го государства»– государства, исторически строившегося исключительно на основе этнической идентичности».
С больной головы да на здоровую! Веками, оказывается, народы жили и строили свои государства неправильно, теперь надо менять базовые принципы? Англичане строили Англию для англичан, немцы Германию для немцев, евреи Израиль для евреев, а все бывшие советские республики естественно стали этнократиями… И это все— ошибочки? Нет, уважаемый претендент, это— естественно-историческая норма. Которую надо не разрушать, а сохранять и поддерживать.
Но ведь и наша Россия тоже строилась именно так, ее строили мы, русские, для своих детей и внуков, не очень-то спрашивая другие народы, а многих склоняя к компатриотству грубой военной силой.
Путин хочет отменить наш опыт, нашу практику? Переиначить историю России? Сделать выбор в пользу «мультикультурного проекта» вместо «национального государства»? Перезаложить этнические основы российской государственности по-новому?
Это операция на сердце без наркоза, она может кончиться только летально.
Тут чувствуется уродливость именно советского политического воспитания, накрепко вбитая в Высшей школе КГБ, где об азах этнополитики и слыхом никто не слыхивал. Путин, может, и не виноват, это его так учили: «Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство».
Перед нами распространенная ошибка, а порою и попросту вранье. Кто-то соврал в юности Путину, он заучил и теперь невольно врет нам. (Путин неловко ссылается тут на философа Ивана Ильина, но мало ли что писал немец по матери Ильин, идейно оформлявший имперский период нашего развития! Другие времена – другие песни.)
Однако история не допускает двоякого толкования: Россия создавалась именно и только русскими как русское национальное государство. И была создана как таковое еще в XV веке, о чем в свое время повествовала даже специальная учебная монография[14]. Вкрапление, включение иных народов, далеко не всегда добровольное или даже хотя бы просто сознательное, было лишь сопутствующим явлением, но никак не нашей целью.
3. В-третьих, незнание истории русского народа и азов этнополитики (плюс знание фальсифицированной истории России) привело Путина к опасному в своей маловразумительности тезису: «Самоопределение русского народа – это полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром. И этот выбор русский народ подтверждал раз за разом – и не на плебисцитах и референдумах, а кровью».
Что за чушь? Все нормальные народы под самоопределением понимают свой этнический суверенитет и государственность, но получается, что именно русским Путин в этом решительно отказывает. Татарам, чеченцам, якутам, адыгам, башкирам и т. д. – можно, русским – нет. А взамен он предлагает нам, не спросившись, весьма сомнительную честь быть «культурным ядром», «скрепляющей тканью этой уникальной цивилизации»…
И подчеркивает, чтобы не оставалось сомнений: «Глубоко убежден, попытки проповедовать идеи построения русского «национального», моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории».
Перед нами либо плод незнания и глубоких личных заблуждений, либо, скорее всего, результат кем-то совершенного подлога: ведь «национальное» государство – вовсе не значит «моноэтническое». Не знаю, кто вложил Путину в голову эту аберрацию, но дело сделано черное.
Кстати, полиэтническое государство (Россия именно такова) – не значит многонациональное. Многонациональным в мире считается государство, где относящихся к одному этносу граждан менее 67 %, а русских в России более 80 %, она мононациональна. Но эту диалектику Путину не преподавали.
Напуганный какими-то злонамеренными советниками Путин пугает, в свою очередь, читателя: «Если многонациональное общество поражают бациллы национализма, оно теряет силу и прочность». Мировая практика свидетельствует об обратном: самые сильные и прочные государства – национальные. Например, Англия или Германия в XIX – первой половине XX вв., Китай или Япония сегодня. Пугает, а нам не страшно…
Чтобы подсластить пилюлю, Путин, отказывая русским в суверенитете, предлагает продвигать в массы русский «культурный канон»– «список 100 книг, которые должен будет прочитать каждый выпускник российской школы». Мерси, конечно… Только кто будет этот канон составлять? Венедиктовы, паины, тишковы, сарновы? Вот, к примеру, выдающийся пиит современности Дмитрий Быков уже заявлял, что ни к чему проходить в школе «Капитанскую дочку» Пушкина, она-де ничего не дает современной молодежи (о том, что именно она-то и закладывает краеугольный камень русской нравственности – ни гугу!).
Путин добавляет сахарку: «Соответствующие требования должна задавать и государственная политика в области культуры. Имеются в виду такие инструменты, как телевидение, кино, Интернет, массовая культура в целом, которые формируют общественное сознание, задают поведенческие образцы и нормы». А тут кто будет править бал? Лунгины-дыховичные?
