Ксюша молча обняла мужа. Он, как всегда, прав.
Она посоветовалась с коллегами и все в один голос рекомендовали клинику профессора Тучкова. Ксения и прежде слышала много лестных отзывов об этом молодом докторе наук. Однажды в студенчестве ей даже довелось присутствовать на его мастер-классе, в то время, когда еще колебалась между гинекологией и педиатрией, но она сомневалась, что теперь профессор ее вспомнит.
Однако доктор узнал Ксюшу сразу, едва она перешагнула порог кабинета.
– Вы ведь врач, так?
– Неужели вы меня помните?
– У вас весьма незаурядная внешность для врача. Как ваши дела? Практикуете?
– Да, я стала педиатром. Теперь думаю, что это к несчастью.
– Виной тому зарплата?
– Что вы. Виной тому то, что я сама не многу родить ребенка.
– Вам удалили матку? – осторожно спросил профессор.
– Нет, все на месте, но у меня беременность замерла на раннем сроке. Анэмбриония. А теперь еще и миома центропитального роста. Говорят, с ней я вряд ли забеременею.
– Всего делов? А спермограмма у мужа как? В норме?
– Честно говоря, я не знаю. Он пока ее не сдавал. Но у него есть двое здоровых детей, и я забеременела на третий месяц планирования. Так что… с ним, скорее всего, все хорошо. Проблема, наверное, во мне.
– Ксения, но вы же врач и должны понимать, что нам необходимо обследовать обоих супругов. Миому мы удалим, но после реабилитации вам нужно будет как можно скорее забеременеть. Дело в том, что возможен рецидив.
– И какова вероятность, что кошмар вернется?
– В вашем случае семь процентов. Но даже если не повезет, у вас будет несколько лет после операции. За это время желательно родить столько детей, сколько вы хотите.
– Срок довольно большой.
– Скажем так: срок измеряется годами, но он не бесконечен. Вот поэтому нужно убедиться, что с вашим супругом все в полном порядке, и вы легко и быстро забеременеете.
В жизни Олега и Алисы все, казалось бы, было по-прежнему. Он каждый день ездил на работу в банк, она – возила мальчиков в школу, на теннис и хоккей. И все же ощущение, что что-то не так, было почти физическим.
Казалось бы, еще недавно Алиса, слушая, как женщины на детской площадке подсчитывают срок беременности, смеялась в ответ, что ей-то в пору подсчитывать, сколько она уже не беременна. Кроме того, Алиса никогда прежде и подумать не могла, что захочет четвертого ребенка. Девочку. И вот теперь она ее отчаянно хотела, а дочки не было.
Алиса давным-давно перерыла все сайты и форумы, хоть какое-то отношение имеющие к перевязанным трубам. Однако итог был прежним: либо ЭКО, либо пластика труб. Встретилось, правда, несколько случаев, когда женщины чудесным образом беременели и с перевязанными трубами, но это было, скорее, из области фантастики и невероятных совпадений. Олег по-прежнему повторял, что на ЭКО он будет согласен не раньше, чем следующим летом. Но до этого срока оставалось еще десять месяцев. Кроме того, глава семьи начинал злиться, когда слышал об этой процедуре.
– Ну и что я ей скажу, когда она вырастет? Извини, доча, братьев твоих я смог без всяких пробирок сделать, а на тебя сил не хватило, прости, родная.
– Да почему ты не смог?! Это же у меня трубы перевязаны!
– Да все равно! Это не повод так извращаться!
– Но это не извращение, – Алиса сидела на высоком барном стуле, посреди их стильной кухни, и была сейчас похожа не на мать троих детей, а на гламурную студентку. – Миллионы детей каждый год рождаются при помощи искусственного оплодотворения. Сейчас каждая пятая пара бесплодна! И, между прочим, есть исследования, что детки, рожденные с помощью ЭКО, болеют крепче, чем те, которых зачали естественным путем.
– Слушай… – вздохнул Олег и отодвинул бокал светлого пива. – Хватит с меня на сегодня этого бреда. – У нас с тобой три богатыря-хоккеиста. Каждый, заметь, играет в первой пятерке в своей возрастной группе. И мы, когда их делали, как-то обошлись без пробирок. Ты, кстати, вместо того, чтобы эту ересь в интернете читать, лучше бы сперва на цены взглянула.
– Что ты имеешь в виду? – быть может, муж боится последствий для ее организма. Но ведь не доказано, что ЭКО наносит существенный вред…
– Ты забыла посмотреть, сколько это стоит! И уточнить, есть ли у нашей семьи такие деньги.
– Но, по-моему, мы вполне можем себе это позволить…
– Конечно, по-твоему – можем. Ты же ни хрена не зарабатываешь!
Алиса задохнулась от обиды. Муж впервые попрекал ее деньгами.
– Я воспитываю детей, готовлю, убираю, стираю на всех. У нас ведь нет ни домработницы, ни няни…
– Ну еще чего не хватало. Будь у тебя прислуга ты бы, наверное, умерла от безделья.
– Ты вот это всерьез сейчас говоришь? – она ушам поверить не могла. – Ты же сам запретил мне работать!
– Но ты не особенно сопротивлялась, – нехорошо усмехнулся муж.
