Путин. Внедрение в Кремль — страница extra из 56

Комментарии

1

1- Вот что, например, писали о политических пристрастиях среднего россиянина: «...За Ельцина, если разобраться поглубже, он голосовал не потому лишь, что тот выступал против КПСС и за частную собственность (этим занимаются сейчас все политики), а в значительной степени из-за того, что пять лет тому назад первый секретарь МГК КПСС ездил в общественном транспорте, выступал против привилегий элитарных спецшкол, резко критиковал Горбачева. То есть вел себя, скажем прямо, как ортодоксальный коммунист» («Юридическая газета», 1991, № 14, с.7).

Политические оппоненты Ельцина писали: «...Год пребывания его команды у власти отрезвил многих из тех, кто был очарован обещаниями Ельцина бороться с «привилегиями» партократов и его «демократичностью»: «Подумать только! Ходит в районную поликлинику и ездит на городском троллейбусе! А как пьет?! Наш мужик, из народа!» Вскоре люди увидели, как дорвавшиеся до власти псевдодемократы вместе со своим «вождем» вмиг переплюнули по части привилегий своих робких и стыдливых предшественников и с жадностью накинулись на то, что принадлежало всему народу, государству» (Гарифуллина H., Сергей Бабурин. Ныне или никогда! М., «Альфа», 1998, с84).

2

2- В статье Татьяны Корягиной «Худший из вариантов перестройки» было сказано: «В ближайшее время для нас, по моим предположениям, чрезвычайно актуальным станет противодействие криминальным силам, которые закрепились в политическом смысле и, возможно, захотят претендовать на ведущее положение» («Наш современник», № 3, 1992, с 9).

3

3- «Мафия без особого труда совершает вхождение во власть», там, где власть государственная размыта и аморфна». («Наш современник», 1993, № 8, с 163).

4

4- Разольешь! В 1996 году эта группировка распалась, Ельцин избавился от многих, с которыми был близок. Но об этом разговор позже.

5

5- Журналист Игорь Корольков писал следующее о беседе с Ильюшенко и другими фигурантами. На вопрос о том, зачем продолжать бессмысленное расследование, он получил ответ:

«Вы ошибаетесь, — возразил и.о. генерального прокурора. — В нем далеко не все ясно. Нужно быть не очень высоким профессионалом, чтобы возбудить дело о клевете, не допросив канадского нотариуса, который заверил копию трастового договора.

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Лысейко съездил в Канаду, допросил нотариуса, и тот подтвердил, что подпись на заверенной копии — его. Там же, в Канаде, провели экспертизу, и она подтвердила, что копия не подделка. Она поступила в Москву такой, какой была сделана в Канаде.

— Но это же не доказывает того, что сам договор не липовый.

— Чтобы убедиться в этом, нужно поработать в Швейцарии. Но тамошние власти почему-то тянут, не дают разрешения на приезд нашего следователя. А без изучения некоторых банковских документов принять окончательное решение по уголовному делу невозможно.

Похоже, в ответах и.о. Генерального прокурора немало лукавства. Я встретился с бывшим следователем Московской городской прокуратуры, расследовавшим «дело Руцкого», а сейчас старшим научным сотрудником юридического факультета МГУ Михаилом Слинько.

— Очень сомневаюсь в правдивости утверждения г-на Ильюшенко о том, что канадская экспертиза подтвердила, будто бы копия трастового договора не подделка, — сказал бывший следователь. — Из заключения судебно-технической экспертизы, проведенной в Москве, следует, что эта подпись выполнена путем сканирования, а не с первого экземпляра. То есть она сделана с промежуточной копии. А это позволяет усомниться в подлинности самого документа.

Канадского нотариуса совсем не обязательно было допрашивать. Не он может пролить свет на истину. Ответы на все вопросы лежат в цюрихском банке. Зачем, скажите, проверять подлинность копии, если можно посмотреть первичные документы?

С большим трудом нам удалось убедить швейцарскую прокуратуру помочь ознакомиться с банковскими документами фирмы «Трейд линк ЛТД». Швейцарцы считали, что вся эта история — политическая возня, но в конце концов уступили. И я вылетел в Швейцарию. Г-н Бирштейн, владелец фирмы «Трейд линк ЛТД», добровольно представил прокуратуре и полиции Цюриха банковские счета. Оказалось, что правом проводить операции по счету фирмы обладали семь человек. Фамилии Руцкого там не было.

С соблюдением всех юридических норм в присутствии г-на Бирштейна, руководства банка, юристов, местных следственных органов были сняты копии с первичных документов, у нотариуса заверена их подлинность.

Все стало предельно ясно. Я прекратил уголовное дело в отношении Руцкого и, разумеется, возбудил уголовное дело по факту клеветы на него.

— Зачем же Генеральной прокуратуре знакомиться с тем, что давно известно?

— Думаю, только для того, чтобы затянуть дело, — сказал Слинько. — Швейцарцам такая возня непонятна, и второй раз к банковским документам они уже никого не подпустят. В Генпрокуратуре это хорошо понимают. Не уверен, что г-н Ильюшенко обрадовался бы, если его следователя допустили к банковским счетам. В таком случае расследование уголовного дела по факту клеветы неизбежно. И тогда очень легко будет установить тех, кто причастен к копии договора, снятого с несуществующего оригинала. Круг лиц, причастных к созданию нашумевшей копии, известен — это господа Ильюшенко, Калмыков, Макаров, Котенков и сидящий ныне в «Крестах» подозреваемый в хищении древних рукописей небезызвестный Якубовский». («Известия», 01.08.95, с. 5).

6

6- Злата Рапова писала: «.Для ознакомления читателей предлагаю свой вариант его жизненного пути, о котором он рассказал мне в одном интервью:

Расскажите, пожалуйста, какое у вас было детство? Что на вас больше всего повлияло? Были ли счастливые моменты?

Ю. Скуратов. Я считаю себя обычным человеком, без каких-то особенностей. Родился я в городе Улан-Удэ. Специфика моего детства состояла в том, что наш дом был на окраине города, и сразу же за домом начинался лес: и что я вынес из детства — это любовь к природе. После школы мы всегда были в лесу, летом — грибы, ягоды, даже игра в футбол, зимой — лыжи, охота. Я сохранил тягу к российской природе и переживал, что не все, что в России есть интересного, я увидел. Ну, допустим, Байкал хорошо знаю, был на Камчатке, на Новой Земле, на Дальнем Востоке, Урале, Сибири. Но многое не посмотрел — та же Карелия, Север наш. Хотя бы в Ханты-Мансийске, там Обь, Иртыш. Была мечта побывать в Туве. Так что детство, как я уже сейчас понимаю, наложило большой отпечаток. Наибольшие радости в детстве? Не знаю. Проблема была в том, что я очень рано отца потерял и жил с отчимом. Я благодарен судьбе, что она мне бабушку подарила, которая мне заменила отца в какой-то мере. Бабушка очень большую роль в моей жизни сыграла. Широкая общественность знает, что бабушка 50 лет в прокуратуре проработала вахтером, и она мне и дала профессию, может быть мировоззрение такое привила. Трудолюбие у нее было исключительное. Она мужа лишилась — он погиб на фронте, и она одна воспитывала троих дочерей. Всегда у нее было желание помочь в трудную минуту, требовательность к себе, скромность в быту, и мы очень скромно жили. Бабушку я с большой любовью вспоминаю, и после ее кончины я понял, что целая эпоха для меня закончилась, какая-то связь оборвалась с детством. Я очень тяжело переживал смерть бабушки.

А какие у вас были любимые книги?

Ю.С. Читал все и как-то бессистемно. Наверное, это определенный пробел в образовании. Но увлекся шахматами, и мне, как ни странно, очень нравится учебник Ласкера. Он пишет на шахматные темы, но там и философия есть и отношение к людям. Еще мне нравились книги, где есть описания мест, где я родился. В детстве я очень любил Бажова. Язык у него очень хороший, сочный. А когда я стал студентом, приходилось подрабатывать, хотя я учился на дневном отделении, и учился хорошо, у меня не было ни одной четверки, одни пятерки, но приходилось подрабатывать, потому что стипендия небольшая и из дома почти не посылали, и я ощущаю, что читал не так много, как хотелось бы. А потом в аспирантуре пошла научная литература. Тогда многие вещи не прочитал, потому что не все разрешали читать. Того же Солженицына, «Архипелаг ГУЛАГ», я в Германии прочитал, хотя надо было заниматься другими вещами (смеется Юрий Ильич), а я читал наших диссидентов. Читал, конечно, и французских классиков. Но я считаю, что классика на то и классика, что ее надо со временем перечитывать. Совершенно иное восприятие. Вот сейчас буду потихонечку это делать, пока есть время.

Это правда, что вы служили в спецназе?

Ю.С. Тогда это называлось спецбатальон милиции. 5-й отдельный моторизованный. Я служил как рядовой после института, у нас не было военной кафедры. Офицеры меня активно использовали для обучения солдат основам права, поскольку все знали, что я юрист. Меня забрали прямо из аспирантуры. Я помогал солдатам правильно оценивать ситуации. У нас был очень высокий уровень подготовки. Я считаю, что это хорошая система. Несколько задержаний преступников — на моем личном счету, за грабеж и за ряд других преступлений. Когда Брежнев с Фордом встречались, мы летали на обеспечение мероприятия в декабре 1974 года, так что я на своей шкуре почувствовал, что такое служба настоящая. Нас здорово тренировали, и мы не уступали никакой части, а многие даже превосходили.

А вы в детстве предполагали, что станете великим человеком?

Ю.С. Ну, насчет великого — это вы загнули. Честно говоря, я об этом не думал. Но что какой-то потенциал был — да. Потому что ян в школе выделялся, и институт закончил с красным дипломом. Защитил кандидатскую диссертацию рано.

Да, и вы были самым молодым доктором юридических наук.

Ю.С. Да, в 35 лет докторскую по тем временам было почти невозможно защитить. Так что, наверное, какой-то потенциал был. Другое дело, насколько адекватно он реализовался. У меня два восхождения во власть было. Первое, когда я приехал в Москву и на излете партийной системы стал зам. зав. отдела ЦК КПСС по законодательным инициативам и правовым вопросам. Это должность, равная союзному министру. А Генеральный прокурор — это второе вхождение во власть.

Вы много бывали за границей. Скажите, есть что-то в их правовых системах, что можно было бы использовать у нас?

Ю.С. Очень много надо использовать. Мы затянули с антикоррупционными мерами; многие вещи, связанные с контролем за операциями, создание реестра недвижимости, наведение четкого порядка в регистрации коммерческих структур — все это мы с опозданием делаем. Плохую службу сослужили разговоры, что рынок — это вседозволенность. На Западе есть банковская тайна, но она не для следствия, не для правовых органов. Например, говорят: тайна вкладов в швейцарские банки. Но она не является абсолютной. И в Швейцарии довольно жесткий механизм. У банков есть обязанность информировать о всех подозрительных операциях своих клиентов в правоохранительные органы. У нас же Центробанк под нажимом не давал нам сведения, которые говорили о коррупционных сделках. Мы односторонне использовали опыт рыночной экономики — в плане свободы, а в плане механизма госконтроля, правового регулирования условий существования рыночной экономики — в этой части мы неохотно заимствовали. И вот к чему это все привело.

И есть еще одна проблема: мы акцентировали внимание, когда начали правовую реформу, на американском опыте. Но мы забыли, что страна континентального права. Нам ближе тот же германский опыт законодательный или той же Франции. Это отвечает и нашему менталитету и специфике тех отношений, которые в России есть. Нужно уметь правильно использовать зарубежный опыт, создать технологии, при которых та или иная модель работает. Разделение властей взяли, но где же разделение властей при такой президентской власти?

Кстати, насчет разделения властей. Как вы считаете, какая должна быть система? У нас считается смешанная республика. Президент болтается между ветвями власти. Как вы считаете, как было бы лучше?

Ю.С. Конечно, президентские полномочия слишком гипертрофированы. Об этом я еще в научных статьях писал. Все то, что в пользу усиления президентской власти, — от французской модели и частично от американской. А те сдержки и противовесы, которые есть и во французской, и в американской модели, отброшены.

Во Франции президент не может поставить подпись без подписи премьера. А в Америке президент не может вносить законопроекты в Конгресс.

Ю.С. Нет, администрация вносит законопроекты. Но в Америке очень сильный Конгресс. Ни Дума, ни Совет Федерации не имеют расследовательских полномочий, контрольных полномочий. А возьмите Конгресс США — специальная комиссия с очень жесткими объемными полномочиями по контролю. Или расходование средств федерального бюджета, решение вопросов, связанных с ассигнованиями. Например, война в Югославии. Исчерпали средства — теперь ставят об этом вопрос. А у нас последний транш не был оформлен. Решение Госдумы о заимствованиях не было принято, то есть эти деньги и получены с нарушениями российского законодательства. В Америке такое вообще невозможно. Поэтому у нас действительно система разделения властей должна быть тщательно сбалансирована. А у нас хоть в Конституции записано разделение властей, по технологии понятно, что никаким разделением не пахнет.

А вы ведь работали над альтернативным проектом Конституции?

Ю.С. Да, мы втроем с Августом Алексеевичем Мишиным, профессором юрфака МГУ, с Вячеславом Никоновым, президентом фонда реформ, под руководством академика Шаталина подготовили свой альтернативный вариант Конституции. И опубликовали его в «Независимой газете». И по откликам многих юристов этот проект был очень неплохой. Остается только сожалеть, что многие идеи не были реализованы применительно к действующей Конституции.

Какой бы вы хотели видеть Россию?

Ю.С. Чтобы Россия перестала быть, наконец, многострадальной страной. Нам этот образ мученика где-то приятен, с уважением этот крест несем. Но надо переходить к той схеме, при которой Россия стала бы нормальной страной, отвечающей критериям процветающей, благополучной страны. Надо покончить с кадровой чехардой, постоянными реформами. Стабильность нужна элементарная. И побольше здравого смысла нашей стране, нашим россиянам. Ведь мы же люди-то неглупые, а собираемся вместе — и все превращается в сумасшедший дом. Удивительно: с каждым из политиков встречаешься наедине — это прекрасные люди, все понимающие, а как вместе соберутся. Поэтому — побольше здравого смысла и требовательности, потому что ничего не было плохого в тезисе: сначала думай о Родине, а потом о себе. Я всегда считал, что интересы страны должны быть выше, не противопоставляя их, потому что интерес страны — это и частичка твоего интереса». (Рапова 3.0. Кривое зеркало политики, публикация в Интернете).

7

7- Уже при назначении на должность Скуратов обратил внимание: «.Первое, что бросилось в глаза: это был очень нездоровый человек. Лицо расплывшееся, неживое. Было впечатление, что он в большом количестве употребляет медицинские препараты». (Скуратов Ю.И., Вариант дракона, М., «Детектив-пресс», 2000, с. 70–71). Это он о Ельцине.

8

8- Анатолий Куликов вспоминал: «Вечером 18 декабря 1997 года в здание Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России (сокращенно — ГУБОП МВД РФ. — Авт.) прибыл некто Балауди Сайдулаевич Текилов, представившийся полномочным представителем Государственной комиссии при президенте России по розыску. Пояснил, что занимается проблемой обмена находящихся в Чечне заложников, и предъявил удостоверение данной комиссии № 007 на свое имя. Этот же документ наделял обладателя удостоверения правом на хранение и ношение пистолета «BERETTA» № G69451Z. Собственноручная подпись секретаря Совета безопасности РФ Ивана Петровича Рыбкина под разрешением на оружие не оставляла сомнений в том, что вышеозначенный Текилов — человек серьезный. Что дело, которым он занят в Москве, является важным и, возможно, сопряжено со смертельной опасностью.

Сам по себе этот рядовой факт обыденной милицейской жизни вряд ли бы заинтересовал меня — в конце концов, мало ли вооруженных людей проходит ежечасно через контрольно-пропускной пункт ГУБОПа на Сухаревке, — если бы не одно, выяснившееся несколько позднее, обстоятельство: Текилов с пистолетом и совбезовским удостоверением в кармане был вовсе не тем человеком, за которого себя выдавал.

В справке, которая через пять дней легла на мой рабочий стол, первый заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант милиции Владимир Васильев сообщал следующее: «В ходе беседы Б.С. Текилов был опознан как находящийся в федеральном розыске гражданин Рустам Русланович Хасбулатов (не путать с Русланом Имрановичем Хасбулатовым, бывшим председателем Верховного Совета РСФСР. — Авт.), 1967 года рождения, уроженец Целиноградской области Казахской ССР.»

Входе проверки было установлено, что Рустама Руслановича Хасбулатова, спрятавшегося под личиной Текилова, по подозрению в совершении преступлений разыскивают одновременно и Назрановский городской отдел милиции (Республика Ингушетия), и Волоколамский районный отдел внутренних дел (Московская область). Имелась санкция на его арест, а соответствующий документ обязывал каждого российского милиционера, где бы он ни находился, принять меры к задержанию Хасбулатова, подозреваемого в преступлениях, предусмотренных несколькими статьями Уголовного кодекса РСФСР.

Именно так и поступили с Хасбулатовым-Текиловым, как только он был опознан. Угрозы и документы с гербовыми печатями и подписью высокого государственного чиновника не смутили и не испугали офицеров милиции: в ГУБОПе уже давно никто не удивлялся тому, что даже самые одиозные «воры в законе» и прочие уголовные «авторитеты», как правило, имеют очень надежные документы прикрытия и ходят в друзьях у видных политиков, чиновников и бизнесменов. Не сделали исключения и для Рыбкина, тем более что его подпись под разрешением на хранение и ношение оружия, по сути, не имела никакой силы. Подобное разрешение Текилов мог получить только в органах внутренних дел. Однако он был не настолько глуп, чтобы иметь дело со структурами МВД, ведущими его розыск по всей России.

Среди бумаг, обнаруженных у Текилова при задержании, значились несколько командировочных удостоверений на его имя, где он именовался «полномочным представителем президента РФ в Чеченской Республике», переписка заместителя секретаря Совета безопасности РФ Бориса Абрамовича Березовского с Салманом Радуевым и Шамилем Басаевым по поводу освобождения чеченцев и организации встреч прибывающих в Чечню иностранцев, а также личные послания «бригадного генерала Радуева» «полковнику Текилову» с просьбами о сборе в Москве денежных средств на покупку оружия и иные, связанные с войной, расходы.

Честно говоря, я не возьмусь утверждать, какая из двух фамилий задержанного нами человека является подлинной. Текилов объяснил, что сменил имя, отчество и фамилию в 1997 году, в связи с чем в МВД Ичкерии в том же году ему выдали новые документы. По тем сведениям, которые мы получали из Чечни от наших доверенных лиц, смена установочных данных практиковалась там довольно широко и стоила недорого: тысячи чистых паспортных бланков были захвачены чеченцами еще в 1991 году, в пору провозглашения независимости, и впоследствии активно использовались для легализации разведчиков, диверсантов, а также матерых уголовников, которые подпитывали криминальную экономику республики отчислениями от финансовых афер, рэкета, киднепинга и грабежей, совершавшихся чеченскими ОПТ (Организованными преступными группами. — Авт.) на всей территории России.

Так или иначе, но Текилов был задержан сотрудниками милиции и передан инициатору розыска (Волоколамскому РОВД) для исполнения судебного решения.

Я и представить себе не мог, что задержание этого рядового уголовника вызовет настоящую бумажно-телефонную бурю, в которую будут вовлечены не только руководители Совбеза, но даже первые лица в администрации президента России.

Вскоре, едва сдерживая сановный гнев, мне позвонил заместитель руководителя президентской администрации Евгений Савостьянов. Начал пугать, что чеченцы в отместку могут захватить тех россиян, что ведут розыск заложников на территории Чечни. Я развел руками: «Евгений Вадимович, даже если вы прикажете, я все равно не имею права освободить человека, объявленного во всероссийский розыск. Текилов — обыкновенный уголовный преступник. Есть разыскные дела. Есть санкция прокурора на арест».

Отвечал я Савостьянову твердо, но вполне доброжелательно, думая, что Евгений Вадимович стал жертвой какого-то заблуждения или непроверенной информации. Ведь чеченцы довольно часто подсовывали нам в качестве своих «:полномочных представителей» людей с уголовным прошлым — сомнительных, коварных, зачастую запачканных кровью. Предупредить об этом одного из руководителей администрации президента России являлось моей прямой обязанностью. Несмотря на то, что бывший чекист Савостьянов имел возможность "пробить" данные на Текилова и без моей скромной помощи.

Что касается опасности для членов комиссии при президенте России по розыску без вести пропавших и насильственно удерживаемых лиц, то она существовала всегда, если эти люди были честны и не шли на сговор с похитителями заложников.

Однако я не сомневался, что даже Казбек Махашев, министр внутренних дел Ичкерии, которого я помнил с 1991 года подполковником внутренней службы МВД СССР и начальником следственного изолятора в Грозном — об этом подробно рассказано в главе «Мятежная территория», — даже он, являющийся искушенным охранником осужденных и подследственных, поймет и примет железную логику наших милиционеров. Ведь Текилов был задержан на законных основаниях. Всероссийский, федеральный розыск — это машина, остановить которую может только срок давности преступления или законное решение. Неотвратимость наказания — один из важнейших принципов, который позволяет поддерживать порядок в стране. Я не знаю таких причин, ради которых мы могли бы от него отказаться.

Но не так, видимо, думал Евгений Савостьянов.

В тот же день, 23 декабря, он направляет в адрес председателя правительства РФ B.C. Черномырдина официальное письмо на бланке администрации президента России. Привожу его наиболее важные фрагменты в редакции автора:

«Уважаемый Виктор Степанович!

Вечером 18 декабря с.г. в Москве, в здании Славного управления по организованной преступности МВД России, был задержан Текилов Балауди Сайдулаевич. Задержание связано с тем, что, возможно, Текилов под другой фамилией находится в розыске за совершенное в 1994 году преступление.

Учитывая, что чеченская сторона представила документальное подтверждение того, что Текилов является членом комиссии и командирован в Москву, факт его задержания свидетельствует, что мы не гарантируем безопасности любому члену официальных делегаций Чечни, прибывающих в Москву на переговоры. Это в корне меняет сложившийся стереотип в отношении официальных лиц России и Чечни и, соответственно, лишает гарантий безопасности представителей РФ, направляемых в ЧP.

В сложившейся ситуации необходимо либо принять решение об его освобождении, либо предупредить сотрудников аппарата правительства, администрации президента и других ведомств о том, что их безопасность на территории Чеченской Республики больше не может быть обеспечена их официальным статусом.

Прошу решить.

Заместитель руководителя Администрации Президента РФ

Е. Савостьянов».

Хочу обратить внимание читателей на то, как мягко и ненавязчиво подвергается сомнению сам факт объявления Текилова-Хасбулатова в федеральный розыск. В огласовке Савостьянова Текилов лишь «возможно» «находится в розыске за совершенное в 1994 году преступление».

Теперь самое время разъяснить, кого так настойчиво пытался освободить Савостьянов.

Среди бумаг, которые самоуверенный Текилов имел при себе в момент задержания, в глаза бросались два письма, написанные кизлярским палачом Салманом Радуевым.

Первое письмо на бланке «Общества ветеранов Первомайского сражения» адресовано «полковнику Текилову» (Здесь и дальше письма Радуева приводятся в редакции их автора. — Авт.): «Балауди! Не дождавшись тебя и Ваху, я уехал в Гудермес. Ситуацию ты видишь, выручай, брат. Мне нужны семь тысяч долларов. Ваха остальное все устно объяснит. Организуй мне эту сумму и передай через Ваху. Тем самым ты меня здорово выручишь перед атакой шакалов. Твой старший или младший брат генерал Салман Радуев».

Второе письмо — уже на бланке «Армии генерала Дудаева» — не оставляло сомнений в том, на какие нужды требуются эти деньги: «Балауди! Срочно нужны шесть тысяч долларов для нашего общего дела. Передай через Ваху всю сумму. Деньги нужны до вечера. Пахнет большой партией оружия. Надо отдать задаток 6 + 4 — всего десять штук (остаток 4 тысячи у меня есть). Смотри не подведи. Если у тебя нет под рукой, организуй в другом месте. Твой брат Салман».

Эта деловая переписка самозваного бригадного генерала с самозваным полковником, однако, странным образом согласовывалась с событиями, которые двумя неделями раньше произошли очень далеко от Москвы и не могли не встревожить руководство МВД, которое не испытывало ни малейших иллюзий по поводу истинных намерений Текилова: «Установлено, что в период с 1 по 3 декабря 1997 года при содействии руководителей так называемого «Комитета чеченцев-аккинцев по восстановлению Ауховского района в составе Чеченской Республики» в Новолакский район Дагестана через Хасавюрт была переброшена партия оружия. Инициатором и руководителем переброски был Салман Радуев, участниками — сотрудники отдела разведки и контрразведки «Армии имени Дудаева». Вероятно, для переброски оружия использовались заверенные полые лонжероны жесткой сцепки, скрытые полости и масляные картеры двигателей автомобилей «КамАЗ.»

Я не стану обвинять Евгения Вадимовича Савостьянова в злонамеренности. Очень часто российские государственные чиновники оказывались неразборчивы и доверчивы. А как иначе объяснить, что под их опеку попадали люди, основная деятельность которых была связана не столько с освобождением заложников, сколько с добычей денег на будущую войну в Дагестане, закупкой оружия и ведением разведывательной деятельности. Думаю, именно о таких, как Савостьянов и Рыбкин, говорил циничный Салман Радуев в том же 1997 году, наставляя выпускников одной из диверсионных школ «Армии генерала Дудаева»: «Берите в заложники, убивайте — Аллах простит вас. А на крики политиков внимания не обращайте. Это не более чем шумовая завеса.». (Куликов A.C. Тяжелые звезды, публикация в Интернете).

9

9- Вероятно, намек на книгу Ковалева В.А. «Буржуазная юстиция: с кем и против кого?» (М., «Юридическаялитература», 1981).

10

10- Сотрудник СБП Стрелецкий вспоминает: «Вскоре после своего назначения руководителем Административного департамента аппарата правительства Сергей Вадимович Степашин зашел к Коржакову.

— А. В., что у тебя творится в «Белом доме»? — возмущенно выпалил отставной директор ФСБ. — Не видишь, что под носом делается! Ты разве не знаешь, что Бабичев — засланный казачок, коммунист до мозга костей? — Сергей Вадимович взволнованно продолжал: — Я же помню, как в Верховном Совете Бабичев проводил антипрезидентскую линию. Голосовал против выборов президента, за досрочное прекращение полномочий Ельцина, за импичмент.

Шеф внимательно выслушал генерал-лейтенанта, потом сказал:

— В «Белом доме» есть специальный отдел СБП. Давай, ты то же самое повторишь его начальнику Стрелецкому.

Буквально на другой день я пришел в кабинет к Степашину. Начальник департамента был сама любезность. Даже его вечно красный нос светился особым гостеприимством.

— Слушай, как ты здесь работаешь? Тихо, бесшумно?

— А зачем нам лишний шум, Сергей Вадимович? Степашин понимающе кивнул.

— Валерий Андреич, вот какое дело. Ты Бабичева знаешь?

Как я мог не знать всемогущего шефа аппарата правительства? Смешно, право.

Впрочем, Степашин и не ждал ответа.

— Понимаешь, Бабичев не тот, за кого себя выдает. Он коммунист. Настоящий. Если Бабичев останется в «Белом доме» на период выборов, это может принести президенту массу вреда. Неизвестно, что у Бабичева на уме. Мы с Александром Васильевичем подумали и решили: нужно написать обо всем президенту. Материалы на Бабичева я тебе отдам.

Степашин не соврал. Сотруднику, которого я прислал, генерал добросовестно продиктовал, как и за кого голосовал Бабичев, будучи членом Верховного Совета.

Видимо, будучи еще депутатом, Сергей Вадимович начал собирать компромат на коллег по Верховному Совету. Почему только компромат всплыл именно сейчас? Хотя Степашин об этом и умолчал, догадаться было нетрудно.

Скорее всего, новоназначенный руководитель департамента не поделил что-то с главой аппарата правительства. Бабичев решил показать, кто хозяин в «Белом доме», — формально Степашин подчинялся ему — а бывший директор ФСБ к подобному обращению не привык. Как-никак крупный государственный деятель.

Все рассказанное Степашиным мы аккуратно задокументировали. Приобщили к своим материалам, благо персона Бабичева нас давно привлекала». (Стрелецкий В. А., Мракобесие, публикация в Интернете).

Президенту была направлена информация о политических взглядах Бабичева и его коррумпированности. Стрелецкий продолжал:

«Примерно через неделю после этого у меня в кабинете зазвонил телефон правительственной связи АТС-1.

