На одном пункте остановлюсь особо. Не будем наивными простачками: Медведев вовсе не послушная марионеточка Путина, какой хотели бы видеть его некоторые (возможно, и сам Путин). Сегодняшний политический кризис во многом его рук дело, недаром на какой-то момент он сфокусировал на себе все надежды либералов. Подъем «Новой газеты» на роль главного рупора либерализма в России, формирование либерастического дискурса Институтом современного развития (Юргенс – Гонтмахер), усиление антирусских репрессий и сдерживание русского политического развития, возможное грядущее «под занавес» освобождение или помилование Ходорковского – это все Медведев (плюс Сурков, разумеется). Но самое главное: та «революция», которую нам усердно навязывают некоторые не слишком ответственные политологи, – не есть классический результат «обострения выше обычного нужд и бедствий народа». Отнюдь! Это есть революция либеральных надежд и ожиданий, заботливо выращенных Медведевым. Хотя сам Медведев лишь верхушечка верхушки Айсберга.
Итак, констатирую: неправильные теоретические установки и злополучные конкретно-исторические обстоятельства привели Путина к серьезным политическим ошибкам. Они в принципе поправимы. Но только теперь ему придется делать столь же серьезную работу над ошибками, придется засесть за учебник этнополитики.
Но теория теорией, а один практический шаг к перечисленным выше добавить придется. Чтобы его объяснить, вновь нужно обратиться к истории.
Декабрьские события имеют ближайшие аналогии не только в митингах 1989–1991 годов, но и в далеком 1905 году. Этот пролог Октябрьской революции начался, как мы помним, «кровавым воскресеньем» 9 января (гложет мысль: не готовят ли нам кукловоды его дубль в феврале 2012 года?). Но тогда правительство, опираясь на Союз русского народа, сумело справиться со Смутой. Результатом революции 1905 года стало пятилетие мощного, креативного, дарующего надежды правления Столыпина. Россия успокоилась и стала великолепно отстраиваться, рванулась к блистательному успеху. Не уберегли…
Так вот, кстати, о Столыпине, которого нам в школе преподносили непременно в связи со «столыпинскими галстуками». Премьер, прежде всего, железной рукой справился с революцией, нанеся главный удар по еврейским революционерам, после чего те из них, кто не попал на виселицу, в тюрьму или на каторгу, поразъехались за границу. И в стране на годы, практически до самой войны, воцарился относительный покой.
Мораль: нельзя править, имея только пряник, не имея кнута. Ибо аппетит приходит во время еды, и пряник могут откусить вместе с рукой – или головой, это уж как придется. Пример того же Каддафи перед глазами.
Нам нужен новый Столыпин, но, конечно, без вышедших из политической моды «столыпинских галстуков». Как же быть?
Кто из нас не мечтал: ах, если бы Троцкого повесили в 1905 году! Ах, если бы Ленина пристрелили, как собаку, где-нибудь в швейцарской пивной в 1916 году! Ах, если бы Гитлера взорвали или отравили в 1938! Каких страшных, чудовищных бедствий удалось бы избежать! Какое море человеческих страданий и жертв осталось бы в своих берегах, сколько слез и крови не пролилось бы!
Это тоже урок истории, который надо выучить, чтобы не быть наказанным за невежество, тупость и лень.
И тогда вместо великих потрясений нас будет ожидать Великая Россия.
Разминулись[13]
Прочел статью Владимира Путина «Россия: национальный вопрос» и сильно огорчился. Ни на Суркова, ни на Поллыеву теперь уже не спишешь все камни преткновения, разбросанные этой статьей между автором и русским народом— главным электоральным ресурсом грядущих выборов. Мы были вправе ожидать, с учетом всего произошедшего со дня «восстания Спартака» на Манежке, что кандидат в президенты Путин обратится к русским с приемлемой для них программой национальной политики. Однако никаких плюсов в статье я не обнаружил, кроме общих добрых намерений. Но ими мостят дорогу сами знаете куда.
Зато кандидат выдал почти полный набор того, чего сегодня никак нельзя произносить перед русской аудиторией, чего она уже не терпит и слышать не желает. Лучше бы он этого не делал.
Перед нами, судя по всему, вполне искренняя и честная позиция Путина, основанная на твердых принципах и идеалах простого советского офицера КГБ «брежневского закала». Которому доступен политэкономический (марксистский, по сути) взгляд, отчасти даже геополитический, но никак не этнополитический, единственно уместный здесь. Позиция выученика соответствующего учебного заведения соответствующей эпохи. Обычного «патриота», так и не понявшего, что нация первична, а государство вторично.
К тому же «патриота», втайне мечтающего о восстановлении своей родины – СССР (закономерно и необратимо развалившейся по законам этнополитики). Он не видит сути проблемы, о которой говорит. Не понимает, что произошло на пространстве СССР, не видит объективности и неизбежности произошедшего распада страны по национальным границам. Он душой рвется назад, в Советский Союз, и нас туда пытается тянуть. Из лучших побуждений, натурально.