Русский народ показательно несубъектен и несуверенен ни в политике, ни в культуре. Государство, веками имитировавшее его субъектность и суверенность, с этой ролью демонстративно рассталось, а самоорганизоваться русским не дают законы. Кто же будет выражать его интересы и права? Путин об этом явно никогда не думал, и сказать ему нечего, кроме невнятных мечтаний.
Из этих мечтаний надо выделить одно, для нас явно не полезное: «Необходимо создать специальную структуру, отвечающую за вопросы национального развития, межнационального благополучия, взаимодействия этносов… Это не должно быть стандартное ведомство. Скорее речь должна идти о коллегиальном органе, который взаимодействует непосредственно с президентом страны, с руководством правительства и имеет определенные властные полномочия».
Но нам, русским, не нужен аналог покойного Миннаца, а тем более совещательный орган при президенте (есть уже Общественная палата, от коей толку, как от козла молока). Нам нужно полноценное Министерство по проблемам русского народа, где был бы и департамент по делам народов России, в соответствии с пропорцией населения страны. Если же будет сформирован очередной «коллегиальный орган», то можно быть уверенным, что организации, реально владеющие русской темой и выражающие права и интересы русских, туда не попадут или будут растворены в массе.
Еще о грустном: «Мы, конечно, должны развивать нашу демократическую, многопартийную систему… Но нельзя допустить одного— возможностей для создания региональных партий, в том числе в национальных республиках… Тот, кто попытается опираться на националистические, сепаратистские и тому подобные силы и круги, должен быть незамедлительно, в рамках демократических и судебных процедур, исключен из выборного процесса».
Это означает: партий по национальному признаку у нас по-прежнему не будет, вопреки элементарным правам человека. И лидерам национальным (а значит и русским) ходу дано также не будет. Это, увы, обрекает Русское движение на конфронтацию с Кремлем, что контрпродуктивно для обеих сторон, а Путина может лишить народной поддержки в ближайшие годы, как раз когда она ему ой как понадобится.
Если же Путин победит на выборах, русским националистам предстоит напрячь все силы, в том числе легальные, чтобы довести до его девственного (в этнополитическом смысле) сознания – русскую повестку дня.
Игра после мата
Ходит слух, что у премудрых китайцев еще в средние века был придуман свой – особый, китайский – вариант шахмат под названием «игра после мата». Правила коего держатся доныне в строгом секрете и доступны только самым высокопоставленным представителям народа хань.
Не знаю, так ли это, но сегодня мы явно становимся свидетелями того, как на российской политической площадке кое-кто явно пытается разыграть именно такой вариант. Публичный характер «игры после мата» придает ей характер спектакля. А поскольку игра, предшествовавшая мату, началась давно, то многие ее участники известны: они проявились как в массовом (т. н. «общественные силы»), так и в индивидуальном виде.
Поговорим о тех и о других.
Основные игроки
Вначале кратко о том, какие общественные силы проявили себя и пришли в столкновение в ходе политических баталий, растянувшихся на этот раз на весь российский «холодный сезон» – с осени до весны, на всю предвыборную, выборную и поствыборную кампанию.
Таких сил на всю страну, как выяснилось, всего лишь две. Обозначим для простоты: это либерально настроенная публика (ее совокупное количество выражает цифра проголосовавших за Михаила Прохорова, консолидировавшего, за выбытием из игры Явлинского, голоса данного контингента) – и публика патриотического толка, категорически не принимающая либерального курса и готовая предпочесть ему что угодно и кого угодно (совокупный электорат Путина, Зюганова, Жириновского и Миронова).
Характерно, что патриоты, сделавшие основную ставку на Путина, предприняли в то же самое время все, чтобы сократить и ограничить его возможность опираться на либералов, в значительной степени (если не считать «ультра») окопавшихся в Единой России. Что означало: «Да!» – Путину, «Нет!» – либеральной составляющей его курса. Сократив по мере своих сил удельный политический вес единороссов, опустив их морально, патриотический электорат, т. е. значимое народное большинство, ясно показал, что ждет от будущего президента одного: антилиберальной революции.
Однако численное соотношение— подавляющее превосходство патриотов над либералами, выразившееся в конечном счете в убедительной победе Путина, не должно никого вводить в заблуждение. Слабейшие численно, либералы остаются пока что сильнейшими и влиятельнейшими в медиа-пространстве, заметно переигрывают здесь противника. Поскольку по-прежнему контролируют огромные финансовые, организационные и медиа-ресурсы. Сохраняют позиции в высоких эшелонах интеллигенции.