— Слушай, Валерий Андреич, — сказала трубка голосом Степашина. — Тут ко мне Бабичев приходил, за сердце хватался. Говорит: зачем Александр Васильевич так плохо обо мне думает? Я не такой. Я предан президенту, это все неправильно.

Глава административного департамента замолчал, тяжело дыша в трубку. Ждал, что я отвечу.

— Сергей Вадимович, вы изменили свою позицию?

— Да нет. Я тебя хотел просто проинформировать. Жалко ведь человека. Может, зря мы с ним так.

Ситуацию я понял мгновенно. Степашин решил отыграть назад. Подстраховаться. Видимо, Бабичев понял, что оплошал. Узнав от Черномырдина о происшедшем, он поспешил помириться с экс-директором. И. помирился. Даже подружился. А какие между друзьями могут быть счеты.

Ничего вразумительного Степашину я не ответил. Вежливо распрощался. Подумал: каким двуличным надо быть, чтобы сперва в пылу обиды начать гасить человека, а потом, замирившись, сделать вид, что ничего не произошло. А ведь этот человек руководил нашей госбезопасностью!». (Стрелецкий В.А., Мракобесие, публикация в Интернете).

11

11- См., например, Блоцкий О.М., Владимир Путин, М., «Осмос пресс», 2003, с. 264265.

12

12- Некоторые не особенно одобрительно констатировали: «Видимо, чекистская романтика без полноценного материального подкрепления немного стоит». (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003, с. 833).

13

13- Б. Миронов позже, критически оценивая личность Путина, напишет: «1990-й: Путину всего 38 лет. Он молод, тренирован, хорошо образован. Подполковник Комитета государственной безопасности. Государственной безопасности! И он, подполковник КГБ, в 38 лет, сознавая весь трагизм положения страны, которой присягал на верность, которую клялся хранить как зеницу ока, защищать до последней капли крови, теперь, как крыса, почуяв опасность, бежит с боевого поста, прикрываясь заботой о детях, и, не стыдясь того, так и пишет «потихоньку начал думать о запасном аэродроме», не думать о том, как и что делать, чтобы спасти страну от развала, он начал, вы только вслушайтесь в признание 38летнего кадрового офицера госбезопасности: «потихоньку начал думать о запасном аэродроме». Не идея, не верность Присяге ведут офицера Путина, а животная жажда жить. И это не разовая слабость, не случайный отступ, которого человек стыдится потом всю жизнь, нет же, вот он ушел, удрал, пристроился неплохо, в ЛГУ не задержался, метнулся туда, где еще сытнее, теплее, уютнее, престижнее, карьернее, — в помощники председателя Ленсовета Собчака, а мыслишки нехорошие и здесь покоя Путину не дают: на ту ли лошадку поставил, не промахнулся ли? Вот он стриптиз путинской подлости.». (Информация из Интернета).

Тут Миронов несколько нагнетает обстановку, от подполковника мало что зависело. Мало что зависело от генералов. А вот высшие руководители Министерства обороны, Министерства внутренних дел и КГБ в августе 1991 года могли бы, но не смогли.

14

14- Губернатор Псковской области Евгений Михайлов писал: «Собчак и Велихов приехали в Душанбе и от имени Москвы (а там любят слушать мнение Москвы) сказали, что, мол, давайте, ребята, начинайте, поддержим местных демократов. И началась гражданская война. Сотни тысяч человек было убито. До сих пор Таджикистан бурлит. И я думаю, что Собчак даже сегодня не отдает отчета в том, что послужил спусковым крючком многолетнего братоубийства». («Наш современник», 1997, № 12, с. 219).

15

15- «...Владимир Путин достаточно быстро становится буквально незаменимым помощником для Анатолия Собчака, который рутинной кабинетной повседневной работе по управлению городом предпочитал постоянную публичность». (Блоцкий О.М., Владимир Путин, М., «Осмос-пресс», 2003, с. 292).

16

16- Примерно так же говорили и другие. «По словам Филатова, Коржаков активно поработал над тем, чтобы Анатолий Собчак не стал мэром Санкт-Петербурга». («Известия», 21.06.96, с. 2).

Ельцин писал: «...B 1996-м за спиной кандидата в губернаторы Яковлева стояли московские политики, главным образом Коржаков. Без их прямого участия самолет с листовками вряд ли смог бы подняться в небо. Силовые структуры — прокуратура, МВД, ФСБ — напрямую стали бороться против Анатолия Собчака» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Александр Рар писал: «Трое едва ли не самых влиятельных приближенных президента — начальник его службы безопасности Александр Коржаков, первый вице-премьер Олег Сосковец и директор Федеральной службы безопасности Михаил Барсуков — уже лихорадочно искали достойного, с их точки зрения, преемника больному Ельцину.

Этой троице срочно требовались союзники в регионах, а Собчак с его подчеркнуто независимым поведением никак не подходил на эту роль. Кремлевские интриганы прекрасно понимали, что в случае победы на губернаторских выборах он, вне всякого сомнения, станет наиболее перспективным кандидатом на пост президента от демократической оппозиции. Чтобы не допустить этого, Коржаков, Барсуков и Сосковец открыто встали на сторону Яковлева, поддержанного также всемогущим мэром российской столицы. Юрий Лужков тоже надеялся со временем стать президентом и видел в Яковлеве потенциального союзника» (Рар А. Владимир Путин. «Немец» в Кремле. «Олма-пресс», 2001, с. 107–108).

17

17- Куликов писал: «На самом деле о существовании «дела Собчака» я узнал, как только стал федеральным министром, в 1995 году. Во время моего знакомства с руководителями главков МВД мне доложили: расследование ведет Генеральная прокуратура. Суть дела якобы состоит в злоупотреблениях Собчака, приобретшего за счет города квартиру одной из своих родственниц. Я принял это к сведению, потому что ничего другого мне просто не оставалось. Следователь прокуратуры, во-первых, как любой следователь, — лицо процессуально независимое. Даже его непосредственные начальники лишены права влиять на его решения. Тем более — начальники чужие, милицейские. Во-вторых, я считаю, что в правовом государстве не может быть людей неприкасаемых. Если ведется следствие, оно должно иметь закономерный исход. Нет преступления — извините! Есть преступление — отвечайте по закону! А как иначе мы, слуги закона, можем смотреть в глаза колхознику, которого сажаем в камеру за мешок украденного торфа?

Насколько я помню, «дело Собчака» находилось в активной стадии до весны 1996 года. Милиция в нем играла вспомогательную роль: по требованию прокуратуры осуществляла оперативное сопровождение.

В начале апреля 1996 года мне позвонил руководитель ФСБ генерал Михаил Барсуков и предложил: «A.C., подъезжай ко мне. Надо посоветоваться по делу Собчака. Будет Илюшин — помощник президента».

Я отправился на Лубянку.

В кабинете Барсуковa, кроме приехавшего Виктора Илюшина, уже находились Александр Коржаков и Юрий Скуратов.

Обращаясь ко всем нам, Илюшин сказал буквально следующее: «Мужики, сейчас выборы президента. Собчак — доверенное лицо Ельцина. Просьба президента: сейчас прекратить расследование по делу Собчака. По крайней мере до выборов Бориса Николаевича. После выборов делайте с ним что хотите!..»

Поскольку это дело прокуратуры, я сказал Виктору Васильевичу: «Вот вам генеральный прокурор. Он его ведет. Он за него отвечает. Мы только сопровождаем. Какое решение он примет, так и будет!»

Хотя Юрий Ильич Скуратов не вставал и не обещал прилюдно: «Я прекращаю уголовное дело!» — вскоре стало ясно, что команда спустить дело на тормозах везде прошла своевременно. А имя Анатолия Александровича Собчака не всплывало вплоть до конца лета 1997 года, когда снова по инициативе Генеральной прокуратуры оно было реанимировано. Но роль МВД опять оставалась неизменной.

Не знаю, как другие, но я ни разу не «отправлялся» к президенту и не просил его «оградить от вмешательства администрации», которая якобы выкручивала мне руки. Во-первых, глава президентской администрации Валентин Юмашев никогда — повторяю, никогда! — не разговаривал со мной по поводу Собчака, а во-вторых, мне не на что было жаловаться президенту, так как по «делу Собчака» мне и сказать-то было нечего. По заказным убийствам, по терактам, по взрыву на Котляковском кладбище — информировал, но ни разу мне не пришлось называть Собчака в чем-то виновным. Это может сделать только суд, а кроме того, я относился к нему с уважением. Далеко не все в нем мне импонировало: результаты работы комиссии Собчака по расследованию тбилисских событий в свое время казались мне излишне политизированными, и я, как уже говорилось, будучи слушателем Академии Генштаба, очень убежденно выступал в защиту генерала Родионова. Ну это же не повод, чтобы сводить счеты с человеком!

Впрочем, замещение одних действующих фигур другими в воспоминаниях Ельцина мне не кажется случайным, если внимательно присмотреться к дате, когда, по версии Ельцина, Собчак «слег в больницу»: «Осенью 98-го, после очередного допроса.»

На самом деле это был 1997 год.

Совсем не Юмашев, а Чубайс отчего-то принялся хлопотать в МВД об Анатолии Александровиче. Потребовал: «Отзовите группу!» Мне пришлось возразить: «Я этого делать не могу. Как вы это себе представляете: я что, должен позвонить и приказать: «Отзываю!» Этим занимается прокуратура. Мне просто никто не позволит так поступить» (Куликов A.C. Тяжелые звезды, публикация в Интернете).

18

18- Это о Станкевиче.

19

19- Это о Собчаке.

20

20- Выпустить-то ее выпустили, но забыли указать, что отпечатана она по заказу кандидата на должность президента. Пришлось наклеивать на каждый экземпляр маленькую бумажку с этой записью. Но не в бумажке дело, а совсем в другом.

21

21- См.: Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М., «Интербук», 1997, с. 205–212.

22

22- Там же, с. 218.

23

23- См. «Коммерсантъ», 1997, № 14, с.15.

24

24- «Если ельцинская кампания была безнадежно коррумпирована, то кандидат от коммунистов был безнадежно скучен. Более того, возникал вопрос: а нужна ли коммунистам победа? Они прекрасно чувствовали себя в роли оппозиционной партии. Генерал Александр Лебедь. утверждает: с 1993–1994 года лидеры коммунистической партии тайно получали деньги от правительства. Другими словами, лидеры коммунистов были не так независимы, как казалось их сторонникам». (Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. М., «Детектив-Пресс», 2001, с. 223).

Впрочем, утверждению Александра Ивановича Лебедя можно верить только с учетом, что сам он «продался» Ельцину уж точно. И в силу этого ему нужно было оправдание: не я один.

25

25-Уже после выборов 1996 года (задним умом многие крепки) писали: «.B стиле политического поведения, на наш взгляд, над Зюгановым и особенно его помощниками до некоторой степени довлела номенклатурная коммунистическая ментальность, выработанная в период существования массовой КПСС, и генсековский тип лидерства. Зюганов совершенно сознательно отказался от выработки имиджа харизматического лидера, вождя нации. Он демонстрировал самого себя, каким являлся в действительности, — интеллигентного, умного, высококвалифицированного политика. Надо было показать себя как единственного возможного кандидата, причем не только от КПРФ, а от всех левых, центристов и — может быть — всей нации. Ему надо было подняться на следующую ступень в освоении новейших форм политического профессионализма, и такие возможности объективно у него были. Личность Зюганова по своим масштабам и глубине дает необходимые возможности для его раскрутки как лидера всей нации, а не только КПРФ и НПСР» (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д. Геннадий Зюганов. Краснодар, «Флер-1», 1999, с. 231).

26

26- Ельцин писал: «Чего греха таить: я всегда был склонен к простым решениям. Всегда мне казалось, что разрубить гордиев узел легче, чем распутывать его годами. На каком-то этапе, сравнивая две стратегии, предложенные мне разными по менталитету и по подходу к ситуации командами, я почувствовал: ждать результата выборов в июне нельзя. Действовать надо сейчас!

Я решился и сказал сотрудникам аппарата: «Готовьте документы.» Началась сложная юридическая работа. Был подготовлен ряд указов: в частности, о запрещении компартии, о роспуске Думы, о переносе выборов президента на более поздние сроки. За этими формулировками — приговор: в рамках действующей Конституции я с кризисом не справился.

Ситуацию я для себя сформулировал так: ценой тяжелой потери качества — выхода за конституционное поле — я решаю одну из своих главных задач, поставленных мной еще в начале президентства. После этого шага с компартией в России будет покончено навсегда.

23 марта в 6 утра состоялось закрытое совещание с участием Черномырдина, Сосковца, силовых министров, главы администрации Николая Егорова. Я ознакомил всех с этим планом, сказал: «Вот есть такая идея. Высказывайтесь. Что вы обо всем этом думаете?»

Повисла тяжелая пауза.

Неожиданно резко против этого плана высказался Анатолий Куликов, министр внутренних дел. «Компартия, — сказал он, — в половине регионов России контролирует местную законодательную власть. Она выведет народ на улицы. За всех своих подчиненных в этой ситуации поручиться не могу. Что будем делать, если часть милиции будет за президента, другая — против? Воевать? Это же гражданская война». Ту же позицию занял и Черномырдин, сказав, что не понимает, чем вызвана необходимость столь резких и необратимых ходов.

Но большинство участников этого утреннего совещания поддержали идею переноса выборов. «Борис Николаевич, — говорили мне, — вы же не отказываетесь от выборов, вы только переносите их на два года, поэтому обвинить вас в нарушении демократических принципов нельзя. Народ не хочет никаких выборов. Все привыкли к вам. И с коммунистами можно покончить только решительными действиями. Сколько лет они будут людям головы морочить, отравлять всем мозги?! Сейчас, может быть, тот самый благоприятный момент, когда это можно сделать. У вас пошел рейтинг вверх, за вами все пойдут!

Наконец я сказал: «Все понятно. Большинство — «за». Совещание закончено. Идите, я подумаю сам» (Ельцин Б.Н. Президентсвий марафон, публикация в Интернете).

27

27- Куликов писал: «Меня пригласили к президенту. Ельцин показался мне взбудораженным. Пожал руку и без лишних разговоров объявил: «Я решил распустить Государственную Думу. Она превысила свои полномочия. Я больше не намерен терпеть этого. Нужно запретить коммунистическую партию, перенести выборы». «Мне нужно два года, — он несколько раз, как заклинание, повторил эту фразу: «Мне нужно два года», — и я такое решение принял. Во второй половине дня вы получите указ». Ельцин не спрашивал моего мнения на этот счет. Это был приказ, и он ждал от меня соответствующей реакции. Она последовала незамедлительно. «Борис Николаевич, — сказал я, — вы — президент и Верховный Главнокомандующий и можете принимать такие решения. Мы все обязаны им подчиниться. Я прямо сейчас отдам все необходимые распоряжения на этот счет. Но если вы не возражаете, я бы хотел продумать и доложить вам сегодня, к 17 часам, свои соображения более подробно».

Я был искренен в своем желании выполнить поступивший приказ Верховного Главнокомандующего, и Ельцин, вполне этим удовлетворенный, сразу же со мной согласился: «Да-да, конечно.»

На выходе из рабочего кабинета президента я столкнулся еще с одним приглашенным по списку — с руководителем Федеральной службы безопасности генералом Барсуковым. Будто передал ему эстафетную палочку, сказал: «Иди, Михаил Иванович, получай задачу!» Он неожиданно проявил осведомленность: «A.C., пожалуйста, не уходите.»

И действительно, в приемной меня сразу же предупредили, чтобы после разговора с Б.Н. Ельциным я и Барсуков поднялись на этаж выше — в кабинет Александра Коржакова. Я отправился туда, чтобы прояснить для себя детали замысла. Одно дело — стратегическая задача президента и совершенно другое — как видят ее исполнение люди из ближайшего президентского круга, которые, как я думал, были наверняка осведомлены о происходящем.

В кабинете Коржакова застал Олега Сосковца, Юрия Скуратова и начальника Федеральной службы охраны генерала Юрия Крапивина. Коржаков налил по рюмке коньяку. Мы выпили. Вскоре подошел и Михаил Барсуков.

Все бурно обсуждали принятое президентом решение, суть которого была совершенно понятна: деятельность компартии запрещается; Государственная Дума распускается; президентские выборы переносятся на два года. Я еще сказал Крапивину: «Юрий, смотри, чтоб не получилось, как в 1993 году. Где-то пройдет утечка информации, и в Госдуму набьется тьма народа. Потом опять придется штурмовать. Что-то нужно придумать, чтобы очистить здание под благовидным предлогом. Сказать, что заминировано. Взять под охрану.» Кстати, эти мои слова пошли гулять по властным коридорам, и позднее, чтобы воспрепятствовать проходу депутатов и персонала, здание Государственной Думы на некоторое время объявляли заминированным.

Вот так — на выполнение приказа — срабатывает рефлекс профессионального военного человека. Первое, что приходит на ум, — это не размышления «зачем?», «почему?», но перво-наперво: «как?». Тут все происходит на уровне подсознания: срабатывают уроки армейской школы, где жизнь и поведение любого солдата регламентируются словами устава: «Приказ начальника — закон для подчиненного». То, что писал великий полководец Александр Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай», «Пуля — дура, штык — молодец» — это, по сути, тоже устав. Некая программа, которая закладывается в человека, чтобы в нужный момент автоматически запуститься. Без раздумий. Без промедления.

Кто-то, быть может, скажет, что подобное противно человеческой природе и больше похоже на дрессировку или зомбирование. Но солдату часто приходится действовать в таких обстоятельствах, на которые просто не рассчитан даже быстродействующий мозг человека. Скажу честно, когда группа захвата врывается в самолет или в автобус, чтобы обезвредить террористов, ее бойцы буквально подставляются под пули бандитов, а решения принимают в доли секунды. То же самое в атаке, в рукопашном бою, в горящем танке, в терпящей аварию подводной лодке. Этому учат. Это культивируют. Это непременное условие солдатской профессии.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что, получив приказ президента, я не стал задумываться о последствиях и по-военному деятельно начал готовиться к его выполнению. От Коржакова позвонил в министерство и попросил собрать тех членов коллегии МВД, которые находились в Москве.

Ко времени моего приезда на Житную, в здание министерства, все уже собрались, и я, рассказав о разговоре с президентом и велев сохранять тайну, дал команду готовить расчет сил и средств. Впрочем, добавил: «Если кто-то из вас в чем-либо сомневается, то прошу высказать свое мнение, не стесняясь». Первая реакция генералов чем-то напоминала мою собственную: вопросов не было. Все были спокойны и сосредоточены, будто разгон парламентов и запрещение компартий было для нас рутинным, повседневным делом. Система, что называется, сработала. Все пошли делать расчеты, готовить распоряжения. Как-то разом улеглось мое собственное возбуждение, и захотелось побыть одному, чтобы все хорошенько взвесить.

Подумать о том, чего мне не сказал президент. Что носилось в воздухе, но так и не было произнесено в кабинете Коржакова за рюмкой коньяку. О чем я сам промолчал пять минут назад перед коллегами-генералами. Ну хорошо, мы выполним приказ. Но каковы будут его последствия?

Через считаные часы я должен был изложить президенту свое видение ситуации.

Теперь, когда механизм операции был запущен на полную катушку, разговор из плоскости «Так точно!» и «Никак нет!» должен был перейти в плоскость стратегических расчетов, соответствующих рангу федерального министра и по-настоящему государственного человека. Приказ мы выполним, но что станет со страной? Запрет компартии всколыхнет всю Россию, и на улицу выйдут сотни тысяч ее сторонников. Обязательно выйдут и те, кого доняли «сильные» ходы Бориса Ельцина. Общество, уставшее от перманентного политического кризиса, от военных потерь, от ежедневного чувства безнадежности, уже не связывает своих надежд с первым российским президентом и не встанет на его защиту. В обстановке хаоса возникает кровавый облик братоубийственной гражданской войны. Впереди тысячи погибших и искалеченных соотечественников. Распад Федерации. Изоляция страны. Невосполнимые потери в экономике.

Вывод один: этого делать нельзя! Нельзя ни в коем случае!

Думаю, что в это же самое время Ельцин продолжал размышлять о задуманном. В чужую душу не заглянешь, а в открытую не спросишь. Конечно, подлинные мысли президента так и останутся при нем навсегда, но какая-то их часть позже была выплеснута в книге «Президентский марафон». Я намерен воспользоваться очередной цитатой из нее, чтобы избежать каких-либо умолчаний.

Вот взгляд Б.Н. Ельцина (Те же самые часы 17 марта 1996 года или несколько раньше. — Авт.):

«Чего греха таить: я всегда был склонен к простым решениям. Всегда мне казалось, что разрубить гордиев узел легче, чем распутывать его годами. На каком-то этапе, сравнивая две стратегии, предложенные мне разными по менталитету и по подходу к ситуациям командами, я почувствовал: ждать результатов выборов в июне нельзя. Действовать надо сейчас!

Я решился и сказал сотрудникам аппарата: «Готовьте документы.» Началась сложная юридическая работа. Был подготовлен ряд указов: в частности, о запрещении компартии, о роспуске Думы, о переносе выборов на более поздние сроки. За этими формулировками приговор: в рамках действующей Конституции я с кризисом не справился.

Ситуацию для себя я сформулировал так: ценой тяжелой потери качества — выхода за конституционное поле — я решаю одну из своих главных задач, поставленных мной еще в начале президентства. После этого шага с компартией в России будет покончено навсегда.»

«Вот что, — говорю, — ты пригласи к себе к 14.00 Владимира Александровича Туманова (Председатель Конституционного Суда. — Авт.), а я к вам подъеду. Подумаем вместе, посоветуемся». И прошу Игоря Николаевича Кожевникова отправиться в Генпрокуратуру вместе со мной: в таких ситуациях важно, чтобы доверенный человек был рядом. Что-то записать, передать какие-либо распоряжения. Да и просто для того, чтобы посоветоваться в трудную минуту.

Приехал. Оба подтверждают почти клятвенно, что президент им сказал, что Куликов — за это решение, министр обороны Грачев — «за», руководитель ФСБ Барсуков — «за». Ну, а коли все согласны, тогда и Скуратов с Тумановым начали склоняться в ту же сторону. Говорю им: «Хорошо, я — солдат, я — полицейский. Мне сказали — я сделал. Но вы — и один, и второй — надзираете за соблюдением законности в стране.»

Туманов: «Да, конечно, это не соответствует Конституции».

Понимаю, что им обоим муторно на душе и они полностью разделяют мою точку зрения. Договорились так: солидарно будем возражать против разгона Думы, компартии и переноса выборов. Но сейчас разъедемся, и каждый из нас по отдельности поразмышляет над листом бумаги, что говорит в пользу проведения такой акции, а что — против. Я сказал главное: «У меня в 17 часов встреча с президентом. Приглашаю вас вместе с собой. Мы зайдем к нему вместе и попробуем его отговорить».

Те аргументы, которые я набросал на бумаге к этой встрече, были исполнены в совершенно корректной форме, но по сути ничем не отличались от тех, что были мной прокручены в голове еще до встречи с генеральным прокурором и председателем Конституционного суда. Ну, может быть, в них было больше детализации, вроде моих опасений, что милиция субъектов Федерации выйдет из повиновения или напоминаний о том, что опальные люди и опальные движения в нашей стране всегда получают поддержку населения, но это лишь для того, чтобы не скликать чертей. Президент не приемлет прямого давления. Если и существовала возможность его убедить, так это только с помощью веских и разумных слов.

Что-то говорило мне: президента кто-то здорово накручивает. На это указывало излишнее возбуждение Олега Сосковца и Александра Коржакова. Делая вид, что решение президента для них столь же неожиданно, как и для остальных, они немного переигрывали. И было понятно: Сосковец провалил первоначальный этап предвыборной кампании, а его штаб не был в состоянии привести Ельцина к победе. Война, которую затевал президент, могла списать все эти промахи, а Коржаков, который, как оказалось потом, чуть ли не выращивал из Сосковца будущего российского президента, действовал с ним заодно. Ради власти этих людей — сегодняшней и будущей — в принципе и была придумана вся эта комбинация. Ельцина попросту провоцировали, играли на его слабых струнах. И в какой-то момент он поддался на уговоры, приняв, как это он сам говорил впоследствии, вот эту «стратегию».

Скуратов и Туманов приехали в Кремль, как мы условились — к 17 часам. У президента был его помощник Виктор Илюшин с группой своих работников. Вскоре все они — сам Илюшин, Юрий Батурин, Михаил Краснов, Руслан Орехов и Георгий Сатаров — вышли из его кабинета, и по настороженному выражению их лиц, по взглядам исподлобья я понял: там назревает гроза. Илюшин попросил меня подняться к нему на третий этаж, как только мы закончим разговор с Ельциным. Я кивнул.

Президент и вправду был мрачен: лицо землистого цвета, неприветлив. Я коротко доложил: «Борис Николаевич, работа по выполнению вашего решения идет, расчеты производятся. Но мы, — я указал на Юрия Скуратова и Владимира Туманова, — считаем его ошибочным». Предлагаю высказаться своим коллегам — они говорят в принципе то же самое.

Президенту страшно не понравилось, что мы пришли втроем. Вроде как я подбил остальных на групповое неповиновение. Говорит мне с упреком: «Но вы же утром мне ничего не сказали». Уточняю: «Борис Николаевич, я ничего и не мог вам сказать. Поэтому попросил принять меня в 17 часов и выслушать предложения. Так вот — наше предложение заключается в том, что этого делать нельзя. Я готов объяснить, почему». Начал с того, что до выборов еще много времени, что рейтинг еще можно поднять. Но самая главная опасность заключается в том, что в стране возможен социальный взрыв, а вот сил, для того чтобы контролировать ситуацию, у нас нет и не предвидится. Они в Чечне. Они еще воюют. Сказал, что нам проще всего было щелкнуть каблуками, а потом все свалить на президента. Но мы решили не скрывать своих опасений.

Ельцин меня прервал: «Министр, я вами недоволен! Указ последует. Идите! Готовьтесь и выполняйте!».

Было ясно: Ельцин возражений не приемлет. Я только спросил: «Борис Николаевич, а вы не хотели бы созвать Совет безопасности, чтобы обсудить эту ситуацию?» Он взорвался: «Хватит, уже насоветовался. Никакого Совета я собирать не намерен». Я не сбавляю напор: «А с Грачевым вы на эту тему не говорили?» Дело в том, что в это утро в списке приглашенных я не увидел фамилию Грачева, но и представить себе не мог, что он не в курсе происходящего. Ельцин отрезал: «Грачев мне сказал, что поддержит Куликова».

Мы вышли и поднялись наверх к Илюшину. Там я увидел еще и Сергея Шахрая. Оказывается, они готовили указ. То, что они были не в восторге от происходящего, я понял, как только услышал их первые реплики.

Конечно, они были ошарашены, когда я им заявил: «Не вздумайте готовить этот указ!» Подошел к окну и показал рукой на Красную площадь, которая в тот вечерний час была заполнена праздным и беззаботным народом: «Смотрите, сегодня тут гуляют люди. А завтра, когда этот указ будет подписан — здесь будут жечь костры. И не только на Красной площади, а по всей стране. Сил, для того чтобы удержать ситуацию под контролем, у нас нет. Это путь к гражданской войне. Поэтому я категорически против. Мы сказали об этом президенту, и я вас прошу этот указ не готовить. Лично я его выполнять не буду. Я лучше рапорт напишу и уйду!..»

Сразу же выяснилось, что эти люди отлично меня понимают. Илюшин признался: «Мы тоже считаем, что это неразумное решение. Но вот уперся президент: давайте указ, и все! Только что мы ходили его уговаривать не делать этот указ, но он нас и слушать не желает: дескать, Куликов согласен, Барсуков согласен, все согласны! Выгнал из кабинета: «Идите, пишите!» Но, — тут опытный Виктор Васильевич Илюшин несколько усилил интонацию, — то, что вы нам сказали, конечно, меняет ситуацию.»

В это время раздался телефонный звонок: Илюшину звонил председатель правительства Виктор Степанович Черномырдин.

Виктор Васильевич известил его, что я нахожусь поблизости, и Черномырдин затребовал меня к телефону. «Что там, Анатолий?» — спросил он меня встревоженно. Я хотел понять, насколько информирован сам Черномырдин: «Вы, наверное, уже знаете?..» Он ответил утвердительно и сослался на Илюшина, который ввел его в курс дела. Его тоже беспокоило, соответствует ли Конституции то, во что втравливают и его. Пришлось сказать откровенно: «Вы же понимаете, что это антиконституционно. Если у вас есть возможность, то прошу вас повлиять на президента». Черномырдин только вздохнул озабоченно: «Ой, смотри, Анатолий!» Я: «Чего тут смотреть? Нельзя этого делать — и смотреть нечего!» Виктор Степанович понял, что начинается настоящая буря: «Хорошо, я подумаю, что тут можно сделать», — и отключил телефон.