Эта позиция не просто наивна и архаична до смешного. Она во всем противоречит сегодняшей идеологии Русского движения: как в идее, так и в мелочах. Нам предложили прямо противоположное тому, что мы хотели бы услышать. Как шутили при том же Брежневе: товарищ не понимает…
В чем это сказалось?
Прежде всего: в статье нет ни единого слова о русских национальных проблемах, о русских правах и интересах. Вообще. Как будто их и в самом деле нет – проблем, прав и интересов народа, составляющего 80 % населения России, эту самую страну создавшего и давшего ей свое имя, народа, на котором она до сих пор только и держится. Россию легко можно представить себе без любого другого этноса, ее населяющего, – ничего не изменится при этом: ни границы, ни строй, ни общая культура и государственный язык, ни даже характер власти! Но попробуйте представить себе Россию без русских…
Плачевно, что в сознании Путина не нашлось места для проблем русского народа. Сделав из них фигуру умолчания, Путин сразу встал на путь дальнейших ошибочных суждений, ведущих в тупик. А именно.
1. Во-первых, он ясно показал, что для него нация – это не более чем согражданство, лишенное этнической привязки. Что противоречит науке и жизни.
Особенно заметно эта ошибка проявилась в рассуждениях Путина на тему миграции.
Начнем с того, что он считает провалом европейской политики не бездумное (под лозунгами толерантности) попустительство иммиграции, в том числе цветной, практиковавшееся в течение многих десятилетий и поставившее Запад на грань жизни и смерти. А как ни странно – совсем наоборот, дружный поворот прозревших европейцев прочь от этой смертоносной практики!
Ему не нравится, что «вполне респектабельные европейские политики начинают говорить о провале «мультикультурного проекта». Чтобы сохранить свои позиции, эксплуатируют «национальную карту»– переходят на поле тех, кого ранее сами считали маргиналами и радикалами». Он, как видим, обвиняет не тех, кто запустил мигрантов в Европу, а тех, кто пытается их выдавить обратно. Не тех, кто разрушает национальные государства, а тех, кто пытается их сохранить, сберечь от разрушения.
И напротив, он с неуместным сочувствием говорит о «миллионах людей», которые «в поисках лучшей жизни покидают регионы, страдающие от голода и хронических конфликтов, бедности и социальной неустроенности»– покидают, чтобы превратить обустроенные европейские национальные дома в безобразные коммунальные квартиры. Не на стороне прирожденных хозяев этих домов, а на стороне незваных гостей оказался наш премьер-министр, претендующий на президентское кресло. Сего точки зрения, недопустимо, чтобы пришелец оказался «отлученным от возможности успешной карьеры. Прямо скажу— от гражданина, поставленного в такие условия, трудно ожидать лояльности по отношению к своей стране».
О чем этот пассаж? Согражданство равноправных людей любой национальности, независимо от происхождения и укорененности в стране: вот что такое нация по Путину, вот каким ему видится идеал населения России, вот в чем видит он залог лояльности этого населения – той стране, управлять которой он намерен. Он ставит гражданство выше этничности. Ему нужны просто граждане, а какой национальности – не важно.
Для нас же, русских, именно это важнее всего: какой национальности будут наши сограждане. Ибо у нас другие, более современные научные подходы и принципы. Для нас, в соответствии с этнополитической теорией, нация – это фаза развития государствообразующего этноса, а вовсе не согражданство. И нам не нужны такие новоиспеченные нерусские «сограждане», что растут без спроса у нас под боком, как грибы после дождя. Ибо мы отлично понимаем, что новоявленные «россияне» никогда и ни при каких обстоятельствах не станут русскими, как не стали французами арабы и негры – французские граждане, уже поколениями населяющие Францию. Когда Путин пытается что-то объяснять про «русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар», нам остается только переглянуться с улыбкой скорбного соболезнования…
Это расхождение во взглядах наших с претендентом очень существенно. Ведь оно касается такой более чем болезненной для нас темы, как миграционный приток нерусских людей в русские области России, с чем наш народ мириться не желает и не смирится никогда. Понятно, что ожидать от Путина изменения в корне ошибочной современной миграционной политики после этого нельзя.
Но пусть тогда и он не ждет какой-то «лояльности» от русских, теснимых с его попустительства инородцами в нашем собственном доме. Ни по отношению к «окоммуналевшей» России, чей нерусский вид станет нам мерзок, ни по отношению к самому себе.
2. Во-вторых, Путин делает решающий – и, увы, чудовищно ложный! – вывод из противоестественной оценки мировых этнополитических реалий: «За «провалом мультикультурного проекта» стоит кризис самой модели «национально