Завтрак в духе дзен
Кине проснулась на рассвете. Наступил понедельник, но в школу она не пойдет. Больше никогда в жизни.
Она попыталась улыбнуться, но челюсти онемели после вчерашних жевательных мармеладок, а зубы словно залепило сахарной глазурью. Где она? И что это за шум?
Кине со стоном села, держась за согнутую руку куклы. Во сне простыня спеленала ей ноги, как спальный мешок. За стеклом было белым-бело. Густой туман наплывал на пузырь и обволакивал его с обеих сторон ровными потоками. Казалось, на пузырь шеренгой, плечом к плечу, надвигались привидения. Под самым пузырем блеснула вода.
Кине встала, посмотрела вниз: прямо под ней бурлил водопад. Пузырь висел над самым его краем как ни в чем не бывало. Кине запаниковала. Она попятилась назад и вцепилась в куклу. Река с грохотом падала в котел у подножия водопада, вспененная вода долетала до пузыря, и он вздрагивал.
– Наверх… – прошептала Кине.
Ее голос сорвался, но пузырь ее услышал. Кине увела его подальше от воды и только тогда решилась посадить на берег.
Она ткнула пальцем в страхолюдину, которая тупо таращилась на нее глазом-пуговицей.
– Унынье! Ты куда смотришь, пока я сплю! А если мы налетим на самолет или еще на что-нибудь? Чертова кукла…
Кине снова села на тряпичный живот. Страх немного улегся, и она обнаружила, что они попали в очень живописное место. Идеальная картинка для рекламы путешествий. Силуэты елей и сосен, размытые туманом. По берегу из-под воды, скованной льдом, выглядывали черные валуны, а на поверхности пузыря искрился иней.
Кине разглядывала вещи, которые по ее воле оказались в пузыре. Рукотворные предметы. Яркие пластмассовые безделушки. Они плохо сочетались с первозданной природой. Водопад, сосны, изморозь, дискотечный шар… Типа найди лишний предмет.
Привычно пожелав стакан воды и зубную щетку, Кине вышла на холод почистить зубы. Во рту посвежело. Вчера вечером она дала себе слово убраться и сейчас немедленно примется за дело. На что ей столько вещей? «Вещи – это материализм», – говорила мама Виви. Или капитализм? Неважно, вещи – это какие-то «измы», они ей не нужны. Она поблагодарила человечество и распрощалась с ним. Адресат выбыл.
Может, заказать себе оранжевую простыню, побриться наголо, стать монахом и отказаться от собственности? Поселиться в горном монастыре. Интересно, в Гималаях в ноябре холодно? У них там сплошной дзен и полный аскетизм. Правда, аскетизм – тоже в некотором смысле «изм».
Шерстяные носки промокли, ноги заледенели. Кине прополоснула рот и вернулась в пузырь. Стекло в этот раз показалось ей менее податливым. Может, из-за утреннего холода? Кине начала выбрасывать вещи в бездонный рундук. Лего, фломастеры, запасные аккумуляторы, светящиеся шнурки, скейтборд… Его-то она когда успела заказать? На что ей скейтборд, когда у нее есть пузырь?
Итак, она дитя первозданной природы. Еще бы оранжевую накидку, и она будет настоящим горным отшельником. Так зачем ей столько барахла? Деньги Кине засунула в карман. Не особенно они ей нужны, но какой же дурак станет выбрасывать три тысячи крон. Черную кожаную куртку Кине тоже оставила: слишком шикарная. Ну и еще блестящие самоклеящиеся звезды. Они были такие красивые – Кине наклеила их на стекло.
Постепенно в пузыре становилось уютно. Кине пожелала несколько разноцветных подушек, чтобы раскидать их по полу. Ходить по ним было приятнее, чем по снегу. Теперь пузырь походил на летучую постель. «Кине Эрлайнз», бизнес-класс.
Оставалось только склеить скелет Типси номер один. Кине села на колени и стала раскладывать белые кости. Как их скрепить? Насколько она помнила, анатомию кошки они в школе не проходили. Нечему удивляться. В Клаусенской школе проходят только самые бесполезные предметы.
Можно было бы, конечно, глянуть в телефон, но его только тронь. Там уже полно новых сообщений. Мама. Папа. Аврора. Школа. Полиция. Пожарная служба. Бургер-бар «Шкварки»…
Кине отбросила эту мысль и сосредоточилась на Типси. Использовать стальную проволоку – плохая идея, лучше клей. Мягкий и гибкий. Суставы должны быть подвижными, иначе скелет снова рассыплется. Кине долго думала, а потом пожелала быстросохнущий резиновый клей, эластичный, без запаха, пригодный для склеивания костей.
Снег взвился между подушками на полу, полетал вокруг Кине, и вскоре ей на колени упал тюбик с клеем. Она открыла его и начала восстанавливать Типси.
Кине сделала половину работы, потом поняла, что дальше ей своим умом не справиться. Шея, позвоночник и череп – тут все понятно, но вот лапы и ребра – поди сообрази, как их соединить…
Кине неохотно достала телефон из футляра. Так и есть. Куча красных уведомлений о непрочитанных сообщениях и пропущенных вызовах. Последние сообщения были от папы. Значит, мама, скорее всего, израсходовала свой трафик. Мамины сообщения представляли собой смесь угроз, жалоб, сердечек и смайликов, гневных упреков и уверений в любви.
