Все вроде бы были довольны. Первые результаты деятельности нового правительства были обнадеживающими. Экономическая ситуация стабилизировалась. Но вот беда, Примаков стал слишком популярным. Он стал чистить авгиевы конюшни российской коррупции, а это грозило дойти и до самого президента. Внешне лояльный к Борису Николаевичу Примаков становился слишком опасным и ненадежным для первого российского президента.
«По мнению «семьи», Примаков совершил одну роковую ошибку, впоследствии ставшую причиной его отставки. Он объявил войну близкому Кремлю финансовому клану. Председатель правительства расставил бывших сослуживцев на тех ключевых должностях, которые раньше занимали ставленники этой группировки. Громкие имена Примакова совершенно не смущали. Развернутая им кампания по борьбе с коррупцией была прямо направлена против финансовой империи Березовского. Премьер-министр не скрывал, что намерен посадить его в тюрьму. В ответ Березовский обвинил Примакова в подрыве устоев демократии. Между ними разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть. В нее был сразу же вовлечен и директор ФСБ Путин. Вторую тактическую ошибку Примаков совершил, пойдя на союз с Лужковым» [341].
Так, пока Ельцин метался между наследниками, набирали авторитет премьер-министр Примаков и мэр Москвы Лужков. Один наводил порядок в стране, второй продолжал поддерживать высокий рейтинг и значение Москвы. И тот и другой становились все более популярными и влиятельными. Но ни тот ни другой не устраивали Ельцина и «Семью». Хотя формально и тот (Примаков) и другой (Лужков) не спешили высказывать опасные для «Семьи» мысли. Но им все равно никто особенно не верил.
Если на самого Бориса Николаевича их рука после власти не поднялась бы, то членам «Семьи» досталось бы сполна, и они это понимали.
«... Прошло всего несколько месяцев нормальной восстановительной, стабилизационной работы правительства, принесшей его главе высокий рейтинг доверия, как в душе Б. Ельцина возникло чувство невыносимой ревности и враждебности к Примакову» [342]. «...Власть все больше и больше ускользала из рук Кремля, перетекая в карман к Примакову..» [343]
«...Назначение Евгения Примакова премьер-министром нанесло сильнейший удар по стратегическим интересам Березовского и других вершителей крупного российского бизнеса» [344].
Недовольство явно подогревалось со стороны заинтересованных лиц {64}. Некоторым было чего опасаться от деятельности Примакова. «Ему, чиновнику высочайшего ранга, всю свою жизнь прожившему «на одну зарплату» и не запятнавшему своего имени даже намеком на причастность к каким-либо нечистоплотным сделкам, наверное, и в самом деле невозможно представить, каким образом скромнейший сотрудник Института проблем управления, математик Березовский всего за десять лет сделался одним из богатейших и могущественнейших людей России, а может быть и мира» [345].
При Примакове начались уголовные преследования олигархов и продажных чиновников. Это встретило поддержку большинства населения, инстинктивно ненавидевшего и тех и других.
В правоохранительных органах были еще люди, готовые наводить порядок в стране. Вместе с тем объективно этот процесс отвечал ведомственным интересам правоохранительных органов, которые вновь почувствовали свою значимость и способность влиять на ситуацию в стране. Некоторым показалось, что время олигархов стало проходить и началось время других.
«Генеральный прокурор Юрий Скуратов. начал расследование деятельности 780 крупных государственных чиновников, которые подозревались в игре на рынке ГКО с использованием служебного положения. В числе официально названных подозреваемых были Анатолий Чубайс и другие молодые реформаторы. Видимо, правительственные чиновники, знакомые с финансовыми планами правительства, летом 1998 года вывели свои средства с рынка ценных бумаг и перевели их за границу — как раз перед тем, как рынок ГКО завис, а рубль рухнул» [346].
Темпы нарастали. 5 ноября 1998 года в рамках возбужденного уголовного дела о легализации незаконных доходов рядом высших должностных лиц сотрудниками Генеральной прокуратуры была изъята база данных ММВБ о счетах всех физических и юридическихлиц, работавших на рынке ГКО за последние 2 года. Официальный представитель ММВБ подтвердил факт санкционированной проверки биржи Генпрокуратурой. Проверка проводилась в течение часа, каких-либо эксцессов за это время не произошло.
Резкие высказывания стали делать и судьи. 10 ноября 1998 года. «С коррупцией в России должна вестись самая решительная борьба, невзирая на должностное положение», — заявил председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев. Российские суды, по его словам, готовы к такой борьбе. Вячеслав Лебедев высказался за скорейшее принятие закона «О борьбе с коррупцией и организованной преступностью», проект которого находится на рассмотрении в Государственной думе. Программа антикоррупционной борьбы, отметил председатель Верховного суда, уже представлена правительству.
