безопасность».
И о многом еще они не могли наговориться с президентом, а Валентина Матвиенко не останавливала их, наслаждаясь происходящим. Про ЖКХ и ВПК, про ТЭК и ОПЕК…
А главное, про ВВП.
Только что завершившаяся сессия Госдумы президенту понравилась решениями и «о либерализации создания политических партий», и о «новом способе формирования Совета Федерации», и о «новом методе приведения к власти губернаторов» — то есть всеми решениями, которые инициировал он сам, Владимир Путин.
Тех, кто в чем-то сомневается, Владимир Путин уверил:
— Все делается правильно.
Очевидно, на лицах некоторых лидеров фракций отразилось все-таки чувство легкого недоумения, иначе господин Путин не разъяснил бы:
— Надо понимать, в какой стране мы живем.
И чтобы его поняли окончательно, еще раз повторил:
— Все, что мы делаем, абсолютно верно.
И в самом деле. Кто бы сомневался, тот за этим столом в Представительском кабинете Кремля вчера бы не сидел…
Владимир Путин, похоже, и в самом деле думал, что законодателей волнуют прежде всего расселение аварийного фонда, проблемы с детскими садами, школами, поликлиниками… «и так далее, и тому подобное». По крайней мере, именно это он предположил в своем вступительном слове. Но он ошибался. Наши законодатели мыслят гораздо шире, глубже и свободней.
— Мы до сих пор под впечатлением после вашего послания! — прямо сказала президенту спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко и хотела продолжить, но Владимир Путин, засмеявшись, перебил ее:
— Да ладно!..
Не то что он не поверил такой своей удаче. Нет, судя по его интонации, он даже мысли не допускал, что можно быть под впечатлением от этого послания.
— Правда, Владимир Владимирович! — настаивала Валентина Матвиенко. (А что ей еще было делать? Только идти до конца. — А. К.) Надо только его осмыслить и превратить в план!.. Руководство парламента уже договорилось собраться и составить план!
Президент не стал продолжать: любым своим новым замечанием он мог вынудить Валентину Матвиенко говорить слова, после которых ей еще некоторое время было бы совсем неудобно перед людьми.
По поводу министра образования председатель «Справедливой России» Сергей Миронов высказался довольно хитроумно. Он вспомнил, как Дмитрия Ливанова защищал Дмитрий Медведев: «Сказал, что эффективные никогда не нравятся большинству».