В Кремле мне больше делать было нечего, и я поехал в министерство: там по моему приказу работали люди, там были члены коллегии, которым нужно было честно все рассказать. Это опытные и заслуженные генералы, мнением которых я дорожил и не собирался их подставлять из-за того, что я сам впал в немилость.

К восьми вечера собрал их у себя. Завершил рассказ невесело: «Не знаю, может быть, в эту минуту уже решается вопрос о моей отставке. Я к этому готов, и вы должны знать, что я свою точку зрения не изменю. Разделяете вы ее или нет — это ваше дело.» Неожиданно все меня поддержали: «Товарищ министр, мы ее разделяем!» Тогда я сказал: «Спасибо. Тогда я буду ее отстаивать до последнего». Спросил, могу ли я сослаться на наше общее коллегиальное решение? Генералы заверили: «Да, можете ссылаться. На всех — до единого!»

Где-то в половине одиннадцатого вечера позвонил Коржаков: «A.C., завтра, в 6 утра, вас вызывает к себе Борис Николаевич.»

Тон уже суховатый: вроде как надо мной и вправду сгущаются тучи и я уже не вхожу в круг единомышленников. Интересуюсь: «А кого еще вызывает?» — «Будет Барсуков и еще несколько человек».

Некую интригу во всем этом деле представляло собой физическое отсутствие министра обороны Павла Грачева. Завтра, может, начнется гражданская война, а его я в Кремле не вижу. В списках приглашенных Павел Сергеевич не значится. Только и слышу от президента, отлюдей сведущих: «Грачев поддержал. Грачев согласен.» Думаю, подожди, я ведь его мнения еще не слышал.

Названиваю ему по свецсвязи. Нахожу, кажется, на даче, и у нас завязывается следующий диалог. Спрашиваю: «Павел Сергеевич, тебе президент звонил?» — «По какому вопросу?» — «По вопросу предстоящих задач». Он просто не понимает: «Подожди, каких задач?» Я снова его пытаю: «Так он что, тебе ничего не сказал?» — «Нет, ничего». — «А ты у него был сегодня?» — «Не был». — «И ты не знаешь о решении, принятом президентом?» — «Нет, не знаю. Был, правда, один звонок. Но единственное, что он спросил: «Ты Куликова поддержишь при необходимости?» Я сказал: «Конечно, поддержу. Мы с ним друзья, однокашники.»

Я рассмеялся и пожелал Павлу доброй ночи. Еще до полуночи снова вышел на связь Черномырдин: «Ну, как, Анатолий?» Я проинформировал его о том, что дела плохи, что завтра в 6 утра президент снова собирает исполнителей, как я понял — для оглашения указа. Виктор Степанович спросил: «Кто еще будет?» Я перечислил: «Барсуков, Коржаков» и добавил: «Но вот Грачева точно не будет. Несколько минут тому назад я с ним разговаривал, и он дал мне понять, что его никто никуда не вызывал. Даже странно, — попенял я Черномырдину, что дела такого уровня готовятся таким образом. Министр обороны ничего не знает».

Во время разговора с премьер-министром у меня сложилось впечатление, что и его самого несколько, что называется, задвинули в угол. Не посоветовались. О грядущем совещании он не знал абсолютно. И это не казалось Черномырдину справедливым. Он произнес как-то неуверенно: «Наверное, и я завтра подъеду.» Я попросил: «Давайте, встретимся минут за десять до начала. Мне есть что вам сказать».

Сна не было. Развернул рабочую тетрадь и стал коротко записывать то, что завтра собирался сказать президенту как на духу.

Теперь самое время остановиться и объясниться с читателем. Меня могут спросить: не потому ли упорствовал генерал Куликов, что был тайным коммунистом или рассчитывал на признательность компартии Российской Федерации в далеко идущих целях. А попросту — не ждал ли он победы лидера коммунистов Геннадия Зюганова на президентских выборах? Ведь его шансы казались более предпочтительными. В то время многие политики старались поддерживать добрые отношения с руководством этой партии. Хотя бы на всякий случай.

Нет, не было этого.

Было понимание того, что затеянная Ельциным битва с компартией затрагивала интересы сотен тысяч людей. В основном тех, кто вынес на себе тяготы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. Тех, кто рос, получал образование и состоялся как человек в годы, когда царила только коммунистическая идеология. Что же, отмести их в сторону, словно их и не было никогда? Взять и запретить их судьбу, память, мечты?

В то же время опыт ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС позволил мне еще во второй половине 80-х годов сделать одно очень важное открытие. Когда я, командир Минской дивизии внутренних войск, которая одной из первых вошла в район аварии, по служебной необходимости летал над разрушенным реактором в вертолете, я ведь тоже бережно хранил в кармане полевой куртки партийный билет члена КПСС. Но точно такие же красные книжечки лежали в карманах тех людей из персонала станции, которые по преступной халатности допустили страшную, непоправимую беду. Значит, дело не в партийных билетах и в партийной принадлежности, а в деловых качествах человека. Я с удовольствием пожму руку любому гражданину страны, убежденному в том, что каждый забитый им гвоздь идет на пользу Отечества.

Нет, не партийные симпатии волновали меня в ночь с 17 на 18 марта. Меня тревожило беззаконие того, что было задумано. Вот это — свойственное только тоталитаризму — отношение к человеку, как к массе, как к слагаемому в арифметическом действии. Твердо решил: уйду с легкой душой, чтобы в глазах потомков не выглядеть сволочью!..

Но пока оставалась хоть единственная возможность бороться против грядущего указа, надо было ее использовать до конца. Утренняя встреча с президентом становилась для меня решающим боем.

Потом лег. Пару часов проворочался, но уже в пять утра встал, побрился, умылся и поехал в Кремль.

За пятнадцать минут до начала я был уже на месте. И пяти минут хватило, чтобы высказать свои доводы Черномырдину.

Гляжу: в приемную входят двое Куликовых. Так уж получилось, что среди генералитета МВД оказалось сразу три однофамильца: я — министр, генерал-полковник милиции Николай Васильевич Куликов — начальник Главного управления внутренних дел города Москвы и генерал-полковник милиции Александр Николаевич Куликов — начальник Главного управления внутренних дел Московской области. В прошлый вечер их не было в министерстве, и на совещании они не присутствовали. Конечно, их появление оказалось для меня неожиданным. Никто из них и словом со мной не обмолвился, что их, как и меня, вызывают к Ельцину на 6 утра.

Я тут же отозвал их в сторону и предупредил: «Я буду выступать против разгона Думы и запрета коммунистической партии. Таково и решение членов коллегии министерства. Вы это должны иметь в виду». По их лицам понял: они в недоумении. Это неслыханно: министр внутренних дел в приемной Верховного Главнокомандующего заявляет им такое.

Заходим в кабинет. Президент еще мрачнее, чем был накануне. Ни с кем не поздоровался. Когда сели, я спросил: «Борис Николаевич, разрешите доложить?» «Нет. Садитесь, я не с вас хочу начать, — Ельцин сразу обозначил свое отрицательное отношение ко мне, — я сейчас послушаю московских.» А Коржаков тем временем подсовывает ему под руку записочку с именами-отчествами милицейских генералов. Ельцин прочел ее и поднял с места начальника ГУВД Московской области: «Доложите, Александр Николаевич, как идет подготовка!» Тот сообщил о работе, которая уже проведена: «В соответствии с полученной от министра задачей произведен расчет сил и средств, взяты под охрану объекты, 16 тысяч человек задействованы, требуются дополнительно еще как минимум 13 тысяч».

Президент с деланым удовлетворением на лице: «Ну вот, хорошо идут дела в Московской области, не то что в Министерстве внутренних дел!..» Я понял, что на столе перед ним лежит еще один указ — о моем освобождении от занимаемой должности. Это обычные листки бумаги, только перевернутые, чтобы никто не мог прочитать их содержание. Но один из них, верхний, все-таки просвечивался, и было видно, что там совсем немного текста. Один абзац — освободить прежнего министра. Другой абзац — назначить следующего. Но мне в тот момент это было абсолютно безразлично. Я для себя решил, что в этой авантюре я участвовать не буду.

Когда президент посадил моих однофамильцев, я все-таки еще раз попросил разрешения доложить. Говорю: «Борис Николаевич, это ведь не только мое мнение, но и моих заместителей».

Он тут же меня прерывает. Смотрит зло, раздраженно: «Они у вас что, все коммунисты?..» «Нет, не коммунисты, — парирую я, — нов 91-м и в 93-м годах у вас были все основания для подобных действий. Сейчас их нет. Это похоже на авантюру. Последствия не просчитаны. Разгон Думы — антиконституционный акт, а сегодняшняя Конституция — это ваша, Борис Николаевич, Конституция.»

Ельцин прерывает меня и говорит: Это уже мое, а не ваше дело, какой это акт!» Я не сдаюсь: «Разрешите продолжить?» Молчит. «Привлечь коммунистов к уголовной ответственности не за что. Если вести речь об уголовной статье за измену Родине, то ведь они выступают за сохранение целостности СССР. За что их привлекать?» После этого президент не выдерживает, вскипает: «Вы как себя здесь ведете? Что вы мне не даете слово сказать?! Это вы там, у себя, совещания проводите, как хотите, а здесь вы находитесь у меня в кабинете!» Подавил гнев, смотрит на меня разочарованно. Я гну свое: «Разрешите продолжить?» Молчит. «Уход коммунистов в подполье создаст им образ гонимых властью людей. Сейчас у них пять различных направлений, но они будут консолидированы. Это будет мощная сила. Туда пойдет молодежь».

Пользуюсь тем, что Ельцин меня не останавливает, и задаю очень важный вопрос: «А почему на этом совещании нет Грачева? Кто просчитал реакцию Вооруженных Сил? У меня нет уверенности, что они вас поддержат. Спросите у Барсуковa, он подтвердит, что у военной контрразведки имеются данные о том, что в случае выступления некоторых частей Вооруженных Сил им обещана поддержка. Расчет делается на инертность народа, на то, что никто не выйдет поддержать коммунистов. На это же рассчитывал и Крючков в 91-м году (Владимир Крючков — председатель Комитета государственной безопасности СССР, один из руководителей ГКЧП в августе 1991 года. — Авт.). И проиграл.

Он тоже говорил, что народ не выйдет, и уповал на демонстрацию военной силы. Сейчас это делаем уже мы».

И тут выкладываю последние козыри: «Здесь должны присутствовать генеральный прокурор и председатель Конституционного Суда. Они разделяют мою позицию». Ельцин уже просто ворчит: «Вы за себя говорите! Вы за других не говорите! Я знаю их точку зрения». Мне тоже приходится перейти на более мирные тона: «Ответственность в данном случае будет лежать на вас. Президент России — это объединитель нации, а вам, Борис Николаевич, навязывают войну. Даже непонятно, кто дает такие советы! Вот мы говорим о том, чтобы запретить компартию, привлечь ее руководство к ответственности. А где ЦК этой партии, кто скажет? Кого мы должны задерживать?»

Ельцин удивленно: «А действительно, где?» Барсуков восклицает: «Я знаю!», листает записную книжку и диктует: «ЦК КПРФ — Охотный ряд, дом 1.» Я говорю: «Но это же адрес Госдумы.» «Ну да, адрес Госдумы.» — подтверждает Михаил Иванович. А Ельцин опять поднимает генерала Александра Куликова: «Вы знаете, где находится ЦК?» Тот пожимает плечами: «Никак нет!»

Все молчат, поникнув головами. Я ожидал, что именно сейчас президент перевернет лист на столе и подпишет указ о моем освобождении. После тяжелой паузы Ельцин произнес, как мне показалось, через силу: «Да, их нужно разогнать. Мне нужны два этих года. Указ готов к подписанию. Проблему решим, наверно, так: поэтапно. Помещение Госдумы и компартии пока не занимать! Сегодня я буду говорить со Строевым и с Лужковым. Идите. Ждите команды».

Когда Ельцин это сказал, я понял, что ничего страшного уже не случится. У президента хватило мудрости перешагнуть через себя, через свой характер. Он понял, что затея может кончиться трагически, что его пытаются использовать. Я не сомневался, что ельцинская фраза «Ждите команды» — это уже слабый отголосок пролетевшей грозы. Последними раскатами грома были и начатое блокирование здания Госдумы, и объявление, что оно заминировано. Но уже около 8.00 Крапивин, позвонивший мне в министерство, начисто рассеял все мои сомнения: «Дана команда думцев запускать!»

Сразу же после кремлевского совещания я, зная, что этим утром, кажется, из Индии должен был прилететь мэр Москвы Юрий Лужков, попросил Н.В. Куликова, именуемого для простоты идентификации в кругу генералов МВД Куликовым-городским: «Николай Васильевич, пулей лети в аэропорт. Встреть Лужкова и слово в слово повтори то, что слышал. До того, как с ним свяжется президент, он должен знать подлинную картину». Куликов это исполнил, и вскоре Лужков также категорично высказался против планов, продолжавших витать в высоких коридорах федеральной власти.

Ну а как только с ними распрощался и сам президент, проигравшие застрельщики мероприятия, в полном соответствии с правилами аппаратной игры, начали отступательные действия. То сначала Олег Николаевич Сосковец, уезжавший из Кремля в машине премьер-министра, вдруг начал благодарить Черномырдина за проявленную им мудрость (а Виктор Степанович, без сомнения, в этой ситуации не был на стороне Ельцина). То вдруг он же стал зазывать меня к себе «на обед» в Дом правительства, называемый Белым домом, и уверял меня в том, что я поступил правильно. Я расценил это как жест примирения с его стороны. И в тоже время — как разведку «коржаковского клана» — не пал ли я духом и прочее. В последующем я стал куда осторожнее с этими людьми.

Еще какое-то время я пребывал в уверенности, что президент отправит меня в отставку» (Куликов A.C. Тяжелые звезды, публикация в Интернете).

28

28- «По распоряжению начальника Службы безопасности президента Коржакова его сотрудники взяли под технический контроль (видео- и аудиозапись) кабинет в здании в здании Белого дома, где в сейфах хранились неучтенные суммы в долларах, предназначенные для оплаты «черным налом» расходов по ведению предвыборной кампании. Владельцем кабинета, распорядителем всей наличности (которой в момент установки техники было 1,5 млн долларов) был тогдашний заместитель министра финансов РФ Герман Кузнецов — доверенное лицо А. Чубайса, казначей предвыборного штаба. Таковы были нравы в тогдашней России — официальный высокопоставленный чиновник правительства занимался черной кассой, т. е. бесконтрольно получал и расходовал громадные суммы средств» (Леонов Н.С. Крестный ход России. М., «Русский дом», 2002, с. 298–299).

«Офицеры СБП обнаружили полтора миллиона долларов наличными вместе с корешками от платежных поручений, которые доказывали, что средства кампании переводятся на счета офшорных компаний, — вспоминает Стрелецкий. — Мы не знали, кому принадлежат эти компании, какие услуги они оказывали. Но мы поняли механизм, с помощью которого средства из «черной кассы» переводились на счета иностранных банков.

Мы нашили подготовленные платежные поручения для перевода денег на офшорные счета. По одной такой платежке, например, 5 миллионов долларов должны были перевести в банк на Багамах за рекламные и полиграфические услуги. Мы нашли 20 таких счетов. На каждом корешке платежки стояли номер и дата. Мы обнаружили квитанции с номерами 21, 22, 23, 24. Умножаем 24 на 5 миллионов и получаем 120 миллионов долларов. Это дает некоторое представление о размахе хищений.

Часть средств «черной кассы» хранились наличными в сейфах и чемоданах; часть держали в банках на специальных счетах. Платеж почти всегда производился наличными, чтобы избежать внимания со стороны налоговых органов. Для обналичивания средств, находящихся в российских банках, деньги переводили за границу и обналичивали там. В этот момент деньги превращались в «черный нал».

Цепочка могла выглядеть следующим образом: допустим, 50 миллионов долларов переводили из российского банка на Багамы. Затем эти деньги переводили в другую страну, в Европу, например, или страны Балтии. Оттуда деньги перевозили в Россию наличными и помещали в «черную кассу». Но назад ввозили не все деньги. Например, если из России перевели 50 миллионов, совсем не обязательно, что столько же ввозили назад; могли ввезти только 10 миллионов. Эти деньги никто не контролировал. Они распределяли большую часть этих средств по собственным счетам, где хотели. Это была крупномасштабная афера». (Хлебников П., Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России, М., «Детектив-Пресс», 2001, с. 236–237).

После негласного обыска последовали стандартные оперативные мероприятия. «В кабинете установили аппаратуру прослушивания, а «слухачи» устроились этажом выше» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003, с. 791).

29

29- Анатолий Куликов писал: «Получив оперативную информацию о выносе крупной суммы долларов из Белого дома, спецслужбы, контролируемые Александром Коржаковым (Служба охраны президента и Славное управление охраны. — Авт.), реализовали ее в полном соответствии с законом об оперативной деятельности. Офицер милиции, несший дежурство на проходной, остановил сотрудников предвыборного штаба, надо думать, совершенно не случайно. Появившиеся представители «коржаковской» спецслужбы произвели досмотр коробки и обнаружили деньги.

О том, что в этой комбинации офицер милиции, кажется, капитан по званию, играл второстепенную роль, — можно было понять по отсутствию даже признаков доклада дежурному по МВД и мне, министру. Но это и понятно.

Александр Васильевич, сделав ясные глаза и без малейшего смущения в голосе, попробовал меня удивить: «Ты что, не знаешь? Вчера твои милиционеры задержали Лисовского.» На что я рассмеялся: «Саш, ты брось этим заниматься — «мои милиционеры». Те милиционеры, заставь их задержать — хрен кого задерживают. Тоже мне, нашли храбреца!»

Коржаков вроде бы и не возражает, но по его глазам, по улыбке вижу, что не зря он так поворачивает разговор: дескать, его дело — сторона. Барсуков тоже, едва ли не из рукава, достает и протягивает мне объяснение подчиненного мне офицера: «Я остановил. Я спросил, что у вас в коробке. Я обнаружил. Тут вошли два представителя Службы охраны президента.» В общем, нормальная милицейская бумага, призванная зашифровать все таинства оперативной работы, которую внутри Дома правительства и в недрах предвыборного штаба провернули люди Коржакова.

Эти нехитрые манипуляции с правдой и вымыслом ничуть меня не смутили». (Куликов A.C. «Тяжелые звезды», публикация в Интернете).

30

30- По мнению Леонида Млечина это было самым сильным ходом. (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 794).

31

31- «Александр Лебедь, ошеломленный своим вознесением на вершину власти, едва ли понял, что случилось. Для него слишком много событий произошло в один день» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 794).

32

32- «Его слова насчет того, что «любой мятеж будет подавлен, и подавлен предельно жестоко», сказанные в четыре часа ночи в объектив телекамеры, прозвучали как твердое осуждение действий Коржакова и Барсуковa» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы». С. 794).

В СМИ есть «грамотные» специалисты, которые подают все как нужно.

33

33- На самом деле, Лебедь получил около 15 процентов от числа проголосовавших избирателей, а это гораздо меньше, так как далеко не все потенциальные избиратели используют свое право.

34

34- Пройдет совсем немного времени, и те самые, которые якобы поддерживали Лебедя, сделали все, чтобы президент его уволил.

35

35- «Чубайса, естественно, спросили, какие деньги выносили из Белого дома его помощник Евстафьев и активный участник президентской кампании Сергей Лисовский.

Анатолий Борисович, естественно, знал, как и Коржаков с Барсуковым, что это за деньги.

Но говорил Чубайс другое:

— Я глубоко убежден в том, что так называемая коробка с деньгами является одним из традиционных элементов традиционной кагэбэшной провокации, опыт которых в нашей стране чрезвычайно велик. Мы хорошо знаем, как российским диссидентам, да и не только им, подбрасывалась валюта, деньги. А недавно были свидетелями подобной ситуации с подбрасыванием наркотиков. К сожалению, это демонстрация тех методов, которые стали почти обыденными вновь для господ Барсуковa и Коржакова. И я убежден в том, что эта провокация, эта фальсификация в ближайшее время будет на официальной основе правоохранительными органами полностью развеяна.

Въедливые иностранные журналисты спрашивали:

— Как вы объясните заявление сегодня утром Черномырдина насчет того, что служба безопасности действовала правильно, предотвратив незаконный вынос денег, которого, как вы говорите, не было?

Чубайс был готов ко всему.

36

36- См., напр.: Колесников А. Неизвестный Чубайс. Страницы из биографии. М., «Захаров», 2003, с. 123–124.

— Если вы обратили внимание, то, о чем вы говорите как о заявлении Черномырдина, в действительности является не заявлением Черномырдина, а заявлением его пресс-секретаря господина Кононова, что не совсем одно и тоже. Я бы просил вас обратить на это внимание» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 797).

Как видим, Чубайса не стоило учить говорить ложь. Он этому хорошо научился уже давно. И эта ложь, как и другая, не создавали для него серьезных проблем в период пребывания у власти. Впрочем, будем объективными, не только дял него.

Умение лгать было (а может, не только было, но и есть?) — одно из важнейших качеств российских политиков.

37

37- Поговаривают, что в ночь с 19 на 20 июня 1996 года рыжего Чубайса видели белым, как мел. («Известия», 21.06.96, с. 2).

Напуганным Чубайсом назвал его Михаил Назаров. («Наш современник», № 12, 1996, с. 215).

38

38- Хотя Анатолий Куликов как-то неуверенно и косвенно допускал такую возможность, когда писал о Коржакове и Барсуковe, «людей в ту пору влиятельных, информированных и обладающих силой, достаточной для того, чтобы в обстановке нестабильности на какое-то время перехватить инициативу в свои руки. Тяжелая болезнь или, того хуже, смерть главы государства — достаточный повод для царедворцев, чтобы начать собственную рискованную борьбу за власть. Так уже не раз было в нашей истории. Я не сомневался: если что случится с Ельциным, в ход пойдут старые проверенные схемы — умолчание, дележ постов, присяга верных полков и прочее.» (Куликов A.C. «Тяжелые звезды», публикация в Интернете).

39

39- «В восемь утра Ельцин выслушал Коржакова и Барсуковa и вполне спокойно отнесся к их объяснениям». (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 795).

40

40- Ельцин написал: «В восемь утра 20 июня я назначил встречу Коржакову и Барсуковy, руководителю ФСБ. В девять утра — встречу с Черномырдиным. Затем — с Чубайсом.

А рано утром Таня рассказала мне, что происходило этой ночью. Об аресте членов предвыборного штаба Евстафьева и Лисовского она узнала от Валентина Юмашева. Затем ей домой звонили Чубайс, Илюшин. В двенадцать ночи она сама позвонила Коржакову.

Он посоветовал ей дождаться утра и не вмешиваться.

И тогда Таня поехала, уже около часа ночи, в офис «ЛогоВАЗа», где собрались большинство членов аналитической группы и просто сочувствующие — Немцов, Гусинский, журналисты, телевизионщики. Охрана сообщила, что на крышах дежурят снайперы, а вокруг здания — сотрудники спецслужб. Всем казалось, что Коржаков и Барсуков никого оттуда не выпустят.

Таня сидела там до пяти утра, пила кофе, успокаивала всех: не бойтесь. И она была права. Ни арест, ни какая-либо провокация были невозможны, пока в офисе находилась она» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон. Публикация в Интернете).

Вот и все, что поведал стране Ельцин. Похоже, что именно мнение дочери было для него решающим. С кем она, с тем и он, ее папа.

41

41- Михаил Назаров писал: «На следующий день Чубайс поставил Ельцина перед свершившимся фактом всероссийского скандала, чуть ли не криком убедил президента пожертвовать преданными, но скомпроментированными «силовиками», гарантировав ему неминуемую победу на выборах. Ельцин подчинился». («Наш современник», 1996, № 12, с. 215).

42

42- Леонид Млечин писал: «...Ельцину сообщили, что Чубайс, который безуспешно пытался с ним связаться, уже назначил в пресс-конференцию. Понятно было, что он скажет. Ельцин мог в один день потерять и всю команду, занимающуюся выборами, и накануне второго тура стать действующим лицом скандала, губительного для его репутации» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 795).

Проще говоря, речь идет о прямом шантаже. При этом, ни шантажист, ни жертва не выглядят невинными ангелами. Один потому, что грубо шантажирует, другой потому, что президент поддается шантажу, а также потому, что его есть чем шантажировать. Такая вот российская политика была в те времена. Впрочем, а потом она что, стала чище?

Тот же Млечин писал: «Ельцин оказался перед выборов: или он отказывается от Чубайса и его компании и в результате вполне может проиграть во втором туре. Или он убирает Коржакова и его компанию и побеждает» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 795).

А вот тут с Млечиным не стоит спешить соглашаться. Слишком навязчивым и неубедительным выглядит довод: или он или другой. Например, скандал с увольнением Коржакова был не меньшим, чем с задержанием «коробейников». Кроме того, не такой уж Чубайс незаменимый. Но он стал много знающим, а это уже существенно.

Как бы ни оказалось, что шантаж все же был, но для давления были выдвинуты более серьезные доводы.

43

43- Впрочем, некоторые так не считали. Максим Калашников писал: «Янки поддерживают Ельцина, выброшенного Горбачом в Госстрой СССР. Они чувствуют: Ельцин — это то, что им надо. Патологически властолюбивый, способный только ломать. И в тоже время трусливый, привыкший тянуться в струнку перед начальством. Давно не читавший книг, с мозгами примитивного динозавра, он, встав во главе страны, уподобится безмозглому ящеру, запущенному в великолепный храм. Он изгадит и растопчет все прекрасное, тонкое, бесценное, созданное трудами многих поколений русских. Потому что рядом с ним пойдут Чубайсы. И этот Ельцин станет покорно вытягиваться перед Вашингтоном, подсознательно видя в нем новые ЦК КПСС и Политбюро» (Калашников М. Битва за небеса. С. 556).

44

44- У A.C. Пушкина (роман в стихах «Евгений Онегин») есть такие строки:

Кого ж любить? Кому же верить?

Кто не изменит нам один?

Кто все дела, все речи мерит

Услужливо на наш аршин?

Кто клеветы про нас не сеет?

Кто нас заботливо лелеет?

Кому порог наш не беда?

Кто не наскучит никогда?

Призрака суетный искатель,

Трудов напрасных не губя,

Любите самого себя.

45

45- «Не может же Борис Николаевич всерьез обидеться на своего настоящего и, может быть, единственного искреннего друга. Ну, в худшем случае отругает за то, что устроили ненужный шум, не сумели все сделать чисто и аккуратно» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 795).

46

46- В письме было написано: «Понимая всю сложность политической ситуации в стране, оставаясь искренне преданным Вам и интересам России, хотел бы обратиться к Вам по очень важному вопросу. Обратиться не как к Президенту, главе великого государства, а как к человеку, которого я уважаю.

Что же произошло сейчас? Вероятно, Вы считаете, что поступили правильно с государственной точки зрения, поддавшись на уговоры тех, кто убедил Вас в том, что, убрав с дороги, Вы быстрее придете к демократии. К сожалению, это не так. Я всегда разделял Ваши политические убеждения и был рядом с Вами в самые трудные минуты Вашей жизни, в то время как те, кто сегодня рвется к власти, открыто критиковали и предавали Вас.

И теперь, быть может в самый решающий для Вас момент жизни, Вы остались одни, без надежного тыла и верных людей. Я говорю так, потому что надеюсь — Вы понимаете, насколько гибельно и опасно для Вас приближение к себе человека, которого ненавидит вся страна, — А. Чубайса.

Не зная тонкостей рыночной экономики, люди прекрасно понимают, что именно Чубайс разорил их, обменяв деньги на ничего не стоящие ваучеры, именно Чубайс обещал им квартиры к 2000 году и автомашины «Волги» за каждый купленный ваучер, именно Чубайс уверял их в наступлении экономической стабилизации в то время, когда в стране более 40 миллионов находились за чертой бедности.

Все знают, что именно этот человек несет главную ответственность за то, что в руках иностранцев теперь находятся российские заводы и фабрики, что были распроданы за бесценок российские недра и сырье, были подписаны невыгодные контракты на кабальных условиях, что страна оказалась полностью зависимой от Международного Валютного Фонда. Люди не знают тонкостей экономики, но они твердо уверены в том, что Чубайс — это враг России. И теперь этот человек находится рядом с Вами.

Более того, он заставил Вас отказаться от самых близких и преданных Вам людей, уверяя Вас в том, что таким образом Вы строите демократию.