Красиво заговорил главный судья, вполне в духе того времени вспышки борьбы с коррупцией.
11 ноября 1998 года Генеральная прокуратура высказала намерение возбудить уголовное дело по факту нецелевого использования средств рядом бывших руководителей Центрального банка России, выделенных на представительские цели.
Об этом заявил Генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов. По его словам, данное дело будет возбуждено в рамках проверки, начатой Генпрокуратурой в связи с событиями 17 августа. Генпрокурор сообщил также, что по результатам проверки уже возбуждено несколько уголовных дел. По данным Ю. Скуратова, выяснилось, что ряд высокопоставленных должностных лиц воспользовались в собственных интересах информацией о котировках на рынке ГКО.
«То, что произошло 17 августа, — заявил Е. Примаков 30 ноября 1998 года, — это безумие, граничащее с преступлением». Он выразил мнение, что все было сделано без учета реальных последствий. «Небольшая группа людей повалила всю страну. Легли банки. Пирамида ГКО должна была привести к печальному результату».
Однако это не нравилось олигархам, сплотившимся вокруг «царя Бориса». «Страх и ужас перед людьми в форме охватил отечественный бизнес весной 1999-го. Примеры «показательных» арестов, обысков, изъятий в офисах банков и фирм множились и множились» [347], -напишет позже Борис Николаевич.
«Дуновение новых ветров почувствовал и Ю. Скуратов, который стал время от времени выступать с разоблачительными высказываниями» [348]. Вполне естественно, что он начал постепенно, как и многие, дрейфовать в сторону от президента, пока еще формально поддерживая его линию. Самые неприятные для президента уголовные дела не афишировались, а при наличии возможности подготовка к привлечению к ответственности осуществлялась тайно. Борьба с коррупцией стала элементом политической борьбы. Важным элементом.
Использование термина «коррупция» в политических целях имеет давнюю историю. Например, напомним, что в конце 80-х годов вокруг следователей прокуратуры Тельмана Гдляна и его напарника Николая Иванова был создан шум, направленный, прежде всего, на дискредитацию Егора Лигачева, которого ретивые следователи обвиняли в получении взяток от партийной верхушки Узбекистана.
Тогдашняя народная вера в этих борцов с мафией привела их в депутатские кресла, обеспечила довольно значительную общественную поддержку {65} и помогла появлению первых народных сомнений в праведности КПСС и КГБ.
После эпопеи Гдляна — Иванова неистребимая вера народа российского в борцов с мафией, конечно, несколько померкла. Нельзя же до бесконечности эксплуатировать эту веру. Но далеко не иссякла. Она просто действительно неистребима. Вера в «борцов с мафией» напоминает веру в ангелов, приходящих в трудную минуту на помощь праведным беднякам, которых эта мафия обирает. Свежо предание, но верится с трудом. Знающие люди понимают что к чему. Остальные, а их большинство, верят просто потому, что хотят верить.
К сожалению, последних нередко обирает не только мафия, но и многочисленные борцы с ней. Почему-то о борьбе с мафией вспоминают обычно люди, которым захотелось поиграть в избирательные игры. А вот после победы на выборах они свои обещания часто откладывают в долгий ящик.
Два ретивых следователя даже после падения коммунизма в стране так и не предъявили дополнительных доказательств виновности Лигачева и других, которых им якобы мешала привлечь к ответственности кремлевская мафия. Зато написали книгу «Кремлевское дело», в которой можно без особого труда найти элементы демагогии {66}. Правда, проблема в том, что 90 % читателей просто читают книгу и потребляют информацию, а только 10 процентов (в лучшем случае) пытаются анализировать. Так велась тогда политическая борьба, и нет оснований думать, что через десяток лет методы ее изменились.
Кроме Примакова, поддерживающего антикоррупционную политику, политический вес стал набирать и мэр Москвы.
24 июля 1998 года Ю. Лужков создал свой предвыборный блок. Его условное название «Единство». Объединились в эту коалицию движение «Держава» Александра Руцкого, «Конгресс русских общин» Дмитрия Рогозина, «Демократическая партия России» Сергея Глазьева, «Российский общенародный союз» Сергея Бабурина, «Союз народовластия и труда» генерала Николаева, «Социалистическая народная партия» Мартина Шаккума, «Союз реалистов» Юрия Петрова. Теперь КПРФ и аграриям приходилось конкурировать