Полагалось насчитать хотя бы десять за час. Если выходило меньше, она отправлялась на кухню – пить чай и угощать малышку чем-нибудь вкусненьким. Они уже знали, что будет девочка.
Леся не питала никаких иллюзий по поводу Димы и его к ней отношения. Белка рассказала, что стюардесса его бросила, чувствовалось, что муж до сих пор любит Оксану. А однажды Леся даже нашла в его ноутбуке целую папку с фотографиями красавицы.
Она понимала, что муж вернулся к ней только из-за ребенка. Но и это уже было большим счастьем.
И вот, наконец, они с Димой сели в машину и отправились в роддом – заключать контракт.
– Дим, может не стоит тратить столько денег? Мне же там всего три дня лежать!
– Отстань! Деньги – не твоя забота. Не дай Бог что-нибудь с ребенком случится. Контракт – дополнительная гарантия. Я их засужу, если что.
– Да что случится? Я ведь здоровая!
– То-то ты, здоровая, так долго забеременеть не могла! Я сказал, будет контракт.
Леся поразилась, увидев в приемном отделении целую очередь женщин, желающих рожать платно. Наконец настал их черед. Менеджер пригласила их в маленький уютный кабинет.
– Вы граждане России? – первым делом спросила она.
Молодые люди закивали.
– Тогда я должна предупредить, что вы имеете право рожать бесплатно.
– Мы это понимаем, – кивнул Дима. – Но хотелось бы дополнительных гарантий и чтобы я мог присутствовать на родах.
– Ну, тогда выбирайте врача, который будет наблюдать вашу жену до родов и поможет малышу появиться на свет. Вам важно – мужчина или женщина?
– Нам все равно, лишь бы был хороший профессионал, – Дима устал от болтовни менеджера и начал терять терпение.
– Ну, тогда у меня есть для вас очень хороший, опытный доктор. Как раз сегодня вышла из отпуска.
– Вот это годится, – моментально согласился мужчина. – Раз после отпуска, меньше косячить будет.
– Между прочим, у нас один из лучших роддомов Москвы.
– Не спорю, но это не у вас ли на сайте указано, что смертность составляет шесть процентов?
Менеджер натянула профессиональную улыбку:
– Не беспокойтесь, с вашей супругой и дочерью все будет в порядке.
Врач Лесе не понравилась. Она была пожилой, лет шестидесяти на вид и, должно быть, действительно опытной. Она сюсюкала с Лесей голосом доброй феи из мультика и даже гладила ее по руке. Но вот беда: глаза у этой феи были жестокими. Такая не пожалеет, если что не так пойдет. А ведь будет больно. Леся постеснялась сказать о своих сомнениях мужу. Дима и так делал для нее слишком много. И фея со злыми глазами была утверждена в качестве ее врача.
Таисия Владимировна, так звали доктора, увела ее наверх, в свой кабинет. Там расспросила, какие были инфекции, когда начались месячные и со скольки лет живет половой жизнью. Злая фея поразилась узнав, что муж – первый ее мужчина. О том, что был еще и второй, Леся, разумеется, промолчала.
Для следующего исследования – КТГ – ее положили на кушетку и надели пояс с каким-то странным датчиком.
– Вот на этом мониторе будет отражаться частота сердцебиения плода, – пояснила Таисия Владимировна. – Здесь есть лента, и мы запишем его кардиограмму.
Лесе не понравилось, что ее малышку, которая вот-вот родится, доктор сухо называет «плодом». Те врачи, к которым она ходила на УЗИ во время беременности, с ранних сроков подчеркивали, что ее ребенок – самостоятельная личность, с ручками, ножками и крохотным сердечком. А Таисия Владимировна сухо отрезала «плод». Да, наверное, это медицинский термин. И, должно быть, так надо. И наверняка она сто пятьдесят тысяч двести сорок пятая роженица за карьеру этой пожилой медицинской дамы. Но неужели тяжело проявить чуточку больше внимания и доброжелательности? Особенно после того, как Дима заплатил им столько денег? Ведь доброе отношение к пациентам куда важнее отдельной палаты.
КТГ, или, как расшифровала зашедшая проверить датчики медсестра, кардиотокограмма, Лесе понравилась. Слушать дочкино сердцебиение было приятно. Казалось, это тот звук, которым можно наслаждаться до бесконечности. Но через сорок минут датчик сняли.
– Плод в норме, несмотря на жару, – констатировала Таисия Владимировна. – Должно быть, у вас дома есть кондиционер.
– Есть, – подтвердила Леся.
Ей показалось, или даже кондиционер вызвал у Злой Феи неодобрения? Может, она попросту ненавидит всех богатых пациенток? Знала бы врач, из какой клоаки она родом и что с ней на самом деле произошло. Леся в который раз подумала, что не стоило Диме городить огород с этими платными родами. А то как бы хуже не получилось.
– Я жду Вас через неделю, сделаем КТГ еще раз и посмотрим шейку матки, – сказала Таисия Владимировна. – А вот перечень анализов, которые надо сдать мужу, если он хочет присутствовать на родах.
Знакомство с врачом Лесю расстроило, и всю обратную дорогу она предавалась своим грустным мыслям. Дима этого, как всегда, не заметил.
