– Звучит возможно глупо, – соглашалась Ксюша, – но мы будто бы вдруг оказались на разных полюсах. Нам вроде и поговорить стало не о чем. По крайней мере, не так, как раньше.
Серж настоял, чтобы Маша с Игорем приехали на Новый год, и те легко согласились, потому что все еще надеялись, что Ксюша придет в себя, начнет радоваться их будущему малышу и, в конце концов, даже станет его крестной. Кроме них приехали старшая сестра Сержа Римма с мужем Василием Степановичем и мама Ксюши из Питера.
Самым счастливым за новогодним столом выглядел Игорь. Он чувствовал себя настоящим мужчиной – в двадцать шесть лет купил для своей семьи квартиру в ближайшем подмосковье и скоро станет отцом. Маша выглядела томной и безразличной ко всему, кроме своего состояния. У нее было всего десять недель беременности, но вела она себя так, будто шел, по меньшей мере, шестой месяц.
Ксюша встречала гостей в черном вечернем платье-футляре, плотно облегавшем ее безупречную фигуру. Волосы она собрала в свободный узел, на шее – жемчужное ожерелье, подаренное мужем на первую годовщину свадьбы. Машка приехала ненакрашенная, в джинсах и толстом растянутом свитере. Первым делом она распахнула все окна в столовой, потом посмотрела на подругу в вечернем платье с открытыми плечами и заявила:
– Тебе надо одеться.
Ксюша ощутила, как внутри поднимается волна негодования. Она едва сдержала порыв закрыть окна и продолжала болтать с гостями как ни в чем ни бывало. Конечно, ей было холодно. Но она и виду не подала. Это ее дом. И она ни за что не даст испортить праздник. Как бы не так!
В начале одиннадцатого Маша заявила, что хочет прилечь, чтобы отдохнуть немного, и Игорь отвел ее наверх, в комнату для гостей.
Без пятнадцати двенадцать Ксюша напомнила другу, что ему стоит сходить за женой, иначе та пропустит праздник. Игорь поднялся, но вернулся один – Маша спускаться отказалась.
Ксюша пожала плечами и снова промолчала, но ей, конечно, было очень неприятно – Маша даже Новый год решила проигнорировать, лишь бы подчеркнуть эту свою беременность. Это уж слишком.
Игорю было неловко, но поделать он ничего не мог.
Ситуацию спас Серж.
– Тааак, берите шампанское и все за мной!
Оставалось семь минут до нового года, а Протвинский несся вниз по лестнице и гости в вечерних нарядах за ним.
– Сигайте все в бассейн! – сияя улыбкой, велел хозяин.
– Ээээ… да мы как-то не одеты, – заметил Василий Семенович.
– Эх, Вася, скучный ты человек, – сказал Серж и прыгнул первым.
Следом сиганул Игорь, потом Ксюшина компанейская мама, за ним и Римма с Василием решились. Ксюша вскоре тоже присоединилась к близким, успев перед этим включить крошечный телевизор над бассейном. Как раз вовремя, чтобы все успели услышать бой курантов. А муж уже открывал шампанское.
Впервые за одиннадцать лет совместной жизни Воробьевы встречали Новый год без Саши Еремина. Он принял предложение и занял пост заместителя руководителя питерского филиала. Все в семье скучали по нему. Нельзя было сказать даже, кто больше. Ведь каждый из Воробьевых по праву мог назвать его своим личным другом. Маленький Витек первое время даже плакал:
– Дядя Саша нас бросил…
Об истинных причинах отъезда из всего семейства подозревал, пожалуй, только Олег. Он знал, что однажды это случится. В конце концов, не мог же Еремин вечно быть рыцарем при его супруге. Пусть уже найдет себе хорошую женщину, женится, заведет двоих-троих малышей, а там, глядишь, они снова станут неразлучны. Только теперь уже будут дружить семьями.
Алиса надеялась, что без них в чужом городе Саша быстро соскучится и приедет назад. Она через день звонила другу, но он уверенно отвечал, что ему все нравится, работа интересная, город красивый и люди кругом приветливые, а мама уже свела дружбу с соседкой по подъезду или, как говорят в Петербурге, парадной.
Все ждали, что он приедет, хотя бы, на Новый год. Но он не приехал.
На самом деле, Еремину больше всего на свете хотелось бы быть сейчас в Москве и разливать шампанское за столом Воробьевых. Ведь такой уж это праздник, Новый год, что встречать его нужно с самыми близкими своими людьми. Кроме них у Саши была только мама, и ее он в последние годы брал с собой. Она обожала Алису и с радостью помогала ей на кухне. Она даже с Ангелиной Степановной находила общий язык.
Но этот Новый год встречали только вдвоем. Он так решил. И мама без слов понимала, почему. Ему казалось, что все вокруг это понимают. Что его любовь к Алисе – никакая не тайна.
Под бой курантов мама подняла бокал и сказала только одно:
– Ну что, сынок, за новую жизнь!
Белке, как она ни сопротивлялась, пришлось в эту ночь сесть за праздничный стол с Крысой. Оксана надела вульгарное красное платье, из которого буквально вываливалась огромная грудь.
– Может, стоит набросить что-нибудь на плечи? Все же здесь дети, – вскользь заметила Катя.
– А моему мужу больше нравится так!