– Потому что так лучше для мальчиков. И… ты же сам хотел четвертого ребенка! Ты же говорил, что хочешь маленькую дочку…
– Да, но не таким способом. – Он одним глотком допил пиво, привычно поставил грязный бокал в раковину и вышел из кухни.
Ту ночь они снова провели в разных комнатах.
Мать Леси жила в Останкино. Сам район довольно престижный, но их хрущевка, казалось, вот-вот прикажет долго жить. В подъезде невыносимо воняло кошачьей мочей, стены изобиловали надписями, в которых, увы, поминали недобрым словом и лесину маму. Под лестницей спал бомж, который даже показался Лесе смутно знакомым. Должно быть, один из мамочкиных корешей-собутыльников не дошел до их квартиры, прямо здесь прилег.
Родная дверь встречала оборванным дермантином и тошнотворным запахом, который ощущался уже на лестничной клетке. Похоже, здесь ровным счетом ничего не изменилось. Но другого дома у нее теперь не было.
Она тяжело вздохнула и повернула ключ в замке.
Мать обнаружилась на кухне. Как всегда пьяная и в том же драном халате, что и несколько месяцев назад. Упав лицом на кухонный стол, рядом храпел здоровенный незнакомый мужик. И судя по запаху травки, они не только пили. Мать подняла на нее мутные от дурмана глаза и хотела что-то сказать, но Леся юркнула в свою комнату, не дожидаясь материнского приветствия, и щелкнула замком. Когда-то она предусмотрительно установила его здесь, чтобы оградить себя от посягательств маминых приятелей.
Теперь можно немного расслабиться и прилечь. Она бросила сумку на пол и перевела взгляд на свою кровать. Матрас был наполовину разодран, кое-где торчали пружины. Целая часть была в пятнах невесть отчего. И Леся даже подозревала, что от крови. Она так и не смогла преодолеть брезгливость и устроилась на пыльном полу. Положив голову на свою сумку – единственное, что в этой комнате было чистым. Ничего, завтра она наведет здесь порядок.
Ну что ж, так и должно быть. Вот поделом ей. Зря размечталась. Дочь алкоголички и сын директора завода. Такое бывает разве что в дешевых сериалах.
Но эта мыльная опера, похоже, уже закончилась. Добро пожаловать в реальную жизнь.
Глава 16
Ксюше немного полегчало. Да, впереди ее ждала операция и нелегкий период восстановления, но после этого она сможет стать мамой! Хотя о пережитом кошмаре, конечно же, уже никогда не забудет.
Временами она по-прежнему винила в произошедшем себя. Жалела о том, что узнав о беременности, вела неправильный образ жизни.
Потом вдруг начинало казаться, что во всем виноват Миша, ведь именно совместная жизнь с великовозрастным пасынком довела ее до морального истощения. А такое состояние совсем не полезно для беременной женщины.
Порой закрадывалась крамольная мысль, что главный виновник произошедшего – Серж. Это он, большой и сильный, такой беззаветно любимый, не оградил, не защитил, не спас. Это он между их неродившимся малышом и взрослым избалованным сыном выбрал Мишу. А их ребенок умер. Умер, даже не родившись.
Ксюша очень сожалела о том, что не настояла на проведении гистологии – исследования, которое помогло бы выяснить причины произошедшего. Ведь, как врач, она не могла отрицать того, что у крошечного эмбриона были генетические проблемы, несовместимые с жизнью, потому и замерла беременность. Эта версия больше всего нравилась Сержу, но меньше всего – ей самой. Гораздо проще было думать, что во всем виноват Миша. Как бы то ни было, правду уже никогда не узнать.
Перед операцией требовалось пройти полное обследование, и Ксюша довольно быстро сдала все необходимые анализы – кровь на гормоны и инфекции, несколько видов мазков и даже прошла флюорографию.
Сержу она передала рекомендацию профессора Тучкова сдать спермограмму. И неожиданно встретила решительный отказ.
– Это еще зачем? У меня все нормально.
– А ты в этом абсолютно уверен? Между прочим, в сорока процентах случаев причина бесплодия – мужской фактор.
– Ты меня прости, конечно, но у нас-то никакого бесплодия нет. У нас была неудачная беременность. И все. Надо забыть об этом и идти дальше. Ты еще раз меня прости, но у меня двое здоровых детей.
– Вот именно что взрослых! Откуда ты знаешь, что и сейчас все хорошо? Алкоголь и курение не слишком хорошо влияют на сперму.
– Я не импотент!
Ксюша рассмеялась. Вот взрослый мужчина, а до чего неграмотный в этих вещах.
– Конечно, нет. Мне ли сомневаться. Импотенция тебе и близко не светит. Но… можно быть сексуальным гигантом и при этом бесплодным. Потенция и способность к зачатию не одно и то же.
– Ты забываешь только одно. Несколько месяцев назад ты от меня как-то забеременела.
Ксюшины глаза наполнились слезами, и Серж тут же пожалел, что стал спорить.
– Ладно, я согласен. Но если все в порядке, я к врачам больше не хожу.
– Годится.
Наследующий день он отправился к андрологу. Прием вела женщина лет пятидесяти, приятная дама с модной стрижкой и ироничной улыбкой.
– Вы знаете, для ваших лет у Вас все довольно неплохо. Импотенция вам в ближайшее время не грозит.