Борис Николаевич! Россияне — люди, не искушенные в тонкостях дворцовых интриг. Они воспринимают все буквально и рассуждают так: «предал своих, значит, предаст и нас». Об этом пишут в письмах, шлют телеграммы, звонят и рассказывают друг другу.

Что же касается исхода второго тура выборов, то это событие скорее всего повлияет на результаты голосования отрицательно. Хотя я знаю, что Вас уверяют в обратном. Страницы газет и каналы телевидения полны заверений в том, что сторонники Лебедя и Явлинского поддержат Вас во втором туре, что победа Вам обеспечена. Но это не так. Нельзя забывать о том, что эти политические лидеры объединили вокруг себя своих сторонников именно на основе противостояния Вам, находясь в жесткой оппозиции к действующей власти. И они не изменят своих предпочтений так быстро.

В такой ситуации я хотел бы искренне помочь Вам. Ведь те, кто сейчас трубит в фанфары, так же уверяли Вас в победе в первом туре, показывая всей стране высокие рейтинги Вашей популярности. Однако Вам удалось набрать перевес всего в 3 процента.

Я уверен, что это произошло в результате опасной самоуверенности «главных аналитиков» выборной кампании под руководством Чубайса, а не реальной оценки событий, которую давали мы. Что касается службы, то она работала и продолжает работать в штабе день и ночь, не за награды и деньги, а только из-за преданности Вам, но имея одно преимущество — возможность всегда говорить Вам правду.

К сожалению, Вы не осознали того, чьи интересы сейчас реализуются за Вашей спиной. Вместе с Чубайсом к власти в России рвутся транснациональные компании, уже опутавшие страну в экономическом плане, но не имеющие пока реальной политической власти. Эти силы ставят не на Вас, а на людей послушных и управляемых. Об этом свидетельствует содержание многих докладов, написанных в администрации Белого Дома в Вашингтоне.

Основной целью транснациональной стратегии является сделать Вас недееспособным и подтолкнуть к отречению от власти, не брезгуя для этого никакими средствами, втираясь в доверие даже к Вашей семье. Первый шаг уже сделан — в результате специально инсценируемой провокации оказались деморализованными основные спецслужбы России и нависла реальная угроза ее безопасности.

Обладая хорошо отточенными навыками психологического воздействия, прошедший специальную подготовку в этой области, Чубайс заставил Вас принять неадекватное решение, в результате чего Вы оказались беззащитным. Он заставил Вас отказаться от тех, кто был неусыпно рядом с Вами и защищал Вас от подлецов, торгующих Родиной. При этом хитро свалил всю «грязную работу» по кадровому обновлению на А. Лебедя, даже несмотря на то, что Александр Иванович заявил, что решение об отставке приняли Вы сами.

Кроме того, Чубайс уже пытается заставить Вас заявить о своем преемнике и не остановится до тех пор, пока Вы не отдадите власть тому, кого выберут для России транснациональные корпорации.

Я хочу, чтобы Вы поняли, что своим решением поставили себя в очень трудное положение. Уже сейчас региональные штабы шлют возмущенные телеграммы, содержание которых повторяется слово в слово — при таких действиях Президента мы не пойдем за него голосовать, хотя с экранов телевидения, управляемого Чубайсом, говорят обратное. На выборы придут только вдохновленные Вашими ошибками сторонники коммунистов, в очередной раз убедившиеся в коварстве и глупости демократов из президентского окружения, позволивших себе проводить «разборки» в такой не подходящий для страны момент. Те же, кто поддерживал Президента страны сердцем, скорее всего, не придут, потому что они теряют веру в Вас.

Борис Николаевич! Поймите! С людьми нельзя играть, их нельзя обманывать, особенно сейчас, когда Вы просите от них доверия к себе.

Я готов помочь Вам в эту трудную минуту. У нас есть возможности, профессиональные аналитики и эксперты для того, чтобы выиграть кампанию и обеспечить Вам победу во втором туре — победу честную и достойную, не выторгованную в обмен на проценты голосов.

Чубайс обвинил нас в заговоре с целью срыва выборов. Но Вы прекрасно знаете, что это не так. Мы всегда защищали Вас от этих людей. И сейчас мы не хотим, чтобы Вы отдали власть кому-либо другому, не имеющему совести и готовому превратить страну в сырьевой придаток Запада. Для этого нужна Ваша политическая воля, решительность и действительная забота о нашей, русской, России. Но «один в поле не воин» — поймите это и разрешите помочь Вам.

Мы готовы в самое короткое время представить Вам план незамедлительных действий для отстранения Чубайса от деятельности в штабе избирательной кампании и возбуждения против него и его приспешников целого ряда уголовных дел. Народ поддержит это решение и поймет Вас правильно, мы же готовы обеспечить Вам любую поддержку и помощь.

Мы хотим, чтобы именно Вы привели Россию к возрождению и процветанию, чтобы Вы явились для россиян примером гордости и чести» (Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката, М., «Интербук», 1997, с. 457–460).

Не письмо, а манифест патриотического движения, направленный на противодействие западническому крылу ельцинского окружения. Никак не меньше.

Но Ельцин был непреклонен, он уже отрезал от себя тех, кто был с ним в самые трудные часы его борьбы за власть. Письмо вызвало его раздражение. Причем, такое раздражение, которое бывает у людей, понимающих все, но поступающих по-другому в силу конкретной ситуации борьбы за власть.

«Ельцин — это живой, а потому противоречивый человек, которому свойственны в том числе и не самые лучшие качества, — напишет позже Анатолий Куликов. — Он чудовищно честолюбив, он эгоистичен, он неуступчив. Для него люди — расходный материал, и, что ни говори, было бы обидно умереть или погубить свою репутацию по воле его очередного каприза». (Куликов A.C. Тяжелые звезды, публикация в Интернете).

47

47- Николай Рыжков говорил: «Столкнулись две группировки — прозападная, ориентирующаяся на Международный валютный фонд и США, и та, что ориентируется по крайней мере на свою собственную страну» («Наш современник», 1996, № 9, с.137).

Хотя в патриотических изданиях появлялись и такие строки: «Весь кагал собрался на юбилей к Хазанову, но какой стыд я испытала, когда увидела, что здесь же его приветствуют превратившиеся в сионистских холуев Коржаков и Сосковец. Вот их сионисты и отблагодарили. Доверились сионистам. Коржаков — Березовскому, Баранников — Якубовскому, Сосковец — Потанину, братьям Черным, помогали одному банк создавать, другим — скупать алюминиевые заводы, ставить во главе Российского телевидения Сагалаева, — вот и получили по заслугам» («Наш современник», 1997, № 9, с.107).

«Сосковец в ряде вопросов стоял на защите державных позиций, пытался удержать от развала ВПК» («Советская Россия», 03.08.96, с.2).

48

48- Коржаков вспоминал: «Ночью, после увольнения, я обдумал ситуацию и понял, как ее можно изменить. Прежде всего я решил обратиться к шефу с письмом. В нем не встречалось слов «простите», «извините», а была описана ситуация перед выборами. Я искренне считал, что другого президента сейчас в России быть не может, и об этом тоже писал. А в последних строчках попросил нас с Барсуковым принять и выслушать». (Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 21)

«Ельцин объявил членам Совета безопасности:

— В целях усиления и обновления команды я освободил первого заместителя председателя правительства Олега Сосковца, руководителя Федеральной службы безопасности Михаила Барсуковa и руководителя Службы безопасности президента Александра Коржакова. Надо менять кадры, чтобы были свежие люди. Все время меня упрекали за Барсуковa, Коржакова, Сосковца. Разве президент должен за них работать?.. Никогда такого не бывало, чтобы я работал по подсказке Коржакова.

Силовые структуры надо заменить: они слишком много стали на себя брать и слишком мало отдавать.

Выступал он безумно коряво, так что многие и не поняли, что именно он хотел сказать» (Млечин Л.М., КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 796).

Коржаков понял: наступил конец всем их отношениям (Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 21). После телевыступления президента супруга Коржакова сказала: «Для меня Ельцин умер. Я с ним больше не увижусь. Эту улыбку Иуды никогда не забуду» (Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С.19).

Женщина погорячилась. Иуда, как известно, предал Христа за 30 сребреников. Ставкой в 1996 году была не жизнь одного, а судьба миллионов. Иуда после предательства повесился, а Ельцин только сказал: «Это решение мне и так трудно, тяжело далось.» (Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 20). Борис Николаевич был простым российским политиком в условиях перманентной борьбы за власть, когда предательство и подлость были нормой, а не отклонением.

Это было до него, было при нем и будет после него. Вот только неужели это будет всегда?

49

49- Интересно, какую это систему он относит к псевдодемократической, уж не Российскую ли Федерацию времен Ельцина или все же коммунистическую времен Брежнева?

50

50- Ломать голову вместо того, чтобы просто и прямо спросить у президента!? Этот факт позволяет предположить, что такой вопрос вызвал бы раздражение президента и Анатолий Куликов решил не рисковать.

51

51- Правда, там вместо партии была Родина.

52

52- Публичное явление Раисы Максимовны народу с телеэкранов раздражало многих, и мужчин и женщин (Васильева Л. Кремлевские жены, М., «Вагриус», 1994, с. 417).

53

53- «Кремлевский врач» Евгений Чазов, вспоминая брежневские времена, писал: «Вокруг появлялось все больше и больше подхалимов. Мне кажется, что в первые годы Брежнев в них разбирался, но по мере того как у него развивался атеросклероз мозговых сосудов и он терял способность к самокритике, расточаемый ими фимиам попадал на благодатную почву самомнения и величия. Сколько он показывал нам, находясь в больнице, выдержек из газет, выступлений по радио и телевидению, писем и телеграмм, которые ему пересылал из ЦК К.У. Черненко, в которых восхвалялись его настоящие и мнимые заслуги! Они были полны такого неприкрытого подхалимства, что как-то неловко было их слушать и неловко было за Брежнева, который верил в их искренность». (Чазов Е.И. Здоровье и власть. М., «Новости», 1992, с. 85–86).

54

54- Тезисы доклада председателя Оргкомитета по созданию общероссийского общественного движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» на Учредительном съезде 20 сентября 1997 года:

«В результате проводимых руководством страны так называемых реформ наша Родина поставлена на грань общенациональной катастрофы. Нет ни одной сферы нашей жизни, где бы ни шли разрушительные процессы. Разрушается все: государственность, промышленность, сельское хозяйство, транспорт, наука, образование, культура, нравственность и духовность.

Растут только отрицательные социальные явления: нищета народа, массовая безработица, коррупция, казнокрадство, преступность, пьянство, наркомания, проституция. Россия деградирует и вымирает.

Используя разобщенность общества, власть творит беспредел.

Все эти процессы и осуществляемая военная политика определяют состояние наших Вооруженных Сил и оборонного комплекса страны в целом.

Из-за резкого сокращения расходов на оборону в наших Вооруженных Силах боевая подготовка практически не ведется. Более 60 % боевой техники не боеготово. Уничтожаются стратегические резервы, фактически прекращено оснащение армии новыми образцами вооружения и военной техники. Солдаты и матросы голодают. Офицеры, прапорщики и мичманы месяцами не получают денежного содержания. Отсутствует какая-либо социальная защита военнослужащих и их семей, увольняемых в запас кадровых военнослужащих. Принятые законы и указы по этому вопросу не выполняются. Только в Вооруженных Силах около 100 тыс. семей военнослужащих и около 150 тыс. семей граждан, уволенных с военной службы, не имеют жилья.

Стратегические ядерные силы — единственные боеготовые силы в стране, которые сегодня обеспечивают ее безопасность, вслед за другими видами Вооруженных Сил вступили в период развала. Гарантийные сроки нынешних стратегических ракет и систем их боевого обеспечения приближаются к завершению. С 2005 г. начнется обвальный процесс снятия с боевого дежурства ракет с истекшими гарантийными сроками, который завершится к 2010 г. Втоже время сроки выполнения Программы ракетного перевооружения сорваны и отстают от графика на три года. Надежды на реализацию этой программы становится все меньше и меньше.

Морально-психологическое состояние войск и дисциплина находятся на самом низком уровне. В армии процветают коррупция и преступность. Молодые офицеры уходят из Вооруженных Сил. Престиж военной службы утрачен. Проблематичной стала подготовка военных кадров и укомплектование частей солдатами срочной службы. Военно-патриотическое воспитание в стране практически не ведется. Идет массовое уклонение призывников от действительной военной службы.

Приходит в упадок военно-промышленный комплекс. Начиная с 1991 г. федеральный бюджет по оборонным предприятиям ни разу не был выполнен. За 7 лет, с 1991 по 1997 г., расходы на закупку вооружения и военной техники уменьшились в 20 раз, объем производства продукции военного назначения снизился на 87 %. 153 головных оборонных предприятий в прошлом году не имели госзаказа, что повело за собой прекращение выпуска комплектующих изделий на 1057 предприятиях страны.

Технологическое отставание от передовых стран достигло критического предела, за которым мы утратим способность создавать современное вооружение и военную технику.

Федеральная программа конверсии военного производства фактически не финансируется и не реализуется.

Отсутствие надлежащего финансирования оборонного бюджета ведет к распаду и военной науки. Свернуты фундаментальные исследования в интересах обороны страны. Идет постоянное сокращение и отток ценных научных кадров. Подготовка новых фактически не осуществляется. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию качественно новых образцов вооружения и военной техники, в том числе и на новых физических принципах, практически заморожены. Это привело к отставанию по многим показателям в этой области от западных стран и США, где эти работы ведутся масштабно и активно.

Никаких надежд на улучшение положения дел в армии нет, что подтверждается предлагаемым правительством бюджетом на 1998 г.

Если в 1996 г. на Вооруженные силы было реально затрачено 130 трлн. руб., то на 1998 г. в проекте бюджета на оборону планируется только 83,5 трлн. руб. С учетом инфляции оборонный бюджет в 1998 г. реально будет составлять около 45 трлн. руб. в ценах 1996 г.

Даже при сокращении армии в 2 раза, бюджет будет сокращен в 3 раза. В этом случае армия и ее будущее, военная наука и оборонная промышленность обречены на уничтожение.

Ссылки Президента России и его правительства на отсутствие финансовых средств для создания сильных современных Вооруженных Сил, финансирования военного производства и его конверсии, военной науки и обеспечения достаточного уровня социальных потребностей военнослужащих и их семей, а также лиц, уволенных с военной службы, ветеранов, работников ВПК и военной науки абсолютно несостоятельны.

Так, по официальным данным Госкомстата России, в 1996 г. в нашей стране превышение экспорта (в основном минерально-сырьевых ресурсов) над импортом товаров составило 41 млрд. 132 млн. долл. США (более 200 трлн. руб.). Большая часть этих денег остается за рубежом.

Это признал в одном из своих недавних выступлений и сам Б.Н Ельцин. Он сказал, что если объявить амнистию тем, кто укрыл доходы от экспорта, с целью возврата в Россию хотя бы 10–15 % этих денег, то это составит многие десятки миллиардов долларов.

То есть Президент признал, что за рубежом укрыто доходов от экспорта на сотни миллионов долларов. Если Президент думает о России и своем народе, то кто ему мешает ввести государственную монополию на экспорт стратегических ресурсов и направить эти огромные средства на возрождение России?

Имеются и другие реальные источники ежегодного пополнения государственной казны.

Например, введение государственной монополии на производство и продажу винноводочных и табачных изделий могло бы увеличить ежегодные поступления в казну государства более чем на 100 трлн. руб. Закон о государственной монополии был принят еще Верховным Советом Российской Федерации, но вместо его подписания и введения в действие Б.Н.Ельцин со своими сподвижниками ликвидировали высший законодательный орган страны, а его защитников расстреляли.

Политика приватизации страны вместо пополнения бюджета государства для возрождения России привела к всеобщему обнищанию большинства населения и немыслимому обогащению отдельной кучки «прихватизаторов». За бесценок распродаются не убыточные, а самые прибыльные предприятия, лишая тем самым страну собственных источников дохода. Это преступная политика!

Даже из приведенных примеров очевиден вывод о том, что нет объективных причин для той политики, которая проводится в отношении оборонного комплекса страны. Следствием такой политики может стать развал не только наших Вооруженных Сил, военной науки и военно-промышленного комплекса, но экономики и нашего государства в целом.

Внешняя политика нынешнего руководства страны также больше удовлетворяет интересы развитых стран и главного их оплота — США, чем собственной страны. В мире перестают считаться с интересами России, обращаются с ней как с сырьевым придатком. Нам уже диктуют, какие законы принимать, а какие нет, какой курс реформ проводить, какие средства тратить на оборону, чем и с кем торговать.

Таким образом, проводимая руководством страны внутренняя, военная и внешняя политика не соответствует нашим национальным интересам, направлена на уничтожение нашего оборонного могущества, что неминуемо приведет к утрате Россией своего суверенитета и независимости.

Все вышесказанное послужило причиной моего июльского обращения к Верховному Главнокомандующему — Президенту России. В этом обращении отражена не только моя личная позиция — оно было одобрено большинством членов Комитета по обороне Государственной Думы Российской Федерации. Оно отражает позицию всех патриотов Вооруженных Сил и России. Именно поэтому оно получило огромный резонанс во всей стране.

Единственным положительным результатом моего обращения стало обязательство Президента и правительства выплатить военнослужащим до 1 сентября все долги по денежному содержанию. Власть взяла это обязательство не из-за того, что осознала пагубность своей политики. Она просто перепугалась возможного слияния в одно русло нарастающего недовольства народа и армии.

По имеющимся сведениям с мест, даже это одно-единственное обязательство ими не выполнено.

По всем другим вопросам, поставленным в обращении, Верховный Главнокомандующий не счел нужным даже ответить Комитету Государственной Думы по обороне — высшему представительному органу страны, курирующему вопросы обороны страны.

Но ответ был дан в другой форме.

Началась так называемая реформа Вооруженных Сил, а фактически уничтожение армии и Военно-морского Флота.

Не советуясь ни с кем, не говоря открыто о своих планах, исполнительная власть поспешно приступила к преобразованиям в армии и флоте.

Мы не верим нынешнему правительству в правильности выбранного им курса военных реформ, так как без проработанной должным образом концепции и программы военной реформы, без необходимого финансового обеспечения и социальной поддержки любые преобразования обречены на провал. Денег, выделенных на реформирование Вооруженных Сил, может хватить только на развал существующей структуры, а не на создание тех Вооруженных Сил, о которых говорит Президент. Исполнительная власть, стремясь как можно быстрее развалить систему военной безопасности государства, планирует уже к февралю следующего года, анек концу 1998 г., как этого требует указ Президента, завершить структурную перестройку Вооруженных Сил. В этом случае уже к маю 1998 г. Вооруженные Силы сократятся на 700 ООО военнослужащих. Десятки тысяч офицеров и прапорщиков будут выброшены на улицу из рядов Вооруженных Сил без выходных пособий и квартир, так как денег у правительства на это нет. Ложь состоит в том, что для обеспечения жильем 100 ООО семей военнослужащих, подлежащих увольнению и не имеющих квартир, необходимо 25 трлн. руб., а правительством выделено только 2,1 трлн. руб. Поэтому произойдет очередной обман военнослужащих в виде выдачи им «жилищных сертификатов», не обеспеченных ничем.

Неискренность заверений Президента России о защите интересов военнослужащих проявилась в том, что 21 июля с.г. он отклонил принятый Государственной Думой и Советом Федерации Закон «О статусе военнослужащих». Новая редакция закона предусматривала:

• значительное увеличение нынешнего нищенского денежного содержания и компенсационных выплат по жилью военнослужащим;

• увеличение окладов и дополнительные льготы и социальные гарантии участникам боевых действий и их семьям;

• улучшение механизма и условий страхования жизни и здоровья военнослужащих;

• льготы в области образования и переподготовки для военнослужащих и их детей. Вместе с тем Президент России не только отклонил этот закон, но и поручил правительству разработать законопроект, значительно ухудшающий положение военнослужащих. В этом проекте закона предусматривается:

• отмена льгот по оплате жилья и коммунальных услуг в размере 50 %;

• отмена бесплатного проезда на всех видах общественного транспорта;

• отмена надбавок к окладам в виде части заработанной пенсии продолжающим военную службу военнослужащим. Отсутствует какая-либо заинтересованность Президента и правительства в оказании помощи оборонной промышленности самостоятельно решать вопросы продажи вооружения и военной техники на мировом рынке.

Государственная Дума и Совет Федерации 20 июня и 4 июля текущего года абсолютным большинством голосов при поддержке уполномоченных Президента и Правительства приняли Закон «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами». В нем резко увеличивались возможности оборонных предприятий, которым абсолютно не поступало никакого госзаказа, самостоятельно и без посредников, но под контролем государства, выходить на мировой рынок с целью получения дополнительных средств для сохранения производства и высококвалифицированных кадров. Президент наложил вето и на этот закон.

Из всего сказанного видно, что выбранный Президентом и его правительством курс на разрушение армии и оборонной промышленности будет продолжаться, с чем не могут согласиться истинные патриоты России и не могут молча смотреть на уничтожение своего Отечества.

Поэтому мы с вами объединяем свои силы в нашем Движении в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки.

Мы понимаем также и то, что у нас в России создается недемократическое государство. И это становится очевидным для большинства народа.

По данным зарубежных аналитиков, Россия сегодня занимает одно из первых мест в мире по коррумпированности. Даже в США и Англии, активно поддерживающих Б.Н.Ельцина и его команду, забили тревог. Влиятельная американская газета «Вашингтон пост» и английская газета «Нью стейтсмен» месяц назад опубликовали статью Питера Реддвея, профессора, бывшего директора Института русских исследований, в которой автор, на основе глубокого анализа положения дел в России, призывает Запад «прекратить закрывать глаза на происходящее и изменить свою политику в отношении России. В том числе, мы должны прекратить финансировать коррумпированный режим».

Пора и нам «пошире открыть глаза» и помочь «открыть глаза» народу, всем тем, кто еще думает, что улучшение жизни и возрождение России возможно при существующем режиме и верит в то, что правящая верхушка одумается и изменит свой разрушительный курс, что с ней можно конструктивно сотрудничать. Время иллюзий прошло.

Шесть лет правления Бориса Николаевича Ельцина страной убедили нас в том, что он способен только на обещания, а результатами его действий может быть только разрушение, а не созидание. Это подтверждается развалом во всех сферах жизни, всеобщей деградацией и углубляющейся нищетой большинства народа. До тех пор, пока Б.Н.Ельцин будет у власти, Россия будет разрушаться и гибнуть.

Мы не можем с этим согласиться. По нашему глубокому убеждению, Президент уже сейчас, а не в 2000 г., должен уйти в отставку. Надеюсь, это не только мнение Оргкомитета по созданию Движения, но и тех, кто здесь присутствует. Это мнение большинства патриотов России, вне зависимости от их социальной и политической принадлежности.

Есть только три варианта отстранения Б.Н.Ельцина от руководства страной:

• его собственное решение на оставление поста президента по состоянию здоровья;

• отрешение от должности по решению Федерального Собрания Российской Федерации;

• вынужденное оставление поста президента.

Лучшим вариантом для России было бы собственное решение Бориса Николаевича об оставлении поста. Страна с пониманием отнеслась бы к его решению. Но мы уверены, что ближайшее окружение не позволит ему сделать этот решительный и мудрый шаг.

К сожалению, Конституцией Российской Федерации предусмотрен такой сложный механизм отрешения президента от власти, что и второй вариант остается практически нереальным.

Остается только третий вариант — конституционными действиями поднять народ на мирные акции протеста и заставить Б.Н.Ельцина сложить с себя полномочия Президента Российской Федерации.

И это будет одной из основных задач Движения. При этом нам необходимо принять все меры, чтобы не допустить возможных антиконституционных действий власти против народа.

Наше Движение является движением, объединяющим все патриотические силы России, которые во имя благополучия своего народа и безопасности своего народа и безопасности страны в рамках Конституции готовы всемерно способствовать укреплению Вооруженных Сил Российской Федерации, ее оборонного комплекса и военной науки.

Мы считаем, что основными целями нашего Движения должны быть содействие укреплению экономической и военной мощи России, повышение ее обороноспособности на основе развития оборонной промышленности и военной науки, решение социальных и правовых вопросов военнослужащих, гражданского персонала, лиц, уволенных с военной службы, и их семей, всего российского народа.

Мы понимаем, что в голодной и разрушенной стране нельзя построить сытую и сильную армию, решая частные интересы за счет обнищания народа и страны. Проблемы армии, оборонной промышленности и военной науки должны решаться в полном единстве с проблемами промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры и духовности общества.

В своей деятельности мы будем использовать только те формы и методы, которые предусмотрены Конституцией России и действующим законодательством.

Движение будет добиваться:

• разработки новых концепций безопасности страны и военной доктрины применительно к современным условиям;

• политического решения по содержанию, организации и срокам проведения военной реформы, включающей комплексную реорганизацию Вооруженных Сил, органов военного управления, других войск и воинских формирований, в том числе казачьих, с их четким экономическим обоснованием и расчетами;

• разработки единой, экономически обоснованной государственной программы поддержки предприятий и организаций оборонного комплекса, с учетом их реструктуризации на основе федеральных целевых программ, имея в виду прежде всего перспективные исследования и разработки по созданию качественно новых образцов вооружения и военной техники;

• разработки и утверждения основных направлений развития вооружений и военной техники до 2010–2015 гг., на основе которых должны разрабатываться краткосрочные программы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, серийного производства вооружения и военной техники;

• проведения инвентаризации предприятий оборонного комплекса с целью определения загрузки каждого предприятия оборонным заказом в соответствии с утвержденными программами вооружения, мобилизационными планами, планами выпуска продукции гражданского назначения, на основании чего добиться уточнения и корректировки программы конверсии военного производства;

• выполнения закона о бюджете страны на 1997 г. и указа Президента о неначислении штрафов и пени на оборонные предприятия за просроченные платежи в бюджет, списания штрафов и пени за 1995–1996 гг.;

• льготного налогообложения предприятий оборонного комплекса с целью поощрения разработчиков и производителей в создании и выпуске качественно новых образцов вооружения и военной техники, осуществления полномасштабной конверсии военного производства;

• сохранения монополии государства на разработку и серийное производство вооружения и военной техники;

• проведения анализа фундаментальных исследований, осуществляемых в интересах обороны страны, их уточнения и корректировки с учетом необходимости создания качественно новых видов вооружений и военной техники, в том числе на новых физических принципах;

• восстановления системы военно-патриотического и духовно-нравственного воспитания военнослужащих и допризывной молодежи;

• неукоснительного выполнения действующего законодательства о социальной защите ветеранов войны, военнослужащих, уволенных с военной службы, и их семей, работников военных организаций и оборонных предприятий.

Мы убеждены в том, что решить в полном объеме назревшие задачи военного реформирования, восстановления и развития научного и производственного потенциала военно-промышленного комплекса нашей страны невозможно без пересмотра курса экономических и политических преобразований, проводимых нынешним Президентом России и его правительством.

Мы не стремимся к высшей власти. Но у нас есть понимание ситуации и необходимых действий по возрождению нашей Родины. России требуется новый курс развития.

Подлинные патриоты не могут не понимать, что мы существенно отстали в развитии от передовых стран. Умные и болеющие за свое Отечество люди устаревающую технологию не внедряют. Выйти на передовые рубежи мы сможем только в одном случае — если создадим общественную систему, в том числе экономику, более эффективную, чем в развитых странах. Систему, которая позволит мобилизовать весь ответственный и творческий потенциал нашего народа. Все создается трудом и только трудом народа.

Создать эффективную общественную систему можно только на основе учета объективных закономерностей, современных тенденций мирового развития и национальной специфики России.

Необходимо на деле, а не на словах, создать общество равных прав и равных возможностей для каждого человека, создать общественный строй, при котором государство и отдельные слои общества не смогут стоять над народом, эксплуатировать и душить налогами тех, кто создает материальные и духовные богатства нашей Родины.

Доказательством верности такого подхода служит опыт Китайской Народной Республики. За короткий исторический срок — 15 лет — Китай из полуголодной страны с отсталой экономикой вышел на второе место в мире по объему производства, накормил и одел свои 1 млрд. 200 млн. чел. Ежегодный прирост валового внутреннего продукта составляет 10–15 %. Китай превращается в самую мощную мировую державу и с уверенностью смотрит в будущее.

В развитых странах уже десятилетия идет процесс постепенного перехода на новые экономические отношения, базирующиеся на более активном и весомом участии работников в делах производства, в его управлении, в распределении прибыли, на собственности работников на результаты своего труда и на возрастающей роли государства в экономической деятельности, в регулировании общественного развития. Нам же необходимо самые современные экономические и другие общественные отношения, самый эффективный труд заложить в основу нашего развития — только так мы преодолеем свое отставание и выйдем на передовые рубежи.

