Таисия Владимировна вышла и через пару минут вернулась вместе с пожилым врачом, которого Леся прежде не видела. Доктор без лишних разговоров засунул руку в перчатке в ее лоно.
– Там все очень высоко, – комментировала Злая Фея.
– Ну да, высоко, но ребенок хорошо идет, правильно. Я бы не рекомендовал кесарево.
Потом врач посмотрел на Лесю.
– У тебя что, муж здоровяк двухметровый? И дочка, видать, в него?
Лесю аж передернуло, когда она вспомнила маминого дружка и все, что он с ней сделал. Но… никто и никогда не должен об этом узнать.
– Да, папа высокий у нас.
– Ничего не бойся. Лучше всего сесть, тогда родишь минут через двадцать. А если не сможешь – тоже ничего страшного. Все равно родишь, но только через час.
И эти простые слова помогли Лесе в тысячу раз больше, чем все окрики и угрозы Злой Феи вместе взятые. По его спокойному, дружескому тону она поняла, что не умрет, и все это довольно скоро закончится.
Она принялась тужиться с удвоенной силой.
– Идет… – облегченно вздохнула Таисия Владимировна и принялась давить ей на живот.
Боль была запредельной, и все же Леся работала, не останавливаясь выталкивая из себя ребенка.
Смутно, будто через заснеженное стекло, она видела, что родовой зал наполнился людьми в белых халатах. Они обступили Лесю со всех сторон.
– Встала в плечах. Чееерт, – это ругалась Злая Фея.
Но уже в следующую секунду малышка выскользнула на свет.
Все суетились, и она услышала, как кричит ее девочка. Леся не видела, как обрезали пуповину и очень смутно запомнила тот момент, когда из нее вышла плацента. Потом какая-то незнакомая женщина сунула ей под нос кусок клеенки и велела:
– Читай, что здесь написано.
Лесе пришлось сделать невероятное усилие, чтобы сфокусировать взгляд и прочесть надпись.
– О-ле-ся Шаблин-ска-я…
Тетка по-доброму улыбнулась. Роженица так измучилась, что имя свое не узнает.
– Это кто?
– Кто?.. Я…
– Ну и отлично. Мы эту бирочку твоей девочке к ручке привяжем.
– Рост и вес! – услышала Леся где-то вдалеке.
– Четыре двести, пятьдесят пять сантиметров.
Лесе подумалось, что надо бы кому-то позвонить и сообщить об этой радости. Вот только звонить-то было некому. В целом мире ни одной душе не было дело до того, что она родила девочку. Разве что… Ксюше Протвинской.
А потом Лесе показали малышку. Она была большой, невероятно красивой, с целой копной темных волос и больше напоминала двухмесячного младенца, чем новорожденную. Неужели это она ее родила? Но больше в родзале просто никого не было.
Девочку положили ей на живот, и Леся поразилась, как она вообще там поместилась.
– Тебя зовут Ксюша, – прошептала счастливая мать.
Ребенка унесли, а Таисия Владимировна долго заполняла какие-то бумаги. Леся решила перестать звать ее про себя Злой Феей, ведь именно она помогла появиться на свет маленькой дочке.
– Давайте я позвоню Вашему мужу.
– Нет, не надо никому звонить. У меня нет мужа, мы развелись.
– Вы поссорились, наверное, деточка. С кем не бывает. Но он должен знать, что у него родился ребенок. Помиритесь еще, вот увидишь. Я его помню. Такой парень хороший. Заботливый. Пилот.
Дима как-то отвозил Лесю на консультацию по дороге на работу и был в форме.
– Не звоните, я прошу вас…
Но Таисия Владимировна уже набрала Димин номер, указанный в контракте.
– Я вас поздравляю, Дмитрий Константинович! У вас родилась дочь! – возвестила она.
– Вы что-то путаете, – спокойно сказал Дима, – у меня нет ни жены, ни дочери.
И повесил трубку.
Глава 24
Олег Воробьев был в недоумении. Ему назначила встречу… теща. Один бог знает, что понадобилось Ангелине Степановне от ненавистного зятя, и почему об этом нельзя было поговорить по телефону или, на худой конец, дома, во время очередного визита к внукам.
Встречу теща назначила в итальянском ресторане на проспекте Мира. Что было довольно странно, если учесть, что жили они по соседству в Царицыно.
Мать Алисы, как всегда, выглядела стильно в темно-сером брючном костюме в широкую полоску и, конечно, уже сделала заказ по принципу «несите все самое дорогое, что у вас есть».
– Здравствуй, дорогой зять, – протянула она с привычной издевкой.
Олег решил не поддаваться на провокации до тех пор, пока это будет возможно.
– Ангелина Степановна, вы, кажется, о чем-то хотели со мной поговорить? Я вас слушаю.
– Да уж, хотела, – фыркнула теща. – Ну что ж, не буду тянуть кота за хвост. Я все знаю.
Сказала, как в колодец прыгнула. Очевидно, по тещиному сценарию, после этих слов небеса должны были разверзнуться, ударить гром и молнии. Но Олег решительно не понимал, о чем говорит мать жены. Она же продолжала держать паузу и смотреть на зятя. Победоносно и выжидательно.
– Может быть, объясните? – спокойно предложил Олег.
– Я все знаю, и уже очень давно, – повторила теща.
Олег начал злиться.