Дома жена вручила ему список анализов. Ну что делать, придется сдавать! Он не может пропустить рождение собственного ребенка.
Утром он отправился в ближайший к дому медицинский центр. Желающих сдать анализы именно сегодня было, увы, довольно много. Перед ним в кассу стояло человек шесть.
Какой-то седовласый мужчина в синей рубашке поздоровался с ним. Дима кивнул в ответ, и, приглядевшись, узнал в нем того самого андролога, к которому приходил несколько раз.
– Молодой человек, а что же вы за своей спермограммой не приходите? Забыли никак?
– Не забыл, просто необходимость отпала. У меня дочка скоро родится, – счастливо улыбнулся Дима.
На лице пожилого врача отразилось искреннее недоумение.
– Вот что. Как закончите со своими делами, обязательно поднимитесь ко мне в кабинет. Это очень важно.
– Хорошо. А что случилось-то? – крикнул Дима, но врач уже быстрой походкой шел к лифту.
На сами анализы очередь оказалась, естественно, ничуть не меньше, чем в кассу. Дима уже безнадежно опаздывал на работу и потому злился. Еще этот андролог с просьбой зайти. Что ж там такое страшное-то? Про варциколе он и так знает, но жить оно ему не мешает. И дочка вон получилась без всякой операции. Но врач не выглядел умалишенным и Дима решил, что пятнадцать минут его уже не спасут.
– Можно? – он слегка приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.
– Да, молодой человек, заходите.
– Вы вроде бы что-то собирались мне сказать. Что-то насчет моих анализов, я так понимаю.
– Вы ведь Дмитрий Шаблинский?
– Да, это я. Так в чем дело?
Доктор медлил.
– Да что там, говорите. В прошлый раз вы меня варциколе пугали. Что теперь?
– Мне очень жаль, молодой человек, но у вас азооспермия.
Ну, так и знал, очередная ерунда.
– А что это за зверь? – скорее из вежливости поинтересовался пилот.
– А это, Дмитрий, полное отсутствие живых сперматозоидов в вашей семенной жидкости. Иными словами, вы абсолютно бесплодны. Стерильны.
– Но это же бред… Совершенно невозможно. Я сегодня сдавал анализы, чтобы присутствовать при рождении моей дочери. У жены никого кроме меня не было, она была девственницей, когда я… когда мы….
– К сожалению, тот факт, что вы были первым мужчиной у своей супруги, совсем не гарантирует того, что вы единственный.
– Но Леся не такая. Она меня любит, понимаете? Я на сто процентов уверен, на двести, что не было у нее никого больше.
Врач вздохнул.
– Поверьте старому доктору, на сто процентов в супружеской верности никогда нельзя быть уверенным.
Дима не знал, какие еще привести аргументы. Но поверить в то, что его жена, его Мышка серая, так безоглядно ему преданная, переспала с другим, было просто невозможно.
– Но ведь анализ может быть ошибочным?
Хоть бы так. Это его последняя соломинка.
– Это крайне маловероятно.
– Но все же шанс есть?
– Быть может, одна десятитысячная.
– Тогда я хочу пересдать анализ.
– Что ж, это ваше право. Я выпишу направление. Но по-человечески прошу: не питайте больших иллюзий. Разочарование может быть очень горьким.
В ступоре он взял направление и тут же отправился пересдавать анализ.
В Домодедово пилот прибыл на три часа позже обычного. Он едва успел к рейсу. Хорошо, что ближайшие несколько дней он проведет в Магадане. Они договорились с Леонидом Борисовичем, так звали врача, что завтра Дима позвонит с другого конца страны узнать результаты спермограммы.
И он взлетел навстречу северному рассвету.
Глава 22
Ксюша все-таки не выдержала и уволилась с работы. Она больше не могла выносить даже вида своих маленьких пациентов и их родителей. Все это казалось очередным напоминанием о собственных проблемах.
В последние месяцы она только теряла. Сначала нерожденный малыш, о котором она никогда не забудет, будь у нее в будущем хоть дюжина детей, в чем Ксюша сомневалась.
Потом эта опухоль. Ну откуда взялась миома у двадцатипятилетней женщины? Когда у мамы диагностировали миому, ей было сорок пять лет! Следом – водительские права на долгих полтора года. Ксюша даже попросила Сержа продать «мерседес», чтобы эта машина мечты не мозолила ей глаза.
Потом размолвка с лучшей подругой. Быть может, будь Машка рядом, жизнь не казалось бы такой беспросветной.
Затем вдруг все кругом забеременели, будто сговорились. Ну просто, куда не ткни – беременная. Даже домработница. Теперь еще выяснилось, что муж станет дедушкой. А она, стало быть, бабушкой. В двадцать шесть. Ага.
И главное, все эти беды приключились по одной единственной причине. Потому что она никак не может стать мамой. Вот все вокруг могут, а она нет.
Порой хотелось просто опустить руки. Ну, или наложить их на себя. Но ни того, ни другого Ксюша не могла себе позволить. Первого – потому, что покойный отец учил, что бороться нужно всегда, если остается хотя бы малейший шанс. Ну а самоубийство… Самоубийство в принципе не выход. К тому, же есть Серж. И мама. И Шарль. И она им нужна.