Мы с пониманием относимся, и нам не чужды позиции тех партий, движений и других общественных организаций, которые добиваются прекращения политики «шоковой терапии» и проведения экономических реформ в интересах России и ее народа, усиления роли государства в становлении и функционировании рыночной экономики, использования стратегических ресурсов в общенациональных интересах, восстановления прежних социальных гарантированных прав для людей труда, сохранения России как единого и неделимого государства, независимости российской внешней политики.

Наши взгляды совпадают с позициями большинства партий и других общественных объединений. Объективных причин для раскола нашего общества нет. Наоборот, для патриотов различных идеологических направлений и социальной принадлежности в настоящее время имеется основа для выработки совместной платформы и для совместных действий. Основными препятствиями для объединения являются только заблуждения и личные амбиции. Во имя возрождения Родины их необходимо преодолеть. И мы должны все для этого сделать.

Аморально, зная о геноциде своего народа, о планомерном разрушении экономики, об увеличении количества беспризорных детей, о развязывании войн на территории своей собственной страны, не принять никаких мер по предотвращению окончательного развала страны.

В сотрудничестве со всеми оппозиционными партиями и общественными организациями мы готовы добиваться возрождения нашего Отечества и уверены, что наша деятельность получит поддержку всего российского народа. История нам не простит, если мы не объединим свои силы с целью сохранения будущего России.

Россия, обеспечивающая свое развитие на основе законов природы и в гармонии с ней, Россия с самой современной экономикой и реальным народовластием, Россия образованная, богатая и миролюбивая, Россия свободных и равноправных людей — вот путь возрождения России.

Мы с Вами решили только первоначальные количественные задачи по созданию Движения. Предстоит самое сложное — углубление количественных и решение качественных задач.

Прежде всего мы должны завершить создание региональных отделений Движения, по возможности, во всех субъектах Российской Федерации. Но на этом не завершается, а с этого начинается активная, настойчивая работа по развертыванию Движения. Речь идет о создании местных отделений в районах и городах. Предстоит кропотливая работа с целью дойти до каждого предприятия, хутора, деревни.

Исключительно важной задачей является создание комитетов конституционной поддержки военнослужащих и граждан России в рамках региональных отделений Движения. Это та сила, на которую мы можем опереться при решении стоящих перед нами задач.

Без решения этих вопросов мы не сможем создать активное и готовое к действиям Движение. В свою очередь, их решение требует не только понимания и одобрения целей и задач Движения, но и огромного труда, добровольного и бескорыстного, большой самоотдачи в работе активистов Движения. Поэтому в нашем Движении не должно быть почетных руководителей. Руководитель на любом уровне — это активный, инициативный, пользующийся авторитетом и поддержкой в своей сфере действия, а также умеющий повести за собой тех, кто еще не определился.

Одновременно с завершением организационной работы необходимо наращивать усилия в практической работе по реализации целей и задач Движения. Без этого нас ждет участь многих движений и общественных организаций, некогда ярко сверкнувших и сразу погасших на общественно-политической арене страны. Именно эти движения в немалой степени способствовали порождению у значительной части населения недоверия к возникающим общественным организациям и их лидерам. Исходя из этого, главной задачей всей нашей практической работы должно быть формирование общественного мнения в том, что провозглашенные цели и задачи Движения будут достигнуты, и в этом нет никакого сомнения.

На чем конкретно необходимо сосредоточить усилия в практической работе?

Прежде всего — это кадровый вопрос. Надо подобрать и создать работоспособное правление и активы с четким распределением обязанностей, конкретной постановкой задач и установлением ответственности за их исполнение, настойчиво добиваться выполнения каждого решения и поставленной задачи.

Установить тесное взаимодействие и деловые контакты со всеми общественными организациями и движениями, которые разделяют нашу обеспокоенность за судьбу России. Привлекать в наши ряды близкие по целям и духу общественные движения и организации, вести работу по разъяснению им наших взглядов и позиций.

Важнейшая задача — агитационно-пропагандистская. В ее основе должно быть доведение до широкой общественности итогов работы Учредительного съезда, целей и задач Движения, а также путей их достижения. Для этого необходима активная работа по привлечению СМИ.

Принципиальное значение для развития и укрепления Движения имеет работа с военнослужащими и их семьями. Здесь нет стандартных рекомендаций. Все надо делать с учетом конкретных местных условий и обстоятельств, так что без установления тесных связей с воинскими коллективами этой задачи не решить. Здесь можно выделить три главных направления работы в Вооруженных Силах в рамках Конституции и законодательства Российской Федерации:

• не допустить каких-либо антиконституционных действий армии;

• предотвратить любые попытки неконституционных действий другими силовыми структурами против народа;

• защитить конституционные права военнослужащих.

Немаловажное значение имеет также работа в других силовых структурах. Мы уверены в том, что далеко не все их представители поддерживают существующий режим. Скорее наоборот. Нынешнее руководство страны хочет перетянуть на свою сторону силы, которые могли бы выступить в качестве полицейских. Но совместное выполнение боевых задач в различных регионах, в том числе в Афганистане и Чечне, а также на границе, показывает, что и там у нас есть единомышленники и союзники. И если кто-то попытается использовать их против народа или создать полицейский режим, то они вместе с нами выйдут на защиту интересов народа.

Движение не будет достаточно боеспособным, если мы не позаботимся о привлечении в его ряды молодежи. В этом плане необходимо смелее идти на установление более тесных связей с молодежными организациями, прежде всего в вузах, и с рабочей молодежью. Мы должны настойчивее и конкретнее работать с организациями РОСТО (бывший ДОСААФ), с патриотическими клубами и объединениями.

Одной из важных задач является установление связей с органами власти и управления, используя имеющийся опыт работы в Государственной Думе, с руководством субъектов Российской Федерации, поддерживающих Движение. Надо искать, устанавливать и развивать связи с организациями и конкретными людьми, поддерживающими нас, в законодательных и исполнительных органах власти.

Мы благодарны депутатам Государственной Думы, поддержавшим наше Движение и вошедшим в депутатскую группу в поддержку армии.

Мы также благодарны всем ветеранским организациям и профсоюзам, которые практически без колебаний поддержали нас. Мы в дальнейшем надеемся на их опыт пропагандистской работы среди населения страны.

Мы прекрасно понимаем, что деятельность Движения по достижению определенных съездом целей и задач во многом будет зависеть от материальных возможностей. У нас есть определенные наработки и в этом вопросе. Но их явно недостаточно. Надо активно искать способы привлечения средств для обеспечения Движения с учетом конкретных местных условий и возможностей.

В заключение хочу подвести итог сказанному.

Движение будет бороться за:

• укрепление обороноспособности страны;

• создание сильных современных Вооруженных Сил;

• достижение высокого уровня социального положения и социальной защищенности военнослужащих, уволенных с военной службы, ветеранов и гражданского персонала;

• возрождение России, превращение ее в передовую миролюбивую демократическую державу;

• создание современной высокоэффективной экономики, в том числе соответствующего современным требованиям оборонного комплекса;

• создание общества равных прав и равных реальных возможностей для каждого человека, общества социальной справедливости, социального согласия и реального народовластия;

• объединение на добровольной основе народов бывшего СССР.

Для достижения этих целей главным препятствием является нынешний Президент. Поэтому сегодня первоочередной задачей является отстранение от должности Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина и его окружения с использованием конституционных методов и предоставление народу возможности избрания нового президента. Мы уверены, что на этот раз народ не ошибется в своем выборе.

После отставки президента в кратчайшие сроки должно быть создано переходное коалиционное правительство народного доверия.

Это правительство должно решить две задачи:

1. Обеспечить действительно свободные выборы нового президента.

2. Принять необходимые экстренные меры по использованию сырьевых, энергетических ресурсов, производственного потенциала в национальных интересах и, прежде всего, для немедленного повышения уровня жизни народа, в том числе военнослужащих. Реальные возможности для этого есть, о чем я говорил уже выше. Требуется только политическая воля.

На плечи взрослого поколения россиян легла чрезвычайно ответственная ноша. Мы несем ответственность перед прошлыми поколениями России, перед нашими детьми, внуками и правнуками, которые в результате нашего равнодушия, нашей бездеятельности и нерешительности будут жить не в процветающей стране, а в нищих ее осколках — сырьевых придатках других государств.

От нас, нашей решимости, нашего взаимодействия во всеми патриотическими силами и их единства зависит будущее России. Уверен — победа будет за нами, за прогрессивными, патриотическими силами нашей Родины».

55

55- Издательство «Вече» выпустило книгу Валерия Хайрюзова и Елены Дроботовой «Рохлин. Несостоявшийся переворот».

«Авторы книги детально прослеживают хронику бурной «заговорческой» деятельности Рохлина перед смертью и где прямо, а где и «между строк» дают понять читателю, что в устранении Рохлина была больше всего заинтересована сильно напуганная им власть». («Комсомольская правда», 30.06.04, с. 17).

56

56- Какие конкретные провокации, авторы данной цитаты не приводят.

57

57- Александр Рар в своей книге прозрачно намекает: «Рохлин начал собственное расследование военно-криминальных аспектов деятельности «Росвооружения». Наверное, ему не следовало этим заниматься, ибо через несколько месяцев он был найден мертвым на своей подмосковной даче. По официальной версии, его застрелила жена.

Путин пополнил свое досье сведениями, касающимися этой довольно темной истории, и занялся другими, не менее громкими делами» (Рар А. Владимир Путин. «Немец» в Кремле. С. 170).

Виктор Мараховский в ежедневной русской газете Латвии 243 (662) 19.10.99 написал статью «Рохлин готовил переворот», которая была помещена в Интернете:

«Генерал собирался «убрать» Ельцина в июле 98-го. Но Ельцин успел первым.

Обнародована сенсационная версия гибели Льва Рохлина. В интервью газете «Версия» дочь и зять генерала заявили, что он был устранен спецслужбами за неделю до подготовленного им военного переворота. Кстати, с ликвидации Рохлина началась карьера нынешнего российского премьера — экс-фээсбэшника Владимира Путина.

Напомним: популярный в армии и народе генерал Лев Яковлевич Рохлин, ярый противник Ельцина, был убит выстрелом в голову у себя на даче 3 июля 1998 года.

Дальше начались сплошные странности.

Секретная «бытовуха» Что характерно: следствие решительно взяло ориентацию на «бытовое убийство». И выдвинуло версию: жена Рохлина Тамара, сильно выпив, выстрелила в генерала из его собственного пистолета. Тамару Рохлину немедленно

доставили в Бутырку и завели на нее дело.

С тех пор прошло полтора года. Вдова генерала по-прежнему сидит в СИЗО. Родных к ней не пускают. А следствие все идет. Между прочим, это неправдоподобно долго для «бытовухи»: обычный срок раскрытия «семейных убийств» — пара дней.

Лишенные контакта с Тамарой дочь Рохлина Лена и зять Сергей на днях выдвинули свою версию убийства: дело в том, что покойный генерал практически подготовил масштабный военный переворот. Ему не хватило недели.

Зять Рохлина Сергей описывает несостоявшийся переворот так:

— Уже 12 июля Рохлин с группой единомышленников должен был уйти в подполье — организовывать штаб переворота. А на 23–26 июля было назначено вооруженное выступление. Дело в том, что с середины июля в окрестностях Москвы проходили масштабные военные учения. Вы же знаете, какой авторитет в армии был у Льва Яковлевича — несколько дивизий заранее выразили свою готовность поддержать его. В первые же часы переворота было решено захватить Кремль и президента.

В Кремле об этих планах знали. Говорят, за несколько дней до убийства Рохлина Ельцин собрал Семью на совет. Где его советник Юмашев якобы заявил: все, договориться с Рохлиным нам не удалось, как ни пытались. Остается его нейтрализовать. Операция, по слухам, была поручена руководителю питерского ФСБ Путину. За успешную ликвидацию генерала ему обещали пост начальника службы.

О том, что случилось дальше, говорят факты. Через три недели после убийства Владимир Путин специальным указом Ельцина был назначен руководителем ФСБ.

И еще. Немедленно после гибели генерала по верхушке российских силовиков прокатилась волна странных поощрений. Ничем внешне не мотивированных. На церемонии награждения группы офицеров-спецслужбистов Ельцин вдруг пригрозил кому-то: «Никакие силы не могут сменить власть в России.» (Информация из Интернета).

В данной статье есть ряд интересных обстоятельств, но не которые несостыковки прямо бросаются в глаза (например, Путин никогда не был руководителем питерского ФСБ.)

Более интересна статья «Мог ли Рохлин взять власть?», размещенная в Интернете (http://www.kpe.ru/articles/437/) на сайте «Концептуальной партии Единение».

«Предисловие генерала Петрова К.П.

На встречах с людьми часто задают вопрос о Льве Яковлевиче Рохлине: его возможностях (когда он был жив), его убийстве.

Я знал Рохлина лично. Лично доводил ему КОБу. Он уклонялся от конкретных вопросов по основным положениям КО Бы и тем более нигде и никогда не говорил публично о ее существовании.

Среди людей действует устойчивый миф об огромном потенциале Рохлина, о его возможностях. Этот миф нужен хозяевам толпо-эли-тарной системы, специально создающих «вождей» для того, чтобы остальные не думали своей головой, а слепо шли за «вождями». В нужный момент «вождя» убирают и ведомая им ранее толпа превращается в сброд. Об этом я Рохлина предупреждал.

Газета «Стрингер» № 6 поместила большую статью о Рохлине. Мы сочли необходимым разместить её на нашем сайте для использования нашими активистами изложенных в ней фактов в работе с людьми.

Активистам КПЕ необходимо знать, что оценка действительности в статье дана не с позиций КО Бы, поэтому Вы должны сами оценить изложенное в статье с позиций основных положений КОБы.

Есть в народе устойчивый миф, что генерал Рохлин готовил военный заговор с целью захвата власти. Но его убили накануне главного действия. Правда ли это?

Десятилетняя история новой России не исчерпывается од ним-двумя протестными движениями, потому что не устраняются причины народного недовольства своей жизнью. Армии не платят довольствие и сокращают льготы, ВПК не оплачивают военный заказ, простой народ затравили реформой ЖКХ, бюджетникам не выплачивают зарплату. Из перечисленных категорий населения только армия, ВПК и в слабой степени профсоюзы являются структурами, способными к активным действиям. Народ же, безоружный или даже вооруженный, — это планктон, массовка и никогда движущей силой истории не был — тут марксисты врут безбожно.

Но в нашей стране абсолютно все получили марксистско-ленинское образование, которое преувеличивает роль и место масс в истории. На этом устаревшем фундаменте базируется деятельность КПРФ, НПСР и ряда других общественных объединений, использующих массовку. Поэтому в головах оппозиционных политиков живет соблазн взять власть силовым путем, воспользовавшись толпой. Это самое мы видели много раз в России. Видели в 1991-м. Если кто и погиб в этом аппаратном перевороте, так это два студента, которые бросились под танки. Видели в 1993 году у Белого дома. Сейчас видим на Украине. Но как не сдвигается с насиженного места Кучма, так не уходил и Ельцин, несмотря на ненависть народа, на многотысячные спектакли летом 1998 года на площадях и улицах столицы и псевдоимпичмент в Госдуме. Ни одна попытка силового захвата власти за последние 10 лет не закончилась успехом. Так же как и митинговая народная борьба.

Побеждают только аппаратные заговоры. Аппаратным заговором был снят Хрущев. Успешно прошел тайный сговор глав республик в Беловежской Пуще по развалу СССР. И Михаил Горбачев был скинут. Успешно удался аппаратный вариант отстранения от власти Ельцина и передачи власти избранному группой лиц преемнику.

Есть ли закономерности в этих делах? Конечно, есть. История последнего народного героя России, легендарной личности — Льва Яковлевича Рохлина несет в себе все черты закончившегося демократического периода в политической истории России, когда роль масс хоть что-то значила. После смерти Рохлина и прихода к власти Путина отчетливо видно, что народ в России не может ничего и страна вступила в антидемократический период, когда можно спокойно отменить выборы, никто даже не шелохнется. Никто даже не заметит. Особенно если это произойдет в весенне-летний период, когда средний россиянин щиплет травку на своих огородах.

Но в 1997 году этого еще не знали. Многим казалось, что коммунисты якобы чуть-чуть не победили на президентских выборах в 1996 году. Многим казалось, что Зюганов чуть-чуть недотянул, хотя он просто пошел на сговор с властью, чтобы сохранить себе жизнь и теплое место в оппозиции.

Созданное летом 1997 года протестное движение Рохлина «Движение в поддержку армии, военной промышленности и военной науки» достигло высокой степени вовлеченности народа в свои протестные действия. Летом 1997 года генерал Рохлин посетил 50 регионов ив 63 создал региональные отделения ДПА. Целый год Рохлин водил хороводы с восставшими шахтерами, ветеранами войны, профсоюзами и разношерстными слоями протестного электората, включая такие весьма странные слои, как «патриотическое мусульманство». «Десятки тысяч сторонников поддержали мятежного генерала», — пишет неизвестный летописец Рохлина в брошюре «Пять лет борьбы за народ, за армию». Лев Рохлин был то, что называется патриотом. Душа у него болела за армию, вооружение, за все, что делало СССР великой империей. Раньше я думала, что патриоты — это русские люди, которые борются за права русских или, по крайней мере, русскоязычных граждан. Но оказалось, что под этим словом в России поместилась не националистическая идея, а коммунисты-империалисты в строгом союзе с мусульманами России. Они боролись за наше общее светлое прошлое. Боролись как умели. Гласно, шумно. А все значимые вопросы: финансирования армии, приватизации оборонки, решались тихо, подковерно и без них. Борьба несла его в пропасть.

Считается, что все эти шествия под красными знаменами, возглавляемые Рохлиным, страшно пугали и раздражали власть и лично Бориса Ельцина. Когда Ельцину показывали по телевизору шахтеров, стучащих касками на Горбатом мосту, или толпы митингующих трудящихся — под красными знаменами, которых возглавлял Лев Рохлин, старик наливался, как комар, темной кровью и хрипел: «Рохлиных мы сметем!»

Говорят, что Рохлин понял, что парламентскими методами ничего не добиться, и решился на военный переворот. В узких кругах близких к генералу Рохлину людей говорят, что генерал был застрелен его собственной женой Тамарой именно накануне подготовленного им военного переворота с целью отстранения Ельцина и захвата власти военно-промышленным лобби. Один из близких сподвижников Рохлина — депутат Виктор Илюхин, по профессии следователь и прокурор, воскликнул: «Но кто двигал Тамарой в ту ночь! Неужели вы будете отрицать, что современные технологии не позволяют управлять людьми, как марионетками?»

Мы не будем отрицать, что технологии управления людьми существуют и иногда употребляются. Мы не будем отрицать даже и того, что, вероятно, генерал Рохлин только воображал себе, что готовит государственный переворот, а на самом деле занимался публичной политикой, завяз по самые уши в широком и бестолковом протестном движении, которое помогло узкому кругу приближенных к Ельцину лиц уговорить старика уйти на покой.

— Толпы протестного электората заводили Рохлина, — говорит его бывший помощник Александр Волков. — У Рохлина кружилась голова от перспектив, которые мерещились ему, когда он на самолете, выделенном ему патриотическими ВПК-шниками, прилетал в очередной регион. Его у трапа встречали представители КПРФ, Союза офицеров, казаки и еще хрен поймешь кто — общественники, одним словом. Массовка. Иногда даже заместители губернаторов. И хором кричали: «Лев Яковлевич! Пора скидывать антинародный режим!» Помню, на Юге России один из региональных бонз очень откровенно сказал Рохлину: «Если выиграете, мы внесем вас в Кремль на руках. Проиграете — первыми затопчем.» А те сподвижники, кто предоставлял Рохлину личный самолет для молниеносных полетов по регионам, те самые генералы ВПК, которые хотели остаться в тени, в ней и остались. Их никто не называет вслух. Потому что это нужные люди и они умеют соблюдать осторожность.

Рохлина толкали в диктаторы все. Ельцин к этому времени осточертел повсеместно. 9 июля вышло обращение Рохлина к Ельцину. Рохлин сказал правду об армии, что она недееспособна, что в этом виноват ельцинский режим. Получалось, что боевой генерал из «партии власти» — из черномырдинского списка НДР, где Рохлин стоял третьим, выступает против власти? В июле я собрал пресс-конференцию ДНА.

Пришла уйма журналистов. Рохлин ярко выступил. Все увидели в нем харизматического лидера. Начался шум вокруг ДПА. Протестый электорат отшатнулся от КПРФ, от заглаженного вялого Зюганова и начал вступать в ДПА. Ельцин вызвал Черномырдина и приказал убрать Рохлина отовсюду, из Комитета по обороне, с экранов телевизора. Коммунисты помогли снять Рохлина с Комитета по обороне.

— Действительно ли Рохлин готовил поход на Москву офицеров 8-го гвардейского корпуса ВДВ, которым он командовал в Чечне?

На этот вопрос помощник Рохлина задумчиво ответил:

— Корпус, который прошел с Рохлиным Чечню, готов был ради него на многое, может быть, на все.

Генерал Николай Максимович Безбородов, заместитель председателя думского Комитета по обороне:

— Вряд ли офицеры корпуса решились бы на бунт против власти. Офицеры воспитаны в покорности власти. Армия доведена до такого состояния, что офицеры кончали жизнь самоубийством, потому что не могли прокормить семью. Но выйти с оружием против власти, произвести классический военный переворот. Это невозможно. Думаю, что Рохлину его родной корпус был нужен больше для самоощущения, чем для вооруженного восстания.

Как политик Рохлин был человек наивный, не верящий, что политика — грязное дело, — продолжает Безбородов. — Думаю, он упрощенно представлял общественные процессы в стране.

Александр Волков:

— Рохлин не готовил вооруженного восстания. Он готовил обычные протестые действия. Он хотел вывести восьмой корпус и поставить перед зданием администрации Волгоградской области, где был расквартирован корпус. Даже эта безобидная акция страшно перепугала Ельцина. Весной 98-го года в Волгоград срочно вылетел командующий ЮВО — генерал Казанцев. Всех поувольнял. Провел репрессии. Начальника разведки корпуса Николая Зеленько держали под стражей.

После смерти Рохлина восьмой гвардейский корпус расформировали.

Генерал Безбородов возглавлял депутатскую комиссию по расследованию обстоятельств гибели Льва Рохлина. Но когда я спросила, что накопала та комиссия по поводу смерти Рохлина, Безбородов ответил, что ничего. «Там можно найти только наши официальные запросы в Генеральную прокуратуру».

Действительно, если жена Рохлина Тамара сразу же после убийства мужа, ночью, позвонила домой адмиралу Балтину и прокричала: «Я убила Леву!» — позвонила своему врачу и сказала то же самое, кто усомнится, что убила она? В остервенении она торопилась всем рассказать, что наделала. Каких еще исполнителей ельцинской воли — убрать Рохлина — можно искать, если родная жена призналась в содеянном? Но когда гибель человека яркого, политической фигуры, происходит так кстати для власти, то сомнения возникают. Они не могут не возникать.

Рохлин считал, что, выдвинув справедливый лозунг, обратившись к народу, обязательно получишь отзвук. Широко известно, что Лев отказался от звезды Героя России за Чечню, сказав, что, за войну в своем Отечестве «Героя» не получают.

ДНА держалось на имени Рохлина. Он был харизматик, яркая звезда. В регионах знали, что движение возглавляет Рохлин, и шли за ним. В регионах было легко создавать ДНА. А вот с деньгами и повседневной оргработой было тяжело. Региональные власти справедливо считали, что ДНА — баламутное движение. Если не в Центре, то в регионах ДНА способны были набрать голоса на выборах в Госдуму. Спецслужбы преследовали Рохлина по пятам и информировали Ельцина о каждом шаге Рохлина. Тем более что вокруг Рохлина сплачивались не только офицеры-пенсионеры, но и действующие офицеры. Да, действующие офицеры по закону не могут заниматься политикой, но им никто не может запретить сочувствовать политическому движению. Политическое движение — это айсберг. Есть видимая и невидимая часть. ДПА могло стать реальной силой.

— Почему ДПА не стали разваливать деньгами, как развалили РНЕ?

Генерал Безбородов:

— ДПА, основу которого составлял офицерский корпус, развалить было труднее, чем шарашку РНЕ. Офицеры — это выкристаллизованные люди. На первом месте для офицера — судьба России, офицерская честь. Думаю, что деньги Рохлину предлагали. В 1998 году, ближе к весне, Рохлин говорил, что с ним беседуют власть предержащие. Когда не получилось Рохлина урезонить, на него стали давить.

Виктор Черномырдин, который возглавлял фракцию НДР, предложил исключить Рохлина из «партии власти». Черномырдин настаивал, чтобы Рохлина освободили от поста председателя Комитета по обороне. И при повторном голосовании его освободили. Черномырдину в этом помогли коммунисты, которые как бы были союзниками Рохлина по ДПА.

Виктор Илюхин:

— Весной 98-го за Рохлиным уже велась слежка. В следователей превратились все, даже СМИ, которые отслеживали каждый шаг Льва. Ему поступали угрозы. Он относился к ним серьезно, но остановиться уже не мог. Движение несло его наверх. Казалось, он пришел в общество в нужное время с нужной идеей.

Но на поверку оказалось, что массовка, которая поддерживала боевого генерала, в политическом плане ничего не стоит. Грубо говоря, народ, все эти шахтеры с касками, казаки, мусульмане в тюрбанах, не нужны, когда речь идет о захвате власти. Однако тогда этого еще не знали. Аппарат штабов Рохлина старался привлечь любых союзников.

Политический обозреватель Павел Анохин, который в 1998 году работал в газете «Российские вести», рассказывал:

— На подступах к съезду ДПА, бывало, спешащего журналиста встречали отставники с листовками антисемитского содержания. «Вот, жиды погубили Россию! — доверительно сообщали отставники. — Чубайс — полуеврей, Кириенко — полуеврей!» Я им говорю: «Так и Рохлин полуеврей». А они мне: «Он — по отцу!» А я им: «Так и Чубайс с Кириенко — тоже». А они мне: «Вы где работаете?» «В «Российских вестях!» «Да у вас там все евреи!» Тут я не выдерживал этих идиотов и в тон отвечал: «Так по отцу же!»

Молодежь и интеллектуалы не воспринимали как свои протестые акции ДПА. Армия была скомпрометирована войной в Чечне. Ее не пинал ногами только ленивый. Офицеры вешались, стрелялись, торговали оружием, срывали с себя погоны. Но сочувствия у обывателя не вызывали. Дизайн протестах движений был несовременен. Ему не хватало пиара. Как говорится, не хватало «кина». Риторика — отсталая. Основные силы ДПА поэтому были брошены на зрелый электорат, который имел серьезные претензии к власти. Попытки оседлать «патриотических мусульман» предпринимались повсеместно и со стороны зюгановцев в рамках широкого патриотического базара НПСР, и со стороны Рохлина. Для того чтобы привлечь имамов, люди Рохлина искали посредников, не особенно вдаваясь в кадровые тонкости. В политике не вглядываются в чистоту кадров, не принято это. Когда создается большая политическая структура, вообще никто ни на что не обращает внимания.

Александр Волков:

— Однажды мы увидели, как буквально вибрируют мусульмане, когда перед ними выступает московский культуролог Гейдар Джемаль. И мы решили привлечь к нашей работе среди мусульман Гейдара Джемаля. Гейдар Джемаль тогда охотно сдавался в аренду. Он потребовал, чтобы ему предоставили средства для офиса. Предоставили.

Потом потребовал технику в офис. Дали технику и денег. Потом спрашиваем: чего ты на Кавказ не едешь, к своим братьям-мусульманам, агитировать за ДПА? А Джемаль и не собирался. Он тусовался в Москве. Кинул нас. — Так рассказывал бывший помощник Рохлина Александр Волков. — Много было вокруг нас странных людей. Чем шире движение, тем больше странных людей.

Среди них было много представителей спецслужб, стукачей. Рохлин знал про них. Но считал, что от них невозможно избавиться, потому что пришлют новых.

И летом 1998 года Рохлин решительно ликвидировал свой центральный штаб, уволил сотрудников (а их было ни много ни мало, а 40 человек) — он готовился уйти в подполье.

Она его ревновала. Всегда. Вне службы Рохлин был заводной. Несмотря на то, что он пережил операцию коронарного шунтирования и совершенно исключил из жизни алкоголь, он любил поддержать компанию.

Заместитель председателя думского Комитета по обороне генерал Николай Безбородов:

— Однажды мы — члены думского Комитета по обороне — ездили в Венгрию. В ресторане Лев на все деньги, которые он хранил у себя как руководитель делегации, накупил цветов и завалил ими всех посетителей ресторана. Весь ресторан пел советские песни. И все крутилось вокруг него.

