А плот идет и идет тем временем потихонечку.
Несколько речек, пересекающих канал, отдают ему свои воды. Появилось попутное течение. Караван пошел скорее. Под вечер второго дня ребята стали снимать лагерь и грузить байдарки.
Перед Петрокрепостью распрощались с гостеприимным плотом и стали на берегу на ночлег. Ровное низкое место. На левом берегу — обширное болото. Противоположный берег — узкая перемычка между каналом и озером, и там шумят набегающие волны.
Завтра надо пораньше войти в Неву.
ГЛАВА VIIIОрешек, который трудно раскусить
У правого берега сильный шум воды. Пристали и вышли на перемычку.
Волны, ударяясь о камни, поднимают высоченные фонтаны брызг. Дальше необъятные просторы неприветливого озера, а за белыми гребнями волн крепость Шлиссельбург.
Серые, безмолвные и безлюдные, наполовину разрушенные стены. Остатки башен. Только одна реставрированная с островерхой кровлей, самая правая, слишком белая, не вяжется со всем ансамблем мрачной крепости.
Это древний Орешек, потом Нотебург, Шлиссельбург…
Какая долгая, насыщенная событиями история этого сооружения! Но его не берут ни века, ни штурмы, ни пожары, ни бомбы. Гигантский каменный массив стоит у входа в озеро. И утлые суденышки — байдарки — вдруг стали казаться совсем крошечными, ненадежными.
А озерная волна продолжает поднимать у берега столбы воды. Остров же так спокоен, как будто вокруг него и волн нет.
Трудно оторваться от этой картины, но надо добраться и до острова.
Можно перетащить байдарки через перемычку. Она всего лишь около десяти метров. Но волна будет захлестывать суда, да и подводных камней так много, что рискованно спускаться здесь на воду.
Неохотно ребята садятся по байдаркам и идут еще около двух километров каналом.
На перемычке находится здание спасательной станции. Чуть ниже узкая протока в Неву. Но вода из Невы мчится по этой протоке с огромной скоростью, образуя наклонную плоскость.
— Выгребем?
— Попытаемся!
Несколько минут напряженной гребли, и флотилия на Неве.
Река широченная. Можно ли ее сравнить с Волховом? Очень быстрое течение и встречная волна из озера. До острова не больше полутора-двух километров, но мешать будет и сильный встречный ветер.
Работники спасательной станции не советуют идти на остров.
— Все равно не выгребете!
— Выгребем!
— Ну попробуйте, а мы будем следить за вами в бинокль. В случае чего — окажем помощь.
Наблюдение спасателей успокаивало, но, с другой стороны, стыдно было бы не дойти, когда следят с берега.
Все силы вкладывались в весла, но байдарки еле двигались, а во время порывов ветра вообще стояли на месте. Чем дальше от берега, тем сильнее течение из озера в Неву. Байдарки разошлись по воде. Придерживаться какого-либо порядка, строя было немыслимо. Сжать крепче зубы, смотреть только на остров. А он, как назло, все на том же расстоянии…
Переход этот занял около двух часов. Байдарки пристали в тихом заливе острова, но выходить на берег не хочется. Нужно хоть несколько минут отдохнуть. Заглянули в лоцию Невы. Скорость течения, говорится в ней, от 3 до 14,5 километра в час. Самое сильное течение на Ивановских порогах и у истока из Ладожского озера. Неужели же такое выгребли?
Поудивлялись сами на себя и только потом догадались сосчитать байдарки. К великому огорчению, одной не досчитались. Кто-то из ребят заметил, что Миша Батенин в начале переправы повернул обратно.
Дело в том, что Тамаре Мироновне пришлось временно покинуть группу и отправиться в Ленинград для встречи с Караевым. Таким образом, кроме байдарки руководителя похода, еще одна байдарка оказалась с одним гребцом. Эту байдарку вызвался вести Миша. Его поддразнивали раньше за отставание, и он решил показать свою силу.
— Если Александр Сергеевич всю дорогу один гребет, то неужели я не смогу?
И правда, сложения он по сравнению с Александром Сергеевичем атлетического, да и моложе ровно на полвека.
Но на Неве он не выгреб. Все это, конечно, происходило на глазах спасательной станции с мощными катерами. Как будто ничего не должно было случиться. Подождет группу на берегу.
Сейчас на острове ведут раскопки ленинградские археологи. Они установят возраст крепости. Летопись рассказывает, что в 1323 году новгородцы с князем Юрием Даниловичем здесь «поставиша город». Орешек стоит там, где Ладожское озеро стремительным потоком вливается в русло Невы. Это был путь в новгородские земли с запада и выход новгородцев к открытому морю. Здесь на этой пограничной земле в старину не было покоя. В те далекие времена шведские рыцари пытались оттеснить новгородцев от Невы и Ладожского озера. Запереть им выход в море. Борьба русских людей за землю Прибалтики началась уже издавна.
Крепость Ладога у устья Волхова, а затем Орешек — это начало цепи крепостей на пути в море.