– Ангелина Степановна, у вас всего два варианта: либо вы делитесь своим таинственным знанием со мной, либо я оплачиваю счет и иду домой к жене и детям.
– Ты сейчас имеешь в виду Алису и мальчиков или Олю с Марусей? – невинным тоном поинтересовалась теща.
И вот тут случилось. И небеса разверзлись, и гром ударил. Прямо Олегу по голове.
– Что… Но… Откуда вы знаете?
Ангелина Степановна усмехнулась и стала рассказывать:
– Когда-то очень давно я работала вместе с Олиной мамой. Потом появились все эти социальные сети. Я попросила Артема, он помог мне зарегистрироваться и пользоваться научил. Ну вот, мы с Риточкой, Олиной мамой, друг друга и нашли. А потом в парке встретились, и давай друг другу фотографии показывать. А у нее, представляешь, внучка есть, Маруся. Хорошенькая такая девочка, волосы русые кольцами, глазки голубые. И вот мне Рита показывает фотографию, где ее внучка со своим папой. А папа, этот, ты опять же не поверишь, стоит в той Спартаковской футболке, которую ему мои внуки на Новый год подарили.
– Но почему вы…
– Почему я ничего не рассказала Алисе?
– Я, Олеженька, не такая стерва, как ты обо мне думаешь. И, прожив жизнь, знаю, как много счастливых семей держится на лжи. У меня, Олег, трое внуков. И если Алиса тебя выгонит, отца им не заменит никто. Даже герой-Еремин не заменит, хоть он и любит мою дочь сильнее, чем ты.
– А я, можно подумать, ее не люблю!
– Знаю, что любишь, а то бы сам ушел.
– Так я не пойму одного, – немного пришел в себя Олег. – Почему вы именно сейчас решили обнародовать мою тайну? Хотите меня шантажировать? И что Вам надо?
– На самом деле немного. Хочу, чтобы ты понял: я молчу до тех пор, пока счастлива моя дочь. В последнее время она слишком часто ходит заплаканная.
– Ангелина Степановна, дорогая. Если бы вы проводили свое расследование более тщательно, то вы бы, конечно, знали, что с Олей мы расстались еще два года назад. Это был банальный служебный роман, от которого, ну так уж вышло, родился ребенок. Оле было почти тридцать, и она даже слышать об аборте не захотела. И сама настояла на том, чтобы записать девочку на свою фамилию. Не хотела возни с разрешениями от отца на выезд заграницу. Но дочь свою я не бросил, уж извините. И материально помогаю, и в зоопарк вожу. Все как положено, в общем. Это я вам к тому рассказываю, чтоб вы понимали: наши нынешние проблемы с Алисой никак не связаны с Олей и моей дочерью.
– Ну, согласись, три года – это уже не служебный роман называется, а другая семья. Это во-первых. А во-вторых, мой дорогой, я ставлю тебя перед элементарным выбором: либо ты начинаешь вести себя пристойно, даришь жене цветы раз в неделю и ночуешь дома, либо я обо всем рассказываю дочери, и Алиса с тобой разводится. Ее характер ты знаешь.
– Да Ангелина Степановна, вы поймите, у наших ссор есть веская причина. Наша Алиса просто помешалась на четвертом ребенке, а я ведь и так тро… четверых содержу. – тещин взгляд по-прежнему был полон стали. – Нет, ну еще одного туда-сюда, но она же собралась беременеть методом ЭКО, иначе у нас не получается из-за ее труб.
– Вы же сделали операцию!
– Да, но профессор сразу предупредил, что метод экспериментальный, и успех не гарантирован. Вот, похоже проходимость не восстановилась. А значит, остается только искусственное оплодотворение. Но при этом методе подсаживают обычно сразу несколько эмбрионов, а значит, и детей может получиться больше одного. Я понимаю, когда на это идут бесплодные пары. Но ведь мы-то и так многодетная семья.
– Так если ты, идиот, детей больше не хочешь, зачем ты ей в прошлый Новый год сказал, что мечтаешь о дочке?
– Просто тогда мы как раз с Олей приняли решение расстаться, и мне нужно было как-то снова переключиться на семью, понимаете? Я тосковал по Маруське. Думал, увижу жену с новым малышом на руках, и все как-то сгладится, забудется. Особенно, если родится девочка. Я же не знал, что дойдет до операций и зачатия в пробирке.
– Значит так. Мне все равно, каким способом вы будете делать детей. И станете ли рожать вообще – это ваше дело. Но если моя дочь не прекратит рыдать по ночам, если ты не перестанешь подавать дурной пример мальчишкам, пропадая невесть где по ночам… я выдам все твои грязные тайны. Ты меня понял, любимый зять?
Олег кивнул.
– Понял, понял…
А что ему еще оставалось?
Небольшая одноместная палата, в которую перевезли Лесю из родового зала, к утру была залита кровью. Разрывы были очень серьезными, как внешние, так и внутренние. Теперь стало ясно, откуда взялась нестерпимая боль – это рвались ткани. Таисия Владимировна долго шила ее, а пожилой доктор ей ассистировал. Задача у них была не из простых – настолько значительные повреждения и такой серьезный отек, как выяснилось, встречаются редко. Малышка основательно протаранила маму плечом. Зато избежала наложения щипцов на головку. Этим инструментом обычно тянут застрявших младенцев и порой это, увы, отражается на их умственных способностях в будущем. К счастью, маленькая Ксюша сумела выбраться сама. И Леся была этому очень рада.