Я узнал, что Лев убит, утром 3 июля. Я возглавлял депутатскую комиссию по расследованию обстоятельств его убийства и могу свидетельствовать, что Льва убила Тамара. Но кто водил ее рукой? У каждой жены военного есть основания однажды убить своего мужа. Мы все — плохие мужья. Мы мало бываем дома. Мало внимания уделяем женам и детям. Но не всех нас убивают жены. Женщину надо специально настроить, чтобы она убила мужа, на котором держится все благополучие семьи. Следствие отрабатывало версию сына Рохлиных: дескать, мальчик побаловался, а мама взяла вину на себя. Но это маловероятная версия.

Месяца за три до гибели Льва Яковлевича его жену Тамару похитили. Прямо на улице ее посадили в машину и катали по Москве, пугали, рассказывали, что деятельность ее мужа опасна как для страны, так и для семьи Рохлиных. Потом Тамару Павловну привезли на то же место. Это были работники спецслужб. А до этого Тамара Павловна лежала в военном госпитале. С ней тоже очень плотно работали.

Где-то за год до убийства Рохлина к нему внедрился в штаб очередной помощник. Александр Морозов. Во время пресс-конференции в газете «Правда-5» Морозов предложил Рохлину свои услуги. Безвозмездно. На общественных началах. За идею. При этом видно было, что Морозов в деньгах не нуждается, ездил он на иномарке, ни в чем себе не отказывал. Имел бизнес на Кипре. Лев Яковлевич с ним близко сошелся. Морозов был странный тип. По моим сведениям, его три раза привлекали к уголовной ответственности за разные преступления, но каждый раз дела прекращались. Для вербовки такого человека было более чем достаточно оснований. Что характерно: не будучи профессионалом, а будучи фактически человеком с улицы, Морозов мог за одну ночь подготовить и принести аналитическую справку страниц на 8 — 10, написанную таким типичным стилем, какой любят употреблять в конторах глубокого бурения. Он прицепился ко Льву Яковлевичу, как ириска к зубам. Часто ночевал у него дома. «Дружил» с Тамарой Павловной и одновременно с дочкой Рохлиных. Тамара Павловна звонила этому Морозову ночью за 15 минут до рокового выстрела. Так сказать, беседовала.

После всего того, что случилось, Морозов выпустил целую газету, посвященную Рохлину, и придерживался версии, что Льва Яковлевича убил один из охранников.

Сподвижник Льва Рохлина по ДПА — следователь Генеральной прокуратуры Виктор Илюхин говорит:

— Тамара очень торопилась всем объявить, что Льва убила она. Ате документы, баллистические экспертизы, которые есть в деле, можно предъявить к любому. Выстрел был произведен в голову, прямо в «снайперскую линию». Второго выстрела при таком попадании не требуется. Но была найдена вторая пуля — в стене спальни.

Признание своей вины в России — это царица доказательств УПК. С 1956 года мы боролись с этой бериевщиной. Но до сих пор в практике нашего правосудия существует институт сделки с правосудием ст. 314–317 УПК. Обвиняемый, если он заявляет, что согласен с применением к нему меры наказания без рассмотрения, то судья выносит приговор, который предусматривает не более двух третей срока наказания.

И, наконец, самая странная подробность убийства Рохлина, которую мы выяснили, работая над другим материалом — над «Урановой изменой», которая печатается в двух номерах «Stringer» (№ 5–6).

Заместитель председателя Комитета по обороне Владимир Волков:

— Генерал Лев Рохлин, будучи председателем Комитета Госдумы по обороне, собрал материалы и был готов представить в Госдуму и Совет Федерации доклад о потерях страны в этом урановом беспределе. К сожалению, все документы он хранил у себя, не передавая копии даже членам Комитета. Мы не раз напоминали Льву Николаевичу, что подобную информацию не следует оставлять в одном месте. Опасения усилились, когда Рохлин сказал, что знает, каким образом его могут устранить. Примерно за неделю до трагедии он привел шесть сценариев убийства, упомянув, что среди них возможен и бытовой. Наутро после покушения в доме Рохлиных документов не нашлось. Пустым оказался и рабочий сейф генерала. С тех пор указанных материалов никто не видел».

58

58- Ельцин писал: «8 утра. Встреча с Черномырдиным.

Расставание было очень тяжелым. Узнав об отставке, Виктор Степанович совсем расстроился. Ну что я мог ему сказать? Как объяснить то главное, что не давало мне покоя все эти месяцы, — нам нужно другое поколение, Виктор Степанович! Другое поколение!

Я не стал все это обсуждать. Сказал, что двухтысячный год не за горами, что поручаю ему сосредоточиться на будущих выборах. Надо уже сейчас начинать работать. Черномырдин растерялся еще больше. Видно было, что морально не готов к отставке. Лицо отражало смесь гнева и подавленности.

Верный, порядочный, честный, умный Виктор Степанович. Но — не президент 2000 года». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

59

59- Ельцин писал: «В субботу, 21 марта 98-го, Виктор Степанович приехал ко мне в Горки. Разговор был обычный и невеселый: долги по зарплате, тяжелая ситуация с выполнением бюджета. Сделав паузу, я вдохнул побольше воздуха и сказал: «Виктор Степанович, я недоволен вашей работой». — «В каком смысле, Борис Николаевич?»

Черномырдин посмотрел на меня обреченным взглядом старого, все понимающего, опытного аппаратчика: «Я подумаю, Борис Николаевич». Высокая и тяжелая дверь за ним медленно затворилась». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Как и положено «царю Борису», Ельцин был краток. А зачем дифирамбы разводить?

60

60- Сам Ельцин напишет: «Все мои нынешние оппоненты — начиная от коммунистов и кончая олигархами — не ожидают подобного хода». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Механизм назначения главой правительства Кириенко еще раз показывает:

1) непредсказуемый характер первого российского президента;

2) полусамодержавность президентского поста по Конституции 1993 года.

61

61- Например, в книге, написанной под редакцией группы лиц (включая Ю.М. Батурина), указывалось: «...Если Государственная Дума три раза подряд отклонит предложенные Президентом кандидатуры.». (Конституция Российской Федерации. Комментарий, М., «Юридическая литература», 1994, с. 483).

Вроде бы речь идет о нескольких разных кандидатах. Но именно это «вроде бы» не позволяет однозначно утверждать так и позволяет выкручиваться и проводить противоположную идею об одном кандидате, которого можно предлагать по несколько раз.

Логика Конституции о том, что каждый раз президент должен представлять разные кандидатуры, совершенно очевидна. (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д. Геннадий Зюганов, Краснодар, «Флер-1», 1999, с. 291).

62

62- Кроме доклада Государственной комиссии существовал документ, адресованный президенту РФ и подписанный 31 октября 1994 года и.о. генерального прокурора А. Ильюшенко, начальником Службы безопасности президента А. Коржаковым и директором ФСК С. Степашиным. И написано в нем было следующее: «Резкое снижение курса рубля явилось результатом, по существу, согласованной акции ряда коммерческих банков, финансово-промышленных групп и отдельных должностных лиц Правительства и Центрального банка России. Фактически группой политических деятелей на переломном для России этапе предпринята попытка вызвать правительственный кризис, подорвать позиции президента и продемонстрировать обоснованность претензий на власть.

В числе основных лиц способствующих этому — вице-премьер Правительства А. Шохин, первый заместитель министра финансов А. Вавилов (ныне врио министра), заместитель председателя Центробанка Д. Тулин (в октябре назначен исполнительным директором МВФ от России), начальник департамента иностранных операций Центробанка А. Потемкин, и руководители коммерческих банков: «Мост-банк», «Альфа-банк», «Менатеп», «Инкомбанк», «Мосбизнесбанк», «Росместбанк», «Империал» и некоторые другие.

В числе фигур, стоящих за акцией и осуществляющих ее активное пропагандистское обеспечение в средствах массовой информации, — Б. Федоров, Е. Гайдар, Г. Попов.

Реализация идеи взорвать финансовый рынок указанными лицами была начата в конце августа с.г., когда сложились субъективные предпосылки падения курса рубля. В этот период Федоров и Кагаловский (в то время исполнительный директор МВФ от России, близкая связь Федорова, Вавилова и Авена — президента «Альфа-банка») развернули в российских и зарубежных средствах массовой информации пропагандистскую кампанию по дискредитации финансово-экономической деятельности Правительства, спровоцировав руководство Международного валютного фонда к отказу от предоставления запрашиваемых Россией кредитов. Активную роль в этом играли Шохин и Вавилов, чье личное поведение и позиции фактически привели к неудачному для России исходу переговоров на ежегодной встрече МВФ в Мадриде.

В сложившейся ситуации ряд крупных банков, связанных с Шохиным, Вавиловым, Федоровым (через Авена и Гусинского — председателя правления «Мост-банка»), по существу, согласованно (имеется оперативная информация о создании ими своеобразного «устного пула») перешли к активной игре на повышение курса доллара. Оперативные данные свидетельствуют, что при этом они в полном объеме владели информацией о планах Правительства и Центробанка о минимизации валютных интервенций и возможном введении фиксированного курса рубля.

Пробный шар «финансовой диверсии» ее главные участники запустили 4 октября с.г., когда курс рубля упал более чем на сто пунктов. При этом ими внимательно отслеживалась реакция на данное событие руководства страны. 9 октября в Сочи на совещании у Председателя Правительства наряду с обсуждением бюджета рассматривалось предложение о введении фиксированного курса рубля с 1 ноября 1994 г.

Все участники совещания (Шохин, Чубайс, Заверюха, Шахрай, Геращенко, Парамонова, Уринсон, Дубинин, Петров, Вавилов, Алексашенко, Ясин, Тринога) имели на руках записку Минфина по данному вопросу.

Как следует из объяснений должностных лиц, а также по оперативным данным, эта информация сразу же стала известна представителям финансовых и предпринимательских кругов, задействованных в акции.

В ходе торгов 11 октября Центральный банк и Министерство финансов заняли пассивную позицию, несмотря на то, что развитие событий на ММВБ давало возможность руководству ЦБ (Геращенко, Тулин Потемкин) и Минфина (Вавилов) оценить складывающуюся ситуацию и принять необходимые меры.

Имеются данные о том, что участниками акции предпринимались и предпринимаются до сих пор активные усилия по расстановке нужных им людей на руководящие посты в Правительстве и Центробанке.

В настоящее время, опасаясь резкой реакции Президента, они не планируют скачкообразного повышения курса доллара.

Оперативные данные свидетельствуют, что Гайдар и Вавилов находятся на «содержании» концерна «Олби». Посредником в установлении ими тесных контактов с руководством концерна является Потемкин. При содействии Потемкина и Вавилова Гайдару в «Мост-банке» была выдана «золотая кредитная карта» (после создания Государственной комиссии срочно закрыта).

Вавилов за время работы «оброс» множеством коррумпированных связей из числа бизнесменов и банкиров, в пользу которых стремится решать большинство финансовых вопросов. Наибольшая поддержка оказывается им «Империалу», «Инкомбанку», «Российскому кредиту», в деятельности которых у него есть личный интерес.

Имеются и другие сведения о злоупотреблениях Вавилова своим служебным положением и участии в коммерческой деятельности в целях личного обогащения.

По оперативным данным, ряд ответственных и наиболее профессионально подготовленных сотрудников Минфина высказывают намерение уйти с работы в случае утверждения Вавилова на пост министра.

Основные участники акции сильно обеспокоены ведущимся разбирательством и, опасаясь последствий, пытаются свалить вину друг на друга. В частности, известно, что Гусинский готов «сдать Гайдара и показать его истинное лицо».

Входе расследования установлена фактически «корпоративная безответственность» должностных лиц в ситуации, связанной с резким падением курса рубля. Несмотря на наличие правовых актов об их деятельности в сфере валютного контроля (законы Российской Федерации, Указы Президента), необходимые оперативные меры приняты не были. Правительством не создан механизм, обеспечивающий проведение скоординированной политики Минфина, Центробанка и коммерческих банков в сфере валютно-денежного обращения, что может привести уже в ближайшее время к очередному «обвалу рубля».

Вместе с тем эффективное воздействие на создавшуюся ситуацию и ее оздоровление возможно при условии необходимых кадровых изменений, направленных на расслоение сложившихся корпоративных ведомственно-политических связей.

Одновременно, в целях возможной правовой оценки, продолжить проверку деятельности должностных лиц государственных органов, коммерческих и общественно-политических структур, ориентированных на дестабилизацию финансового и кредитноденежного состояния государства и, таким образом, на свертывание реформ».

63

63- «Обычные ссылки наших горе-реформаторов на то, что, дескать, Россия как часть общемировой экономической системы стала жертвой финансового кризиса, разразившегося в 1997 г. в странах Юго-Восточной Азии, не выдерживают критики. Наша экономика никакими нитями не была связана с корнями того кризиса» (Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. С. 393).

64

64- «Ближайшее окружение президента активно нашептывало ему о необходимости скорейшего устранения Примакова. Борис Березовский принародно похвалялся: «Свалим Примакова, и не таких убирали!». Олигархическую верхушку пугала неподкупность премьер-министра, его готовность дать ход следственным делам против ведущих криминальных авторитетов. Особенно напугала их одна неосторожная фраза, оброненная обычно сдержанным на резкие высказывания премьером. Весной 1999 г. в правительстве обсуждался вопрос о предстоящей в мае амнистии части осужденных, проходивших по «нетяжелым» статьям. Предстояло освободить около 100 тысяч человек. Тогда Примаков сказал, что амнистия необходима и для того, чтобы освободить места для тех, кого сажать будем за экономические преступления. Это заявление вызвало растерянность и страх среди так называемых «новых русских».» (Леонов Н.С. Крестный путь России. 19912000. С. 465).

65

65- Анатолий Собчак посвятил двум следователям целую главу своей книги и назвал ее «Страсти по Гдляну и Иванову». Вспоминая их выступление, он написал: «Перед нами были не профессионалы, знающие цену доказательствам, не парламентарии, умеющие связать частное с общим, а ораторы с площади, обращающиеся поверх депутатских голов к миллионам телезрителей, жадно ловивших каждое их слово.

По самому строгому счету Гдлян и Иванов в новых социальных условиях продолжали действовать в традициях репрессивного аппарата 30-х годов..

Я понимаю, как это опасно: следователь, занимающийся политикой и использующий для этого непроверенные материалы уголовного дела.

Своей глухотой к конкретным фактам, своим нежеланием что-либо доказывать профессионально Гдлян и Иванов иллюстрировали печальный опыт юридического бесправия граждан нашей страны» (Собчак Л.Л. Хождение во власть. М., «Новости», 1991, с. 114–115).

66

66- Вот один из примеров. В книге «Кремлевское дело» приведено постановление Пленума ЦК КПСС от 20 сентября 1989 года, в котором говорится о принятии к сведению информации прокуратуры о проверке якобы полученных Лигачевым взяток. Решение это сделано на основании сообщения Генерального прокурора СССР, который рассказал о расследовании и его результате: отсутствии самого события взяточничества.

Обычное дело для прокуратуры, не нашли необходимых фактов для заведения уголовного дела на Лигачева. Разумеется, бывает так, что не нашли, потому что не хотели. Но авторы книги «Кремлевское дело» не об этом.

Перед текстом с постановлением Пленума ЦК КПСС они написали: «Ни в какой мере не усомнившись в правомерности принятия решения по уголовному делу на Пленуме ЦК, кремлевские деятели опубликовали уникальный по своему бесстыдству документ» (это о по становлении).

После текста с постановлением они написали: «Лихо, не правда ли? Открыто, на весь мир продемонстрировали, что не суд, не прокуратура, не МВД являются правоохранительными инстанциями, а партаппарат — такое не снилось даже сталинскому правосудию и его апологету Андрею Януарьевичу Вышинскому». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В. Кремлевское дело. М., «Книга», 1994, с. 312–313).

Черным по белому Пленум ЦК делает вывод на основании расследования прокуратуры, а «правдолюбцы» обвиняют его в самочинном суде. Все в решении Пленума в полном соответствии с законом, а «правдолюбцы» его грязью залили.

Это вам не законность, а политика.

67

67- В сокращенном варианте речь выглядят таким образом:

«...Я хочу предъявить еще несколько обвинений господину Ельцину.

Прежде всего в геополитическом преступлении, которое он совершил против тысячелетней державы. Державы, которую не сумел покорить Гитлер, но которую стараниями Ельцина и его подручных разорвали на части. Наша страна почти пять столетий пробивалась к теплым морям Балтийскому и Черному. Сегодня мы отброшены от этих морей и терпим колоссальные экономические и моральные убытки. Мы, по сути дела, теряем возможность обеспечить будущие поколения энергоносителями, разведанными под Каспием. А это месторождение является вторым после Персидского залива в современном мире.

Разрушение нашей великой державы привело к тому, что нарушено равновесие, которое складывалось в послевоенной истории и за которое 27 миллионов наших отцов и дедов заплатили своей жизнью. Развал Советского Союза — это геополитическое преступление. Именно оно является главной причиной войны на Балканах, всех тех злодеяний, которые творят США и НАТО в Югославии.

Мы предъявляем обвинения Ельцину в преступлении против человечества и человечности: он не просто убивает страну, он убивает крупнейшую цивилизацию, основу жизни которой всегда составляли справедливость, коллективизм и высокая духовность. Наш русский народ впервые в своей тысячелетней истории оказался разделенным. Он однажды был завоеванным, но никогда не был разделенным. Национальное самосознание русских никогда не согласится с предательством их интересов, с этим преступлением.

Ельцин уничтожает фундаментальную науку. Еще десять лет назад она давала каждое третье изобретение в мире. Разрушает уникальную культуру, образование и здравоохранение, что являлось предметом подражания и изучения Организации Объединенных Наций.

Наша страна из пятерки наиболее безопасных стран мира сегодня скатилась в десятку самых уголовных и криминальных государств планеты. Еще вчера по социально-культурному развитию находясь в первой тройке, мы сегодня откатились на 72-е место. А по уровню конкурентоспособности занимаем одно из последних.

Мы обвиняем Ельцина в преступлении против достоинства граждан нашей страны. На планете сегодня 13 миллионов беженцев, из них 10 миллионов наших соотечественников. Почему Клинтон и НАТО не выступают против Ельцина, который первым породил невиданный поток беженцев? Потому что он им помогает разрушать великую державу.

Мы все унижены. Ограблены старики и дети, женщины, рабочие и крестьяне. Отняли все сбережения. Двести с лишним миллиардов долларов составляла стоимость стратегических ресурсов страны. Все промотаны, проданы и пропиты.

Мы потеряли почти всю собственность, которую накапливали не только за 75 лет Советской власти, а за всю многовековую историю. Страна брошена в долговую яму.

Даже не родившийся ребенок уже должен 1200 долларов. Как он будет их завтра платить?

А что касается личного поведения Ельцина, унижающего нас, — то я не хочу даже комментировать. Вспомните хотя бы одну сцену: «Не так сели» — накануне третьего тысячелетия.

Мы предъявляем обвинения за преступления, породившие нестабильность в обществе. Главная заповедь любого президента, государственного деятеля — диалог. «Мы не раз предлагали ему «тройки», «четверки», «круглые столы» — от всего отмахнулся..

Мы обвиняем Ельцина в преступлении против личности. Ложь, лицемерие, цинизм, измена стали основой его политики. Наркомания, пьянство и преступность поразили всю страну. Я думаю, что будет хотя бы элементарное раскаяние. Под старость у человека оно, как правило, наступает. Но вместо этого слышим все то же — рык и угрозы.

Я заявляю, что Ельцин — абсолютное зло для России» (Зюганов Г. А. На рубеже тысячелетия. М., «Мысль», 2001, с. 75–79).

68

68- Вспоминая последнюю деловую встречу с Ельциным, Скуратов напишет:

«Борис Николаевич, явно обращаясь к телекамерам и почти не видя меня, работая на публику, произнес:

— Давайте мы с вами спросим у Генерального прокурора: какие дела по коррупции, по убийствам он довел до суда? Какие громкие дела вообще расследовал?

И так далее. Поскольку меня все это довольно плотно сидело в голове, — ведь этим приходилось заниматься каждый день, я начал перечислять дела, которые мы направили в суд, и те, что еще расследуем не без успеха, в какой стадии они находятся, какие есть трудности. В общем, перечень у меня оказался большой. Борис Николаевич несколько удивился, как мне показалось, тому, что я «сижу в материале», а главное, что сделано немало и речь идет о довольно громких фамилиях и должностях, дал высокую оценку: видите, прокуратура у нас работает, понимаешь, неплохо, особых претензий у меня к ней нет..» (Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 117).

69

69- Например, Рапова 3.0. в своей книге «Кривое зеркало политики» (публикация в Интернете).

70

70- Скуратов писал: «Утром я собирался перебираться в ЦКБ, взял с собой необходимые вещи, спортивный костям, вызвал машину. Бессонная ночь меня подтолкнула к еще одному выводу: вновь надо встретиться с Бордюжей

По дороге, прямо из машины, — на часах было восемь утра — я позвонил ему в кабинет. Бордюжа находился на месте.

— Подъезжайте! — коротко сказал он.

— Николай Николаевич, — сказал я ему в кабинете, — то, что вы совершаете, — преступление, для которого предусмотрена специальная статья Уголовного кодекса. Независимо от того, каким способом была состряпана эта пленка, — это особая статья, и подлинность пленки еще надо доказывать, — вы добиваетесь моего отстранения от должности и тем самым покрываете или, точнее, пытаетесь покрыть преступников. Делу о коррупции — в частности делу, связанному с «Мабетексом», дан законный ход. Я говорю вам это специально, чтобы вы это знали.

— Юрий Ильич, поздно, — сказал мне Бордюжа. — Ваше заявление президент уже подписал. Так что я советую вам спокойно, без лишних движений уйти..

— Ну что же, раз президент такое решение принял, значит, ему виднее, — сказал я» (Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 145).

71

71- Ельцин написал: «Не каждый может легко пережить такой позор. Скуратов, скорее всего действительно по медицинским показаниям, слег в ЦКБ» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

72

72- 26 марта 1993 года открылся чрезвычайный съезд народных депутатов РСФСР, на котором встал вопрос об импичменте. Но импичмент не состоялся. Финиш не дождался «героев». Голосов у господ депутатов не хватило.

Интересная фраза была написала Коржаковым по поводу несостоявшегося импичмента: «Примерно за час до объявления результатов голосования мы уже знали их» (Коржаков

A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката, М., «Интербук», 1997, с. 60). Уж не означает ли это прослушивание соответствующих помещений Верховного Совета?

73

73- «Кстати, — отметил позже Ельцин, — я потом размышлял, почему итоги первого голосования 17 марта оказались столь единодушными? Ведь за отставку Скуратова проголосовало всего шесть сенаторов.

Неужели только политический расчет? Нет, наверняка было и что-то еще.

В то, что сенаторы сразу поверили в версию о нашем русском «комиссаре Каттани» в лице несчастного Юрия Ильича, не верю.

Были и более примитивные причины.

Наверное, некоторые в тот момент думали и о себе, вспоминали свои сауны и «домики отдыха», оставшиеся еще с советских времен. Не все, конечно. Но многие.

К сожалению, человек слаб. Моральная чистота, простая порядочность политика, чиновника, руководителя — в нашей стране пока еще только идеал» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

74

74- Ельцин написал: «Именно тогда, 17 марта, начались месяцы ожесточенной борьбы, в центре которой оказался Скуратов» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

75

75- Ельцин писал: «...Поведение Лужкова в Совете Федерации, его речи в защиту Скуратова стали для меня новым неприятным откровением. И если честно, настоящим открытием не только в политическом смысле.

Да, я знал, что ради своих амбиций Юрий Михайлович может пойти на многое. Осенью, во время истории с Черномырдиным, он, например, пошел в открытую атаку на президента. Но тут его выпады можно было оправдать горячим желанием занять место премьера.

Сегодня Лужков бросился спасать Скуратова. Почему?

Как образцовый семьянин, примерный муж и отец, Лужков не мог не знать, насколько отвратительна в глазах общества открывшаяся правда о прокуроре. И насколько важно дать ему жесткую моральную оценку.

Как руководитель огромного города, он не мог не знать и о том, как важна чистота прокурора, как могут быть социально опасны криминальные связи человека, охраняющего закон и облеченного столь мощными полномочиями.

Как государственный деятель, Лужков тоже понимал, что он делает, практически разрушая вертикаль государственного управления, сталкивая президента и губернаторов, ломая баланс властных полномочий.

Как политик, Лужков понимал, что защита Скуратова вряд ли украсит его в глазах нормальных людей.

И все-таки — решился.

Я не находил никакого другого объяснения или оправдания поведению Юрия Михайловича в Совете Федерации, кроме одного — для меня было очевидно его желание во что бы то ни стало спровоцировать кризис и выступить во главе части губернаторов в качестве нового центра власти. Центра нелегитимного, неконституционного, грубо ломающего рамки политического процесса» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

76

76- Леонид Млечин, например, писал: «После совместного просмотра кассеты Бордюжа сказал Скуратову, что обязан доложить обо всем президенту, и посоветовал Генеральному прокурору написать заявление об отставке и уйти тихо» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 841).

77

77- «Татьяна Дьяченко, дочь Ельцина, в газетном интервью говорила о Волошине: «На работе он напоминает какую-то сложную, хорошо отлаженную, не знающую усталости машину. Я иногда просто не понимала, как он выдерживает. Вот идет подготовка послания президента к Федеральному Собранию: папа звонит в два часа ночи, в четыре ночи, когда угодно — и он бодрым голосом отвечает. Волошин до двух ночи непрерывно работал, в четыре его папа поднимал, давал задания, а в восемь утра он уже снова на работе» (Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. С. 844).

Пол Хлебников отметил: «.Важным соратником Березовского в правительстве стал Александр Волошин, шеф ельцинской администрации. Пять лет назад Волошин помог Березовскому запустить инвестиционную программу «АВВА», и его назначение в феврале 1999 года на пост главы президентской администрации означало: Березовский снова контролирует окружение Ельцина» (Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский. С. 288).

78

78- «Сторонники президента, в подтверждение правомерности «временного отстранения» от должности генерального прокурора, ссылались на ст. 42. Закона о Прокуратуре, где говорится: «Любая проверка сообщения о факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем органов прокуратуры, возбуждение против них уголовного дела. производство расследования являются исключительной компетенцией органов прокуратуры. На период расследования возбужденного в отношении прокурора или следователя уголовного дела он отстраняется от должности».

Утверждать, что данная статья дает президенту право временно отстранять от должности генерального прокурора, — значит придавать закону произвольное и расширительное толкование. Речь в этой статье идет о прокурорах и следователях прокуратуры, но никак не о генеральном прокуроре. Его правовой статус, равно как и порядок назначения и освобождения от должности, в законе оговорены особо. А закон, как известно, не допускает расширительного толкования, равно как и использования аналогий и предположений» (Кучерена A. Бал беззакония. Диагноз адвоката. С. 267).

79

79- При этом интересы Запада были не едины. США имели свои интересы, ряд западноевропейских стран свои.

Но и внутри каждой страны бывают силы, борющиеся друг с другом. Скуратов писал: «Россия стала лишь неким плацдармом, куском земли, вокруг которого развернулась борьба. Борьба интересов, политических пристрастий, борьба групп, претендующих на власть в России и в Соединенных Штатах, борьба двух крупнейших американских партий — республиканской и демократической.

Видные деятели республиканской партии США выступили против Клинтона, Гора и других, кто правит ныне Америкой, и, собрав воедино все примеры неудачного сотрудничества Штатов с Россией, с режимом Ельцина, примеры коррупции и воровства, войн и угнетения режимом собственного народа, ринулись в атаку на демократов. Это была очень выгодная карта в предвыборной борьбе.» (Скуратов Ю.И. Вариант дракона. С. 270).

80

80- Скуратов писал: «Папка № 3, например, носит название «Управление делами», в ней — все, что связано с «Мабетексом». Папка № 12 — «Постановления и распоряжения правительства. 134 листа». Есть и другая — № 33, в которой собраны секретные постановления правительства, когда им руководил Черномырдин, — всего 164 листа. И все это — не только секретные, но и уникальные бумаги. Типа закрытого постановления о выделении «Сибнефти» квоты на экспорт трех миллионов тонн нефти без всяких акцизов. В результате, по мнению Ф. Туровера, Березовский и Абрамович положили в карман тридцать миллионов долларов. А папка № 1, с которой начался архив, посвящена Марийскому машзаводу. Завод этот производил и продавал за границу зенитно-ракетные комплексы «С-300 В». Самое прямое отношение к продаже этих ракет имел вице-премьер Уринсон. Об этом, как утверждает Туровер, знал и Черномырдин.