Кине недовольно буркнула. Нашла изображение кошачьего скелета и склеила оставшиеся детали. Потом пожелала себе деревянную миску с кукурузными хлопьями. Раз она теперь монах-отшельник, ей полагается завтрак в духе дзен, а посуда должна быть деревянной. И еще она потребовала себе молока. Цельного. Имеет она право хоть что-то решать сама? Вообще-то ей почти двенадцать лет, а не три годика. В ознаменование свободы Кине пожелала еще и упаковку пирожных макарон. И не какую-нибудь, а именно ту, что лежала в маминой спортивной сумке.
Мгновение, и упаковка была у нее на коленях. В ней оставалось всего четыре пирожных, но Кине все равно сияла. Перед ней открывались неисчерпаемые возможности. Она могла получить даже то, что принадлежит другим. Только подумать: зажигалку этого гада Монрада, телефон ненавистного Ярле, лимонные пастилки Ингеборг… И так далее и тому подобное.
Кине целиком запихала в рот фисташковый макарон. Потом еще один – лакричный. Мммм, вкуснотища.
Телефонный экран загорелся. Сообщение от Авроры.
Официальное заявление. Заканчиваем сбор одежды для Армии спасения. Отдаем эти костюмы туда.
Следом пришла фотография несчастной Виви в супертесном ангельском костюме с высоким воротом. Казалось, Виви проглотил большой белый червяк. Кине рассмеялась, и изо рта у нее полетели крошки пирожного. Ничего более чудовищного она в жизни не видела. Значит, сегодня доставили костюмы. Если худышка Виви выглядит в костюме как червяк, на кого будет похожа она сама? На червяка, проглотившего другого червяка?
К счастью, теперь никто не будет ей указывать, что надеть. Никаких червячьих костюмов. Никаких крыльев. И никакого пения.
Кине уже хотела убрать телефон, но тут пришло сообщение, от папы.
Она позвонила в полицию. Возвращайся.
Балдеж с селедками
Кине смотрела на папино сообщение. Макарон застрял в горле. Полиция…
И чего им неймется? Почему не оставят ее в покое? В гробу она видала и полицию, и дыру в стене, и костюмы ангелов. Это ее больше не интересует!
Выкинуть телефон, что ли? Или найти место, куда не добивает связь? Где-нибудь поглубже: в погребе, на дне морском…
Кине приподняла крышку рундука и выбросила оставшиеся пирожные. Потом уселась на куклу, откинувшись на ее согнутую руку, как на спинку кресла, обняла скелет Типси и стала поглаживать кошачий череп. Конечно, без теплой шерстки ощущение было не то. И эта Типси не урчала, а что может быть прекраснее кошачьего урчания?
Кине спустилась по берегу реки к морю. Лучше держаться подальше от дорог, по крайней мере сейчас, когда на горизонте нарисовалась полиция. Ее, конечно, постараются схватить. Может, и армию на помощь призовут? Интересно, закон позволяет сбивать ракетами пузыри с детьми?
Каков запас прочности у этого пузыря? Что о нем известно: водонепроницаемый, обладает разрушительной силой – проламывает стены без ущерба для себя… Ну а ручную гранату выдержит? Или атомную бомбу?
Кине замотала головой, отгоняя назойливые мысли. Нужно собрать волю в кулак, а не то превратишься в Виви.
Лес поредел, река на подступах к морю стала шире. Скоро Рождество, прибрежную полосу давно должен был устлать снег, но его пока не было. Кине без остановки проследовала прямо в море. Пузырь погрузился в черные волны. Неглубоко, лишь наполовину. Погрузиться глубже Кине не решалась.
Как она и предполагала, пузырь был водонепроницаемый. Он покачивался на волнах, как поплавок. Кине потрогала стекло. Оно оказалось прохладным, но внутри пузыря температура не изменилась.
– Погружаемся, – с замиранием сердца скомандовала Кине.
Пузырь повиновался. Он стал медленно уходить под воду. Кине затаила дыхание. И вот она под водой! Хотя ей по-прежнему тепло и сухо. Кине закусила губу, чтобы не завопить от избытка чувств.
Она окунулась в сумрак, а вовсе не в тот голубой подводный мир, который себе воображала. Скорее всего, в глубине северного моря всегда темно. Может, податься в теплые края? На Карибы, к примеру? Чего там только нет: акулы, обломки затонувших кораблей, электрические угри.
Светящиеся звезды, которыми Кине обклеила пузырь изнутри, горели призрачным зеленоватым огнем, но светлее от него не становилось. Света нужно побольше. Что-нибудь помощнее и чтобы работало без электричества. Вопрос с электричеством пока не был решен, но Кине собиралась заняться им в ближайшее время.
А сейчас пожелала себе карманный фонарик с запасом батареек. Волшебный песок тут же ожил. Под водой снежный шорох звучал иначе, он свистел, как песчаная буря. Фонарик упал перед Кине, а снег снова забился под подушки. Кине включила фонарик. Подводный мрак прорезал луч света, и у Кине дух захватило: оказывается, она тут не одна. Пузырь завис посреди рыбьего косяка.
Вокруг Кине плясало серебристое торнадо. Сельдь? Или другие рыбы? Кине в них не очень-то разбиралась.
Рыбины извивались, их тела вспыхивали в лучах фонарика. Две из них прибились к самому стеклу. До чего же красивые. Самое удивительное, что двигались они совершенно синхронно. Не было такого, чтобы одна рыбка поворачивала вправо, а другая влево. Казалось, они читали мысли друг друга. Сотни сельдей, или как они там называются, действовали как единый громадный организм. Что удерживало их вместе?