– Ну, положим, он тебе не муж!
– Это временно, – парировала Оксана. – Рано или поздно Дима разыщет эту ненормальную и разведется с ней.
– И даже этого мало, чтобы стать женой, – не осталась в долгу Белка.
А Леся в этот момент ни от кого не пряталась. В честь праздника Серж дал ей отгул, она стояла одна в толпе на красной площади, кутаясь в теплый шарф, слушала, как бьют куранты. Потом смотрела, как взлетают ввысь разноцветные искры салюта, как пенится шампанское и оседает пузырьками в бокалах. Она не могла предсказать, каким будет этот год и как именно станут развиваться события. Она знала наверняка только одно: в этом году она станет мамой. И это изменит всю ее жизнь.
Глава 20
Леся долго думала, и, в конце концов, решила рассказать хозяевам о беременности. Они все равно узнают. Так чего тянуть.
Признаваться было страшно. Ведь, если Ксюша так набросилась на лучшую подругу, что же она сделает с домработницей?
И вот, когда хозяйка в очередной раз забрела на кухню выпить зеленого чая и поболтать с ней, она наконец решилась.
– Ксюша, я должна рассказать вам кое-что. Возможно, после этого вы захотите меня уволить.
– Даже не представляю, что ты должна сказать, чтобы я это сделала, – заметила Ксюша. – Разве что не хочешь больше у нас работать? Или что переспала с моим мужем?
Ксюша смеялась. Она доверяла Лесе, была уверена в своей привлекательности и еще больше – в чувствах мужа, чтобы всерьез такое предположить.
– Ну что молчишь, спала с моим мужем? А ну признавайся!
Леся тоже невольно улыбнулась.
– Дело в том, что я беременна.
– Ты это серьезно? Но ты же говорила, что ни с кем сейчас не встречаешься. Да и не ходишь ты никуда, даже в свой выходной. Неужели от Гены?
Леся покачала головой.
– Нет. Это случилось еще до того, как я устроилась к вам на работу. Но узнала я уже после.
– Значит, отец ребенка – твой бывший муж?
Леся уже давно рассказала ей о Диме и своем скоротечном замужестве.
– Нет. После того, как он выгнал меня, я вернулась к матери, и там меня изнасиловал в первую же ночь… барыга, которому мама задолжала.
– Господи… какой кошмар. Я договорюсь с отличным гинекологом и все оплачу. И Сержу ничего не скажем, не волнуйся, – пообещала Ксюша.
Но Леся давно все для себя решила.
– Я не буду делать аборт.
Она была уверена, что поступает правильно.
– Но, как же тогда…
Беременная домработница – это что-то новенькое. Да и что Леся станет делать с ребенком, когда он родится? Она не сможет работать и ухаживать за младенцем. Серж, конечно, добрый человек, и если очень его попросить, он, быть может, и позволит Лесе с ребенком продолжать жить во флигеле. Ксюша вздрогнула. Чужой младенец, живущий в их доме. Нет, она этого не выдержит. Вот если бы у нее самой были дети, тогда…
– Я прошу вас только об одном. Не выгоняйте меня до родов. Я буду работать как обычно. За это время я что-нибудь придумаю. Ребенка вы даже не увидите, я вам обещаю. И говорить про беременность я тоже не буду, – заверила Леся. – Вы только не увольняйте меня пока.
– Да я и не собиралась.
Оксана отработанным движением поправила волосы и чуть вздернула голову, продемонстрировав совершенный профиль. Сидевший за рулем мужчина настолько увлекся этим зрелищем, что едва не протаранил соседнюю машину.
Ему было чуть за пятьдесят. И его фамилия была в российском «Форбсе». Они познакомились во время рейса и встречались уже целый месяц. Кроме всего прочего, Макс недавно развелся, выплатив бывшей жене щедрые отступные.
И теперь этот щедрый и немолодой уже мужчина всерьез увлекся красавицей-стюардессой. Он не раз уже заговаривал о свадьбе и детях и утверждал даже, что девушка фотографически похожа на его покойную мать.
Оксана понимала, что так везет только раз в жизни.
Поэтому она не настаивала на том, чтобы Дима непременно развелся и заставляла его тщательно предохраняться. Молодой пилот был лишь запасным аэродромом, который она скоро навсегда покинет.
Машина беременность развивалась без всяких проблем, и к весне она могла похвастаться симпатичным животиком. А вот отношения подруг почти совсем разладились. Они встречались за это время всего пару раз и не могли найти общих тем. Если Маша заводила разговор о будущем малыше, Ксении хотелось заткнуть уши, чтобы только не слышать ее. Телефонные разговоры сошли на «нет» по той же причине.
Ксюша попробовала было общаться с Алисой, надеясь, что общие проблемы их сблизят. Серж не имел ничего против новой компании, и Воробьевы несколько раз гостили в их доме. Алисе тоже было одиноко с тех пор, как Еремин уехал в Питер, и она искренне радовалась возможности провести время с Протвинскими.
Олег и Серж легко нашли общий язык. Но Ксюше тяжело было видеть чужое счастье. Она чувствовала себя калекой, уродцем, рядом с этой цветущей матерью троих детей. В глубине души ей прибить хотелось каждую женщину, которая жаловалась, что у нее не получается