Папка № 3 — «Переписка с Управлением делами президента России», в ней 24 листа. Папка № 41 — «Финансовые документы, 365 листов». В частности, Туровер говорит, что по швейцарской фирме «Нога» у него гораздо больше компрометирующих документов, чем по «Мабетексу», и суммы там гораздо более крупные, чем в деле господина Беджета Паколли.

Есть папки, касающиеся мэрии Москвы, клуба банков, работающих с советскими (российскими) долгами «Готтардо», фирмы «Антей» и другие» (Скуратов Ю.И. Вариант дракона, М., «Детектив-пресс», 2000, с. 271).

81

81- Справка по уголовному делу № 18/277049-99, возбужденному в отношении Скуратова Ю.И.

Уголовное дело № 18/277041 -99 возбуждено в отношении Скуратова Ю.И. 02 апреля 1999 года постановлением заместителя прокурора г. Москвы Росинского В. В. по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями), т.1, лд. 1.

Постановление о возбуждении уголовного дела было обжаловано Скуратовым Ю.И. в суде. Решением суда постановление о возбуждении уголовного дела в отношении него признано незаконным.

Однако определением судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 1999 года указанное решение суда отменено, в удовлетворении жалобы Скуратову Ю.И. отказано, а постановление о возбуждении уголовного дела признано законным и обоснованным (т. 15, л. д. 77–78).

8 апреля 1999 года дело принято к производству следователем по особо важным делам Главной военной прокуратуры Егиевым АЛ. (т. 1 л.д. 31).

С 27 августа 1999 года расследование указанного уголовного дела осуществляется Управлением по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры РФ.

Основанием к возбуждению уголовного дела послужили поступившие в Федеральную службу безопасности РФ заявления граждан Максимовой О. В., Цхондия Л.Ю., Богачевой Т.К., Демкиной С. В., Асташовой H.H., Агафоновой Н.П., Казаряна А. Г., а также две видеокассеты с записью интимной сцены между двумя женщинами и человеком, похожим на Генерального прокурора РФ СкуратоваЮ. И.Т.1 л. д. 2-30.

Входе предварительного следствия по делу установлены и допрошены основные свидетели, проведены экспертиза видеозаписи, следственные эксперименты, очные ставки, осмотрены вещественные доказательства и место происшествия. Проведены иные следственные действия, результаты которых дают основания считать доказанным участие Скуратова Ю. И. в январе 1998 года в заснятых на пленку сексуальных сценах с женщинами, профессионально занимающимися проституцией.

Так, свидетель Асташова H.H. показала, что с 1997 года поддерживает отношения с Суреном (Егиазарьяном), к которому неоднократно приходила домой с подругами и оказывала услуги сексуального характера находившимся в квартире гостям, за что Сурен платил им деньги, валюту. Т. I Л. д. 9, 53^А60, 68^А70, 71 ^А75.

Просмотрев видеозапись, датированную 2 января 1998 г., Асташова H.H. пояснила, что на ней она узнает себя, а также своих знакомых Алику и Вику. Мужчину, с которым она занимается сексом, ранее и в последующем в реальной жизни не встречала. О себе он никаких данных не сообщал. События, изображенные на пленке, реально имели место. Заняться сексом с этим мужчиной ее и Алику попросил Сурен.

В ходе следственного эксперимента Асташова H.H. самостоятельно нашла и указала дом 3/9 по ул. Большая Полянка г. Москвы, где действительно в 1997–1998 гг. временно проживал Сурен Егиазарьян. При этом она пояснила, что именно в этом доме она занималась групповым сексом, видеозапись которого имеется на пленке. Т. 11, л. д. 55–74.

Согласно заключения фоноскопической экспертизы голос и речь на звуковой дорожке представленной для исследования видеокассеты, датированной 2 января 1998 г., вероятно, принадлежит Асташовой H. Н.

Вторая участница этого эпизода, Алиева А. П., показала, что весной-летом 1997 г. неоднократно бывала в квартире Сурена Егиазарьяна на ул. Б. Полянка, где оказывала сексуальные услуги приходившим туда же мужчинам, за что Сурен платил ей валютой. В один из дней конца декабря 1997 г. или начала января 1998 г., примерно в 19–20 часов, она и ее знакомые Надя и Вика приехали на квартиру к Сурену. Часа через 3–4 туда же приехали брат Сурена и полноватый мужчина лет 45–50. Минут через 20 кто-то из мужчин предложил заняться сексом. Согласившись, она и «Надя» прошли в соседнюю комнату, разделись. В комнату зашел полноватый мужчина лет 45–50 и они вместе занялись групповым сексом. Перед уходом из квартиры Сурен дал ей 400 долларов США. Со слов других женщин знает, что Сурен выплатил им примерно такую же сумму. Заснятое на пленке видеоизображение соответствует событиям, реально имевшим место в действительности. Т. 10, л. д.199–205, 219–220.

При предъявлении видеозаписи Алиева А. И. уверенно заявила, что на ней засняты сначала она и Вика, затем она, «Надя» и полноватый мужчина, о котором давала показания. Не исключает, что мужчина мог быть Скуратовым.

Алиева А. И. также показала, что содержание видеозаписи полностью соответствует реальным событиям, которые имели место в один и тот же день при указанных ею обстоятельствах. Сексуальная сцена и зафиксированный на пленке разговор между ней, Надей и полноватым мужчиной, реально имели место. Сцен, моментов, разговоров, которых бы не было в действительности, пленке нет. Видеозапись является подлинной. Т. 10, л д. 206, 219 и протокол доп. допроса от 28.9.99.

Согласно заключению фоноскопической экспертизы, голос и речь женщины на звуковой дорожке представленной для исследования видеокассеты, датированной 2-м января 1998 г., в которой Алиева А. И. узнала себя, принадлежат ей.

Согласно заключения судебной экспертизы, выявленные общие признаки указывают на схожесть Алиевой А. И. и женщины, запечатленной на пленке, датированной 2 января 1998 г. Однако, в связи с низким качеством изображения (его размытостью) отсутствие частных признаков, индивидуализирующих внешность, не позволяет провести индентификацию указанных лиц. При опознании по фотографии свидетель Алиева А. И. опознала Скуратова Ю.И. и пояснила, что он похож на того мужчину, которому оказывала сексуальные услуги в конце декабря 1997 — начале января 1998 гг.

В ходе допросов Алиева А. И. подробно описала планировку и обстановку квартиры, где происходили указанные события. Т. 10 л. д. 214.

Из протокола осмотра квартиры № 29, расположенной по адресу: Москва, ул. Большая Полянка, дом 3/9, следует, что показания Алиевой А. И. соответствуют установленным в ходе осмотра планировке комнат, ее обстановке и оформлению. Т. 11 л д. 107–119.

В ходе следственного эксперимента свидетель Алиева А. И. самостоятельно нашла и указала квартиру № 29, расположенную по адресу: Москва, ул. Большая Полянка, дом 3/9 (то есть именно ту квартиру, в которой в 1997–1998 гг. проживал Егиазарьян С.М.) и пояснила, что именно в этой квартире она и Надя оказывали сексуальные услуги человеку, похожему на Скуратова Ю. И.

Свидетель Макеева В. В. показала, что познакомилась с Надей в связи с профессиональным занятием проституцией и по ее предложению оказывала сексуальные услуги различным мужчинам. Через Надю она познакомилась с Суреном (Егиазарьяном) и несколько раз бывала в его квартире. Одно из посещений было зимой 1997/98 г., когда Надя позвонила ей и сказала, что есть возможность заработать по 300 долларов США.

Помимо нее в квартире были Сурен и его брат Ашот, Надя, Алика и еще одна женщина. Кроме того в квартиру приехал полноватый мужчина на вид лет 50, солидный. Сама она с этим мужчиной сексуальным времяпрепровождением не занималась, но допускает, что это делали Надя и Алика.

При опознании по фотографии свидетель Макеева В. В. опознала Скуратова Ю.И. и пояснила, что не исключает, что именно его видела в квартире Сурена.

Просмотрев видеозапись, свидетель МакееваВ. В. подтвердила, что на первых кадрах видеопленки изображена она и Асташова H.H., на последующих кадрах — Асташова H.H. и Алика». Мужчина, который занимается сексом с Надей и Аликой, это именно тот мужчина, о котором она давала показания. Видеоизображение на пленке соответствует событиям, реально имевшим место в действительности. Макеева В. В. в ходе следственного эксперимента показала тот же дом, которые ранее показали Асташова H. Н. и Алиева А. И.

Будучи допрошенным в качестве свидетеля, Егиазарьян С.М. пояснил, что примерно в 1997 г. начальник лечебно-оздоровительного центра Генеральной прокуратуры РФ Метелкин В. Д. высказал просьбу организовать отдых для него и его друзей и, по возможности, пригласить девушек. Он позвонил своей знакомой по имени Надежда и попросил пригласить девушек на вечеринку, пообещав за эту услугу заплатить по 100 долларов США каждой. В условленное время Метел кин приехал со Скуратовым к нему на квартиру. За оказанные при этой встрече так называемые «эскорт-услуги» он заплатил каждой из девушек по 100 долларов США, о чем Скуратову Ю. И. не сообщал. Подобных встреч было 3 или 4. Т. 10, л. д. 59–70.

По показаниям Егиазаряна Ашота он поддерживал товарищеские отношения со Скуратовым Ю.И с 1997 г. Они систематически, проводили время в неофициальной обстановке, бывали друг у друга в гостях, вместе встречали праздники, в том числе Новый 1998 год. Никаких услуг Скуратову он никогда не оказывал, расходов ему не оплачивал. С просьбами, касающимися вопросов, находящихся в компетенции прокуратуры, к нему не обращался.

Егиазарьян А. Г. также пояснил, что во время одного из посещений кв. 29 д.3/9 по ул. Большая Полянка, в которой временно проживал его двоюродный брат Сурен, он видел МетелкинаВ. Д., Скуратова Ю.И. и нескольких девушек. Т. 10, л. д. 73–81.

Из фонограммы видеозаписи, датированной 2-м января 1997 г., следует, что в помещении, где производилась съемка, действительно находился мужчина по имени Ашот, имя которого называют в общей беседе одна из женщин и мужчина, голос которого идентифицирован как голос Скуратова Ю. И.

Согласно заявлению и показаниям свидетеля Казаряна А. К., в сентябре 1998 г. в ресторане «Белое солнце пустыни» он слышал разговор между Суреном Егиазарьяном и двумя незнакомыми ему лицами. В разговоре Сурен утверждал, что Скуратов Ю.И. помогает ему и брату решать все вопросы с правоохранительными органами. Они же оплачивают услуги проституток, которых поставляют Скуратову Ю. И. Т. I, л.д.14–15, 141–147.

По заключению специалиста экспертно-криминалистической лаборатории войсковой части 34435 устная речь изображенного на видеопленке мужчины, беседовавшего с женщиной, и устная речь Генерального прокурора РФ Скуратова Ю. И. принадлежат одному лицу. Представленная на исследование видеозапись не является оригиналом. Признаков электронного монтажа и комбинирования видеоизображения не обнаружено.

Т. I, л д. 23–27.

Комиссии экспертов Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны РФ, Российского Федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ и 'Российского центра судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения РФ пришли к аналогичному выводу, указав, что голос и речь мужчины, изображенного на видеозаписи, принадлежат Скуратову Ю. И. Т. 15, л. д. 291,326, 344.

По заключению экспертов экспертно-криминалистического центра МВД России выявленные общие признаки указывают на схожесть Скуратова Ю. И. и мужчины, зафиксированного на пленке, датированной 2 января 1998 г. Однако в связи с низким качеством изображения (его размытостью) отсутствие частных признаков, индивидуализирующих внешность, не позволяет провести идентификацию указанных лиц.

Помимо изложенного, анализ сведений, которые сообщает о себе в ходе беседы зафиксированный на видеопленке мужчина, показывает, что этим мужчиной мог быть только Скуратов Ю. П., поскольку мужчина, голос которого, как установлено экспертным исследованием принадлежит Скуратову Ю.И., в ходе общения с женщинами говорит:

«...Меня Юра зовут.» (т. 15, л д. 304).

«...Мы же летели. Издалека с Камчатки. Девять часов с Камчатки.»

«... Ты им сказала, но я же не санкционировал твои отношения в ванной комнате. мы всегда вас можем остановить. И не только вас, но и всех остальных. ну а мы что, не люди, что ли? Считаю в этой стране — не последний.».

(Распечатка фонограммы видеозаписи на 21 листе прилагается).

Из личных документов Скуратова следует, что его имя — Юрий.

Согласно приобщенным к делу копиям командировочного удостоверения и авансового отчета Скуратов Ю.И. действительно находился в командировке на Камчатке с 25 по 30 июля 1997 г. Т. 5, л. д. 204–208.

Фрагменты видеозаписи получили широкую огласку и транслировались по телевидению ряда стран Западной Европы (Германия, Франция, Швейцария, Финляндия и т. д.), а также в некоторых странах СНГ и по телевидению Российской Федерации.

Из показаний допрошенных по делу свидетелей следует, что помимо случая, заснятого на видеокассету, Скуратов Ю.И. имел аналогичные контакты с другими женщинами и в другое время.

Так, свидетель Цхондия Л.Ю. показала, что в мае 1997 г. она познакомилась с мужчиной по имени сурен, по приглашению которого вместе с подругой приехала на квартиру, находящуюся в доме, где расположен ресторан «Эльдорадо». Там Сурен познакомил их с мужчиной по имени Юра, с которым она и подруга занимались сексом. Перед их уходом Сурен в отсутствие Юры дал ей 1500 долларов США. В последующем из телепередачи по НТВ, в которой показывали Генерального прокурора РФ Скуратова Ю.И., она узнала в нем того самого Юру. 27 марта 1999 года она по своей инициативе обратилась с соответствующим заявлением в приемную ФСБ РФ. Т. I, л. д. 43–47.

По показаниям свидетеля Богачевой Т.К., летом 1997 г. по просьбе Сурена она приехала в его квартиру. Кроме Сурена в квартире находился мужчина по имени Юра и две незнакомые ей девушки. После употребления спиртного она, девушки и Юра вчетвером занимались сексом. Перед уходом Сурен в отсутствие Юры расплатился с каждой из них. Лично ей он вручил 1 тысячу долларов США. Весной 1999 года, когда по телевизору показывали Генерального прокурора РФ Скуратова Ю. И., она узнала в нем мужчину по имени Юра, с которым занималась сексом на квартире Сурена. Т. I, л. д. 76–81.

Из показаний свидетеля Максимовой О. В. следует, что примерно в июле 1997 г. она вместе со своей подругой Агафоновой Н.П. и еще тремя девушками, по приглашению Сурена, неоднократно посещала его квартиру в доме на ул. Большая Полянка. В этой квартире она четыре раза встречалась и вступала в интимную связь со Скуратовым Ю. И., которого ранее знала в лицо по телепередачам. За каждую такую встречу Сурен платил ей по 500 долларов США. Примерно столько же получали остальные девушки. Сам Скуратов ни ей, ни другим девушкам не платил и при оплате не присутствовал. Т. 2, л. д. 27–32.

Свидетель Демкина С. В. показала, что зимой 1997 года она вступала в интимную связь со Скуратовым Ю.И. в сауне, где отмечалось присвоение генеральского звания одному из присутствовавших со Скуратовым Ю.И. мужчин. При этом присутствовали ее знакомые из «Мост-банка». По окончании торжества Дима из «Мост-банка» заплатил ей и другим девушкам по 400–500 долларов США. Т. 2, л. д. 34–37.

В то же время необходимо отметить, что показания Цхондия Л.Ю., Богачевой Т.К., Максимовой О. В., Демкиной С. В. о вступлении в интимную связь со Скуратовым Ю. И., в отличии от запечатленных на видеопленку сексуальных сцен с участием Асташовой H. Н. и Алиевой А. И., требуют дополнительной проверки изложенных ими событий и обстоятельств.

Входе следствия не добыто доказательств, указывающих на незаконное и необоснованное вмешательство Генерального прокурора РФ Скуратова Ю. И. в ход расследования уголовных дел, по которым Ашот Егиазарян и Сурен Егиазарьян фигурировали в качестве свидетелей.

Допрошенные по делу работники Генеральной прокуратуры РФ Казаков В. П., Бакин Е.А. Eлхеров В.Ю., Филин А.Д., Кулеба Л.В., Ухловский А. М., Еланцев А. В., следователи прокуратуры Кирсанов А. В., Архипов В. В., следователь следственного управления ГУВД г. Москвы Петухов А. А., работники прокуратуры г. Москвы Бобровский И. В., Козлов В. П., Корж B.C., оперативные сотрудники ФСБ РФ Субботин С. Р., Грюкан В. О., Акимов Ю.В., осуществлявшие расследование уголовных дел, по которым фигурировали Егиазарьян А. Г., Егиазарьян С. М., надзор за расследованием указанных дел, а также их оперативное сопровождение, пояснили, что следствие по уголовным делам проводилось объективно. Никаких противоправных указаний, касающихся хода следствия, попыток незаконного вмешательства в ход расследования со стороны Генерального прокурора РФ Скуратова Ю.И. не было.

Учитывая изложенное, следствие приходит к выводу, что в настоящее время достаточных доказательств, дающих основание для предъявления Скуратову Ю.И. обвинения в злоупотреблении должностными полномочиями или получения взятки, по делу нет. Однако, для окончательного решения этого вопроса по делу необходимо: установить и допросить лиц, на которых ссылаются в своих пояснениях ранее допрошенные свидетели; дополнительно выяснить, преследовал ли Скуратов Ю.И. корыстную или иную личную заинтересованность, общаясь с Егиазарьяном С. М., Егиазаряном А. Г. и получая от них «услуги» сексуального характера: нанесли ли его действия существенное нарушение охраняемым законом интересам общества и государства.

Входе следствия из различных источников получена информация о совершении Скуратовым Ю. И. других злоупотреблений, по которым также проводится расследование.

Так, в статье А.Наджарова «Не Скуратовым единым, или Как покупают прокуроров», опубликованной «Литературной газетой», в № 28 от 14–20 июля 1999 года, сообщалось, что Скуратов Ю. И. заказал и сшил для себя в итальянской фирме «Зена» 14 костюмов, оплата за которые произведена фирмой «Мабетекс».

По этому поводу Скуратов Ю.И. дал противоречивые показания и пояснил, что весной-летом 1997 года управляющий делами Президента РФ Бородин П.П. сообщил, что по указанию Президента России все высшие чиновники обеспечиваются костюмами, как он понял, за государственный счет. Бородин привез его к мастеру, который снял с него мерки, после чего он договорился с ним о пошиве шести костюмов. Осенью-зимой 1997 года ему привезли 14 костюмов. В январе 1998 года в телефонном разговоре прокурор Швейцарии Карла дель Понте сообщила ему о показаниях Беджета Паколл и, что оплату пошива костюмов произвела фирма «Мабетекс». Он потребовал от Бородина объяснений, а затем передал ему 10 ООО долларов США, попросив выдать квитанцию, подтверждающую оплату пошива костюмов. В феврале 1998 года Бородин привез ему квитанцию, в которой было указано об оплате 6400 долларов США за пошив 14 костюмов, а также валюту. Пересчитав валюту после ухода Бородина, увидел, что Бородин вернул ему те же 10 тысяч долларов США. Поскольку их отношения испортились, он передал, как и было указано в квитанции, 6400 долларов США своему заместителю Колмогорову В. В., и попросил передать валюту Бородину. Т. 16, л д. 194–195.

Бородин П.П. показал, что идея о пошиве костюмов возникла у него, так как он заметил, что выбор одежды у Скуратова не велик. Он предложил Скуратову заказать костюмы в фирме «Зена», с которой Управление делами работало в то время. Количество костюмов -14 — определил сам Скуратов. Деньги за заказ не платил. Чувствуя себя ответственным перед фирмой, которая понесла затраты, он (Бородин) попросил Беджета Паколли заплатить за Скуратова. Узнав, что пошив костюмов оплатила фирма «Мабетекс», Скуратов Ю.И. был очень обеспокоен и в счет оплаты пытался передать ему 10 тысяч долларов США, попросив выдать соответствующий документ. Деньги у Скуратова он не взял, так как считал, что зарплата у него мизерная по сравнению со стоимостью костюмов. По его просьбе, ему принесли квитанцию из какого-то банка о якобы произведенной оплате, которую он и передал Скуратову. Со слов Б. Паколли знает, что он заплатил за пошив для Скуратова костюмов около 30 тысяч долларов США. Т. 16, л. д. 205.

В подтверждение своих слов Бородин П.П. представил полученный от фирмы «Мабетекс» счет-фактуру от 14 июля 1998 года на имя Скуратова Ю.И. за пошитые костюмы, сорочки, галстуки на сумму 39 675 долларов США.

Заместитель Генерального прокурора Колмогоров В. В. подтвердил, что в первой половине 1999 года Скуратов Ю.И. попросил его передать Бородину П.П. деньги в счет возврата долга. Однако, Бородин П.П. отказался взять деньги, заявив, что никаких долгов у Скуратова перед ним нет. Поскольку со Скуратовым он больше не встречался, полученные от него доллары хранил в служебном сейфе.

При обыске на даче и в квартире Скуратова изъяты 14 мужских костюмов, изготовленных, согласно имеющимся на них этикеткам, фирмой «Ermenegildo Zegna» 19 и 20 мая 1998 года. Для установления стоимости костюмов по делу назначена товароведческая экспертиза.

Учредитель и генеральный директор ООО «Русское искусство» Струнин Л. И. пояснил, что его компания по договору с итальянской фирмой «Ermenegildo Zegna» — производителем мужской одежды — имеет право представлять в России торговую марку данной компании и осуществлять розничную торговлю ее изделиями и прием индивидуальных заказов. Примерно раз в квартал для снятия мерок с клиентов в Москву приезжает мастер из Италии. Шьются костюмы за границей на фабриках «Ermenegildo Zegna», а затем доставляются в московский магазин и передаются клиентам, предварительно оплатившим данную услугу.

При предъявлении одного из костюмов, изъятых у Скуратова Ю.И., Струнин Л. И. уверенно заявил, что он действительно сшит кампанией «Ermenegliedo Zegna». Однако пояснить, осуществлялся ли прием заказа на пошив костюмов для Скуратова Ю.И. через магазин ООО «Русское искусство» не может.

Кроме того, Струнин Л.И. показал, что в 1998 г. имел место факт, когда фирма «Мабетекс» перечислила для «Ermenegildo Zegna» около 100 тысяч долларов США якобы за пошив мужских костюмов. Ему об этом известно потому, что для перечисления денег в качестве промежуточного использовался счет офшорной компании «Ветра Холдинг», право распоряжения финансовыми средствами которой принадлежит ему.

Допрошенный в качестве свидетеля гражданин Италии Джузи Давид пояснил, что в г. Москве в высотном здании на пл. Восстания арендует трехкомнатную квартиру. По договору с итальянской фирмой «Эрменегильдо Зегна» осуществляет снятие мерок с заказчиков. Обмер производится в магазине «Ermenegildo Zegna» на Кутузовском проспекте, дом 31. Лишь однажды, примерно в мае 1998 г., по просьбе двоих клиентов-мужчин производил снятие с них примерок в квартире, где он проживает. Примет клиентов, ассортимент и количество заказанной ими одежды не помнит. Предъявленные ему костюмы Скуратова по всем признакам сшиты в «Ermenegildo Zegna», ориентировочная стоимость каждого из них — 1500 долларов США.

При предъявлении на опознание Скуратова Ю.И. по фото, Джизи его не опознал.

Менеджер магазина Львов А. С. показал, что прием заказов на индивидуальный пошив одежды и снятие мерок с клиентов осуществляются в помещении магазина. После этого заказ по факсу направляется в основной офис в Италию, а оттуда сообщается стоимость заказа. В начальный период работы магазина, который относится к апрелю 1998 года, имел место случай, когда Джизи Давид принял заказ на большое количество мужской одежды. По существующему порядку при приеме заказа на пошив одежды деньги с клиента получают в Москве. Однако по этому заказу последовало указание из Италии от администрации «Ermenegildo Zegna» деньги с клиента не получать.

При предъявлении изъятых у Скуратова Ю. И. костюмов Львов заявил, что они сшиты в компании «Ermenegildo Zegna», а судя по надписи на бирке: «Русское искусство», заказ был принят в Москве. Сам он не помнит обстоятельств, связанных с приемом данного заказа. Стоимость костюмов можно узнать только в основном, офисе «Ermenegildo Zegna». По его мнению, минимальная стоимость каждого из предъявленных ему костюмов не может быть ниже 900 долларов США.

При обыске в служебном кабинете Генерального прокурора РФ — в сейфе обнаружен товарный чек на оплату 14 мужских костюмов с оттисками штампов: «оплачено 04.08.1998 г. Предприниматель Клюев Л.Л.».

Следует отметить, что костюмы от фирмы «Ermenegildo Zegna» («Зена») получены Скуратовым Ю.И. в мае 1998. г., а попытка с его стороны оплаты этих костюмов состоялась спустя около 10 месяцев и то после информации, полученной им от прокурора Швейцарии Карлы дель Понта, что стоимость костюмов оплачена фирмой «Мабетекс», которая фигурирует в одном из уголовных дел о коррупции должностных лиц Управления делами Президента РФ.

Свидетель Клюев Л.Л. подтвердил, что указанный чек является подложным и оплата пошива костюмов по нему его частным предприятием, которое занимается исключительно продажей цветов, не производилась.

Согласно нормативно-правовой документации о вещевом обмундировании работников прокуратуры РФ, какие-либо особые, персональные условия обеспечения форменной либо другой одеждой Генерального прокурора России не предусмотрены. Скуратов Ю.И. был обеспечен вещевым довольствием по положенным нормам.

Таким образом, полученные доказательства позволяют сделать вывод, что Скуратовым Ю.И. действительно был сделан заказ на пошив мужских костюмов фирмы «Ermenegildo Zegna». Эти костюмы были пошиты 19–20 мая 1998 г. и доставлены Скуратову Ю.И. Оплата костюмов произведена компанией «Мабетекс» по просьбе Бородина П.П.

В настоящее время делать вывод о наличии или отсутствии в указанных действиях Скуратова Ю. И. состава преступления преждевременно, поскольку необходимо найти и изъять соответствующие финансовые документы, установить и допросить ряд свидетелей по делу.

Помимо изложенного в ходе расследования уголовного дела получены данные, указывающие на нарушения закона при предоставлении Скуратову Ю.И. в 1996 г. квартиры.

Установлено, что в Управление делами Президента Российской Федерации поступило обращение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В. от 4 января 1996 г. № 10/12-2-96 с просьбой о выделении квартиры для улучшения жилищных условий Генеральному прокурору Российской Федерации Скуратову Ю.И.

Семья Скуратова Ю.И., состоящая в тот период из 4 человек (он, жена, сын и дочь), проживала в приватизированной трехкомнатной квартире № 318 общей площадью 106,8 кв.м., жилой — 57,3 кв. м. в доме № 60, корп. 2 по Новочеремушкинской улице гор. Москвы.

Управление делами Президента Российской Федерации заключило договор с АОЗТ «Моспромстрой» № 14/96 от 15 марта 1996 г. на долевое участие в строительстве жилого дома, расположенного по адресу: ул. Гарибальди, дом 36, имея в виду последующую передачу в собственность Скуратова Ю.И. в этом доме 4-комнатной квартиры общей площадью 171,4 кв. м, жилой 96,8 кв. м.

Платежным поручением № 77 от 22 апреля 1996 г. акционерному обществу в счет данной квартиры из бюджетных средств было перечислено 2,205.456.000 неденоминированных рублей (448,7 тыс. долларов США).

Кроме того, Управлением делами Президента Российской Федерации 19 марта 1996 г. был заключен договор № 007 с АОЗТ «Новострой» на закупку импортных материалов и проведение в этой квартире строительных, отделочных, столярных, электромонтажных работ, а также установку гидравлического и сантехнического оборудования. Для этих целей- платежными поручениями № 89 от 16 мая 1996 г. и№ 103 от 14 июня 1996 г. за счет бюджетных средств АОЗТ «Новострой» было дополнительно перечислено 412.418.535 неденоминированных рублей (82,3 тыс. долларов США) с учетом конвертации.

4-комнатная квартира № 434 по ул. Гарибальди, д. 36 для заселения семьи Скуратова Ю.И. была приобретена Управлением делами Президента Российской Федерации 10 октября 1996 г. по договору купли-продажи у АОЗТ «Моспромстрой». Инвентаризационная стоимость квартиры по данным МГБТИ от 25.09.96 г. за № 10452, на день покупки составляла 726.293.260 неденоминированных рублей.