Пока археологи нашли керамику XIV века, но это только начало работ, ведущихся на острове впервые. Будем надеяться, что им удастся найти и более древние вещи.
Развалины Шлиссельбурга.
В 1353 году новгородцы «заложили город Орехов камен».
Грозные стены крепости, сложенные из булыжного камня, поднялись на 12–15 метров. Толщина их достигала 6 метров. Шведы не раз нападали на крепость. Они строили свои крепости в нижнем течении Невы. Ландскрону, а затем Ниеншанц. Наконец в XVII веке шведам удалось захватить Орешек, и на десятилетия Русь была оторвана от Варяжского моря. Орешек они переименовали в Нотебург, что в переводе означает Орех-город.
В 1702 году Петр двинул к Нотебургу огромное войско. Часть его шла от Пскова, а другая с Петром во главе перетащила из Белого моря в Онежское озеро, через леса и топи корабли и пришла к крепости. Чтобы по Неве шведам не могла прийти подмога, пятьдесят кораблей волоком протащили из Ладожского озера в Неву ниже Орешка. Оба берега Невы были заняты русскими, и начался сильный обстрел крепости из пушек.
Жена коменданта направила письмо «во имя всех офицерских жен в той крепости обретающихся… моля о позволении зело жалостно, дабы могли ис крепости выпущены быть ради великого беспокойства от огня и дыму».
Петр ответил, что «разлучением их опечалити не изволит, а естьли изволят выехать, изволили б и любезных супружников с собою вывесть купно».
«Сей комплимент знатно осадным людям показался досаден», и они открыли огонь по батарее, которой командовал Петр.
После тринадцатичасового штурма крепость была занята. Петр сам прикрепил к главной башне ключ от города и переименовал крепость в Шлиссельбург — Ключ-город. Действительно, это был ключ для России в Прибалтику.
Вскоре Шлиссельбург потерял военное значение и превратился в одну из самых мрачных тюрем царской России. Сажали сюда обычно на всю жизнь. Заключенные не имели имени, а только номер. Охране запрещалось говорить и отвечать на вопросы. В тесную камеру, каменный мешок, подавали хлеб и воду в маленькое отверстие, прорезанное в двери. Многие камеры не имели и дверей, а только крохотное окно для передачи пищи.
За все время существования тюрьмы из нее не было ни одного успешного побега. Узники были полностью отрезаны от внешнего мира. Стены и башни зорко охранялись часовыми. Единственным входом в крепость были дубовые, обитые железом ворота с небольшой калиткой под Государевой башней. А кругом Нева с быстрым течением, непреодолимым для пловца.
Заключенные не знали, где они находятся. Их везли в закрытой кибитке, зашитой рогожами. Через маленький прорез в рогоже человеку давали кусок хлеба и воду раз или два в сутки.
Сопровождавший фельдъегерь не знал, кого везет: ему сдавали узника, уже зашитого в кибитку. Под страхом смертной казни он не мог говорить с заключенным.
Для арестанта все люди были немы. Комендант крепости не смел выслушивать какие-либо прошения. О смерти заключенного рапортовали, сообщая лишь номер, под которым он числился.
В подземелье под стеной, обращенной к Ладожскому озеру, и под Светличной башней были найдены камеры пыток, оборудованные страшными старинными орудиями.
Небольшая яблонька растет у стены на том месте, где был казнен Александр Ильич Ульянов. Она даже приносит плоды, но они мелкие, кислые. Удивительно, как она вообще может существовать в камнях.
Но через 250 лет после победы Петра Шлиссельбург опять стал военной крепостью. Немцы заняли город Петрокрепость на левом берегу Невы, и Шлиссельбург в течение пятисот дней выдержал осаду врага. Немцы пытались захватить остров и прорваться на правый берег, чтобы замкнуть в кольцо Ленинград.
Крепость ежедневно подвергалась огневым налетам. Враг сбросил на нее десятки тысяч снарядов, бомб и мин. Но крепость не сдалась. Она оказалась надежным форпостом левого фланга Ленинградского фронта.
Теперь она стала музеем. Сюда приезжают экскурсанты.
Недавно начали раскопки археологи.
Сперва в раскопках шел битый кирпич, осколки камня, мин и снарядов. Потом пошли петровские времена: ядра, стеклянная посуда — штофы, шведские монеты.
Наконец появились остатки деревянных построек древнего Орешка и старинные вещи. Лезвия ножей, костяные гребни, стремена, подковы.
У стены ведутся раскопки, хотят найти основную кладку и установить ее возраст.
После экскурсии ребята рассыпались по всему острову. Как обезьяны, взбирались на стены, башни, облазили разрушенные тюремные здания. Порой становилось за них страшно, но собрать их у байдарок было немыслимо.
— Ничего, устанут, проголодаются и захотят обратно на берег, — успокаивал Евгений Георгиевич.
Попутный ветер, быстрое течение и попутная же волна за несколько минут донесли байдарки до города Петрокрепости. Когда-то в древние времена здесь стоял поселок Городенское, или Спас на Неве.
Вечереет. Скорее в столовую, надо успеть и в магазины, но… одной байдарки так и нет.