Став собственником данной квартиры, Управление делами Президента, в соответствии с договором мены от 21 октября 1996 г., произвело ее обмен со Скуратовым Ю.И. и Скуратовой Е.Д. на принадлежащую им по праву общей долевой собственности квартиру по ул. Новочеремушкинская, дом 60, корп. 2, кв. 318. Согласно справки МГБТИ от 30.09.96 года № 1081-2, стоимость указанной квартиры оценена в 293 190 516 неденоминированных рублей.

Разница в стоимости квартир составляла 433 102 744 рублей. Несмотря на это, Скуратов Ю.И. подписал составленный Управлением делами Президента договор мены без доплаты, в котором стороны согласились признать их стоимостью, равной 726 293 260 неденоминированных рублей.

По этому поводу Скуратов Ю. И. пояснил, что свою старую квартиру хотел сдать и получить новую, однако в Управлении делами Президента РФ ему пояснили, что договор мены — наилучший и самый быстрый вариант улучшения жилищных условий. Документальное оформление сделки производилось работниками Управления делами Президента Российской Федерации. Реально это была просто юридическая форма сдачи им одной квартиры и получения другой. Сколько стоят меняемые квартиры, он не знал. Т. 16, л. д. 191–199.

Помощник Генерального прокурора РФ по особым поручениям Белоусов И. Л., показал, что по просьбе Скуратова Ю.И. занимался вопросами, связанными с налоговыми обязательствами Скуратова Ю.И., заполнения деклараций и их представления в налоговые органы. Скуратов Ю. И. получал доходы не только в виде заработной платы, ной в виде гонораров за комментарии к кодексам, издание учебных пособий и прочее.

В 1997 г. по просьбе Скуратова Ю. И. он встречался с начальником отдела по налогообложению физических лиц ГНИ № 27 г. Москвы Голубятниковой H.H. Она пояснила, что Скуратов Ю.И. не должен платить подоходный налог в связи с разницей в стоимости прежней и вновь полученной квартиры. До визита к Голубятниковой H.H. они сам посмотрел нормативные документы по этому вопросу и убедился, что в законе не было указания на необходимость уплаты подоходного налога в таком случае. Проекты деклараций доходов Скуратова Ю.И. за период 1996–1998 годов готовил непосредственно он. Он же отвозил декларации в налоговую инспекцию. Эти проекты он отвозил Голубятниковой, которая проверила разноску по графам и выверила суммы. С учетом сделанных ею исправлений налоговая декларация была переписана «начисто» и подписана Скуратовым Ю.И., после чего он (Белоусов) отвез ее в ГНИ № 27.

В конце марта — начале апреля 1999 года по просьбе Скуратова Ю.И. он вновь обратился к Голубятниковой H.H. по вопросу налогообложения в связи с получением Скуратовым Ю.И. новой квартиры. Она мне повторила, что на тот период Скуратов Ю.И. никаких налогов платить не должен был и дополнила, что в первом полугодии 1997 года были приняты дополнения к разъяснению ГНС от 06.12.94 г. № 03-3-10/875 и к разъяснению ГНИ по г. Москве. N 11–13/16-585. Если бы Скуратову Ю.И. квартиру дали после 1-го полугодия 1997 года, то ему нужно было бы платить налог. Перепроверять Голубятникову H. Н. он не стал, обо всем этом проинформировал Скуратова Ю. И. — Свидетель Голубятникова H. Н. полностью подтвердила факты, изложенные Белоусовым И.Л. и показала, что в. 1997 году Белоусов И. Л. по поручению Скуратова Ю.И. приезжал в ГНИ, чтобы выяснить порядок заполнения декларации и прилагаемых к ней документов. Он сначала привозил черновики этих документов, консультировался, согласовывал правильность заполнения документов и отвозил для подписи Скуратову Ю. И.

При представлении декларации о доходах за 1996 год к декларации Скуратовым Ю. И. была приложена ксерокопия договора мены от 21 октября 1996 года, и налоговые органы были в курсе обмена квартирами. По действовавшему на тот период налоговому законодательству, Скуратов Ю. И. не должен был платить подоходный налог с разницы стоимости квартир, поскольку, на основании письма ГНС РФ от 06 декабря 1994 года № 03-3-10/875, не было необходимости уплаты подоходного налога.

Необходимые документы из налоговой инспекции получены и приобщены к уголовному делу. Из них следует, что к своей декларации о доходах за 1996 год Скуратов Ю.И. 26 марта 1997 года представил в налоговую инспекцию и копию договора мены квартир от 21 октября 1996 года. Никаких претензий к Скуратову Ю.И. налоговыми органами по факту обмена квартир при этом не предъявлено.

Кроме того, к делу приобщена нормативная документация, подтверждающая показания Голубятниковой и Белоусова.

Имеющаяся в деле информация о злоупотреблениях, допущенных Скуратовым Ю. И. при обустройстве своей квартиры и приобретении дорогостоящей мебели, проверяется. Делать по ней однозначные выводы в настоящее время преждевременно.

Входе расследования по делу получена первичная информация о других возможных злоупотреблениях Скуратова Ю. И. на посту Генерального прокурора Российской Федерации.

В этой связи следствие считает нецелесообразным оглашение ее результатов.

Установленные по делу данные со всей очевидностью свидетельствуют о том, что Скуратов Ю.И. совершил проступки, порочащие честь прокурорского работника, несовместимые с требованиями моральной чистоты и неподкупности, то есть им нарушены требования п.1 ст. 40-1 ип.1 ст. 40-4 Федерального закона Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации». Кроме того, им не соблюдены ограничения, связанные со службой установленные п.8 ст. 11 Федерального закона «Об основах государственной службы Российской Федерации» («получать от физических и юридических лиц вознаграждение / подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением должностных обязанностей, в том числе и после выхода на пенсию».

В связи с изложенным, на основании п. 3 ч. 2 ст. 25 Федерального закона «Об основах государственной службы Российской Федерации», пп. «в», «г» ст. 43 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» государственная служба Скуратова Ю.И. в должности Генерального прокурора Российской Федерации может быть прекращена в порядке, установленном ч. 2 ст. 129 Конституции Российской Федерации ич. 1 ст. 12 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации государственный советник юстиции 1 класса А. А. Розанов.

82

82- Напомним, что уголовное дело № 18/277041 -99 было возбуждено в отношении Скуратова Ю.И. 2 апреля 1999 года постановлением заместителя прокурора г. Москвы Росинского В. В. по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями).

Указанная статья гласит: «Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если эта деятельность совершена из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекла существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства».

Основанием к возбуждению уголовного дела послужили поступившие в Федеральную службу безопасности РФ заявления граждан Максимовой О. В., Цхондия Л.Ю., Богачевой Т.К., Демкиной С. В., Асташовой H.H., Агафоновой Н.П., Казаряна А. Г., а также две видеокассеты с записью интимной сцены между двумя женщинами и человеком, похожим на Генерального прокурора РФ Скуратова Ю. И.

Из справки адвоката: «Анализ уголовного дела, возбужденного в отношении Генерального прокурора РФ Скуратова Ю.И. с последующим отстранением его от должности — достаточно серьезное не только уголовно-процессуальное, но и конституционное действие. Произведено оно может быть только по предусмотренным законом поводам при достаточных на то основаниях с неукоснительным соблюдением действующего законодательства. В любом случае, действия лица, принявшего решение, должны быть не только понятны, но и безукоризненно законны и обоснованны.

Вызывает недоумение не столько сам факт возбуждения уголовного дела в отношении Генерального прокурора Российской Федерации, сколько обстоятельства, при которых оно произошло.

Уголовное дело возбудил заместитель прокурора г. Москвы В.В. Росинский в ночь с 1 на 2 апреля с.г. Почему столь ответственное решение принималось ночью? И, помимо того, под жестким воздействием представителей федеральных органов государственной власти, что, в соответствии с положениями ст. 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», недопустимо. Почему столь ответственное решение принимал не прокурор города Москвы, а его заместитель? Почему прокурор города был лишен возможности осуществить предусмотренный ст. 116 УПК РСФСР реальный надзор за законностью возбуждения уголовного дела? Почему возбуждение уголовного дела в отношении Генерального прокурора РФ Ю.И. Скуратова было широко разрекламировано средствами массовой информации, причем не столько разъяснением оснований принятого решения, сколько намеками на какие-то «высшие интересы государства», «срочно» появившиеся в ночь с 1 на 2 апреля 1999 г.? При этом проигнорированы два важных обстоятельства:

1. Указом Президента РФ создана и действовала комиссия по проверке тех же самых материалов, компрометирующих Ю.И.Скуратова.

2. Следственным управлением Генеральной прокуратуры РФ расследуется уголовное дело, возбужденное по заявлению Ю.И.Скуратова о вмешательстве в его частную жизнь и о незаконном воздействии на него, как на прокурора. По существу, в рамках данного дела должны быть исследованы обстоятельства появления материалов, компрометирующих Скуратова Ю.И. и как человека, и как Генпрокурора, а также сами указанные материалы.

Представляется, что постановление заместителя прокурора г. Москвы Росинского В.В. от 2 апреля 1999 г. о возбуждении уголовного дела в отношении Генерального прокурора Российской Федерации Скуратова Ю.И. по признакам состава преступления, предусмотренного ст.285 ч.1 УК РСФСР, — 2 — является необоснованным и незаконным по следующим обстоятельствам: 1. Поводом к возбуждению уголовного дела послужили «.материалы проверки, проведенной ФСБ РФ в связи с обращениями Асташовой H.H., Агафоновой Н.П., Богачевой Т.К. и других».

Однако, вч.1 п.1 ст.42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» говорится: «1. Любая проверка сообщения о (факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем прокуратуры. возбуждение против них уголовного дела (за исключением случаев, когда прокурор или следователь застигнут при совершении преступления), производство расследование являются исключительной компетенцией прокуратуры». Очевидно, что сотрудники ФСБ РФ проверку в отношении Генерального прокурора проводили незаконно. Материалы незаконно проведенной проверки не могут служить законным основанием для возбуждения уголовного дела.

2. В соответствии с положениями ч. 3 ст. 25 УПК РСФСР «Прокурор обязан во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили».

Заместитель прокурора г. Москвы Росинский В.В., получив из ФСБ материалы незаконно произведенной проверки, не только не устранил очевидные нарушения закона, но и сам грубо его нарушил, незаконно возбудив по изначально «порочным» проверочным материалам уголовное дело.

3. В соответствии с положениями ч. 2 ст. 112 УПК РСФСР в постановлении о возбуждении уголовного дела наряду с другими сведениями должны быть названы основания к возбуждению.

В описательной части постановления В.В.Росинского сказано: «В представленных материалах имеются основания для вывода о том, что Генеральным прокурором РФ Скуратовым Ю. И. в интересах организаторов приняты от заявителей услуги личного и связанного с этим материального характера, дискредитирующие органы прокуратуры, за использование должностных полномочий в интересах организаторов услуг».

Данный набор слов требует специальных пояснений и толкований, без которых об основаниях возбуждения дела можно только догадываться:

«В представленных материалах имеются основания (какие?) для вывода о том. что Генеральным прокурором РФ Скуратовым Ю.И. в интересах организаторов (чего?) приняты от заявителей (от кого именно?) услуги личного (какие конкретно?) и связанного с этим (с чем этим) материального характера, дискредитирующие органы прокуратуры, за использование (каким образом?) должностных полномочий в интересах организаторов (кого конкретно?) услуг».

Из мотивировочной части постановления также невозможно что-либо понять:

«Учитывая наличие достаточных данных, указывающих на признаки ст. 285 ч. 1 УК РФ, расследование Генеральной прокуратурой РФ уголовного дела в связи с нарушением конституционных прав Генерального прокурора РФ. руководствуясь ст. ст. 108, 109 УПК. — ПОСТАНОВИЛ:

Каким образом «.расследование Генеральной прокуратурой РФ уголовного дела в связи с нарушением конституционных прав Генерального прокурора РФ» связано с возбуждением данного уголовного дела?

Отсутствием в постановлении четкой и понятной мотивации нарушены положения ч.1 ст. 25 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» о том, что постановление о возбуждении уголовного дела должно быть мотивированным.

5. В постановлении о возбуждении уголовного дела Росинский В.В. не указал, какими положениями и какого уголовно-процессуального закона он руководствовался.

Так, в постановлении о возбуждении уголовного дела имеется лишь ссылка на ст. ст. 108 и 109 УПК (не указано — какого государства), а также отсутствует ссылка на ст.112 УПК РСФСР, регламентирующую порядок возбуждения уголовного дела.

6. П.1 резолютивной части постановления гласит: «1. Возбудить по представленным материалам уголовное дело в отношении Скуратова Ю.И. по признакам преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ».

Данная фраза свидетельствует, что Росинский В.В., получив материал проверки, незаконно произведенной сотрудниками ФСБ РФ в отношении Генерального прокурора РФ, не только не устранил нарушения федерального закона, но и не счел нужным перепроверить полученные материалы.

7. В п.2 резолютивной части постановления имеется не предусмотренное законом и ничем не обоснованное решение о направлении дела через ФСБ первому заместителю Генерального прокурора РФ.

Приняв это решение, Росинский В.В. ничем и никак не мотивировал, почему прокуратура г. Москвы должна сноситься с Генеральной прокуратурой России через поднадзорный орган дознания?

8. Росинским В.В. грубо нарушены положения действующего Приказа Генерального прокурора № 44 от 26.06.98 г. «О порядке проверки сообщений о правонарушениях, совершенных прокурорами или следователями органов прокуратуры, возбуждения и расследования в отношении них уголовных дел».

Так, в ч.1 ст.1 Приказа подчеркивается, что, в соответствии с положениями ст. 42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», проведение проверок по сообщениям о совершении правонарушений работниками прокуратуры является исключительной компетенцией органов прокуратуры. И лишь в исключительных случаях, когда имеются веские основания подозревать соответствующего работника в совершении (приготовлении) преступления и когда нет иной возможности проверить обоснованность сообщения, заместители Генерального прокурора РФ, прокуроры субъектов РФ и приравненные к ним прокуроры в пределах своей компетенции могут поручать соответствующим органам проведение оперативно-разыскных мероприятий, предусмотренных Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» (п.1.2 Приказа).

Компетенция прокуроров, принимающих решение о проведении проверки или служебного расследования сообщения о совершении прокурорским работником правонарушения, определена положениями п.п.1.1 и 1.3 Приказа.

Назначить проверку либо служебное расследование в отношении прокурора или следователя может только руководитель органа прокуратуры, к компетенции которого относится назначение на занимаемую этим прокурором или следователем должность, либо вышестоящий прокурор.

Должностное лицо, проводившее проверку, принимает решение о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора и следователя с согласия прокурора, назначившего их на должность.

В соответствии с положениями ст. 17 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», Приказы Генерального прокурора РФ, регулирующие вопросы организации деятельности органов прокуратуры, в том числе и вопросы компетенции прокуроров, являются обязательными для всех работников органов прокуратуры.

Генеральный прокурор Российской Федерации, в соответствии с положениями ч. 3 ст.129 Конституции РФ, назначается на должность и освобождается от должности Советом Федерации по представлению Российской Федерации. Назначение Генерального прокурора на должность происходит вне системы органов прокуратуры. Следовательно, в системе органов прокуратуры нет должностного лица, которое могло бы возбудить уголовное дело в отношении Генерального прокурора РФ.

Возбудив уголовное дело в отношении Генерального прокурора РФ Ю.И.Скуратова по материалам, незаконно, без соответствующего поручения уполномоченного на то лица, собранным сотрудниками ФСБ, заместитель прокурора г. Москвы государственный советник юстиции 3-го класса В.В.Росинский превысил свои полномочия, определенные Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» и приказом Генерального прокурора РФ № 44 от 26.06.98 г. Таким образом, уголовное дело в отношении Генерального прокурора Российской Федерации Ю.И.Скуратова возбуждено незаконно и необоснованно. Заместитель прокурора г. Москвы Росинский В.В., превышая свои служебные полномочия, принял решение по ненадлежащим материалам.

Постановление заместителя прокурора г. Москвы Росинского В.В. о возбуждении по ч. 1 ст. 285 УК РФ уголовного дела в отношении Скуратова Ю.И. от 02.04.99 г. подлежит отмене, как незаконное и необоснованное» (http://www.compromat.ru/main/skuratov/d37/d5.htm 03.06.05).

83

83- Скуратов вспоминал: «Дали слово Герасимову. Он сказал, что документы, по которым было возбуждено уголовное дело, в прокуратуре Москвы не зарегистрированы, о ночных действиях Росинского он ничего не знал. Росинский действовал незаконно. Более того, все следственные действия, по Уголовно-процессуальному кодексу, должны проводиться до 22 часов, в общем, здесь все было совершенно незаконно. Ну разве может нормальное уголовное дело быть возбуждено в два часа ночи?

Что же касается материалов, то вообще имела место массовая фальсификация. Росинский возбудил дело только по кассете и одному заявлению без подписи и адресата, других документов, как выяснилось, у него не было, потом эти материалы якобы взяло себе ФСБ. И держали их фээсбэшники у себя в течение восьми дней. На самом же деле еще ничего не было, сотрудники ФСБ просто готовили нужные бумаги, готовили поспешно и неквалифицированно. Например, подготовили справку по уголовным делам, что ведет Генпрокуратура по Егиазарьяну, подготовили заключение по кассете, другие бумаги по поручениям, данным директором ФСБ Путиным 4 апреля. А потом кто-то из сотрудников поопытнее обратил внимание на дату и схватился за голову: ведь так быть не должно! Это же идет вразрез с законом! И даты под всеми поручениями были переправлены на 1 апреля. Бумаги даже перепечатывать не стали, поленились. Все это было выяснено на следствии.

Итак, в два часа ночи было возбуждено уголовное дело, в восемь утра Ельцин пригласил к себе Строева, Примакова, своих сотрудников, объявил о возбуждении уголовного дела и подписал указ о моей отставке. Возникает еще один невольный вопрос: как в промежуток с двух часов ночи до восьми утра, в нерабочее время, были собраны все визы на такой указ? А виз надо было собрать очень много.

Есть и другое. Фээсбэшники датировали свои многостраничные справки 2 апреля. И тут тоже встает вопрос: в какой период, а точнее, в какой конкретный промежуток времени 2 апреля эти справки были составлены?

Если Росинский возбудил уголовное дело 2 апреля в два часа ночи, то времени для составления такой объемной справки было очень немного — всего два часа. С двенадцати ноль-ноль до двух. Сюда же, в это время, к слову, входит и время доставки бумаг с Лубянки в Кремль.

Все спешно подверстывалось под одну идею, под один замысел — чубайсовский, дьяченковский, волошинский, о деталях исполнения думать уже было некогда.

В общем, ясно, что справки появились позже возбужденного дела и указания об их подготовке давались Путиным позднее.

Это любой юрист, увы, квалифицирует как подлог, как фальсификацию, как деяние, уголовно наказуемое» (Скуратов Ю.И. Вариант дракона, М., «Детектив-пресс», 2000, с. 193–194).

84

84- Ельцин писал: «Кстати, перед вторым голосованием в Совете Федерации моя команда пыталась мирно договориться с Лужковым.

Среди кандидатов в генпрокуроры мной рассматривалась кандидатура бывшего руководителя Московской прокуратуры Геннадия Пономарева. Я о нем подробно расспрашивал заместителя главы администрации Лисова, который не так давно работал в Генпрокуратуре и хорошо знал Пономарева. Лисов считал, что это сильный, независимый прокурор и достойный кандидат. Поддерживал его и Лужков. Однако в обмен на поддержку отставки Скуратова Юрий Михайлович потребовал выдать ему лично в руки уже подписанное мной представление с фамилией Пономарева в Совет Федерации.

Лужков пытался диктовать свои условия мне. Это меня поразило» (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Когда сам в августе 1991 года после провала ГКЧП диктовал Горбачеву условия кого куда назначить, это Ельцина не поражало, но когда ему «диктовали».

85

85- Из личных воспоминаний автора настоящей книги: В 1999 году я был в командировке в Москве. В том году первый российский президент Борис Ельцин в очередной раз поменял премьер-министра. Этих премьеров за последнее время было столько много, что на них, казалось, не стоило обращать внимание. Именно так к этому ельцинскому зигзагу я и отнесся. Мало ли чего не взбредет в голову нашему президенту. Он и не такое еще мог учудить.

О новом премьер-министре я почти ничего не знал. Разве, что был он ранее директором ФСБ РФ. Ну был и был. Сам я уже в это время был депутатом Красноярского городского Совета, председателем комиссии по законности. И хотя формально еще оставался сотрудником этого ведомства, но только формально. Как избранный депутат, я приостановил службу в ФСБ и не собирался возвращаться туда. Окончательно не уволился потому, что слишком привык служить, и психологически трудно было порвать окончательно. Так что Владимир Путин меня не интересовал, тогда многие думали, что он не надолго. Ждали, кого Ельцин еще назначит через пару месяцев, как он уже привык делать.

Но то ли трудно было спокойно заснуть в номере московской гостиницы, то ли еще почему, приснился какой-то странный сон. Сижу я в ресторане вместе с новым премьером Путиным, и пьем мы коньяк. И говорит мне наш премьер: «Женя! Ты вообще мой самый лучший друг». После этого проснулся. Сразу подумал: какая ерунда может присниться.

Но случаем воспользовался и в компании знакомых, когда нужно было рассказать что-либо занятное, вспоминал этот сон, добавляя обычно слова: «Жаль, что самому Путину такой сон не приснился, а то бы он знал, кто его лучший друг». Кстати, в Москве познакомился с одним из бывших руководителей госбезопасности и тоже рассказал ему про этот сон. Вместе посмеялись.

А тем временем Путин на посту премьер-министра задержался, дела его пошли в гору. И после того как в 2000 году он стал кандидатом в президенты России, мне случайно попала в руки его биографические данные. Оказывается, мы родились в один и тот же день. Правда, Владимир Владимирович был старше по возрасту. Это, конечно, несколько удивило, но не более того. Когда подумал более основательно, нашел еще кое-какое сходство, всегда лестно сравнивать себя с высшими лицами, но об этом сходстве никому уже не говорил и рассказывать не стоит, слишком мелкие факты, ими никого не развеселишь и не удивишь.

Вот и все, что связывало меня с Путиным. Связь, надо сказать, виртуальная. Правда, был еще один факт. В 1989 году в конце лета я был вместе с женой в туристической поезде в Восточной Германии (тогда еще ГДР). В городе Дрезден однажды перебросился парой фраз с женщиной, которая оказалась женой советского офицера. Сейчас, мне кажется, что это могла быть супруга Путина — Людмила. Но вспомнить лицо той женщины из Дрездена уже не могу. Тем более не вспомнит она меня.

86

86- Не прав был не только первый российский президент. Николай Леонов, например, писал: «Заканчивая историю Скуратова, скажем, что он пережил на своем посту самого Ельцина, сохраняя свой нелепый статус уволенного, но не отставленного прокурора. Завершил он свой бесславный путь в мае 2000 г., когда получил официальную отставку от Совета Федерации и сел писать свои «мемуары» в оправдание своих грехов» (Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. С. 438).

87

87- Злата Рапова писала: «Что касается избирательной кампании Скуратова, то она изначально обещала быть интересной. Дело в том, что предвыборный штаб возглавлял генерал Юрий Муратович Баграев. Человек, известный тем, что отказался вести уголовное дело против Скуратова, найдя в нем ряд нарушений. Фамилия непокорного генерала гремела тогда на всю страну, он побывал «героем дня» на НТВ и в других программах и в результате лишился своего поста и работы в Главной военной прокуратуре. Мне его поступок показался просто героическим, и я даже считала, что Скуратов в определенной степени ему обязан. Видимо, Юрий Ильич тоже так думал. Избирательный штаб кандидата в Президенты Ю.И. Скуратова располагался в здании в Армянском переулке. Ю.М. Баграев производил впечатление чрезвычайно деятельного человека, вникающего во все проблемы и работающего практически 24 часа в сутки. И было непонятно, почему против него внутри штаба сразу же сложилась оппозиция. Баграев выглядел обаятельным человеком, с наивной детской улыбкой и неизменной доброжелательностью по отношению к коллегам. К томе же он был необыкновенно скромен: носил недорогой костюм, жил в небольшой квартирке и на работу добирался на метро. Я не знаю, сразу ли он ставил своей задачей провалить кампанию Скуратова или это произошло под нажимом в какой-то момент. Но сведения для сборщиков подписей он сразу же выдавал неверные. Напоминаю, что кандидат в Президенты должен представить один миллион подписей избирателей в свою поддержку, без этого он не будет зарегистрирован. Но тогда, в связи с досрочной отставкой Президента, собирали «всего» пятьсот тысяч. Сбор подписей дело чрезвычайно тонкое. Малейшая ошибка в заполнении листа приводит к выбраковке его в Центризбиркоме. И вот Баграев говорит сборщикам, что нет необходимости на подписном листе указывать область, в которой собираются данные подписи, достаточно написать название города и все остальное. Вроде бы мелочь. Но на таких мелочах была выбракована чуть ли не половина собранных подписей. К счастью еще, некоторые сборщики оказались достаточно опытными, чтобы оформить лист как полагается. Может быть, Баграев давал неверную информацию по неведению. Но как можно поверить в это, когда дело касается столь серьезного следователя, привыкшего проверять все мельчайшие детали, генерала прокуратуры? Но наконец с огромным трудом собранные в кратчайшие сроки подписные листы были сложены и рассортированы в три громадные кипы. На одной из них крупными красными буквами было написано «Брак» (Разумеется, изначально подписи проверялись и выбраковывались самими работниками штаба, до сдачи их в Центральную избирательную комиссию). На второй пачке стояло слово «Резерв». И третью можно было сдавать в ЦИК. И вот после того, как Баграев с помощниками, запершись, поработал с этими папками, произошли необъяснимые вещи. Часть откровенно бракованных подписей почему-то ушла в Центризбирком (я это точно знаю, потому что сама браковала их: они представляли собой такую безобразную кашу с перечеркиванием и замазыванием строчек, что принять их было просто невозможно). Часть же листов, без единой пометки о причинах забраковки, вернулась в регионы к разъяренным сборщикам, которые тут же сообщили народу, что Скуратов издевается над людьми. Таким образом, даже если бы подписи ЦИК принял и зарегистрировал Скуратова в качестве претендента, голосовать бы за него все равно уже никто не стал. Впрочем, я думаю, Баграев надеялся, что Скуратову ЦИК не пройти и тогда вся вина за провал была бы взвалена на человека, отвечающего за проверку подписей, Валерия Михайловича Дашкова. А сам Баграев остался бы чист, так как подписи были сданы к сроку. Но надо отдать должное Дашкову, ему удалось отстоять подписи в ЦИКе. С географическими справочниками в руках, Дашков и Гущенко доказывали комиссии, что город Великие Луки находится в Псковской области, а, к примеру, Торжок на территории Великого Новгорода и городов с аналогичным названием в других областях не существует (ведь основная придирка была связана с тем, что на листах не указывались названия регионов). После вторичной выборки подписи ЦИК прошли. Но это уже ничего не могло изменить. Скуратов не хотел предпринимать каких-либо радикальных шагов, да в этом уже и не было необходимости.

Надо сказать, что всегда основной проблемой Юрия Ильича, он, кстати, сам это признает, были кадровые ошибки. В период работы в Генеральной прокуратуре он не сумел помешать противостоянию своих подчиненных Чайки, Демина и Розонова (которые впоследствии предали Скуратова) заместителю Генерального прокурора Михаилу Борисовичу Катышеву. Юрий Ильич сам характеризовал Катышева как блестящего следственного работника и чрезвычайно порядочного человека, но в момент травли его Скуратов оставался над схваткой. Наверное, дело в том, что не в характере Ю.И.Скуратова поверить в нечистоплотность людей, которых он считает своими друзьями. И, когда возникают какие-то интриги, он старается сохранить нейтралитет. Это прекрасное качество, но иногда следует принимать быстрые и жесткие решения. Что касается Михаила Борисовича Катышева, то мне не доводилось больше ни о ком слышать столько хвалебных эпитетов от самых различных людей. И мне все время чудился в этом какой-то подвох. Ведь не бывает идеальных людей, делающих только хорошее! Но единственная встреча с Катышевым заставила меня поменять это мнение, и я с радостью присоединяюсь к голосам его почитателей, охарактеризовав Михаила Борисовича как человека проницательного, скромного, умного и порядочного.

В истории же с Баграевым я высказала свое видение событий, не претендуя на объективность и не вынося обвинительный вердикт. Мне самой было очень тяжело разочаровываться в человеке, которого я считала эталоном порядочности. Поэтому, если мои наблюдения окажутся ошибочными, я буду только рада» (Рапова 3.0. Кривое зеркало политики, публикация в Интернете).